Правда

Сакуре хотелось кричать. Бить.
Рвать и метать всё вокруг, как раньше, до того, как осталась дома, сама не зная зачем. Нет, Учиха – теперь уже Учиха, зря Учиха, поспешно Учиха – очень любила дочь.
Но разве это повод закрыть медицинские книги?
Разве это повод для того, чтобы заходить в больницу, только, чтобы кого-то навестить или же взять лекарства для приболевшей Сарады?
Разве то, что она полюбила в одиннадцать лет мальчика с красивым лицом, могло вылиться… в это?
Хината, напротив, была очень спокойна. Уже не девушка, но мать и жена, разливала по чашкам крепкий травяной настой. Его горький запах курился над горячей жидкостью вместе с паром. Сакура обожглась о керамический нагретый бок, но боли и не заметила.
Госпожа Удзумаки, которую не понятно, уместно ли так теперь называть, опустилась на стул напротив и осторожно придвинула к себе свою чашку. Сакура бы очень хотелось разрыдаться, но это будет шумно, а у Хинаты уже уложены дети.
Нечего будить детей.
А уж тем более – нечего будить Боруто и Химавари рыданиями из-за того, что их папа спит с мужем Сакуры. С Саске.
С чёртовым Учиха Саске!
Сакура счастлива была бы стать вновь Харуно, свободной и сильной, но у неё дочь, и вместо этого женщина взяла в руки уже чуть остывшую чашку. Напиток терпкий, невкусный, но это почему-то успокаивало. Наверное, семнадцатилетняя Сакура точно бы определила состав отвара и поняла, почему он так действует.
Как она могла?
Как она могла быть такой… слепой?
- Сакура-сан, - тихо, но мягко произнесла Хината и накрыла её руку своей. Ладонь женщины ласковая даже при простом касании, но Сакура ощутила сухие мозоли от бревна на внутренней стороне её руки. Тренируется.
И вдруг Учиха вспомнила, что Хиаши уже совсем стал, а Ханаби – слишком молода. Ханаби когда-нибудь подарит наследников клану Хьюга и внуков своему отцу, раз уж это не вышло у старшей дочери; Химавари сильная, Боруто такой же дурак, каким был Наруто в детстве, но ни у кого из них нет дара Белого глаза. Поэтому Хината решила подарить клану себя, приняв на плечи тяжкое бремя управления.
Хината знала.
Иначе не думала б вернуться в стены Хьюга.
- Ты и так… то есть… до того, как я?
- Да, Сакура-сан, - немного виновато. – Прости, мне, наверное, стоило рассказать и тебе, но мне не хотелось делать тебе больно.
Пять часов назад Сакура возвращалась из столицы: Сарада просила новых книг, которых ещё не было ни в библиотеке, ни на полках магазинов Конохи, Наруто в селении не было, а Шикамару с лёгкостью отпустил его, для порядка сунув в руки какую-то папку, чтобы Сакура передала её даймё или его секретарю.
Четыре часа назад она решила сделать крюк вдоль реки. Погода стояла солнечная, тёплая, а время в мире – спокойное ещё, можно и погулять. Сакура была наивно-счастлива, дурочка, думающая о дочке и сегодняшнем ужине, о любимом, который где-то далеко-далеко и лишь изредка наведывался домой, к семье.
Или к одной только Сараде, которую трепал по волосам, учил катону и лишь которой улыбался уголками губ?
Три часа и сорок пять минут назад на повороте реки Сакура выхватила кунай, услышав шорох. Нет, так близко к Листу не могло, да и не кому – то проверить стоило.
Скорее всего, женщина страшно тогда шумела, растеряв за годы навыки. И не слышали её только потому, что сами издавали шум.
Её муж хватал ртом воздух и задыхался. Полуобнажённый, с растрёпанными отросшими волосами и не виданной ранее ею гримасой удовольствия на лице, напряжённый, как струна, Учиха изгибался и жмурился в тихих стонах. Его жёсткие сухие пальцы, которые Сакура так любила, путались в светлой макушке Седьмого Хокаге, чья голова ритмично, с влажными причмокивающими звуками, двигалась у Саске между ног. Наруто тоже сдавленно постанывал, стискивая до синяков белую кожу на частично голом бедре мужчины, отрывался, глотая кислород, поднимался выше, чтобы укусить живот, и нырял обратно.
В тот момент, когда Удзумаки выпрямился и, схватив любовника за ноги, притянув вплотную к себе и закинув его голени на пояс, с силой потёрся о пах Учиха, Сакура выпала из ступора, отшатнулась назад и, споткнувшись о корягу и неловко упав, убежала.
Два часа назад она пересекла ворота Конохи. Уже смеркалось. С трудом держа себя в руках, Сакура отправила Сараду спать, на что девочка недовольно посмотрела поверх стёкол очков и ушла наверх.
Как теперь любить милую дочь?
Сарада ведь вся в отца, в Саске, который в сени листвы стонет под Удзумаки Наруто, забыв о том, что у него кто-то есть, кроме Седьмого.
Впрочем, кажется, Хината не видела проблемы в том, что отец её детей трахает на стороне мужчину.
Час назад Сакура прибежала к дверям госпожи Удзумаки, упала ей в руки и рассказала всё – всё, совсем всё. А женщина почему-то не ужаснулась, не побледнела, а начала успокаивать её и усадила за стол на уютной кухне. Налила травяного чая. Лампа накаливания под потолком освещала стол тёплым светом, холодильник изредка грохотал. Хината пояснила, что его уже давно пора почистить от льда.
- Почему?
- Почему они вместе?
Голос Хинаты добрый.
Почему она, чёрт побери, хотя бы не злится?!
- Нет. Почему тебе всё равно?
- Мне не всё равно, Сакура-сан, - покачала головой бывшая Хьюга. – Но Наруто меня не любит. Он детей любит, хоть воспитывать и не умеет. А меня – нет, Сакура-сан.
- Тогда почему он с тобой? – резко.
- Он не со мной, - тихо возразила Хината.
Сакура одёрнула себя. Удзумаки была права. Наруто был с Саске – прямо сейчас и, наверняка, вообще и всегда. Просто Сакура напридумывала себе что-то, и не заметила. А ведь именно она была рядом с ними обоими…
Как глупо.
Это её мозг уснул без напряжённой, на грани стресса, работы, операций, ночных дежурств в больнице и заданий, опасных и не очень.
- Почему он женился на тебе? – негромко спросила Сакура, которой остро не хотелось говорить о Саске. Хватало мыслей.
Но вот непоколебимому спокойствию Хинаты Учиха завидовала.
- Я его люблю, - женщина нежно улыбнулась. – А ему хотелось семью. То есть, у Наруто же никогда не было семьи. Некоторое время мы притворялись, а потом стало так всё ужасно… ссорились… Нам оказалось проще жить так, не играя в любовь. Мы оба любим наших детей, он носил меня на руках, когда должна была родиться Химавари – нам впервые стало по-настоящему вместе чудесно, когда мы оба признали, что он меня не любит.
Хината вздохнула. Сакура вспомнила, что вторая беременность бывшей Хьюга была тяжёлой, женщина едва могла ходить. И на тридцать четвёртой или пятой недели Седьмой Хокаге с совсем не солидным: «С дороги!» - нёсся в больницу с Хинатой на руках, которая то охала, держась за круглый большой живот, то смеялась, когда отступала боль.
- И как ты узнала? – устало и непонимающе.
Сакура не могла понять, как можно жить с не-любовью отца своего сына, своей дочери. Это было неправильно, это не укладывалось у неё в голове.
Пора бы уже повзрослеть и перестать делить всё на правильное-неправильное.
- Я теперь ему самый близкий в мире друг, и мы договорились друг друга не обманывать, - Хината отвернулась и сделала глоток из своей чашки. – Наруто сам мне всё рассказал.
- И ты?!..
Сакура не выдержала – вскинулась, вскочила, но говорила всё равно шёпотом.
Дети.
Дети важнее всего.
- Я попросила передать Саске «привет» и сделала небольшой рисовый пирог*. Наруто его тоже любит, я дала ему в дорогу.
Учиха рухнула обратно на стул. Мир показался ей слишком большим и страшным, в котором было слишком много ненужной ей правды. Сакура хотела бы жить во лжи и дальше – любить Саске, любить дочь, радоваться мелочам, но теперь уже не сможет.
Правда уничтожила весь её самообман.
- Сакура-сан, - позвала Хината.
По лицу Сакуры потекли слёзы, но она их не чувствовала. Просто жидкость не щеках, это ведь такая мелочь.
- Может, останешься на ночь? – произнесла Удзумаки.
Учиха – нет, Харуно, лучше Харуно – посмотрела на неё. Быть может, Хината тоже немного лжёт и любит она не только Наруто, но просто всех. Добрая, заботливая – такое может быть.
Вполне.
Просто все вокруг стали взрослыми, жизнь – сложнее, а Сакуре казалось, что вот-вот ей скоро будет четырнадцать, а в тёмной ночи за окном уходит из селения Саске. Завтра утром Харуно будет просить Наруто его вернуть и плакать, а Удзумаки пообещает, что обязательно вернёт Саске домой.
И как Сакура могла так глупо думать, что Наруто делал это из-за неё? Что только из-за неё?
- Нет… Сарада одна, лучше я пойду, - Сакура поднялась из-за стола и вышла из кухни. Хината проводила её до двери.
- Я недавно виделась с Ино-сан, - сказала вдруг Удзумаки, когда Учиха была уже на улице. – Она хранит в книге цветок космеи. Знаешь, как гербарий. Сказала, что скучает по тебе.
Сакура замерла.
Ино…
О, Боги, Ино и космея.
О, Боги, как посмела она, глупая далёкая Сакура, ребёнок ещё, рассориться с Ино из-за мальчишки, парня, мужчины, который уже давно никого не интересовал, кроме неё самой. Эгоистка!
А Ино помнит…
Заходя в свой тихий дом, Сакура решила, что сможет жить с этой правдой. Научится. Что-нибудь придумает, когда Наруто вернётся в Коноху; делать что-то раньше всё равно смысла нет. А завтра она сходит в гости к Цунаде, и вечером пригласит к себе Ино, любящую порой отдыхать от Сая, ночевать с ней, чтобы дом не был холодным и пустым.
Сакура решила, что справиться и повзрослеет.
Что правда не убьёт её.

*Рисовый пирог(с тунцом) – любимая еда Саске.