Подснежник. Глава 3

Шестое сентября. Воскресенье.
Из дневника У. А.

В тот день я впервые начала смутно познавать, что такое безответная любовь. Вернее, мне пришлось наблюдать со стороны, нет… я, в принципе, и сама все прекрасно понимала, но… Нет! Это все не то! Я, конечно, не самый наблюдательный член нашей семьи, но все же элементарные вещи понимать мне удавалось. И уже в тот день я заметила те странные перемены в поведении своей подруги. Хм, да и я изменилась, вот только пока не могу сказать, в какую сторону.
Хех, я даже могу с предельной точностью описать те чувства, которые я испытала после услышанного. Помню, тогда еще разбился мой любимый стакан. Если сейчас призадуматься, я начинаю понимать, что все это не случайно. Или мое больное воображение пытается придумать отговорки тому глупому поведению?
Мне стоит контролировать свои желания, а иначе когда-нибудь все это однозначно плохо кончится. Подлить масло в огонь – разве не это я собираюсь сделать?

- А знаешь, почему Сакура никогда не была такой, как Она?
Я вздрогнула, когда насмешливый голос Саске донесся до моих ушей. Чуть повернув краник, я облегченно, едва слышно вздохнула – кипяток больше не обжигал нежную кожу рук.
- И почему же?
Он ухмыльнулся. Неужели непонимание настолько сильно отразилось на моем лице?
- Просто она – не городская, - растянув последнее слово, загадочно произнес Саске.
Я напрягла извилины. Пришлось немало постараться, прежде чем до меня, наконец, дошел смысл сказанных слов. В напускном притворстве фыркнув, я протянула ему только что вымытую тарелку, потому что видела, что он подошел ближе. Интересно зачем?
Покачав головой, Саске выключил воду, привлекая к себе мое внимание.
- С каких это пор ты так усердно моешь посуду? Иди, тебя наши гости заждались.
И он вышел. Склонив голову набок, я прикрыла глаза, примерно представляя очередной скучный разговор с сестрами. Хотя, Йоко все же весьма мила сегодня. Неожиданно мне в голову стукнула мысль о том, что третьей, самой младшей из них нет, что, кстати, очень удивило меня, потому что ей всегда нравилось общество Итачи. Последний тоже очень даже тепло относился к этой девочке, постоянно оправдывая любые ее действия. А на него это не было похоже. Впрочем, ладно, не суть важно.
- Аки, тебя ждут!
Обреченно вздохнув, я медленно поплелась на второй этаж, попутно отвечая маме:
- Я уже иду…

Нахмурившись, Саске несколько злобно оторвался от созерцания весьма неприятной картины: в белой палате сидела его сестренка, по расцарапанным щекам которой текли непрошеные слезы боли. До крови закусив губу, она старательно сдерживала стоны или крики – этого сказать он не мог. Рядом с девочкой мельтешило множество медсестре и один старый врач, который и занимался восстановлением сильно поврежденной чашечкой Аки. Поодаль виднелся странный большой прибор, что сильно гудел и издавал непонятные звуки. Он, однако, не был связан с пострадавшей чем-либо.
Взглянув в небольшое окошко соседней палаты, Учиха тут же отметил, что находящаяся там девочка отделалась лишь незначительными царапинами и ссадинами и одним длинным порезом в области вен на руках. Затем в глаза бросились длинные, но ужасно грязные и спутанные розовые волосы девчушки. Он вдруг вспомнил, что когда-то Аки сказала, что хочет иметь такого же цвета волосы, ну или хотя бы какого-нибудь необычного оттенка.
Под дверью стоял виновник всего случившегося – брат новоиспеченной подружки Аки. Он с хмурым видом наблюдал за всеми процедурами, что проводились над его сестрой. В холодных глазах не проскользнуло и тени сожаления или раскаяния. Кадо спокойно рассматривал помещение, словно все так и должно быть.
Сжав пальцы с такой силой, что они хрустнули, Саске сдержанно встал, подходя к задумавшемуся парню. И его вовсе не беспокоили внушительный рост и крупное телосложение молодого человека. Поравнявшись с ним, Учиха, прищурив глаза, спросил:
- О чем ты думал, когда затеял это глупое наказание?
Удивленно приподняв густые широкие брови, Кадо хмыкнул, облокотившись о стенку. Даже в таком положении он был одного роста с Учихой.
- А разве ты не считаешь, что это единственная возможность добиться полного послушания и контроля над осмелевшей девчонкой? Между прочим, такой она стала после знакомства с этой… как ее там?.. Аки, да. Если бы не твоя сестренка, ничего бы не произошло.
И без того темные глаза налились кровью. Из последних сил сдерживая себя, Саске жестко отчеканил:
- Не вижу смысла наказывать, тем самым добиваясь так называемого послушания и контроля. Ну и как, успешно? Насколько я вижу – нет. И к чему ограничивать свободу близких? Хочешь, чтобы девочка так всю свою жизнь провела – без друзей и любимого человека? И, да, не смей так отзываться об Аки – пожалеешь.
Скупо усмехнувшись, Кадо лениво приподнялся, возвышаясь над Саске. Однако сейчас он, привыкший одним только ростом и взглядом подчинять и запугивать людей, даже близко не заметил превосходства над брюнетом. Последний уверенно смотрел в глаза собеседнику, не обращая внимания на телосложение оппонента.
- Все дело в том, что вы, городские, - он с каким-то непонятным отвращением выделил последнее слово, - слишком уж привыкли получать все готовенькое. Вас только лишь бы кормили, деньги для всяких там клубов давали, слюнявчик завязывали. Может, еще одно место после сортира утереть?
В тот момент Саске показалось, что где-то в недрах его души взорвались сразу несколько вулканов. Слишком уж много возомнил о себе этот гад. Нет, первые его слова еще проигнорировать можно, но только не последние.
Две руки – мраморно-белая и смуглая – резко сжались в кулаки, когда застывших в коридоре парней отвлек хрипловатый голос врача, что так долго возился с Аки. Пытаясь вытащить что-то из своего кармана, он быстрым шагом шел к ним, попутно пыхтя что-то нечленораздельное и, казалось, совсем не замечая повисшего напряжения.
- Учиха-сан, верно?- недовольно спросил он, подходя ближе к Саске. – С вашей сестрой все в порядке… теперь. Ей только необходим постельный режим на месяц может, больше. Я пропишу кое-какие витамины, а иногда, если будет совсем уж плохо, можно дать и обезболивающее.
Саске кивнул и уже хотел было задать свой вопрос, как заметил, что старик все это время пытался вынуть пачку потрепанных сигарет и зажигалку. Последний опять же не заметил реакции на свои действия. Он как-то удовлетворенно усмехнулся, стремительно закрывая за собой дверь в кабинет главного врача.
Чуть распахнув глаза, Учиха неподвижно простоял около пяти секунд в опустевшем коридоре, а затем, совершенно позабыв о Кадо, вошел в палату Аки.
Вышеупомянутый молодой человек горбился, сидя на скамейке. Не смотря на то, что он все еще, даже после произошедшего, не считал себя виновным, парень все-таки не хотел, чтобы все закончилось таким образом. Зарыв большие грубые, потрескавшиеся от тяжелой работы руки в густую шевелюру, он пришел к выводу, что надо бы, наверное, пускать Сакуру к временной подруге, потому что был уверен, что девочки все равно найдут способ видеться и общаться. А «временной» потому, как Аки в любом случае уедет из этой захудалой деревушки, и тогда все встанет на свои места.
Вот только будет ли так, как было раньше? Ведь благодаря друг другу обе девочки изменились, в особенности Сакура. С приездом Аки она поняла, что иногда все же стоит проявлять самостоятельность. Да и родители не всегда правы, а Кадо уж тем более.
Когда в холодном коридоре вновь раздались чьи-то торопливые шаги и гулкий цокот женских каблучков, парень вздрогнул. Обернувшись, он увидел хмурого, одетого в деловой костюм мужчину и стройную взволнованную женщину, что напоминала ему Саске. Оба быстро вошли в палату, в которой находилась Аки.
«Фу, подумаешь, разодрала себе коленку, тоже мне! Сделали из этого какую-то трагедию. Отвратительно!».
Зло фыркнув, Кадо уверенно распахнул жалобно стонущие двери, тут же ловя на себе растерянный взгляд сестры. Пройдя вглубь палаты, он опустился на маленький расшатанный стульчик, размышляя о том, с чего бы лучше всего начать. Именно тогда в голову пришла гениальная идея.
- Ну вот, теперь ты довольна? Будешь еще вот так вот сбегать? Ведь по твоей вине Учиха сильно пострадала. – На самом же деле ему было глубоко плевать на все это семейство, да он и не считал, что девочка прям уж так сильно повредила себе что-то, просто сейчас это было веским аргументом, чтобы заставить Сакуру слушаться его. – Ну, чего же ты молчишь, а?!
Не выдержав, он резко вскочил на ноги и грубо схватил до смерти перепуганную девочку за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, и начал ее трясти.
- Ну же, отвечай! Что, язык проглотила?! А о чем ты думала, интересно мне знать, когда решила, что можно просто брать и уходить, куда заблагорассудится, ничего не сказав Мне?!
По ее бледным щекам уже давно струились слезы. Дрожащими ручками обхватив кисть разгневанного брата, Сакура тихо всхлипнула, потому что терпеть эту боль становилось невыносимо.
- П-пуст-т-и-и… - прохрипела она, когда поняла, что Кадо, сам того не замечая, перекрыл ей путь к воздуху.
Как будто очнувшись от недолгого сна, парень все также резко отстранился, при этом откинув ее голову назад, отчего девочка болезненно застонала.
- В следующий раз так просто не отделаешься. Впрочем, я надеюсь, что следующего раза не будет.
- Не будет, - тихо прошептала Сакура, тщетно пытаясь остановить слезы.
И дверь с громким стуком закрылась.
***

Вздохнув, розоволосая девочка взглянула на аккуратный деревянный домик. Аки как-то сказала, что они больше не живут в гостинице, а снимают домик недалеко от леса. После того памятного дня прошел месяц. Кадо, по крайней мере, отпускал Сакуру к подружке, вот только последняя редко приходила в гости к Харуно, потому видела, что там ей, мягко говоря, не рады. Время ее пребывания в деревне близилось к концу. Осталось десять дней. Девочки никогда не затрагивали эту грустную тему, прекрасно понимая, что лучше уж насладиться последними мгновениями, ведь, возможно, потом они больше не увидятся. Аки все еще лежала в постели и лишний раз никуда не ходила, вернее, ей не разрешали. Хотя сама девочка говорит, что с ней все в порядке и что она вполне могла бы жить «полноценной» жизнью, на что Микото-сан – мать Аки – недовольно фыркала, отмахиваясь от дочери.
И лишь немногие знают о том, что в тот запоминающийся день, что перевернул их жизнь вверх тормашками, никакой голодный зверь и вовсе не собирался полакомиться девочками. Вся вина полностью лежала на Кадо, который, в свою очередь, поддерживаемый странными родителями, отказывался признать ее. А все дело было в том, что он хотел проучить осмелевшую сестренку и за одно ее подругу, ходя за ними попятам и нарочно издавая подозрительные звуки. После того случая итак плохое отношение Аки к парню ухудшилось настолько, насколько это вообще было возможно. Однако Учиха так и не смогла разобраться в чувствах Сакуры. Она все еще недоумевала, как Харуно относится к старшему брату.
Спокойно постучав в дверь, девочка стала ждать, когда ей откроют. В окружении этой семьи она чувствовала себя весьма комфортно, потому что все они хорошо приняли девочку, особенно старший брат Аки – Итачи. Впрочем, темноволосая девочка уже давно заметила, что он неравнодушно относится ко всем ее маленьким подружкам, что, кстати говоря, ей жутко не нравилось. Однако Сакура, к всеобщему удивлению, в жизни Аки всегда была единственным исключением, которую девочка сильно полюбила за прошедшее время.
Дверь с тихим скрипом отворилась, и Харуно, мило улыбнувшись, быстро заговорила:
- Здравствуй, Итачи-сан, я к Аки. Можно? – Произнеся столь привычную речь, она подняла глаза, чуть слышно сглотнув.
На нее смотрел совсем другой человек. Возможно, внешне он и был похож с Итачи, однако взор его не был таким же мягким, как у брата.
«Должно быть, это Саске. Аки-чан, кажется, говорила, что он куда-то уезжал. Точно! А сегодня должен был вернуться».
И в оправдание ее слов парень, пропуская гостью в дом, проговорил:
- Я – Саске. Проходи, Аки ждет тебя на веранде.
Кивнув в знак приветствия, Сакура неуверенно шагнула, как будто в первый раз. В отличие от Итачи, этот парень не был таким же улыбчивым и приветливым. Да и взгляд его ей показался уж больно внимательным, в то время как Учиха-старший знал, что Сакура теряется, когда на нее так смотрят.
Облизнув нижнюю губу, девочка остановилась посреди большого зала, когда послышался громкий голос Аки со второго этажа:
- Саске, проведи Сакуру-чан, пожалуйста, на веранду – она не знает, где это находится!
Пробурчав что-то себе под нос, Саске жестом поманил Харуно за собой. В другой ситуации он не стал бы так просто выполнять просьбу сестры, но было бы не красиво сейчас стоять и спорить, кто же все-таки проводит девочку.

- Сакура-чан, наконец-то ты пришла! Мне без тебя очень скучно! – Не успела Харуно зайти в комнату, как ее снес ураган под названием «Аки», радостно обнимая.
- Да, я знаю, Аки-чан. Вчера просто не получилось, - улыбнувшись, проговорила Сакура.
Усадив девочку на небольшой пуфик, Учиха вдруг резким тоном произнесла:
- Спасибо, Саске, но долго ты еще собираешься здесь стоять?
Нагло усмехнувшись, он уселся в мягкое кресло, демонстративно задрав голову к потолку и расслабившись.
Сощурив глазки, девочка какое-то время продолжала сидеть на полу. Однако она никогда не отличалась терпением, поэтому, облокотившись на правую ногу, Аки быстро встала. Поскользнувшись о какой-то несчастный журнал, девочка начала падать. Реакция Саске и Сакуры последовала незамедлительно. Оба стремительно соскочили со своих мест, намереваясь предотвратить падение. Схватив Аки за руку, парень не удержал равновесия, также поскользнувшись о все тот же журнал. И когда они вместе полетели вниз, попутно обзывая предмет «хорошими» словечками, Саске непроизвольно ухватился за что-то, а если быть точнее – кого-то, увлекая Сакуру за собой.
Какого же было удивление Микото, когда она, зайдя в помещение, увидела следующую картину: ее сын в недоумении растянулся на полу; Аки, бормоча что-то себе под нос, осталась в сидячем положении, потирая коленку; Сакура, вся пунцовая и покрытая красными пятнами, своими широко распахнутыми глазами смотрела на Саске, к чьим губам совершенно случайно прильнула.