Продавец счастья (Глава 3)

Итачи уже два часа сидел на кресле в небольшой комнате. На кровати лежала девушка. Отблеск луны скользил по розовым волосам, отчего те отливали серебром. Губы немного припухли от ссадин. На бледную кожу ложились полночные тени, создавая впечатление, что женщина мертва. Но он знал, что это не так. Она просто спала, вот уже двое суток не приходя в себя.
Сам Учиха очнулся на утро после произошедшего. Все тело сильно болело. Микото рассказала ему, что его принесла какая-то девушка. Она же и наложила ему повязку на грудь.
Року принялась его целовать, но Итачи оттолкнул женщину и молча вышел, оставляя ту недоумевать от такого поведения своего любовника.
Молодой мужчина не без труда отыскал комнату, в которой находилась его спасительница. И теперь сидел и наблюдал за её равномерным дыханием и бледным красивым лицом. Он редко позволял себе такую роскошь даже с Року.
«Почему я здесь? Почему сижу и смотрю на это затюканное жизнью создание? Что меня привлекает в этой странной женщине?» - задумавшись, Итачи не заметил, как Сакура открыла глаза и теперь полным непонимания и ужаса взглядом смотрела на него.
- Где я? - прошептала розоволосая, тем самым возвращая брюнета из его мыслей.
Учиха посмотрел ей в глаза каким-то холодным и отстраненным взглядом.
- В моем доме, – а затем, немного улыбнувшись, продолжил: – Вопрос на вопрос, ответ за ответ. Почему ты меня не оставила?
Девушка села на кровати, упираясь обнаженной спиной в стену. Только сейчас она осознала, что была раздета, и, покраснев, натянула одеяло повыше.
- Я не могла оставить раненного человека в горящей машине. Но оставить Вас замерзать в снегу было бы не менее жестоко. А теперь мой вопрос: что Вам понадобилось от Йоко?
Итачи недовольно повел плечом.
- Он слишком много нам задолжал, кроме того, теперь он будет работать на нас, выполняя разную работу, – мужчина ухмыльнулся, видя, как больше зеленые глаза расширились. – Теперь я: твой брат кричал, что ты убила человека, это правда?
По телу Сакуры пополз липкий страх при воспоминании о событиях того дня.
- Да, правда, – девушка опустила глаза, рассматривая шелковое постельное белье. - Он проиграл крупную сумму и собрался бежать из города. Но не успел, нас подкараулили при выходе из дома. Ему приставили пистолет к виску, требуя возвращения всех денег сразу. Я испугалась и ударила этого урода по голове бутылкой, валяющейся на земле. Я хотела сдаться, но брат запретил. Бутылку он выкинул в речку.
Харуно сама не знала, почему рассказывала все этому человеку. Как говорится, правда за правду.
Итачи внимательно скользил взглядом по обнаженным плечам, на которые розовыми волнами спадали длинные пряди. Пушистые ресницы, тень от которых веером падала на кожу лица. Тоненькие руки, сжавшие одеяло. Это не была идеальная красота, которой могла похвастаться Року. Но что-то такое нежное и неуловимое источала эта девушка, заставляя его, привыкшего и порядком уставшего от женского внимания, хотеть находиться рядом.
- Что за работу будет выполнять Йоко?
Молодой Учиха оторвался от созерцания Сакуры.
«Ну что ж, Харуно Сакура. Я тебе отвечу, но ты больше никогда не вернешься к своей прежней жизни. Теперь ты – мое новое развлечение. А то от этой блондинки я начинаю уставать».
Брюнет откинулся на спинку кресла, поморщившись от боли.
- Он будет убирать лишних людей.
Розоволосая с ужасом посмотрела ему в глаза и, поняв, что тот не шутит, побледнела.
- Зачем Вы мне это рассказываете? Значит, Вы хотите, чтобы я стала первой из этого списка «лишних»?
Итачи внутренне наслаждался эффектом, который произвели его слова.
- Нет, что ты. Как я могу убить свою спасительницу? Просто теперь ты станешь работать у нас врачом. Выходить на улицу тебе будет разрешено только со мной, моим братом или отцом. Все остальное время ты будешь находиться в доме. Твоим основным пациентом станет моя мать. Ну и я, конечно.
Сакура только сейчас осознала, что попала в самое настоящее рабство. Отчего желудок сжался, а руки начали трястись.
- А что, если я откажусь? – страх в глазах сменил гнев, окрасив щеки девушки заметным румянцем. – Вы не имеете права меня здесь удерживать!
Учиха только оскалился.
- Мне, если честно, нет никакого дела до твоих прав. Однако после всего того, что я тебе рассказал, ты останешься здесь. Другого варианта, при котором ты останешься жива, у тебя просто нет. Я надеюсь, что мы поладим, – ухмылка на красивом лице стала шире. – Все мои приказы ты будешь выполнять беспрекословно.
Не дожидаясь ответа, Итачи медленно поднялся и навис над Сакурой, его рука скользнула по нежной коже и остановилась на остром подбородке, он немного нажал на него, заставляя губы приоткрыться, и впился в них, ожидая, что последует пощечина или удар, но его ожидания не оправдались.
Девушка дернулась, а потом он ощутил соленый привкус. Отстранившись, Учиха непонимающе посмотрел на розоволосую: глаза были закрыты, но слезам это не мешало. Все ещё лежащая на бледном лице рука ощутила, как хрупкое тело все дрожит, а дыхание сбилось.
Сакура, устав кому-то что-то доказывать, сдалась. Она не собиралась сопротивляться сильным рукам, требовательным поцелуям и еле уловимому запаху дорогого одеколона.
«Я сошла с ума! Но прикосновения его рук приятны. А аромат его тела хочется почувствовать рядом, вдохнуть его ещё раз. Остановись, Харуно! Он играет с тобой, а когда наиграется, тебя найдут в какой-нибудь канаве с вытекшими мозгами!» - от подобных мыслей Сакура затряслась, словно её бил озноб.
- Прошу, Итачи-сан, не надо. Я согласна на все условия, – она склонила голову, опуская её на плечо мужчины.
Этот простой жест, эти тихие слова, выброшенные в пустоту, её запах – всё это заставило его вздрогнуть и замереть. Его тело хотело продолжения, но он медленно отстранился. Вспыхнувшая в темных глазах страсть гасла, а её место занял его обычный холод.
- Я рад, что мы договорились, – безучастное лицо, высокомерный взгляд – он вновь был самим собой.
Учиха вышел из комнаты, оставив Сакуру одну, и пошел к Року. Вспыхнувшее желание брало верх над разумом. Открыв дверь, он прижал к себе блондинку, которая стояла, удивленно смотря на его лицо. Итачи сорвал с женщины одежду и принялся с каким-то доселе неизвестным безумием ласкать гладкую кожу, Року только простонала, закидывая свою ногу ему на бедро. Он ещё никогда не был с ней таким…
Брюнет легко сжал прекрасную девушку, а затем повалил её на кровать. Белокурые волосы разметались по простыни, а её руки начали судорожно расстегивать пуговицы на рубашке. Освободив молодого человека от одежды, она аккуратно вылезла из его объятий и села ему на колени, лаская теплые губы и слегка царапая бледную кожу плеч. Он сделал одно резкое движение – и девушка содрогнулась, томно застонав. Итачи начал двигаться быстрее, крепко сжимая сильными руками талию Року. Та что-то шептала ему, целовала его шею. Но он не слушал. Он отдался в руки желанию.
Через полчаса любовники лежали на кровати. Итачи смотрел в белый потолок, пытаясь понять, что сейчас чувствует.
«Что-то не так. Всё слишком странно для меня. Сначала поцеловать одну, а потом переспать с другой. Ну, с Року все понятно. Мне её искренне жаль, если она думает, что сможет сделать из меня очередного верного пекинеса. Но эта розоволосая девчонка… что я нашел в ней? Она слишком худая, грудь небольшая, кости выпирают. Внешне Сакура явно не дотягивает до моего идеала женской красоты. Но что-то в ней есть, что-то волнующее, не такое. Всё не то. Что за глупости? Она лишь очередная женщина, которую мне хочется подчинить себе».
Стук в дверь прервал размышления Учихи. За дверью раздался голос дворецкого:
- Итачи-сан, ваш отец хочет видеть вас у себя в кабинете.
Итачи, простонав, встал и начал одеваться. Року, всё это время молчавшая, решила задать вопрос, мучивший её уже десять минут.
- Итачи, о чем ты думал, когда вошел в комнату?
Учиха, застегивая рубашку, холодно посмотрел в глаза блондинки.
- Что ты имеешь в виду?
Девушка дернула плечами. Она сама точно не знала, что имела в виду. Просто такое поведение Итачи было для неё в новинку.
- Не знаю. Тебя как будто подменили. Ты никогда раньше не был таким… чувственным. Со мной, по крайней мере.
Мужчина стоял и смотрел куда-то сквозь блондинку.
- Не придумывай, Року. Все как всегда, – сказав это, он вышел. <p><br /> Фугаку стоял у окна и, держа в руках какой-то листок, читал написанное. Заметив сына, вошедшего в кабинет, он принялся вслух читать.
- Харуно Сакура. Двадцать два года. Сирота. Мать погибла в пожаре. Отец неизвестен. Воспитывалась в интернате № 4 города Токио. За все время пребывания в детском доме один раз сбегала.
С шестнадцати и до восемнадцати лет находилась под опекой сводного брата, Йоко Мизуруки. Закончила лечебный факультет Медицинского Института Токио. Работает врачом общей практики. Не замужем. Связей с криминальным миром нет.
- Теперь есть. Я рассказал ей про наш своеобразный «бизнес», – Итачи был немного удивлен, что его отец нашел информацию по розоволосой.
Учиха-старший сердито вскинул бровь.
- И зачем ты это сделал? Теперь придется её убрать, чтобы не наговорила лишнего кому не надо, а ведь она тебе жизнь спасла!
Молодой человек только раздраженно повел плечом.
- Я так не думаю, отец. Мама хочет, чтобы Харуно работала с ней. К тому же, моя спасительница уже дала согласие. Я предупредил её, что теперь она никуда не может уходить без меня, ну или тебя и Саске. Так что крайние меры не нужны.
Фугаку внимательно посмотрел на сына. Что-то в привычно отстраненном Итачи, изменилось.
«Неужели мой старший проявил к какой-то незнакомой девчонке заботу? Не может такого быть! Но в его глазах точно читается волнение».
- Угрожал, стало быть. Что с тобой, Итачи? То эта высокомерная особа, вечно ноющая о том, что ей скучно. То нищая сирота, которая готова терпеть тебя, лишь бы с её братом ничего не случилось. Разберись со своими бабами, сын. А теперь ты свободен.
Итачи не стал спорить. Да и зачем?
«Разобраться со своими бабами? Но Сакура ещё не моя. Но это только пока». <p>
Прошло около двух недель с момента разговора Итачи с Сакурой.
Девушка потихоньку стала привыкать к дому, к Микото. Женщина была очень добра к своему врачу, а та, в свою очередь, делала все, чтобы поставить её на ноги.
Она не давала Микото расстраиваться и впадать в уныние. Девушка почти все свое время проводила с единственной женщиной в этой семье. Харуно верила, что ей удастся вылечить миссис Учиху. Это стало её навязчивой идеей.
Порой в комнату, где две женщины проводили время, заглядывал глава семейства. Ничего не говоря, он садился поодаль от них и молча наблюдал, как розоволосая делала массаж, какие-то ванночки, припарки. Он все пытался понять, где раньше видел эти большие, зеленые, как у кошки, глаза.
Сакура часто ловила на себе внимательный взгляд черных глаз. Ей становилась не по себе, но она не подавала вида. Она почему-то совсем не боялась этого человека, в отличие от его старшего сына.
В очередной раз проводя процедуры, она услышала скрип открывающейся двери. Она ожидала увидеть Фугаку, но в комнату вошёл молодой брюнет, похожий на Итачи. Дождавшись, когда она закончит и попрощается с Микото, юноша взял её за руку и вывел в коридор.
- Я Саске. Мама попросила меня, чтобы я погулял с тобой, – сказав это, брюнет накинул ей на плечи теплое пальто и указал на сапоги, стоящие у выхода.
«Погулять со мной. Как будто я бобик какой-то! Семейка Адамс, черт возьми!» - девушку злило такое к ней отношение, но сделать она ничего не могла.
Выйдя на улицу впервые за неделю, Сакура сощурилась и вдохнула полной грудью холодный воздух, а потом улыбнулась, зачерпывая снег голыми руками.
Саске с удивлением смотрел на некогда серьезного врача. Теперь она напоминала школьницу, которая, закончив делать уроки, выбегала во двор играть в снежки. Девушка тем временем, смеясь чему-то, начала лепить снеговика. Он получился немного кривой, но это развеселило её еще больше. Подойдя к одной из засыпанных снегом клумб, она достала несколько камушков и принялась выкладывать на предполагаемом лице рот, нос и глаза. Получилось очень даже ничего.
Но вскоре улыбка пропала, а широко раскрытые глаза наполнились усталостью и грустью. Опустив голову, Сакура направилась к качелям, которые находились неподалеку от снеговика.
«Да, подруга. Это конец. Прогулки по расписанию, еда по расписанию, да и вся жизнь теперь по этому чертовому расписанию. А как хочется покурить! Я ведь так давно не курила…»
Розоволосая не заметила, как Саске сел на соседние качели, только тонкий скрип привел её в чувство.
- Когда я была совсем маленькой, я боялась звука раскачивающихся качелей. Особенно ночью, мне казалось, что кто-то сидит на них и заглядывает в мое окно, – Сакура почему-то хотела поговорить с этим человеком.
Саске с непробиваемым лицом уставился куда-то в небо, явно не собираясь отвечать.
Девушка только грустно улыбнулась, ведь ей-то хотелось общения.
- Саске-сан, а у Вас сигаретки не найдется?
Тут Учиха-младший резко посмотрел на розоволосую.
- Курить вредно, ты, как врач, должна это знать, – холодные, ничего не выражающие глаза как будто ощупывали каждый миллиметр её лица.
«Они с Итачи так похожи. Тот же взгляд. Безэмоциональные лица».
- Жить вообще вредно, Саске-сан. Порой это заканчивается смертью, – она слабо улыбнулась, заглядывая в темные глаза своего конвоира.
Тот лишь хмыкнул, но, на удивление, достал из кармана пачку дорогих сигарет и зажигалку, протянув их девушке.
Сакура закурила и, глубоко затянувшись, спросила:
- Представьте, что все люди в этом мире превратились бы в птиц. Какой бы птицей Вы стали?
Саске пожал плечами, этот разговор стал его забавлять.
- Наверное, ястребом.
- Почему?
- Его изящная красота, грация настоящего хищника, высокий полет – все это пленяет, – он внимательно посмотрел на девушку, которая закурила вторую сигарету.
- А я хотела бы стать лебедем. Вы, может, слышали про лебединую любовь? Если умирает один, то другой не может жить без него, хотя вряд ли когда-нибудь я испытаю подобное чувство. Но, как бы ни хотелось стать лебедем, мне суждено остаться гадким утенком, притягивающим к себе всякие неприятности.
Саске перевел взгляд за плечо собеседницы и нахмурился.
- Наверное, ты права. Вот, например, одна из таких неприятностей.
Сакура обернулась: по дорожке шел Итачи, держа под руку красиво одетую девушку. Заметив сидящих на качелях, он поменял курс, таща молодую женщину за собой.
- Что ты себе позволяешь, Харуно? – прошипел Итачи, выхватывая изо рта сигарету. – Я не позволял тебе никуда выходить!
Она не знала, что ответить, но на выручку ей пришел Саске. Вызывающе взглянув на старшего брата, он ядовито ухмыльнулся.
- Я решил погулять с Сакурой. Насколько я помню, она не твоя собственность, Итачи. Так что иди, куда шел, – внезапно для розоволосой рука Саске легла ей на плечо, притянув её к мужскому телу.
Итачи злобно глянул на брата, а затем, схватив Сакуру за руку, выдернул её с качелей.
- Возвращайся к себе в комнату. Это приказ, – глубокие омуты черных глаз метали молнии.
Но девушка осмелела.
- Вы не пуп земли, Итачи-сан. Так что, будьте добры, отпустите мою руку, а то барышня без вас скучает, – голос приобрел нотку издевки, так не свойственную ей.
Ещё никогда Року не видела Учиху в таком неуправляемом состоянии.
«Это та девица, что притащила его тогда. Не знала, что она осталась. Но почему Итачи так реагирует на неё? Неужели у них что-то было? Вот розоволосая тварь! Но ничего, я покажу ей её место».
Блондинка сделала шаг навстречу Сакуре, а затем с размаху залепила ей пощечину, отчего та ойкнула и упала в снег.
Все сразу стихло. Две пары глаз уставились на Року. Но та, ощутив на себе прелесть власти, не обращала на это никакого внимания.
- Ты – прислуга. Когда с тобой говорит хозяин, ты должна исполнять каждый его приказ. Иначе тебя, как шавку, выкинут на улицу. Скажи спасибо, что я не заставляю тебя вылизывать мои сапоги. Хотя, это прекрасная мысль! Можешь начать прямо сейчас, – белокурая выставила ножку, облаченную в дорогой сапог.
Сакура медленно поднялась с земли. Розовые волосы закрывали лицо, и поэтому никто не увидел, что его озарила презрительная ухмылка. Она преклонила колено перед блондинкой, взяв сапог в руки, и резко крутанула ногу, отчего Року упала головой в снег.
- В следующий раз будет больнее. Запомни это, – она встала, смахнув с лица надоедливые пряди. – С волками жить – по-волчьи выть.
Бросив еще не потухший презрительный взгляд на Итачи, удивленно замершего от такой выходки розоволосой, она подошла и вынула из ослабевших пальцев сигарету, затянувшись, повернулась и быстро пошла к дому.
Саске с немым восхищением проследил за ней взглядом и, хмыкнув, пошел следом, оставляя брата с Року наедине.
- Что за дурацкая выходка? Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? – Итачи резко поднял девушку из сугроба.
Та, в свою очередь, с непониманием и обидой уставилась на искаженное гневом лицо мужчины.
- Итачи, почему ты заступаешься за эту девку? Или у вас с ней что-то было? Да, я смотрю, ты ещё тот кобель! – белокурая особа перешла все границы.
Итачи закрыл глаза, подавляя желание ударить женщину.
- Убирайся из этого дома, Року, – прошипел он, добела сжав кулаки. – Твои вещи тебе привезут сегодня вечером.
Блондинка с ужасом посмотрела на брюнета.
- Итачи, прости… - Року попыталась погладить его по руке, но тот резко отдернул её
- Я сказал тебе убираться! Советую не дожидаться, когда я позову охрану.
Року резко повернулась и пошла к воротам. В её глазах не было ни слёз, ни горя. Она была в бешенстве от того, что её взяли и выкинули, как надоевшую куклу.
«Ты заплатишь за это, розоволосая дрянь. И ты, Итачи, тоже. Уж поверь, управу на твою чокнутую семейку я найду!»

Саске догнал Харуно возле дверей.
- Не знаю, что у тебя происходит с моим братцем, но мне это нравится. Я ещё никогда его таким не видел. На секунду мне показалось, что он ревновал. Спасибо за представление, Сакура.
Врач подняла горящий взгляд на брюнета.
- Вы ещё такие дети, Саске-сан. И Вы, и Итачи играете в игры. Только на роли игрушек берете живых людей, которые ни в чем перед вами не виноваты. Но, когда игры заканчиваются, эти игрушки отправляются в помойку. Вы с братом живете в уюте и комфорте с детства. О вас заботятся, вас любят, вами дорожат. И вы считаете, что в этой жизни все знаете, – Сакура, шумно вздохнув, продолжила: – Да вы ни черта не знаете! Не знаете, что такое голод и холод. Вы боретесь друг с другом, а некоторым в этом мире приходится бороться за жизнь. Скольких вы убили лично за последний месяц, а, Саске-сан? Наверное, больше, чем я сумела спасти за все эти годы. Мне искренне вас жаль, но развлекать вас и вашего брата я не буду! – Всё. Девушка выдохлась, не глядя в глаза собеседнику, резко открыла дверь, чуть не сшибив Фугаку, и скрылась в темноте коридора.
Мужчина удивленно проследил взглядом за удаляющейся фигурой розоволосой, а затем повернулся к младшему сыну.
- Саске, что тут происходит? – его голос был строг. Несмотря на свою нелюбовь к женщинам, которых приводили его сыновья, к Харуно он относился иначе.
Молодой брюнет покачал головой.
- Отец, эта девчонка… она не такая, с какими я или Итачи привыкли иметь дело. Она слишком дерзкая…
Фугаку посмотрел на сына с каким-то непониманием.
- Кстати, а что с Итачи? И куда эта белобрысая подевалась?
Учиха-младший лишь иронично улыбнулся.
- Не знаю, отец. Спроси у него сам, вот и он, легок на помине.
Итачи с каким-то остервенением глянул на брата и отца.
- Она больше здесь не появится. Твоя мечта исполнена, папа. А сейчас, позвольте, я удалюсь.
Бывает такое, что, даже не видя лица человека, вы можете в точности сказать, что он чувствует? Вот и сейчас и брат, и отец почувствовали, как в воздухе зависло напряжение и злоба, которые плескались через край чаши холодного терпения брюнета. Он старался не показывать эмоций, старался не привязываться ни к кому, кроме своей семьи. Даже перед родными он проявлял свое хладнокровие. Но теперь, он – не он. Словно совершенно незнакомый мальчишка, Итачи сейчас медленно двигался в сторону лестницы, оставляя двух ничего не понимающих мужчин позади.
Старший наследник династии Учих шел, кипя от своей злости. Ещё никогда женщина не смела ему перечить. А она посмела выставить его дураком в глазах Саске. Он был готов снести всякую преграду на своем пути, которая могла ему помешать убить Харуно. Сказать, что он был в ярости – не сказать ничего.
Дойдя до комнаты Сакуры, он с размаху открыл дверь ногой. Полусумасшедшему взору предстала пустая комната. Но пустой она была только на первый взгляд.
Между кроватью и комодом, сжавшись в маленький комочек, сидел объект его ненависти. Худые руки обхватили колени, а былой смелости не было и в помине. Розовые волосы, сохранившие капельки жидкости, некогда бывшей снегом, ниспадали на хрупкие плечи. А глаза, те, что еще недавно были полны насмешки и сарказма, были наполнены слезами. Нет, Сакура не плакала. Она даже почти не дышала. Она пыталась спрятаться и затаиться, как раненная лань забивается от хищника в какой-нибудь укромный уголок. Лишь губы шептали: «Не надо… не надо». Пальцы судорожно сжались, собирая ткань брюк в складки.
- Прости меня, мама, - только эти слова слетели с её губ, когда она увидела стоящего в дверях Итачи.
Девушка вскинула голову, осматривая лицо Учихи, перекошенное гневом.
- Что, Итачи-сан? Хотите от меня избавиться? Так вот она я. Почему стоите? Почему не бьете? Почему молчите? – голос был тихим и каким-то болезненным. – Вы - испорченный человек, Итачи-сан. Вы думаете, что я не знаю, что будет со мной за моё неповиновение? Знаю. Ещё тогда, в детском доме, я видела таких людей, как Вы, и видела, что они делают с такими, как я. Искушение властью сильно. Шаг влево, шаг вправо – и все. Тебя бьют. Бьют нещадно, словно ты виновата во всех их бедах. А ты молчишь и терпишь. Терпишь и знаешь, что когда-нибудь пытки прекратятся. Что когда-нибудь и твоя жизнь прекратится. Не стесняйтесь. Делайте, что хотите. Я потерплю. Я привыкла, – голос стих, оставляя после себя лишь горечь и разочарование.
Всё пропало. Пропали злоба и ненависть. Теперь Итачи просто стоял и смотрел в бездонные, полные боли глаза. Больше не хотелось убивать.
- Не молчите! Вы ведь пришли не за этим! Кто я для вас? Новое развлечение, не похожее на предыдущие? Тогда что вас держит? Что? Ответьте мне! Хватит строить из себя того, кем вы не являетесь! Если мне осталось жить всего несколько мгновений, я хочу увидеть настоящего Учиху Итачи, а не этого клоуна, что стоит передо мной! – Сакура задыхаясь, пыталась встать, но не могла: ноги подкосились, и она опять села на пол. Руки в детском жесте закрыли лицо, а хрупкое тельце тряслось.
Черные глаза закрылись. Он часто видел женские слезы и даже успел к ним привыкнуть. Но это были не слезы бабьей истерики, а слезы человека, пережившего столько боли, что ему и не снилось.
Он повернулся и закрыл распахнутую дверь, а потом медленно, словно сомневаясь, подошел к розоволосой девушке. Когда его ладонь прикоснулась к её щеке, Сакура дернулась, словно это была не человеческая плоть, а раскаленный металл. Она хотела вырваться, но, обессилев, зарыдала, уткнувшись в крепкое мужское плечо.
«Что я делаю? - промелькнуло в голове молодого человека. – Неужели я что-то чувствую к ней?»
Итачи сел рядом, обняв девушку, крепко прижал к себе. Сердечко, стук которого он смог почувствовать, билось, словно пташка, запутавшаяся в силке.
«Какая же она маленькая. Такая хрупкая, что боишься неосторожным движением сделать ей больно».
- Зачем ты все это говоришь, Сакура? Неужели я кажусь тебе таким чудовищем? – от его слов женщина забилась в истерике. Она резко оттолкнула мужчину от себя и прошипела ему в лицо:
- Нет, Итачи-сан, вы ещё хуже! Убирайтесь!
Учиха медленно поднялся и вышел. Обида и злоба вернулись.