Путь, Глава 1

- Накамура-сан. – Послышался спокойный женский голос одновременно со скрипом открывающейся двери. На пороге кабинета показалась миловидная девушка, на вид лет двадцати-двадцати пяти, с ярко-рыжими волосами и глубокими, теплыми карими глазами, что излучали доброту, но больше – усталость. Белый медицинский халат был чуть распахнут, – она могла позволить себе такую вольность хотя бы в жаркий июльский день, когда солнце беспощадно пекло, а в здании, в котором приходилось находиться с утра и до самого вечера, было еще душнее, - аккуратные, ухоженные пальцы сжимали большую коричневую папку, из которой так и норовили повыпадать все многочисленные и небрежно вставленные туда листы. Девушка внимательно посмотрела на двух находящихся в кабинете людей, но гораздо дольше её взгляд задержался на лице молодого мужчины, к которому, собственно, она и обратилась.
- Да, Акеми. – Наконец, оторвавшись от своего пациента, Накамура перевел взгляд на вошедшую. Его спокойные и даже в какой-то степени холодные серые глаза вмиг заставили её прийти в себя и забыть о мужественных, широких плечах, идеальной осанке, крепкой, чуть вытянутой шее, о слегка загорелой, сияющей коже и открытом, таком родном, светлом лице.
- Тут Ваша сестра снова. – Чуть тряхнув головой и прогоняя последние остатки наваждения, произнесла она, но тут же затаила дыхание, как можно более незаметно, когда увидела недовольно нахмуренные светлые брови.
- Я занят. – Сказал медик с неожиданной даже для самого себя грубостью. К счастью, его тон подействовал на Акеми лучше холодной воды, давая ей силы вновь надеть на себя прежнюю маску спокойствия и вежливости. В такие моменты вся симпатия к этому человеку уходила куда-то далеко на третий, а, может, и четвертый план. Накамура вновь отвернулся к своему пациенту, в котором девушка, еще только войдя, сразу узнала одного из клана Учиха – Итачи. Он частенько бывал в их больнице, потому что пареньку, несмотря на его возраст, давали весьма опасные миссии. Хотя, кажется, в этот раз он просто пришел на медосмотр – отметила про себя она.
- Но Вы всегда говорили, что сами будете лечить её. – Со скрытым недовольством из-за отсутствия внимания мужчины к своей персоне протянула Акеми, пристально сверля его взглядом, потому что знала, что последует за этим. И вот уже через секунду желанное ею внимание было обрушено на неё: вздрогнув, он обеспокоенно посмотрел на рыжую, резко поднялся на ноги и не своим, низким, охладевшим голосом спросил: «Что случилось?»
- Ничего особенного. – Внутренне ухмыльнувшись его предсказуемости, попыталась успокоить она, на что последовало лишь сказанное таким же тоном «Веди её сюда».
Хмыкнув, Акеми развернулась и вышла из кабинета, чувствуя на себе прожигающий взгляд молодого доктора, и, конечно, она непременно ощутила бы жаркое волнение нахлынувших эмоций, но, учитывая данные обстоятельства и истинное значение этого его взгляда, которого он не отводил ни на секунду, - безумное, но скрытое беспокойство, беспокойство за сестру, - ничего, кроме осознания собственной глупости и трепещущего под ребрами стыда, как и мимолетных покалываний в затылке, вызванных этим стыдом, ощутить было невозможно. Состояние это покинуло её лишь на одно единственное мгновение, когда, выйдя в больничный коридор, по которому медленно струился соответствующий ему запах различных медикаментов (однако, как и обычно, сильнее всего в этом потоке выделялся запах медицинского спирта) она вновь увидела причину беспокойства молодого человека, - маленькую тоненькую девочку, морщащую от боли свой гладкий округлый лоб. Она сидела на жесткой кушетке, ссутулившись, и с негромким болезненным шипением рассматривала разбитую острую коленку, кожа на которой раскраснелась, приобретя нежно-розовый цвет. Незаметно дрожащими пальцами она пыталась соскрести корку засохшей крови, отчего становилось только больнее, и шипение порой переходило в достаточно жесткую для ее возраста ругань.
- Не трогай, только хуже сделаешь! – Накричала на нее рядом стоящая девочка, на вид вроде постарше, и хлопнула ту по рукам, от чего младшая начала сверлить ее обиженным взглядом.
- Она права, Айне. – Медсестра незаметно для них подошла и, наклонившись, повнимательнее осмотрела ранку.
- Пойдем, - Нахмурившись, произнесла рыжая, что немного встревожило «больную». Акеми помогла ей подняться с кушетки, и вся троица направилась к кабинету Доктора Накамуры. Именно под его выжидающим и строгим взглядом Айне сидела уже через минуту, опустив глаза и состроив виноватое выражение лица.
- Что я говорил тебе про беготню и драки? – Казалось то, что в помещении помимо них находилось еще три посторонних человека, медика не волновало: он, возвысившись над ней во весь свой благородный рост и сложив руки на груди, для пущей уверенности, что она раскается, незамедлительно приступил к семейным разборкам.
- Что это не приведет ни к чему хорошему. – Раздосадованная, что на глазах у других ее отчитывают, словно маленького ребенка, коим, конечно же, в свои одиннадцать, и непременно с половиной, она себя не считала, Айне начала цитировать уже заученные наизусть слова, словно уже порядком надоевший стих.
- Кто может драться? – Подчеркнув слово «может», продолжил он свой жесткий опрос.
- Мальчики и все ниндзя. – Еще больше поникла она, краем глаза уловив сидящего напротив парня – одного из самых известных шиноби Конохи, гения своего клана – Учиху Итачи. То, почему в тот момент там оказался именно он, став невольным свидетелем ее позора, не поддавалось ее пониманию, зато отлично поддавалось всем многочисленным проклятиям и нелестным описаниям, заполнявшим все ее мысли.
- Кто не может драться?
- Девочки, не являющиеся ниндзя.
- Значит, ты можешь драться? Ты ниндзя? Или, может, мальчик?
- Нет.
- Отлично. Всё сама знаешь. – Он выдохнул, и, наконец, его взгляд сменился на более мягкий, позволяя ей увидеть, что в этом «безжалостном холодном чудовище», коим она его окрестила в уме, и, конечно же, любя, осталось еще что-то человеческое. Он присел на корточки и взглянул-таки на разбитую коленку сестры. Внезапно он снова нахмурился, как тогда Акеми, и ее сердце упало.
- Что такое? – Тихо пролепетала девочка, пытаясь заглянуть в глаза брата с надеждой найти ответ там.
- Рана начала воспаляться. – Он встал и отошел к шкафчику с медикаментами, открыв прозрачную дверцу и перебирая какие-то непонятные склянки в поисках чего-то неизвестного.
- Вот! Я же говорила! – Воскликнула стоявшая всё это время без звука подруга. Она поморщила нос, а глаза с укором посмотрели на внезапно запаниковавшую Айне.
- Молчи! – Шикнула на нее и без того униженная пациентка. Новой порции ей просто не перенести.
- Что говорила, Мика? – Не поворачиваясь, спросил Накамура-старший.
- А то, что ее игры в прятки до добра не доведут! Вы знаете, Накамура-сан, что она пыталась скрыть это от меня? А еще и в озере со мной плескалась, с такой-то ногой! А вдруг туда какая зараза попала? Еще и идти сюда потом не хотела – еле притащила! – На одном дыхании выпалила теперь уже явно бывшая подруга, потому как Айне всем своим видом дала понять, что, когда они выйдут отсюда, болтушке не жить.
- Мм, вот, значит, как. Спасибо, Мика. Вот только в следующий раз, - Он, наконец, повернулся с баночкой спирта и ватными тампонами в одной руке и зеленкой – в другой, и обратился уже к сестре. – Когда у тебя будет воспаление, и ты попытаешься это от меня скрыть, - Он снова присел на корточки перед ней и, намочив вату спиртом, протер рану, отчего девочка сильно поморщилась и зашипела. – Я просто отрежу тебе ногу. – Очаровательно улыбнувшись ей, почти с удовольствием сказал он. Она едко улыбнулась в ответ.
- Семейная идиллия. – Скривив губы, сказала Акеми и хлопнула ладонью по лбу.
- Айне, - Тон Накамуры резко сменился с язвительного на серьезный, а задумчивый взгляд будто проходил сквозь раненую коленку, которую он уже машинально обрабатывал. - я хочу, чтобы ты сегодня вечером надела юката. - Он быстрым, брезгливым взглядом окинул ее "лохмотья", потому что иначе это никак не назовешь: грязные рваные шорты, больше минимум на один размер, туго перевязанные старым ремнем, поношенная футболка и ботинки, на вид которым уже лет сто, не меньше. Любой нормальный человек, естественно, не знающий о высоком статусе ее брата как медика и как самого молодого ученого, одного из лучших Деревни Листа, и, соответственно, о его немалом доходе, принял бы ее за сиротку без крыши над головой. Но ведь действительно: зачем надевать дорогую приличную одежду, если она все равно пойдет гулять по лесу, полезет купаться в озеро в этой одежде, посетит пару мерзких вонючих пещер, сто раз упадет в грязь и непременно ввяжется в драку, и все ее одеяние неизбежно превратится в те же тряпки на выброс? Однако же он не заставлял ее наряжаться каждый день, а юката явно не предназначалась для семейных посиделок, и поэтому она насторожилась.
- В честь чего?
- У нас будут гости. - Медик встал с корточек и направился к урне, успев мельком заметить, как морщится сестра.
- Гооости? - Неохотно протянула она. - Может не надо? Зачем нам гости? Я не люблю гостей.
- Не ной. - Строго отозвался брат, покосившись на своего второго пациента, которому явно была неинтересна эта тема, и тем не менее он сидел и слушал, не отрывая глаз от девчушки. - И это грубо, Айне.
- Я лучше гулять пойду. А ты сам сиди со своими гостями. - Показала язык Накамура, и ее глаза весело заблестели.
- Уф, - Махнул на нее рукой брат. - давай, иди с глаз моих, работать мешаешь. - Скорчив довольное победное лицо оттого, что допросы окончены, она как обычно резко спрыгнула с кушетки, приземлившись на свои две, и тотчас же согнулась от боли, чуть не упав.
- Айне! - Воскликнула Мика с негодованием. - Да что ж ты делаешь, идиотка!
- Сама дура, лучше помоги дойти! - подруга схватила больную под локоть и направила к выходу.
- Я не дура!
- Ты болтушка!
- А вот и нет! - и так еще долго слышалось в кабинете, пока они не вышли из самого здания больницы. Оба медика скорчили самые убитые лица, на какие были способны.
- Простите, Итачи-сан. - Наконец вспомнил про своего пациента Накамура, предварительно попрощавшись с Акеми, покинувшей кабинет. - Мы можем продолжить. - Он посмотрел на Учиху, но ответа не получил. Задумчивый взгляд того был обращен на дверь, и спустя пару секунд послышался смешок, а скорее, подавленный смех, что немало удивило медика, ведь за бесчисленное количество визитов парня в больницу, он не разу не видел, чтобы тот хотя бы улыбался.
- Веселые они у вас. - С легкой улыбкой протянул ниндзя. Врач улыбнулся в ответ.

Уже стемнело, а маленькая бестия, быстро выкинув дневные наставления брата из головы, после больницы снова пошла шататься по улицам Конохи и лишь сейчас подходила к дому. Остановившись на каменной дорожке, по обе стороны от которой находились два маленький прудика, и которая вела к крыльцу, Айне прислушалась: тишина. В ее понимании, хотя это и случалось в их доме крайне редко, приход гостей означал шум, веселье или хотя бы, как минимум, громкие разговоры, а потому отсутствие каких-либо звуков ее напрягло и одновременно вселило такую сладкую надежду на то, что визит был отменен. Бросив взгляд на открытое окно кухни, в которой горел свет, но в котором не было никого видно, она, поднявшись по ступеням на крыльцо, подошла к нему и не без усилий, морщась от ставшей значительно меньше боли в коленке, пролезла в дом. Юная Накамура осмотрелась: набор для чайной церемонии, всегда лежащий на одной и той же полке, отсутствовал, на столе лежали пустые коробки от покупных сладостей. Гости пришли. Выйдя в коридор, она прислушалась: тихие беседы доносились из гостиной, голоса мужские. "Странно," - подумалось ей. - "зачем я ему, если он принимает в доме мужчин?" Айне нахмурила брови. Всю ситуацию осложняло именно то, что все сидели в гостиной, и чтобы пробраться к лестнице на второй этаж, нужно было пройти мимо двери именно в эту самую гостиную, которая, как девочка заметила, была настежь распахнута. Другого же пути не было. Накамура бесшумно, насколько могла, подобралась к порогу "опасного" помещения и одним глазом заглянула в него из-за косяка, но смогла увидеть лишь брата. Похоже, гости сидели в другой стороне, не доступной ее взгляду с этого ракурса, а потому, узнать, кто "почтил" их обитель своим присутствием не удалось. Накамура старший смотрел в упор на собеседника, пора было двигаться. Все мышцы напряглись от волнения. Еще бы: она прекрасно знала, какой нагоняй получит от брата. Если он сказал выглядеть прилично, значит люди к ним пришли не мало важные, а сейчас, если бы они увидели ее в таком виде, больше похожую на грязного бездомного потрепанного котенка, нежели на сестру уважаемого медика, он был бы вне себя от ярости. Да что уж там, брата ей тоже позорить не очень-то хотелось. Она тихо выдохнула, и сделала один маленький шаг, предварительно отойдя к противоположной стенке коридора, где была большая тень и где ее было меньше видно. Шаг, другой. Пока все продвигалось успешно, никто ее не замечал, но секунды длились для нее как часы, по виску стекла капля холодного пота, дыхание было практически сведено на нет. Она плотнее прижалась к стене, стараясь будто слиться с ней, и буквально начала ползти по ней, но, как надо было еще заметить после дневного болезненного происшествия, это был не ее день. Оглушительный, как ей показалось, грохот раздался на весь дом. Картина, которая висела здесь уже много лет, ускользнула от ее внимания, которое было полностью переведено на находящихся в гостиной, и она без особого труда задела ее, и последняя через секунду уже валялась на полу с треснувшей рамой. Айне зажмурила глаза, желая лишь провалиться под землю сию секунду. Прошла будто вечность, хотя на самом деле не больше трех секунд, прежде чем она робко взглянула в дверной проем, ровно напротив которого и стояла: все взгляды были обращены на нее. Поймав самый нужный ей взгляд, она мгновенно охладела: вместо бешенства и злости в глазах брата читалось разочарование. На остальных она смотреть уже не стала и, почувствовав, как защипли от досады глаза, готовые наполниться слезами, бегом поднялась по лестнице. Послышался тяжелый удар закрывшейся наверху двери ее комнаты.
- Вашей сестре следовало бы быть более пунктуальной и собранной, Накамура-сан. - Закрыв глаза и с холодным видом поднеся к губам чашку дымящегося чая и отпив немного, сказал мужчина лет тридцати пяти-сорока.
- Да. - Покорно кивнув, отозвался Кайто.

Айне лежала на кровати, глядя в потолок. Она понимала, что только что ударила в грязь лицом, поставив в неловкое положение не только себя, но и брата. Раз за разом перед глазами всплывала одна и та же картина: лицо нии-сана и его разочарованный взгляд. Какие бы стычки не возникали между ними, пусть он часто был строг с ней, пусть она нередко хамила ему, но ближе него человека у нее не было, она любила его. Он заменил ей мать, заменил отца, его беспокойство за сестру и опека были безграничны. Он дал ей все. Накамура села на постели, взгляд её стал жестче. "Надо отплатить ему хоть как-то. Если это так важно для него. Только бы он больше так не смотрел на меня. Надеюсь еще не слишком поздно..."
Уже через полчаса, вымытая просто до блеска, в новой свежей юката и с аккуратно собранным пучком на затылке, Айне спускалась по лестнице. Весь дом об этом уведомлял стук ее деревянных сабо. Тихо, словно тень, она проскользнула в злосчастную гостиную, уже готовая упасть в низком поклоне к ногам гостя и извиниться за столь неподобающее поведение, но взгляд ее не нашел никого, кроме сидящего на напольной подушке брата. Он поднял на нее глаза: совершенно другой человек, в котором совершенно невозможно было узнать ту прежнюю Айне Накамура, безбашенную девчонку-сорванца, "мальчика в юбке", неряху и наверно самого безответственного человека на свете.
- Я опоздала... - Она опустила взгляд в пол, прикусив пухленькую нижнюю губу.
- Как всегда. - Тяжело вздохнул Кайто. - Ты прекрасно выглядишь. - От него не укрылось, как девочка порозовела. Он дважды похлопал по соседней подушке, приглашая ее сесть рядом, что она и сделала. На его губах появилась легкая улыбка. - Красотой ты превзойдешь нашу мать.
- Ты злишься? - Она робко поджала губы. Брат ничего не ответил и лишь потрепал ее по голове, немного портя так тщательно уложенную прическу. - Кто это был?
- Возможно, ты узнала бы, если бы хоть раз послушалась меня. - Тонкая бровь парня немного приподнялась, и он выжидающе посмотрел на нее, чуть наклонив голову. Как и предполагалось, ее интерес был разбужен.
- Нии-сааан.
- Это касается тебя. - Вмиг он стал серьезным, что не укрылось от девчушки, заставив ее сильно разнервничаться. - И твоего будущего. Ты ведь понимаешь, что с твоим слабым здоровьем, шиноби тебе не быть. Да я бы и не позволил.
- Но я хотела стать медиком, как и ты. Я же говорила. - Айне непонимающе посмотрела на брата. Начало разговора ей совершенно не нравилось. Было какое-то неприятное предчувствие, тяжелым комом засевшее внизу живота.
- Это также невозможно. Это почти то же самое, что и быть шиноби. Скажу сразу: я вообще не хочу, чтобы ты жила в скрытой деревне. - Удар. Лицо ее стало в тысячу раз более напряженным, сердце на секунду замерло. - Здесь опасно. Каждую минуту мы живем с риском, что на нас нападут, что снова начнется война, что в деревню проникнут вражеские шиноби. Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности.
- Я не понимаю тебя. - Голос сестры звучал надрывно, взгляд был опущен в пол. Она не понимала.
- Айне, - медик вздохнул и прикрыл глаза. - как ты думаешь, почему умерли наши родители?
- Мама болела. Из-за того, что родила меня поздно. Ее сердце было слабое. - С грустью в голосе тихо проговаривала девочка. - Когда отец не вернулся с задания, ее сердце не выдержало. Зачем ты заставляешь меня говорить об этом?
- Чтобы ты поняла. Даже если ты останешься в Конохе просто обычным жителем, выйдешь замуж за шиноби, да даже если и не за шиноби, родишь ему детей, ты понимаешь, что каждую минуту ваши жизни будут в опасности? Твой муж может не вернуться домой одним прекрасным днем. Твой ребенок может случайно попасть в место битвы и погибнуть от случайного куная. Ты сама можешь погибнуть. Я хочу огородить тебя.
- Ты хочешь избавиться от меня! - Надрывно прокричала Накамура. - Я знаю, что разочаровала тебя, но разве это повод хотеть ссылать меня куда-то?!
- Это решение было принято задолго до того, как ты сегодня ослушалась меня и никак с этим не связано. Человек, который приходил ко мне, из Страны Воды. Он проделал долгий путь, чтобы встретиться с нами, но ты не пришла. К счастью, твое присутствие требовалось лишь для того, чтобы просто вас познакомить, не больше. Так же он хотел задать тебе пару вопросов, но похоже, ему придется сделать это позже. Он лишь посланник. Я хочу отправить тебя в небольшую деревню в Стране Воды, она скрыта от посторонних глаз. Не думай, что я хочу сделать твое существование бесцельным, не думай, что я хочу, чтобы ты провела там остаток жизни. Об этом я когда-то давно узнал от нашего отца. Я простой медик, но я верю, что тебе предназначено что-то другое, более интересное, особенное. Как ты знаешь, я тесно общаюсь с кланом Учиха, и краем уха я слышал о неких планах не очень хорошего содержания. Короче говоря, скоро в Конохе возникнут очень сильные беспокойства. Не исключено, что все это может перерасти и в войну. Я хочу, чтобы ты отправилась в эту деревню и обучалась у Старого Мастера. Он не будет учить тебя ни боевым искусствам, ни медицине. Но он обучит тебя древним языкам, мертвым языкам, он передаст тебе свое наследие, свои знания. Мастер - очень могущественный человек, и очень сильный. Он обучит тебя, и вместе с этим ты сможешь обрести гармонию, твой организм окрепнет, и когда ты станешь достаточно сильна и телом, и духом, ты сможешь вернуться ко мне, сюда. Я буду спокоен. - Кайто перевел дух и продолжил. - Это не на всю жизнь. Это своеобразный способ в безопасности переждать тяжелые времена, которые скоро наступят здесь, не теряя времени зря. Это как отдельный мир, Айне, ты понимаешь? Это словно край света. Там ты забудешь обо всем, о всех утратах, о всей своей грусти, ты избавишься от всех болезней. Это словно полное перерождение. Святыня Святынь. - Глаза медика горели, он рассказывал так воодушевленно, что на мгновение девочка засомневалась в трезвости его ума.
- Скажи мне, ты совсем спятил? Какая еще Святыня Святынь? Ты себя слышишь? Тебе это приснилось или что?! – Девочка резко хлопнула рукой по столу. – Скажи мне правду. Зачем тебе мой отъезд? Ты стыдишься меня? Того, что я слишком слаба, чтобы обучаться боевым искусствам и стать куноичи, недостаточно усидчива и умна, чтобы стать безупречным медиком вроде тебя, недостаточно покладиста, чтобы в будущем стать хотя бы чьей-то прилежной женой? Я все это знаю. Но разве это повод избавляться от меня? Я клянусь, что буду учиться усерднее, мы же договаривались, ты обещал мне, что поможешь мне, и я тоже пойду по твоему пути! Меня правда интересует медицина, медицинские дзюцу, просто дай мне время, я возьмусь за ум!
- Айне, - Брат, будто, не замечая нарастающей истерики или просто намеренно не обращая на это внимания, прикрыв глаза, говорил совсем спокойно. – Боюсь, что все уже решено. Кроме того, если ты так рвешься, ты можешь спросить у Мастера, сможет ли кто-нибудь дополнительно обучать тебя медицине, конечно, если он сочтет это нужным и допустимым. Но, естественно, речь идет не о медицинских дзюцу, а о медицине в целом. Ниндзюцу и гендзюцу, в любых видах, там запрещены и могут быть использованы только самим Мастером и охраной.
В следующую секунду парень уже наблюдал скатывающиеся по щекам сестры слезы. Как? То, где она выросла, то, среди чего она выросла, то, к чему привыкла и считала своей жизнью, бросить все? Вырасти до сознательного возраста в Скрытой Деревне, среди шиноби, завести друзей, иметь любимые места, любимые занятия, знать каждый камень, каждое дерево и каждую пещеру своей родной Деревни, и внезапно попасть в незнакомое место? Место, где запрещена деятельность шиноби, где нет знакомых и друзей, нет брата, вечно оберегающего ее, где все чужое и незнакомое. На неопределенный срок.
- Не навсегда говоришь?.. – Айне опустила голову, ее голос дрожал. – А на сколько это «не навсегда»? Давай, обозначь мне срок.
- Я не знаю, Айне. Столько, сколько потребуется для стабилизации нашей Деревни после надвигающихся беспокойств. Столько, сколько потребуется тебе, чтобы окрепнуть.
- Ты не можешь сказать, сколько. Значит это «не навсегда» может быть и навсегда.
- Это не так. Ты же знаешь, я не смогу оставить тебя на всю жизнь. – Медик усмехнулся и попытался погладить ее по голове, чтобы разрядить обстановку, но девочка резко вскочила на ноги.
- Что? Оставить меня? Да нет! Это я все оставляю! Тебе легко говорить, это ты остаешься! Остаешься в Нашей Деревне, с друзьями, с любимым делом, в Нашем доме, где жили Наши родители! А я все оставляю! Я! Только Я! – Не сдерживая ни крика, ни слез, она просто не могла больше смотреть в спокойные и одновременно сочувствующие глаза брата. Пнув ногой напольную подушку, она убежала так быстро, как смогла, не надевая ни уличной обуви, ни верхней одежды. Кайто только и мог слышать грохот двери, чуть не слетевшей с петель. На улице слышался отдаляющийся звук плача.
- Мама…Отец…Я поступаю правильно?... – С настенной фотографии на него смотрели улыбающиеся родители, а ответ послышалась лишь тишина пустого дома. Он тяжело вздохнул.
Светало. Кайто устало открыл глаза: да, не спать на ночной дежурной смене, проработать весь день, принять важного гостя, выслушать истерику и снова не спать ночь, сидя на кухне у окна и ждать, пока вернется бессовестная бунтарка, постоянно заставляющая его волноваться и представлять, что весь грядущий день ему снова придется провести на работе. Медик тяжело вздохнул.
«Айне, ну где же ты…»
Будто на сказанное вслух, в ответ на его мысли послышался скрип входной двери. Хрупкий силуэт показался на входе в кухню: девочка, вся помятая, озябшая, стояла неподвижно, опустив взгляд в пол. В руках были деревянные сабо, босые ноги – грязные и натертые. От прически давно ничего не осталось.
- Наконец-то..Айне, половина пятого утра. Где ты была? – Медик вздрогнул, услышав в ответ лишь тишину и всхлип. Она уже не плакала, но, то ли от бесчисленного количество пролитых за ночь слез, то ли от ночной прохлады, шмыгала носом, будто рыдала. Взгляд медика смягчился.
- Иди сюда, совсем замерзла. – Вместо того, чтобы ждать пока сестра подойдет, он сам встал со стула и направился к ней, но стоило ему попробовать приобнять ее, она тут же отшагнула назад.
- Я понимаю, что для тебя это неожиданно, ты можешь злиться на меня, но…
- Ладно. – Не поднимая глаз, она резко перебила его. Парень стоял в недоумении. – Ты говоришь, что у меня нет выбора. Что все решено. От меня одни проблемы. Мне наверно нужно учиться далеко отсюда, чтоб ты не видел. Когда я вернусь, я буду старше, умнее и сильнее, и ты больше не сможешь сказать, что я какая-то не такая, что я доставляю неприятности. Я поеду. Когда отправляться? – Девочка поджала губы. Выпалить все это на одном дыхании, с опозданием осознавая, что половину всего сказанного ей навеяло ее возбужденное, обиженное подсознание и задуматься, было ли сказано что-то, что могло не соответствовать действительности и задеть брата?
Накамура тяжело вздохнул. Сев на колени перед сестрой, он со всей теплотой заглянул в ее глаза и взял за руку.
- Дурында. Я никогда не говорил, что ты доставляешь мне проблемы. Я никогда не говорил, что стыжусь тебя, что ты не такая. Для меня нет человека на свете, кто был бы лучше тебя, ты же моя маленькая сестра. Я просто очень хочу, чтобы ты была счастлива, и чтобы тебе ничего не угрожало, и никогда бы не сделал того, что было бы тебе во вред. Главная моя цель в жизни, как твоего брата, это сберечь тебя и сделать все, для того чтобы ты имела безоблачное будущее. Я буду очень ждать твоего возвращения. Я уверен, ты вернешься прекрасной молодой женщиной, умной и красивой, и я буду гордиться тобой еще больше. Вот увидишь, все у нас будет хорошо.
Парень улыбнулся, когда заметил, что девочка, наконец, успокоилась, ее напряженное выражение лица сменилось некого рода облегчением от этих слов, она улыбнулась ему в ответ.
- Я тебе верю, нии-сан.