Последствия случайных связей. Пролог

Дети - цветы жизни. Любые цветы либо приспосабливаются, либо умирают. Первые становятся ядовитыми и отращивают шипы. И не теряют свою первозданную красоту.

- Мама, мама! Смотри, что я слепила.
Маленькая голубоглазая девочка гордо показывает маме только что слепленную глиняную птичку.
- Ой, какая красивая. Как будто живая.
- Тебе, правда, нравиться?
- Конечно, милая.
- Тогда смотри. Сейчас будет ещё красивее.
Птичка слетела с руки и, пролетев метра полтора, взорвалась.
- Красиво… Правда, мам?
Вместо ответа женщина присела перед дочерью.
- Где ты этому научилась?
- Не знаю. Само как-то вышло.
- Ты снова развязала бинты? – она схватила девочку за руки.
- Но я…
- Я же тебе говорила, что тебе нельзя их снимать!!!
- Мама, мне больно пусти!
Девочка схватила её за руки. Внезапная боль. Женщина отпустила и как-то устало осела на пол. Девочка заплакала.
- Тебе не понравилось?
- Конечно, понравилось. Ну-ну, тихо, не плачь. Просто мама немного удивилась. Очень красиво.
- Правда?
- Конечно. Ты у меня умница. Прости, что кричала.
- Ма-а-м. Можно я ещё таких птичек сделаю?
- Ну-у-у…
- Пожа-а-алуйста…
- Хорошо. Если тебе так хочется – то можно.
- Ура!!!
Голубоглазая вскочила и, забыв о недавних слезах, убежала к себе в комнату.
- Только аккуратней!
- Хорошо, мам.
Женщина обессилено упала на диван и слегка потёрла след от укуса на запястье.

Вспышка.

Небольшую комнату освещал только телевизор. На диване лежала шатенка лет тридцати и с удовольствием смотрела выступление каких-то молодых пианисток. Они играли в четыре руки. Это была очень старая запись, сейчас девушкам на экране, наверно, лет по пятьдесят. Женщина не замечала, что за ней из самого тёмного угла уже давно наблюдают две пары красных глаз.
Девушки закончила играть. Женщина выключила телевизор и вздохнула. Как бы она хотела бы быть на их месте. И чтобы хлопали не девушкам с экрана, а ей, только ей. Но где-то не успела, где-то не решилась... В память о детской мечте осталось только пианино. И хоть на нём не кому было играть, инструмент регулярно настраивался, протирался от пыли и, вообще, был в прекрасном состоянии.
Она вздохнула ещё раз, и куда-то вышла.
Спустя некоторое время из угла вышли две девочки лет семи. Одна отражение другой. Чёрная и белая. И только абсолютно одинаковые ониксовые глаза.
Чёрная решительно тянет за руку более робкую сестру в сторону пианино.
- Думаешь, получиться?
- У нас всегда получается.
- Но мне почему-то каждый раз кажется, что что-то будет не так, - говорит белая и кладёт руки на клавиши. Чёрная повторяет за ней.
И обе, словно по какому-то только им слышимому сигналу, начинают играть. Пальцы летают по клавишам, а девочки даже не смотрят на них. Глаза закрыты, руки пытаются перегнать друг дружку.
Сёстёр ничего не волновало сейчас – ни то, что их могут обнаружить не в кроватях посреди ночи, ни возможное наказание за это, - ничего, кроме друг дружки, и музыки. Которая была гораздо лучше, чем на старой записи их мамы.

Вспышка.

Не достать. Ну, никак. И даже со стулом. Слишком высоко.
Мальчик пристально посмотрел на коробку. Затем на шкаф. А затем снова на коробку, стоявшую на этом шкафу. Его мама, наученная горьким опытом, не просто хорошо спрятала её, но и спрятала так, чтобы он не смог ничего достать.
Вот бы быть ниндзя. Тогда бы он превратился в кого-нибудь с очень длинными руками и достал бы. Ну, или просто в кого-нибудь очень высокого. А ещё можно он мог бы сделать клона и встать ему на плечи. Да и если бы он был шиноби, то он обязательно был бы очень сильным. И мама ничего бы не прятала.
А почему бы и нет? Для этого надо всего лишь пойти на улицу и попросить любого ниндзя показать эту технику. И, если повезёт, то у него получиться её повторить. Как тогда, во время драки. Правда, потом будут слегка побаливать глаза. Ну ничего. Ради такой цели можно и потерпеть. Мальчик решительно тряхнул чёрными волосами и выбежал из дома.
Маленький городишко находился недалеко от Скрытой деревни облака, так что здесь всегда было много шиноби. Двое или трое даже знали его. Поэтому повезло практически сразу. Вон шиноби. Вон повязка деревни облака.
- Дяденька шиноби, дяденька шиноби, - голос у мальчишки получился гораздо менее уверенным, чем ему бы хотелось.
- Чего тебе? – парень обернулся.
- А вы знаете технику превращения?
- Ну, знаю, и что с того?
- Покажите!
- Что за...
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!
- Ладно, ладно. Смотри.
Секунда, и перед мальчиком стоит его собственная копия. Неровная копна смоляных волос, чёрные глаза, бледная кожа. Точь-в-точь. Шиноби превратился обратно.
- Ну, доволен?
- Спасибо большое.
- Да чего уж там...
- Нет, вы, правда, мне очень помогли. Это был вопрос жизни и смерти!!!
Паренёк быстро убежал. Нужно как можно скорее попасть домой. Вдруг мама вернётся с работы раньше и ПЕРЕПРЯЧЕТ ЕГО ДАНГО. От одной только этой мысли он побежал ещё быстрей.

А уже дома шиноби вспомнил, что глаза этого мальчика, в то время, когда он выполнял технику, стали красного цвета. Хотя, скорее всего, просто показалось.

Вспышка.

Храм. Полу заброшенный. Только несколько комнат сохранили первоначальный вид. На полу одной из них лежал парень. Если приглядеться, то можно было увидеть, что он лежал на нарисованном круге с равнобедренным треугольником посередине. На теле у паренька было очень много ран, лицо в холодном поту, а мышцы сведены судорогой от боли, но, несмотря на это, он счастливо улыбался.
Больше, больше, ещё больше...
«Конечно, ещё больше, ещё больнее»
Мальчик взял нож и провёл им по руке, стараясь не задеть ничего жизненно важного. Всё-таки, он не бессмертный. Но это пока.
Да, да, мучайся ради меня, убивай других в мою честь...
«Всё что угодно, всё что угодно...»
Он на секунду закрыл глаза. А когда открыл, увидел, что находится в собственной комнате, а его сенсей его перевязывает.
- Очнулся?
Кивок в ответ.
- На этот раз, ты перестарался. Ты задел вену. Нужно быть аккуратней.
Закончив перевязку, старик подал тарелку с едой, которую парень, почувствовав зверский голод, чуть ли не вырвал из рук.
- Сенсей, я его слышал...
- Правда?
- Да.
-Хм, последним кто слышал его, был Хидан. Впрочем, это было очень давно.
- Хидан?
- Да. Вы с ним очень похожи. Оба настойчивы, не жалеете себя. И оба не слушаетесь, доводя себя до полусмерти.
Парень не ответил, хоть ему очень хотелось оспорить последнее высказывание. Он не мог. Он ел. А, доев, спросил:
- А давно – это когда?
- Я уж и не помню.
- И что с ним стало?
- Не знаю. Единственное, что я точно знаю, так это то, что он жив.
- Почему вы так решили.
- Потому что, Хидан – единственный, кому был дарован великий дар за всё существования нашего храма.
- Что?! – он резко подался вперёд и из-за этого рухнул с узкой твёрдой кровати на пол, - Так это возможно?! А у меня получится?!
- Ну-ну, не горячись. Всему своё время. Приходи в библиотеку. Я с нетерпением жду твоего рассказа о последнем сеансе.
Учитель вышел. Завязывая красные волосы в короткий хвост, мальчик думал, что было бы здорово найти этого Хидана. И потом ходить по миру, сея хаос и разрушение во имя Дзясина-самы. Он взял в руку медальон и на секунду прижался к нему губами. Да. Именно так всё и будет.