Пропасть. Часть 2 "На дне". Глава 13 «At the bottom*»

Нельзя с точностью сказать: существовал ли такой человек, какой мог бы понять женщину до конца. Ее желания, ее чувства, ее душу.
Женщина – клубок противоречий. Едкая смесь детской слабости и поражающей воображение силы. Коктейль из любви и ненависти с щепоткой стойкости и страха. Боязнь всего самого незначительного и смелость пред лицом ужаснейшей опасности.
Девушки… как мотыльки. Чем жарче и неистовее пламя, тем крепче их желание сгореть в нем без остатка. Вспыхнуть и погаснуть в одно мгновение. Отказаться от спокойствия и умиротворения, падая в пучину обжигающих ласк адского пламени. Их молодые души - еще такие наивные и безгрешные - требуют самых ярких и сильных эмоций.
Поразительный взлет и резкое падение. Неудержимая любовь и убивающая ненависть.
Но они переменчивы, как суховей, свистящий над землей и океанами. Выбор. Им необходимо сделать выбор.
[/c]

Саске пытался разобраться: зачем, собственно, он направляется в лабораторию, где уже довольно долго, по словам Якуши, проводила свои исследования куноичи Листа. С одной стороны, к которой он наиболее всего склонялся, ему интересно и, мало того, жизненно важно было знать о результатах экспериментов. Но с другой, на какую он старался не обращать внимание, что-то буквально тащило его туда, отравляя плохим, неприятным предчувствием.
По сути, ему было абсолютно плевать на эту плаксивую девчонку, в чем Отокаге безустанно уверял себя. Она была для него занимательной игрушкой, скрашивающей серенькие деньги на поприще главы деревни. Ему нравилось раз за разом убеждаться в собственной правоте, наперед угадывая все ее шаги и действия.
Учиха видел ее беспомощность перед ним и упивался этим, смакуя каждый момент, как хищник, загнавший жертву в тупик. Она не могла не подчиняться, не могла противиться его желаниям. Девушка словно чувствовала их. То ли по наитию, то ли еще по какой-то иной причине выполняла все то, о чем он только успевал подумать. И это пьянило похлеще любого вина. Лишало разума и трезвого, не затуманенного пеленой чуждых ему эмоций рассудка.
Власть дурманила, заставляя злоупотреблять ею. Ему хотелось, чтобы так продолжалось всегда. Чтобы эта девчонка сопротивлялась, злилась, выходила из себя, а потом с покорностью раба исполняла все его мысленные приказы.
Ему хотелось…

Свет люминесцентных ламп лился с потолка, освещая помещение лаборатории, не давая теням образовываться в белой комнате. Возле стола, заваленного склянками, пробирками и предметными стеклами, Сакура застегивала халат, с наслаждением прикрывая глаза, когда губы Дейдары вновь и вновь проводили цепочку невесомых поцелуев по шее. Тело ее было непривычно расслаблено, а колени все еще немного подрагивали, напоминая о том, что произошло здесь всего несколько минут назад.
- Хватит уже, - не слишком убедительно произнесла она и дернула плечом, пытаясь избавиться от настойчивых губ Цукури.
В ответ на ее протест он сомкнул вокруг талии медика кольцо из рук и уткнулся носом в шею девушки, с наслаждением вдыхая аромат ее тела, который мурашками пробегался по его мышцам, возвращая то желание, которое, казалось бы, было удовлетворено. Она снова прикрыла глаза и, расслабляясь, облокотилась спиной о грудь блондина, слушая, как ритмично стучит сердце. Его вздохи теплой волной скользили по ее коже, руки нежно и осторожно обнимали талию.
- На самом деле, - выдохнул он и легко чмокнул ее в шею, - я пришел к тебе не за этим.
Девушка, было, нахмурилась, но мгновенно отогнала от себя тревогу, ощущая в его мягком голосе улыбку.
- Зачем тогда?
- Сасори...
- Какая милая сцена, - разговор их прервал леденящий душу голос, чересчур громко раздавшийся в практически уютной тишине лаборатории.
Сакура вздрогнула. Этот голос она знала слишком хорошо, чтобы хотя бы притвориться озадаченной и удивленной. Но выражение в этом голосе она знала еще лучше. Ненависть. А с ее стороны страх.
Как всегда: жалкий загнанный зверек и беспощадный голодный хищник.
- Сасори, говоришь, - Саске ухмыльнулся и медленно перевел взгляд красных глаз на обернувшуюся девушку.
- О, неужто сам правитель деревни соизволил почтить нас своим царским величеством? - процедил Дейдара, чувствуя, как напрягается медик и неосознанно прижимается к нему еще ближе.
Саске совершенно не тронули слова нукенина. Его безразличный, приправленный щепоткой холодной ярости взгляд скользил по сбившемуся халату девушки, ее растрепанным волосам и раскрасневшимся щекам.
- Ты наивен, - проговорил брюнет, переводя глаза на насмешливое лицо блондина, на котором явственно отражалось превосходство, словно в самой главной схватке победил именно он.
Губы Дейдары растянулись в усмешке, напоминающей оскал. Он провел ладонями по плечам Сакуры и отступил от нее на шаг, сжав маленькую ладошку медика.
Это было противостояние двух мужчин. Двух самцов, которые вырвались на охоту за самкой.

- Не понимаю о чем вы, Саске-сама, - едко ответил Цукури, склонив голову на бок и пристально наблюдая за тем, как взгляд Учихи невольно опускается на их сплетенные пальцы.

- Сасори знал, где находится копия Гедомазо, - голос брюнета был ровен и спокоен: он понимал, что это еще не конец.

Дейдара невольно напрягся и сильнее стиснул пальчики девушки, заставляя ее вздрогнуть от неожиданности, а Саске уже наслаждался своим маленьким триумфом. Даже если разница всего лишь в шаг – это маленькая победа. Главное – не упустить преимущество и продолжать ускорять темп, чтобы оставить противника позади.
- А теперь об этом знаешь и ты, - добавил Отокаге.
Одна из ламп мигнула и погасла. Жужжание приборов заполнило погрузившуюся в тишину комнату, давя на Сакуру. Она не понимала, о чем идет речь и при чем здесь сама девушка.
- Саске, я… - начала она, но поспешила прерваться и откашляться, потому что голос ее звучал хрипло и слишком испуганно.
Внимание двух мужчин разом обратилось к молодой особе. Харуно вся сжалась под их пристальными взглядами, но быстро взяла себя в руки. Да, она просто жертва, кусок мяса, мотылек, но это не значит, что она слаба.
- Я сделала лекарство, - уже твердо и без колебаний доложила медик, осторожно высвобождая свою ладошку из хватки блондина.
Саске сложил руки на груди. На миг в его стеклянных глазах блеснул огонек. Вздрогнув, Сакура сделала небольшой шажок вперед.
- Вечером все будет готово.
Учиха кивнул и снова посмотрел на Цукури, словно девушка и ее слова его не интересовали вовсе.
- Через час у меня в кабинете. Оба. И волк тоже.

Как всегда это и бывало, когда в кабинете Отокаге собирались пленники, шиноби Звука и непосредственно сам правитель, в помещение властвовало напряжение, электризующее воздух. Сакура передернула плечами, словно спасалась от холодных порывов, которые испускал каждый, кто сейчас находился близ нее.
Впрочем, Дзюго и Суйгейцу вели себя спокойно, а если точнее, как всегда: здоровяк рассматривал с непритворным интересом ветку дерева, на которой свила гнездо небольшая птичка, а мечник с характерным свистящим звуком поглощал воду из пластикового стакана. Карин ерзала на диване и, кажется, ровно каждые десять секунд поправляла очки в черной оправе. Красные глаза попеременно пробегались по всем присутствующим в области ее зрения, губы иногда приоткрывались, будто она хотела что-то сказать, но затем снова сжимались в тугую полоску.
Саято стоял в углу комнаты, с отрешенным видом рассматривая собственные ногти. По виду волка нельзя было сказать: интересует ли его происходящее или ему откровенно плевать на все, что творится вокруг. Харуно вздохнула, осознавая - последнее время он стал замкнутым и отчужденным. Парня определенно тяготило произошедшее в лесу, но Сакура не в силах была его приободрить, ибо не знала, чем может помочь. У нее самой в голове и душе творилась каша, которую медик не могла расхлебать.
Цукури же, несмотря не недавний разговор с Саске, неприятный во всех отношениях, то и дело ловил ее взгляд и улыбался уголками губ. Ей, безусловно, нравилось это, но именно в эти моменту спину прожигал ледяной взгляд бывшего сокомандника.
Наконец, раздался спасительный стук, который прервал угнетающее молчание.
- Войдите, - отозвался Учиха, складывая руки в замок.
В дверном проеме показалась голова девушки в круглых очках. Кажется, Сакура уже встречала ее, когда они только прибыли в Отогакурэ.
- Гости прибыли.
Саске кивнул, позволяя подчиненной пропустить гостей в кабинет.
Первым зашел Наруто и мгновенно обнаружил взглядом Сакуру, которая прибывала в легком ступоре. Он широко улыбнулся ей, одними глазами говоря, что все под контролем и ей не стоит волноваться. Затем в помещении появилось еще двое шиноби в черных, покрытых слоем пыли плащах, тело одного из них Харуно собственноручно вскрывала под предводительством Хокаге.
Что это значит?
- Хидан? Какудзу? – звонкий голос Дейдары заставил медика повернуться к нему и вскинуть вопросительно брови.
- Гляжу, не окочурился, Дейдара, - приветственно оскалился Мацураси, прищурив кровавые глаза.
- Любезностями обменяетесь после, - прервал их воссоединение Саске, поднимаясь из-за стола и с неприкрытым презрением смотря на прибывших шиноби.
Узумаки в это время успел приблизиться к медику и незаметно коснуться ее запястья.
«Я здесь, Сакура. Все хорошо».
Не размениваясь не пустые слова, Учиха сразу сообщил всем присутствующим о том, что Мадара продолжает строить свои козни, а Дейдара знает о нахождении статуи Гедомазо. Не удивительно, что никого эта новость не обрадовала. Один Саято остался спокойным и совершенно не удивленным, впрочем, он не участвовал в войне, поэтому и воскрешение великого шиноби его ничуть не покоробило.
- Так где это место? – подал голос Какудзу, в упор глядя на притихшего Цукури.
Тот, тяжело вздохнув, словно на его плечах находился десятитонный груз, выудил из рукава свободного плаща продолговатый свиток, закрепленный сургучом.
- Вначале я не мог разобраться в пометках Сасори, - объяснял он, попутно разворачивая карту на столе Отокаге, - но вскоре понял, в чем дело. Не трудно догадаться, что кресты – это уже проверенные им места, - парень указал на жирные, нарисованные черной тушью кресты. – Зеленые и красные точки – отвлекающий маневр, так как сопоставив эти места с более подробными картами я понял, что выбирал он их случайно, даже не пытаясь создать особый шифр. А вот синие точки… - блондин провел пальцем по кружкам, которые располагались в странной близости друг от друга, - и есть то, что нам нужно. Если их соединить, то линии сходятся в одном месте, - Дейдара ткнул в карту, демонстрируя то самое место. – Я думаю, что статуя находится здесь.
- То есть, нам нужно ее уничтожить? – поинтересовалась Карин, кидая на Саске вопросительный взгляд.
- По словам Какудзу, - ответил вместо Отокаге Дейдара, - сила находится в спящем состоянии, то есть ее нужно как-то «разбудить». Для этого требуется что-то нереальное для этого мира.
- Для начала, - прервал его монолог Учиха, - мы должны обнаружить статую, оценить ее состояние. Быть может, уничтожение не займет много времени. Дзюго, - обратился он к парню, который тут же вытянулся по струнке, - останешься моим заместителем. Завтра в четыре утра все присутствующие здесь отправляются на поиски. Я пойду с вами. Разговор окончен. Аи, проводи гостей в их комнаты.

Сакура занесла кулак, чтобы постучать в дверь, но остановилась. Поднос, на котором лежали шприц, две емкости с пахучей жидкостью и бутылка с чистой водой, подрагивал в ее руке, так и норовя опрокинуться на пол.
Сердце учащенно отбивало ритм. Бисерина пота скатилась по виску. Ей было страшно. Неизвестность пугает всегда. На каком бы перепутье ты не очутился, страх неизвестности рождает в душе сомнения: не повернуть ли?
Зачем куда-то идти? А если ничего не выйдет? Зачем пытаться?
Трусость – одна из самых мерзких человеческих черт, которая, подобно гнили, живет в каждом. От нее нельзя просто так избавиться, как от надоедливой мухи. Нет, она будет пожирать тебя, потому что человеку суждено каждый день, час, минуту выбирать. А это несет за собой последствия - они пугают.
Вздохнув, Сакура нахмурилась, пытаясь совладать с дрожью в теле, и постучала. Стук вышел каким-то вялым и неубедительным, но с другой стороны все же раздалось знакомое: «Войдите».
Его комната как всегда была погружена в полумрак. Саске уже ждал ее, сидя на кресле возле зашторенного окна. Все было настолько предсказуемо и знакомо, что девушка невольно успокоилась и, собравшись с силами, подошла к парню.
- Ты же понимаешь, какие могут быть последствия? – проговорила она, ставя поднос на стол.
Учиха не ответил. Да, он знал, что рискует. Но сдаваться не собирался. Наверное, Саске был из тех редких людей, которые не бояться последствий. Хотя нет, скорее, им все равно на них.
- Ты сама хочешь сгореть, - тихо, почти шепотом проговорил он, заставив девушку вздрогнуть и выронить бутылку с водой.
Она покачала головой:
- Я уже сгорела.
В воспоминаниях, помимо ее воли, всплыл пепел ее души. Черное бесконечное покрывало ничего, пустоты и отрешенности, убитых надежд.
- Ненавижу тебя, - прошептала Сакура, поворачиваясь к парню и сжимая в руках шприц с темно-бардовой жидкостью.
- Знаю, - усмехнулся он, прикрывая глаза и позволяя ей решить его судьбу.
Шаг. Сакура надавила на шприц: капелька крови выскользнула из иглы и прокатилась по пластмассе.
- Ненавижу тебя любить. Хочу забыть, - всхлип.
Наклонившись, медик протерла ваткой, пропитанной спиртом, кожу на руке брюнета и ввела иглу.
- Не выйдет.
- Знаю, - вздохнула она, надавливая на шприц.
Волчья кровь в смеси с препаратами оказалась в теле парня. Теперь только два пути: выжить или умереть.
Девушка резко отпрянула и закрыла рот ладошками, что губы перестали шептать одно единственное слово, которое, как молитва, звучало в каждой клеточке ее организма:

- Живи…

*на дне