Правила разноса. Отголоски прошлого, или Худший враг - это враг детства. Часть 2.

Кап…
Звук падающей капли эхом раздавался в черной душераздирающей пустоте.
Кап… Кап… Кап…
Мерный ритм завораживал, сводил с ума.
Кап…
Девушка с худым лицом и высокими скулами осторожно провела рукой по щеке. Она была насквозь сыра, но не от слез, а от льющейся из пустой глазницы воды. Пальчики подрагивали, скользя по мокрой коже. Девушка тяжело дышала, ее душа металась от страха.
Кап…
Колени, на которых она стояла, утопали в воде. Стихия была повсюду. В непроглядной тьме это было жутко.
Кожа под пальцами начала расплываться и опадать вниз сотнями звонких капель.
Кап… Кап… Кап… Кап…
Девушка вздрогнула и издала резкий всхлип. На ее обезображенном с голыми костями черепа лице читалась мука, ее мертвенно-бледная кожа контрастировала с малиновыми волосами. Ей хотелось сорваться и бежать, но она как будто была прикована к своему месту. Девушка могла лишь безучастно наблюдать за тем, как она растекается и сливается со стихией. Со своей стихией.
Кап…
- Кап… - вкрадчивый, до рези знакомый голос вторил опадающей воде.
- Уходи!
- А-го-ми… - голос как будто с огорчением протянул ее имя.
- Уходи! – опять повторила девушка, чуть ли не плача.
- Агоми… - она не видела говорившего, но была готова поклясться, что он покачал головой.
- Просыпайся! – голос сливался с другим, более родным, более реальным.

- Что?
- Просыпайся, Агоми, - Цукии легонько трясла подругу за плечо.

Водная элементалистка широко распахнула глаза и резко присела на кровати. Подруга смотрела на нее с неприкрытым беспокойством.

- Ты кричала во сне, - осторожно проговорила она, чуть сдвинув брови.
- Ничего страшного, - Агоми изобразила подобие улыбки, - просто приснился кошмар.
- Мы сегодня на воздухе работаем, помнишь?
- Да, конечно. Я сейчас соберусь.

Цукии спешно вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Едва она ушла, водная элементалистка опустила босые ноги на пол и поднялась с места. Ее лицо не выражало ничего того, что бывает обычно после легкого приятного пробуждения. Ночной кошмар оставил свой отпечаток в виде затаенной тревоги и усталости в уголках серых глаз, плотно сжатых в узкую полоску тонких губ и роя мыслей в голове, с которыми Агоми не собиралась делиться.

Вчера они привели в дом напуганную и дрожащую экс-химеру, которая представилась Майей. Девушку отпоили чаем и предоставили ванную, там-то и обнаружился незатейливый узор в виде схематично изображенной розы размером со спичечный коробок между лопаток. Майя не была удивлена, такие метки были у всех жертв, а вот девушкам, Боссу и Бакато, которому они это все пересказали, было не по себе. Парень сразу же включил свою буйную фантазию, принялся гадать кто эти преступники, для чего они это делают, незаметно придумал сюжет для манги и умчался делать наброски. Девушки рассматривали похожие версии, советуясь с Майей и Боссом. Потерпевшая не вспомнила больше ничего существенного, только упорно повторяла, что видела церковь и пауков. Агоми, сославшись на головную боль, ушла к себе.

Она знала, кому принадлежит этот символ и могла бы узнать его из тысячи, так же как и вкрадчивый голос из сна, который пришел к ней под веянием событий или просто от волнения воспоминаний. Девушка старалась убедить себя, что ошиблась, что это не они, но сама понимала, что это не более чем самообман.

- Ты собираешься? – голос Цукии, доносившийся из-за двери, отогнал тяжелые мысли.
- Да-да, я уже одеваюсь! – нарочито весело и громко проговорила элементалистка, снимая пижамную футболку.

Наскоро одевшись и расчесав волосы (для удобства девушка заплетала их на ночь в косу), Агоми вышла из комнаты.

Клиентов в обезумевший от жары полдень было ожидаемо мало. Вероятно такое «безрыбье» было еще и от сорвавшегося с цепи ветра, который сотрясал на деревьях листву и поднимал оную с земли, закручивая в только ему известные узоры, забирался в волосы и сметал уличный сор. Мире может и понравилось бы такое буйство стихии, но вот Агоми оно не сильно пришлось по вкусу. Разбушевавшийся воздух напоминал о кошмаре в котором стихия тоже обрела верх, вот только стихия другая. Да и девушка была не рада такому «единению», хотя любой элементалист только и стремится к этому идейно. Еще и этот голос, роза…

Чтобы хоть как-то отвлечься, элементалистка начала перебирать коробки с пиццей на прилавке. Сегодня был так называемый день работы на воздухе, когда представители каждого павильона обосновывались в каком-нибудь из районов и предлагали там свой товар. Что-то вроде рекламного хода. Агоми старалась отогнать мысли, что сейчас они в злополучно северном районе. Босс очень разумно послала девушек туда разведать обстановку, совместив с работой. Разносчица не то что бы боялась, просто проявляла здоровую тревогу и опасение. А опасаться ей было кого.

Улица пустовала. Водная элементалистка, присев на прилавок разглядывала танец пылинок, подгоняемых ветром и чертил ногой на земле разные узоры. Время текло неспешно-лениво. Тревога быстро сменилась скукой. Девушка тоскливо посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось далеко.

Ветер взвился еще сильнее, рассекая воздух свистом. Агоми потянулась и начала мерить шагами улицу. Резкий звук все усиливался. Упавший с дерева лист был подхвачен стихией и… полетел в противоположном его собратьям направлении. Это не скрылось от взгляда водной элементалистки. Сжав руки в кулаки и злобно сузив глаза, Агоми резко развернулась навстречу опасности, но все было тихо. Ничего странного или сверхъестественного, полный порядок.

Разносчица облегченно выдохнула.
- Полегче, Агоми. Только второй истерички не хватало, - проговорила красноволосая одними губами.

Своеобразное самобичевание принесло пользу, девушка расслабила зажатые в кулаки ладони, сделала уверенный шаг к рабочему месту.
Через секунду мимо уха пролетело что-то с оглушительным свистом, разносчица не успела даже отреагировать, как оказалась прижата к чьему-то телу, руки были цепко схвачены сильными руками. Впрочем, Агоми сразу поняла, кто это был. За всю свою жизнь элементалистка узнала только одного человека, который был выше нее. Человека-занозу. Человека-два_ноль_семь. Человека, который перевернул значительную часть ее жизни. Нечеловека, то есть.

Разносчица грозно сдвинула брови и грязно выругалась про себя, а захватчик протянул вкрадчивым до дрожи голосом, точь-в-точь как во сне:
- А-го-ми…