Появлялись и исчезали люди…

Все всегда уходят. Никто не вечен в нашей жизни... Мы сами себя не способны временами удерживать. Все, что мы можем держать в руках – сувениры из прошлого, частички беззаботного детства, осколки дружбы, фотографии первых любимых… То, что действительно дорого. То, что ломало сердце, когда уходило навсегда. Это что-то может поместиться в ладони и одновременно – разрывать душу своими масштабами. Все мы когда-то сидели разбитыми: на подоконниках, в холодной ванне, тихо умирали в коридорах, не в силах сделать еще хотя бы шаг вглубь пустых квартир... И он.
Уже даже не было сил. Лежал, вставал, садился. За окном не исчезало солнце, а в больничном крыле не переставало быть одиноко, невыносимо душно. На коленях лежала налобная повязка шиноби Листа. Разрезанная повязка его друга. Саске уже не принадлежал деревне и уже не был членом команды №7. Сделал все, чтобы разорвать узы. Сделал все, чтобы было больнее. И не было даже сил сжать эту проклятую повязку со всей злостью и обидою. А за окном продолжалась чья-то жизнь. Наруто знал, что если сегодня наступит ночь, то солнце больше не вернется…
Недавно приходила Сакура. Тогда Наруто не любил ее в первый и последний раз в своей жизни. В этот день он не был больше способен давать любовь, излучать что-то или что-то чувствовать. Он на нее не смотрел, было страшно. Смотреть на слезы любимых все-таки не слишком сложно. Намного сложнее сдерживать свою собственную соленую боль. Женщины всегда плачут. Женские слезы стоят недорого. Они оба в ту минуту были: нелюбимые и нелюбящие. Но жизнь продолжалась.
Всех нас манит дорога вперед . И мы всегда идем по ней, ступая вправо или влево. Мы идем не в будущее, которое независимо и открыто. Мы идем к нашим сегодняшним целям, к ожиданиям длинною в жизнь. У каждого свои мечты, и, конечно, больно, когда от тебя отказываются.

***

В жизни случаются тысячи драм. Саске ненавидел свою историю. Закрывал и открывал глаза. Закрывал - свои. Открывал… его. Если бы только мир становился яснее, если бы только он был понятен, взгляни на него чужими глазами. Если бы только глаза эти, те самые, чужие, не были бы так печальны. Конечно, в жизни возможно всякое. Можно потерять семью, ненавидеть непотерянного брата. Можно обрести новый дом, обрести верного друга, сменить десятки любимых женщин. Все это «можно»… но зачем? Он никогда не думал о том, как сложилась бы его жизнь, не будь все так запутанно и гадко. Однажды Саске видел во сне тот самый день, ту дату в календаре, когда случилось кровопролитие в клане. Во сне в тот день все остались живы и счастливы… Мама пекла пироги, Итачи с улыбкой возвращался с миссии, отец его хвалил… А Саске утонул в реке. Но, в целом, день был замечательный... Какие только сны не ворвутся в подсознание, когда годами добровольно обитаешь в сырых темницах, вынашивая планы мести. Саске отдал бы все богатства, лишь бы… Но он даже не знал, какой момент в прошлом стоило бы поменять. Сила – все, что он мог себе позволить. А сейчас бы всего лишь на минутку… подержать бы в руках осколок какой-нибудь памяти.

***

Выплакать все слезы за одну лишь ночь невозможно. Но ночи всегда сменяют одна другую. И становится легче. Почти забываешь, но забывать совсем не хочется. Хочется жалеть себя невыносимо долго, столько, сколько вытерпит сердце. Все уходят. Но не все уходят так. Не каждый ушедший оставляет тебя разбитой, но с рулоном скотча в дрожащих руках. Не каждый ушедший оставляет тебя посреди пустыни с бутылкой ледяной воды. Не каждый говорит «спасибо»… Наверное, это стоило бы целой жизни – стать хотя бы напоследок кем-то светлым для того, кто никогда тебя не замечал, не ценил, не слышал, не любил. Наверное, каждая первая любовь могла бы стоить целой жизни. Жизни в воспоминаниях о том, чего никогда на самом деле не было. Но сколь ощутима может быть иллюзия того, «что было бы, если бы…» И Сакура без сожаления бы посвятила вою жизнь такой надежде, даже если бы сама в нее не верила. Она цеплялась бы за самые острые камни, она бы шла к нему одному по лезвиям тысячи острых ножей, отдавала бы себя в жертву, даже если этого бы не требовалось. Она бы… Безо всяких «бы». Продолжала любить вопреки. Со временем забывала черты лица, общие редкие, столь ценные минуты с ним. Забывала, но любила больше.

***

На закат летели черные вороны. Над головой не кончались холодные тучи. Мечты сбывались. Кто-то стал сильнее, кто-то отомстил. Начиналось время смерти. Старший Учиха замертво пал. Младший брат его стоял на обрыве, проливая последние в жизни слезы. Он тоже был фактически мертв, умирал внутри себя, но победителем. А где-то там кто-то все еще жил мечтой его вернуть. Но ведь люди не воскресают… Даже те, кто подобен дьяволу.
Но дьявол едва ли способен на слезы. И было больно потому лишь, что было несправедливо. Где-то продолжалась чья-то жизнь. А своя оборвалась где-то там… В глухой деревне, в том самом любимом месте, где четверо уже не чужих людей обедали после тренировки. Какаши, Наруто, Сакура… Чья-то жизнь продолжала кипеть.

***

Люди делятся на две роли: кто-то прячется, а кто-то ищет. И как бы сильно не хотелось дожить до той минуты, когда тебя найдут… Как бы сильно не хотелось услышать, что ты кому-то еще нужен, что кто-то тебя вечно ждет… Кто-то ведь был рожден для того, чтобы лучше всех остальных играть в прятки.

***

Им снились одинаковые сны. За сотни тысяч километров, сквозь года, потери и раны. Нужно же ценить то, что имеешь. Судьба преподнесла одиночество. Значит, нужно было его ценить с самого начала. Но в жизни всегда появлялись и исчезали люди.