После послесловия

Сакура не скрыла своего удивления, когда, прибыв на помощь Наруто и Какаши, увидела шиноби, долгое время скрывавшегося ото всех. Если даже Учиха вышел из своего убежища, значит, история о возможном апокалипсисе была куда серьезней, чем предполагалось сначала. Но расслабленный и немного потрепанный вид сокомандников подсказал прибывшим ниндзя, что все обошлось.

Они снова спасли мир, хоть и без ёё помощи.

Ученица Цунаде сразу обратила внимание на глубокие ранения у Наруто и почувствовала, как нестабильны потоки чакры в Саске. Оценивать состояние пострадавших лишь по движению чакры в теле Харуно научила война, ведь времени на анализы в полевых условиях просто не было.
Стоило обладателю шарингана заметить подмогу, как, не обращая внимания на ранения, шиноби поторопился исчезнуть, прежде чем Темари за спиной Харуно решит, что это отличная возможность поймать преступника S-класса. Ведь, невзирая на политику Шестого, немало стран желали заполучить риненган и шаринган, да и не все Каге подписали амнистию Учихи.
Медик не успела даже окликнуть знакомого, прежде чем тот растаял в воздухе, хотя в лучшем случае он лишь по сложившейся традиции произнес бы: «Сакура» и незамедлительно покинул бы опасное место.
– Жаль, потеряла отличную возможность поймать его, – с досадой в голосе произнесла Собаку, опустив руку, что уже была готова схватить веер за спиной.

Два года – слишком малый срок, чтобы все забылось.



Каждый раз Сакура с трепетом в сердце заходила в обитель темноты. Чувство, что постоянному жителю этого места совсем скоро надоест раздражающий гость и он покинет убежище, тревожило не только разум, но и душу куноичи. Хотя и в этот раз она услышала знакомое: «Опять ты, Сакура».
И среди кромешной тьмы, что лишь в некоторых местах уступала лучикам света, медик заметила знакомую фигуру: он не ушел. Даже после того как они недавно встретились из-за похищения Ханаби и возможного апокалипсиса.
– Я заметила твои раны, прежде чем ты исчез. – Хоть она и часто наведывалась к обладателю шарингана, но привычка оправдываться осталась, словно он когда-то действительно возьмет за руку и выпроводит её. – Нужно их как можно скорее осмотреть.
В доказательство своих намерений девушка открыла набедренную сумку, в которой находилось все самое нужное для оказания первой помощи. Без разрешения медик выложила содержимое на стол, пылившееся еще до прихода обладателя ринингана в сие место. По эмблеме Учиха на стене Сакура догадалась, что временное пристанище Саске – одно из помещений клана еще со времен Второй великой войны шиноби, если не до основания Конохи, уж слишком старым выглядел рисунок.
– Мне не нужна твоя помощь, – скрестив забинтованные руки на груди, шиноби оперся о стену напротив куноичи.
Харуно еще на десятом разе перестала обращать внимание на подобные изречения друга, ведь слова для Саске – лишь защитный механизм, словно щит, отбивающий все, даже то, что не угрожает ему.
Чтобы не тратить время, ирьёнин взяла тонкое лезвие в руки и подошла к будущему пациенту. Без разрешения медик взяла в руки правую ладонь пострадавшего и разрезала бинты. В такие моменты мужчина действительно видел, как повзрослела Сакура. Она с опаской глядела на него при первых встречах, взвешивала каждое слово, когда делала первые несмелые шаги к нему, словно маленький ребенок, начинавший ходить. Но теперь она позволяла себе быть наглой и действовать по своему рассуждению, без особого понимания, что её никто не ждет, точнее не ждали.
– Как маленький ребенок, – прошептала Сакура, обрабатывая рану. Кажется, спасать мир в этот раз оказалось труднее, и необычные ожоги были тому подтверждением. Неужели пламя Аматерасу снова повредило руки ниндзя?
Обладатель шарингана, конечно, мог вырвать руку и отправить Сакуру в иллюзию или же заставить забыть об этом месте. В конце концов, переселиться в другое убежище. Но почему-то раздражающий фактор постоянно напоминал ему, почему он остался здесь, а не пошел войной на Пять стран или же не вернулся в Коноху. Также Харуно была доказательством, некой гарантией, что запасной выход у него все же есть, он мог вернуться, вот только незачем.
– Даже не думай меня отправить в иллюзию. Я не Цунаде-сама, но в состоянии отличить настоящий мир от иллюзии, – во время лечения добавила куноичи. Шиноби не раз грозился отправить её туда же, что и на войне, но медик не подавала виду, что боялась, а через некоторое время действительно перестала переживать из-за пустых угроз. Если бы хотел, то давно бы вышвырнул её отсюда и не панькался.
– Наруто переживает за тебя, – произнесла Сакура, желая отвлечь Учиху от созерцания её макушки. – Он до сих пор ждет.
Девушка подняла взгляд на ниндзя, но, как и предполагала, ни один мускул не дрогнул на лице мстителя. Куноичи было трудно понять, что произошло в Долине Завершения, но почувствовать тягучую паузу было несложно. Слишком часто Наруто оборачивался на шелест листьев, а Саске отмалчивался.
– Он так ничему не научился, – взглянув в сторону, обладатель риненгана наклонил голову, словно что-то обдумывал.
Повязка, которая стала неотъемлемой частью гардероба Учиха, немного сползла: наверное, за это время крепление ослабло, и головной убор наглым способом норовился упасть. Девушка, практически закончившая с лечением, поднялась на носочки и попыталась достать до затылка ниндзя, чтобы зафиксировать ткань.
Уже больше года близость Саске не дурманила куноичи, словно общение с ним, возможность прикоснуться к нему было в порядке вещей, неотъемлемой частью бытия, как дышать. А мы ведь не следим за процессом вдоха и выдоха, вот и Харуно не обратила внимания, что её уста разделяли какие-то жалкие миллиметры от пересохших, местами потрескавшихся губ любимого.
– Он просто верит, – тихо добавила Сакура, но нотки грусти все же выдали её с потрохами. – Как и все мы.
Мститель внимательно следил за выражением лица гостьи, потому от него не ускользнули детские эмоции на лице Сакуры. Она в душе все еще тот маленький ребенок, в голове которого многие проблемы решаются так легко.
– Ты знаешь ответ, – шиноби сконцентрировал свое внимание на глазах подруги, чтобы отвлечься от того, что понятие личного пространство исчезло. Он слышал, как быстро билось сердце в раздражающей его куноичи, ощущал тепло чужого тела, что касалось его. Но остатки прошлого все еще напоминали о дистанции, которую он сам давно нарушил.
Медик забыла, что хотела ответить собеседнику в тот момент, когда почувствовала руки любимого на спине, хоть понятие близость для них давно было не в новинку, но Сакура в глубине все еще боялась того, что Саске резко закроется в своей скорлупе, стоит ей привыкнуть до такого положения дел. Хотя в данный момент ученицу Цунаде мало что интересовало, у неё было в запасе не так много времени, прежде чем она покинет убежище, ставшее для неё вторым домом.
В свою очередь Саске лишь ухмыльнулся, ведь не только настойчивая Харуно навещала его. Шиноби давно заметил недалеко бродящего клона одного надоедливого джинчурики. Но обладатель ринингана не придал особого значения свидетелю. Ему как-то не до того, ведь одна очень раздражительная личность находилась в его власти.



Клон Узумаки, проследивший за подругой, подтвердил давние подозрения главного из Наруто, что в убежище Учиха не все так тихо и красиво, как казалось на первый взгляд. А после того как творение нинджуцу увидело друзей в обнимку, вообще потерял дар речи. Потому, не опустошая больше запаса чакры на подглядывание, клон сложил печати, чтобы передать информацию настоящему джинчурики. И прежде чем Наруто подавился раменом, Какаши спросил, как у него дела с Хинатой. Бедный кандидат на пост Седьмого Хокаге точно не знал, отчего любимая еда пошла не в то горло: от слов наставника или же причиной стала донесенная информация.
– Какаши-сенсей, – прокашлявшись, начал генин, – вы знали?
Обернувшись к джонину, Наруто начал сверлить взглядом учителя, посоветовавшего присмотреть за Сакурой сегодня. Сын Белого Клыка, прикрыв глаза, улыбнулся.
– Теперь это не только моя проблема, – облегченно ответил Хатаке, представив, как будет «рада» Цунаде, недавно вышедшая на пенсию, когда до нее дойдут слухи. А они обязательно дойдут, ведь частое отсутствие Харуно начали замечать не только он и джинчурики. – Сыграем на джянкен*, чтобы решить, кто сообщит Пятой сию приятную новость?

---

* джянкен (じゃんけん) – японский вариант игры «камень, ножницы, бумага».