Продавец счастья (Глава 4)

- В нашем мире нет ничего определенно верного. То, что кажется истиной, зачастую оказывается ложью. Белое – черным, черное – белым. Каждый из нас привык, что есть плохое и хорошее. Но это неправда. Все, что происходит в жизни человека, бесцветно. Но каждый выкрашивает события в свой цвет. Кто-то в черный, а кто-то в белый.
В природе полно полутонов, которые человеческий глаз попросту не видит. В каждой фразе полно полу-истины и полулжи. Но никто их почему-то не замечает. Все упрямо говорят: «Это – Истина, а это – Ложь».
Добро и зло. Свет и тьма.
А может, все наоборот? А может и нет. Глупо отрицать одну половину человека, притом восхищаться другой.
Нет ничего более бестолкового, чем пытаться выглядеть тем, кем ты не являешься.
Бестолково искать в черной комнате черную кошку, даже не имея уверенности, что кошка - черная и что она действительно есть в этой самой комнате.
В людях так много глупостей, но может это и делает всех нас людьми. Главное - помнить себя, видеть, куда идешь. Тогда можно обрести все, что ищешь.
Надо только помнить, что белое – не всегда белое, а черное может иметь миллионы оттенков и переливов. Главное помнить, – голос затих. Никто не видел, откуда перед дорогим особняком появился какой-то оборванец. И что он тут делал в такой мороз? И почему он сжимает в руках ручку шарманки? И почему его старческие глаза улыбались, смотря на одно из окон? И почему на плече сидела маленькая обезьянка?
- Почему… - прошептал старик и исчез, словно и не звучала никогда на этой улице чудесная музыка шарманки.
Харуно Сакура успокоилась и внимательно смотрела на своё отражение на поверхности зеркала.
«Неужели это я? Такая слабая. Такая глупая. Он был рядом, а я прогнала его. Он мне открылся, а я его оттолкнула. Почему я не могу принять его таким, какой он есть? Это не он чудовище, это я. Я слишком долго жила, питаясь жалостью к самой себе».
Девушка отвела взгляд. Так противно ей давно не было.
«Я должна попросить прощения. Найти его, обнять. Как это странно: влюбиться в человека, для которого ты лишь новая игрушка. Но это все не важно. Не важно».
Сакура очнулась только перед дверью в комнату Итачи. Тихо, чтобы никто не услышал, она проскользнула в темноту.
На миг ей показалось, что она ослепла, но вскоре глаза различили фигуру мужчины. Итачи спал.
Сакура медленно подошла к нему и присела на краешек кровати.
«Он такой милый, когда спит. И не скажешь, что этот человек мог убивать».
Распущенные волосы струились черными лентами по плечам и груди. Женщина наклонилась, ведомая интересом и желанием, и слегка дотронулась своими губами до щеки мужчины.
Тот неожиданно открыл глаза.
- Что ты здесь делаешь?
Сакура испугалась и попыталась вскочить с кровати, но ей не дали.
- Я тебя ещё раз спрашиваю, что ты здесь делаешь? – даже холодная зима не могла сравниться с температурой его голоса, а рука до боли сжала тонкое запястье.
Розоволосая прикусила губу, исподлобья взглянув на красивое лицо Итачи.
- Я пришла попросить прощения, Итачи-сан.
Губы брюнета исказила презрительная усмешка.
- Тогда проси. На коленях.
Харуно улыбнулась. Как когда-то улыбалась её мать, если дочка просила леденец или конфету.
- Если вы этого хотите… - она встала на колени перед кроватью, опустив голову. – Простите меня.
Учиха с удивлением и раздражением посмотрел на фигуру девушки, стоявшую перед ним. И тут его словно прорвало. Весь негатив, испытанный за день, сорвал дамбу терпения и теперь выплескивался желчью с его губ.
- Ты - ничтожество. Ты ничего не стоишь. Ты никому не нужна. Ты годишься только для того, чтобы тебя оттрахали где-нибудь в подворотне. Ты… - Итачи остановился лишь тогда, когда понял, что в его комнате никого нет.
«Что я несу? Ведь я так не думаю. Но теперь она будет знать, за какие рамки переходить не стоит. Теперь будет. Она это заслужила. Но почему я не чувствую радости от маленькой мести? Почему мне хочется, чтобы она была рядом? Хватит! Не занимайся глупостями, Итачи. Она для тебя лишь очередной объект желания, и больше ничего», – в глубине души мужчина знал, что обманывает сам себя. Но смириться с тем, что ему, всегда самодостаточному, нужна эта женщина, он не мог.

Утром Сакура не спустилась к завтраку. Позже к ней в комнату заехала Микото.
Женщина удивленно оглядела застеленную кровать. Казалось, что в комнате Харуно не было. Но что-то плохое и липкое проползло у неё по спине.
- Сакура! Ты здесь? – женщина громко кинула в пустоту. Но никто не ответил.
Инвалидное кресло проехало по направлению к ванной комнате. Когда Микото дотянулась до ручки и открыла дверь, перед её глазами возникла страшная картина.
Её врач лежала на кафеле вся в крови, а вокруг валялись осколки некогда висевшего на стене зеркала.
- Сакура! – Микото, сама не зная как, вскочила с кресла и упала на колени перед девушкой, а потом закричала что было мочи:
- Итачи! Фугаку! Саске! Да кто-нибудь, помогите! – руки женщины судорожно гладили розовые волосы.
Она привязалась к этой девочке. Наверное, Сакура была последним человеком, кто ещё верил в неё, верил, что она сможет ходить. Кто просиживал с ней целые дни, разговаривая о всяких глупостях, смеясь над её шутками и пытаясь помочь, дать надежду.
Она нуждалась в своем враче даже больше, чем могла бы подумать.
Через пару минут в комнату вбежали оба её сына (отца семейства дома не оказалось). Быстро найдя источник звука, они ворвались в ванную, застыв в дверном проеме.
- Мама, - сказал Саске.
- Сакура, – прошептал Итачи.

За пять часов до этого.
Сакура вбежала в свою комнату, тяжело дыша. Опять слезы. Она скривилась, как от зубной боли.
«За что он так со мной? То ласковый, то грубый, то заботливый, то… ненавижу!»
Девушка решила, что надо взять себя в руки и пойти помыться. В руки взять себя получалось плохо, все мысли возвращались к черным глазам и насмешливой ухмылке Итачи.
Выйдя из душа и посмотрев в зеркало, она упустила тот момент, когда перед глазами все поплыло. Попытка схватиться за зеркало не привела ни к чему хорошему, сквозь сильный шум в ушах она услышала свой вскрик и увидела алую кровь, вытекающую из порезов. А затем - пропасть…
Все пережитое за последнюю неделю дало о себе знать. Организму требовался отдых, который Сакура не могла ему дать, и тогда он взял его сам, просто отключив её от сознания.

Она очнулась от резкой смены положения. Кто-то взял её на руки.
«Тепло. Такое мягкое. Где я? Куда меня несут?» - в голове звучали собственные мысли, почему-то казавшиеся чужими.
Сакура чуть улыбнулась и прислонилась головой к чьей-то груди.
«Ну и пусть несут. Главное, что мне тепло и хорошо».
Только боль в руках не давала ей полностью забыться. Казалось, что их покрыла липкая паутина, вызывающая жуткий зуд. Девушка, пошевелив рукой, дотронулась до кожи, а потом резко открыла глаза.
На неё смотрели два черных угля. Она узнала бы их из тысячи других глаз. Итачи чуть улыбнулся уголками рта.
- Ты смогла, – голос дрожал от волнения.
- Что смогла, Итачи-сан? – девушка немного опешила от таких перемен в настроении Учихи.
Тот просто развернулся, показывая розоволосой результат её трудов.
«Зеркало разбито. Кровь везде, по-видимому, моя. Микото-сан стоит, держась за Саске. А я на руках Итачи. СТОП! Микото-сан стоит?! Неужели я и вправду смогла?!»
Сакура счастливо улыбнулась и… отключилась, обмякнув в руках брюнета.

Когда Учиха Фугаку узнал, что стряслось, он впервые за несколько лет искренне смеялся. Взяв на руки свою жену, он кружил её по залу. А Итачи тем временем сидел в своей комнате, держа на руках розоволосую девушку. Она спала, прижавшись к его груди, и мирно посапывала. Мужчина, взяв со стола мокрое полотенце, аккуратно протирал порезы на руках, стараясь не разбудить Сакуру.
На бледной коже танцевали блики зимней ночи.
«Что за чушь мне лезет в голову? Чушь – не чушь, а я хочу, чтобы она была рядом. Хочу, чтобы, просыпаясь, я видел её глаза. Но я не могу. Не могу идти на поводу у чувств. Она - моя слабость, а слабостям нет места в моей жизни. Прости, Сакура, но так будет лучше и для тебя. Прости».
Он с тоской прикоснулся ко лбу розоволосой, а затем аккуратно положил её на кровать и хотел выйти.
Но путь ему преградил Саске.
- Итачи, скажи мне на милость, зачем ты с ней играешь? – младший брат говорил шепотом, косясь на спящую девушку. – По-моему, это слишком жестоко, даже для тебя.
Итачи медленно поднял на собеседника горящий взгляд.
- Саске, ты ничего не понимаешь. Ей не место рядом со мной. Она - ошибка, которую я хочу исправить, – так же шепотом ответил он.
Саске со злостью сжал кулаки.
- Я тебя не понимаю, брат. Я вижу, что она тебе не безразлична. Но я также знаю, что она не безразлична и мне, и маме. С тех пор как Харуно появилась в этом доме, все начало меняться в лучшую сторону: мама поправляется, да и ты, Итачи, стал другим. Не таким холодным и отстранённым. А я брал с тебя пример всю жизнь, старался быть таким, как ты, старался вызвать гордость в глазах отца. Но если изменился ты, значит, и я тоже могу.
Учиха-старший злобно цыкнул языком.
- Нет, Саске, не можешь. Ты знаешь, что нам суждено жениться по расчету. Для выгоды. Поэтому все эти розовые сопли – бред. Любовь и счастье не для нас. Пойми это, наконец! Будь взрослым и не тешь себя пустыми мечтами.
Учиха Саске опустил голову. Да, его брат был полностью прав. Прав во всем.
- Отец сказал, что завтра ты едешь на вечеринку к клану Нарутаки. Нашим старым врагам. Только теперь мир нужнее войны. Теперь лишь сотрудничество.
- Хорошо. Теперь пропусти меня, – Итачи, немного отодвинув брата в сторону, собрался уходить.
- Да, совсем забыл сказать. На вечер ты едешь с Сакурой. Так сказал отец, – молодой брюнет мельком поглядел на задумчивое бледное лицо и ушел, не закрыв за собой дверь.
«С ней. Значит, там все и закончится». <p>
Сакуру разбудил резкий шорох и голос Итачи. Судя по тусклому освещению, на улице уже смеркалось.
- Вставай. Ты и так уже валяешься целые сутки.
Сакура открыла глаза и уставилась в непробиваемую мину брюнета.
«Вот блин, морда кирпичом! Да сколько можно! От его перепадов настроения сойти с ума можно!»
- И что? Теперь мне и на это у Вас разрешения спрашивать? – голос звенел от гнева.
Итачи молча кинул ей пакет с эмблемой самого дорогого бутика Токио.
- Одевайся. Сегодня у нас встреча с новыми «компаньонами». Даю тебе полчаса на всё про всё. Не успеешь – поедешь голой. Надеюсь, я понятно выражаюсь?
Сакура закусила от обиды губу, как бы ни хотелось сейчас расплакаться, надо было сдержаться.
- Понятней некуда, Итачи-сан. А с какой это стати мне ехать с Вами?
Учиха дернул плечом.
- Приказ отца. Он не обсуждается, так что время пошло, – сказав это, брюнет вышел из комнаты.
«Маньяк Учиховский! А я не лучше, втюрилась в этого козла по уши, а теперь переживаю из-за каждого его слова. Соберись, Харуно!»
Только сейчас девушка заметила, что находится в комнате Итачи. Но, проанализировав ситуацию, она поняла, что волноваться не о чем. Она быстро приняла душ и накрасилась. Теперь её зеленые глаза контрастировали с серебристо-черными тенями. Губы она решила накрасить в еле заметный розовый цвет. Длинные волосы девушка собрала в красивую прическу, и лишь несколько прядей обрамляли её лицо по бокам.
Платье село на неё как влитое: черная шелковая ткань струилась по её телу, руки и спина были открытыми, а на груди – V-образный вырез. Черные перчатки до локтей, закрывающие недавние порезы. Вуаль из такого же материала легла на сгибах локтей. Саку нашла рядом с кроватью коробку с обувью. Черные лодочки прекрасно вписались в эту композицию. Придирчиво оглядев себя в зеркале, розоволосая довольно хмыкнула.
«А я ничего. Когда ещё мне удастся погонять в таких тряпках? Правильно, никогда. Так что пользуйся случаем, Харуно. Может даже заставить Итачи поревновать? А почему бы и нет?»
С предвкушающей улыбкой Сакура стала ждать прихода Учихи. Тот, впрочем, не заставил себя ждать. Когда он вошел, его глаза медленно ощупывали взглядом каждый миллиметр тела своей спутницы. Сакура немного заерзала под пристальным взглядом и решила первой прервать тишину.
- Ну, Итачи-сан, как я вам? – девушка с хитрецой заглянула в бархатные глаза.
- Сойдет для сельской местности, – мужские губы исказила усмешка. – Вот только пары деталей не хватает.
Итачи открыл один из ящиков своего стола и достал небольшой футляр. Зайдя за спину розоволосой, он набросил ей на шею бриллиантовое колье, а затем, как будто случайно, провел пальцами по обнаженной спине, прижимаясь к ней все телом. Его губы находились в сантиметре от её уха. Сакура ощущала, как от горячего дыхания колыхались розовые пряди.
- Так лучше, – произнес Учиха, с трудом отстраняясь от девушки. – Надень серьги. И может быть люди не заметят в тебе нищенку, на секунду ставшую дамой из высшего света.
От таких слов Сакура не могла вздохнуть, судорожно ловя ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Кулаки сжались. А через пару секунд она медленно повернулась к Итачи и влепила ему пощечину.
Учиха машинально прижал к покрасневшей щеке ладонь, и если бы розоволосая в этот момент не вышла, то наверняка содрогнулась бы от ярости, что огоньками зажглась в глазах брюнета.

Через час они были на месте. Швейцар с поклоном открыл заднюю дверь машины и подал Сакуре руку. Несколько пар, приехавших сюда до них, смотрели на вышедшую особу. Они находились перед самым известным отелем этого города.
Итачи взял её под руку и прошептал на ушко:
- Веди себя прилично. Не дай Бог ты что-нибудь выкинешь!
Сакура лишь лучезарно улыбнулась следящим за ней взглядами мужчинам. Что, естественно, не укрылось от холодных черных глаз. Мужская рука с силой сжала предплечье девушки, заставив её поморщиться.
«Вот значит как, Итачи-сан. Вы, оказывается, такой собственник! Ну, ничего. Сегодня я отомщу вам за все унижения».
Тем временем они уже вошли в большой зал, где находился шведский стол. К ним тотчас подошел богато одетый мужчина средних лет.
- Учиха Итачи! Приятно вас здесь видеть. Рад, что ваш отец принял моё предложение, – скользкий взгляд перенесся с лица брюнета на Сакуру.
«И этот туда же! Да он меня глазами раздевает! Даже не хочу думать о том, какие мысли его сейчас посещают. Хотя… если подумать, он вполне подходит».
Розоволосая красавица улыбнулась и кокетливо повела плечом, чтобы мужчины оценили красоту и гибкость её тела. В глазах у хозяина вечеринки зажглись возбужденные огоньки.
- Итачи-сан, представьте мне вашу очаровательную спутницу.
Учиха скрипнул зубами, но все-таки выполнил просьбу.
- Нарутаки Икими. Харуно Сакура, – его голос буквально замораживал присутствующих.
Мистер Нарутаки слащаво улыбнулся и, повернувшись к стоящему за ним официанту, взял три бокала шампанского. Сакура приняла из рук уважаемого человека фужер и, немного отпив, улыбнулась Итачи, стоящему рядом с равнодушным выражением лица. Тот, в свою очередь, хотел было увести свою спутницу от настырного мужчины, но его отвлек один из гостей. А когда он вновь повернулся, никого не было.
«Вот ведьма. И где теперь я её искать должен?» - через мгновение его взгляд наткнулся на розоволосую, танцевавшую с Икими-саном. Судя по покрасневшим щекам, девушку уже начало развозить, видимо, одним-двумя бокалами шампанского дело не ограничилось.
Костяшки пальцев, сжатых в кулак, белели со скоростью, прямо пропорциональной скорости того, как опускалась рука Нарутаки с обнаженной спины на талию, а затем ниже. Танец кончился, и на мгновение Итачи потерял парочку из виду, а когда снова нашел, то заметил, что девушка еле стоит на ногах, а уважаемый Икими склонился над ней, беря из ладоней фужер с коньяком и явно пытаясь поцеловать.
Тут терпение Учихи лопнуло, как воздушный шарик. Быстро подойдя к Харуно, брюнет взял её за руку и, извинившись перед Нарутаки, вывел из зала.
Он мчался по коридорам лучшего отеля Токио, не отпуская руки девушки, отчего та потеряла одну из своих туфелек. Приходилось Сакуре нелегко: мало того что она пьяна, так и ноги теперь разной длины, что не добавляло ей устойчивости. Но, слава богу, Итачи, наконец, нашел номер, который предназначался им. Резко втолкнул туда пьяную Сакуру, после чего закрыл дверь на ключ.
- Да что ты… - безумие, охватившее его от ревности, быстро переходило в удивление, когда Сакура приподнялась на носочки и поцеловала его.
- Ты меня ревнуешь и, следовательно, любишь, – пьяно хихикнув, выдала розоволосая, закидывая руки на шею Итачи.
Он застыл, вдыхая свежий аромат цветов, исходивший от её тела. Затем он резко схватил её за волосы, оттянув их назад, чтобы лицо Сакуры ему было видно, и жестко поцеловал. Стон, слетевший с нежных губ, заставил Учиху потерять над собой контроль. Пара неуловимых движений - и платье с шорохом скользнуло на пол.
Горячее дыхание мужчины обожгло шею, заставив Сакуру затрепетать под ласками раскаленных губ. Девушка хотела было отстраниться, но вместо этого начала расстегивать пиджак и рубашку. Тонкие пальцы прошлись, словно бритва, по широкой груди и животу, заставляя сердце брюнета биться раза в три быстрее обычного.
Не отрываясь от чувственных губ, Итачи быстро стряхнул с себя расстегнутые пиджак и рубашку и прижался к дрожащему телу женщины. Одна из рук скользнула с шеи на грудь, нежно лаская бархатистую кожу. Вторая же рука так и осталась лежать на затылке, судорожно распуская волосы из прически, а потом медленно спустилась ниже поясницы и прижала девушку к своему хозяину.
Зацепившись за ремень, тонкие пальцы принялись расстегивать брюки, которые, поддавшись, оказались рядом с платьем. Освободив себя и Сакуру от последней одежды, Итачи легко подтолкнул ослабевшую девушку к кровати, поддерживая её, чтобы не упала.
Почувствовав прохладу шелковых простыней, Сакура дернулась, но Учиху было уже не остановить. Его рука прошлась по лебединой шее к груди, а затем к животу и ниже, заставляя розоволосую застонать от ласк опытных рук. Итачи закрыл глаза, пытаясь продлить удовольствие от ласк, но не мог. Животное желание обладать этой женщиной затмило все. Раздвинув рукой колени, брюнет с рыком взял то, что хотел. Но через секунду в его голову забрела мысль:
«Не может… или может? Я первый, кто дотронулся до неё, первый, кто стал ею обладать».
Сакуру зажмурила глаза и прикусила от боли губу. Слезы прозрачными ручейками потекли вниз, а пальцы с силой сжали простынь.
- Потерпи, милая… я с тобой, я рядом, – сам не зная, почему, в порыве страсти он не смог скрывать то, что жгло его изнутри вот уже не один день.
- Я люблю тебя, Итачи, – еле слышно прошептала Сакура, отдаваясь во власть горячих губ и сильных рук.
Он еще никогда так никем не наслаждался. Каждый её стон, вскрик или просто вздох рождали в нем желание никогда не отпускать эту зеленоглазую ведьму, что приворожила его. Их тела слились в одно целое.
Учиха перевернулся так, чтобы Сакура оказалась сверху, а потом принял сидячие положение. Он прижимался к горячему телу любовницы, вдыхая его аромат. Но даже этого ему не хватало, хотелось быть ещё ближе, полностью поглотить и подчинить ретивое создание. С каждым резким толчком комната наполнялась стонами молодых людей, что наслаждались каждым моментом неожиданной близости. Одно глубокое движение, и Сакура откинулась в сильных мужских руках, наслаждаясь охватившей её эйфорией. Итачи наслаждался с ней вместе, опустив взмокшую голову ей на грудь, слыша прерывистое дыхание и безумный ритм сердца.
«Она - моя. И только моя. Но…» - ни о чем плохом сейчас не хотелось думать, всё, что должно случится, – случится, но не сейчас, не в момент рая на Земле.
Тяжело дыша, Сакура уткнулась носом в мокрое от пота плечо.
- Люблю… - прошептала она, засыпая.
Итачи с горечью посмотрел на сопящую розоволосую, и, нежно погладив волосы, прикрыл глаза.

Доктор Харуно безмятежно улыбнулась, но не спешила открывать глаза, рукой ища Учиху, что, по её предположениям, должен был находиться рядом. Но никого не было, лишь простынь одарила её холодом.
Девушка резко открыла глаза, взглядом бродя по смятому постельному белью и пустой комнате. Закутавшись в простыню, Сакура исследовала весь номер, но никого не было. Подойдя к тумбочке, она увидела клочок бумажки и, поднеся его к глазам, застонала.
«Сакура, наши с тобой отношения были ошибкой. И я хочу исправить её. Спасибо тебе за ночь, но я уверен, что ты поймешь меня: игры кончились. Теперь ты можешь идти на все четыре стороны. Я, будучи уверенным в том, что ты не сболтнешь ничего лишнего, освобождаю тебя от твоих обязанностей. Теперь все кончено. Прощай.
Учиха Итачи»
Ярость, обида, злость, ненависть – всё смешалось в мятущейся душе. Слезы, как вечный спутник отчаяния, потоком хлынули из зеленых глаз, стирая ещё не потухшую счастливую улыбку.
«Выбросил, словно сломанную и уже не интересную игрушку! Хотя, он мне уже говорил, что я достойна лишь того, что бы меня оттрахали. А я, идиотка, поверила, посчитала, что он любит и не оставит меня. Дура! Харуно, какая же ты дура! Ненавижу себя! Ненавижу за то, что полюбила такого ублюдка!» - девушка с силой ударила себя по лицу, оставив на нежной коже красные следы.
В дверь постучались. Девушка с надеждой повернула ручку замка.
- Итачи… - непроизвольно соскочило с её губ.
Но это был не он. Перед ней стоял один из работников отеля.
- Харуно-сан? Учиха-сама просил передать это вам, – парнишка протянул пакет с одеждой и обувью в трясущиеся руки розоволосой, стараясь не смотреть в заплаканное лицо.
Когда он ушел, Сакура медленно подошла к бару и достала бутылку виски и стакан. Раз глоток залпом, два, три, четыре… По телу разлилось тепло, но легче не становилось. Повернувшись к большому зеркалу, Сакура внимательно осмотрела свое перекошенное лицо, своё тело, завернутое в шелковую ткань, свои разбросанные по плечам розовые волосы. Отвращение к самой себе захватило каждую клеточку.
Девушка, бросив на пол стакан, с остервенением начала одеваться в принесенную одежду. В кармане джинсов лежали деньги, которые Сакура выбросила с презрением на кровать.
«Деньги? Он расплатился со мной за секс? Господи, как тошно! Как будто я очередная шлюха, залезшая ему в койку! Мразь. Ты - мразь, Учиха Итачи. Как мне хочется сорвать со своего тела всю кожу, к которой ты вчера прикасался», – руки хаотично дергали рубашку, вторя мыслям розоволосой.
Больше она не могла находиться в этом помещении, где все ещё витал аромат Итачи, где ещё вчера она была счастлива. Пустота и отчаяние поглотили её всю.
«Бежать. Не важно, куда. Уйти. Пропасть без вести. Напиться. Уснуть. Забыться. Что угодно, лишь бы больше его не вспоминать», – частый стук каблуков огласил ещё спящий коридор. Её никто не держал. Никто не останавливал. Никто ни о чем не спрашивал.