"Мой маленький эльф." или "Скандал минувших дней."

Глава 1

Ключом к отмщению станет дочь. Он понял это несколько месяцев назад. Воспользовавшись ею, он отомстит всему клану Хьюга, ибо из четверых, кто должен поплатиться за случившееся Двадцать лет назад, Хиаши Хьюга несет самую страшную вину. Он сделает дочь Хьюга орудием своей мести, вернет себе все, что принадлежало ему по праву рождения, и покарает вора.
Саске Учиха, последний представитель клана, остановил своего гнедого посреди рощицы вязов и сквозь спутанные голые сучья смотрел на великолепный дом. Двадцать лет он не видел его, и сейчас дом предстал отягощенному мыслями взору Саске таким же, каким запомнился ему в тот день.
В бледных лучах позднего зимнего солнца каменные стены казались высеченными из холодного серого мрамора. Этот загородный особняк поражал благородным изяществом. Он не имел ничего общего с громоздкой архитектурной мешаниной, какую нередко представляли собой подобные строения.
Здание не было особенно массивным, подобно многим другим, зато в каждой его линии - от высоких внушительных окон до просторных ступеней, ведущих к парадной двери, - присутствовала безупречная, хотя и несколько холодноватая элегантность.
Сам дом не изменился, а вот то, что его окружало, узнавалось с трудом. Где строгая череда зеленых газонов с мраморными чашами классических фонтанов?..
Вместо них появились цветники. Великое множество цветов. Явно кто-то страстно увлекался их разведением.
Даже среди зимы они значительно смягчали облик дома. А весной и летом холодные стены, наверное, возносятся к небу из яркого буйства цветов, вьющихся виноградных лоз и причудливо подстриженных зеленых изгородей.
Нелепость. Этот дом никогда не был приветливым и манящим. И ему совершенно не пристало окружение легкомысленных цветников и дурацких изгородей. Саске догадывался, кто виновник столь возмутительного пейзажа.
Гнедой нетерпеливо взвился на дыбы. Учиха рассеянно потрепал коня затянутой в кожаную перчатку рукой.
- Теперь уже недолго, Хоши, - пробормотал он, натягивая поводья. - Скоро я выброшу вон свору ублюдков хьюга. Через двадцать лет я наконец-то отомщу.
И ключом к отмщению станет дочь.
О нет, Хьюго Хината вовсе не была юной девочкой только что со школьной скамьи. Ей уже исполнилось двадцать четыре, и, если верить госпоже Хотори - хозяйке дома, где он гостил, - девушка прекрасно понимала, что у нее почти нет шансов на удачное замужество. Ему туманно намекнули на какой-то скандал в ее прошлом - скандал, не оставивший никакой надежды на достойную партию.
Когда Саске мчался обратно к дому, где гостил, он ощущал в своей душе холодное удовлетворение. После двадцати лет ожидания он наконец-то отомстит и вернет себе все, что ему принадлежит по праву.

* * *

Хината Хьюга знала, что влюбилась. Правда, она никогда не встречалась с героем своего романа, но это ничуть не мешало ей всецело отдаться романтическому чувству. По письмам "У.С." (автор: великолепное сочетание XD, поставить еще в конце "Ы.", вообще прекрасно будет) она поняла: с этим человеком у них духовное общение высшего порядка. Он был образцом мужчины - вдохновенный, с утонченными чувствами, широким кругозором, ярким интеллектом и сильным характером. Словом, само совершенство.
Но какое несчастье: шансов когда-нибудь встретиться с ним - не говоря уже о романтических отношениях - было ничтожно меньше, чем шансов на выигрыш в любой азартной игре.
Хината вздохнула, надела очки в серебряной оправе и выбрала письмо "У.С." из пачки конвертов, газет и журналов. За последние месяцы она уже научилась безошибочно узнавать четкий изящный почерк и его необычную печатку в виде ыеера. Из-за обширной переписки и огромного количества подписных изданий на ее письменном столе красного дерева всегда лежали целые кипы почты, но письма от
"У.С."она находила сразу.
Хината всегда очень осторожно распечатывала конверт ножом для бумаг, дабы не повредить драгоценную печать. Каждая деталь посланий для Хинаты была очень важной и достойной вечного хранения в особой шкатулке, специально купленной для этого.
Она аккуратно вскрывала печать из красного воска, когда дверь в библиотеку отворилась и в комнату неторопливо вошел ее брат.
- Доброе утро, Хината. Я смотрю, ты, как всегда, усердно трудишься. И как только ты умудряешься, сестренка?
Нейджи грациозно опустился в кресло напротив широкого письменного стола. Элегантно закинув ногу на ногу, он улыбнулся ей беспечной обворожительной улыбкой, которая отличала всех мужчин их клана.
- Ума не приложу, что бы мы все делали, если бы тебе не нравилось хоронить себя здесь и погружаться в эту противную занудную переписку.
Хината неохотно опустила письмо на стол и как бы между прочим накрыла его последним номером "Журнала для домохозяек". Письма "УС" - ее личное дело, а потому не следовало открыто оставлять их на столе, где они могли привлечь чей-нибудь случайный интерес.
- Ты, кажется, в прекрасном настроении, - заметила она непринужденным тоном. - Полагаю, ты оправился от разочарования последних проигрышей и собираешься вскоре снова вернуться в город?
Она всматривалась в своего красивого братца через круглые стеклышки очков, испытывая привычное смешанное чувство раздражения и душевной привязанности. Хината любила Нейджи, равно как и свою сестру Ханаби и своего отца. Но нельзя было отрицать, что некоторая безответственность и даже безрассудность в поведении мужчин Хьюга - да черт с ним, со всем! - порой чрезвычайно утомляли. Их красавицу мать, умершую шесть лет назад, часто огорчало сие обстоятельство.
Хината не могла не признать, что, за исключением ее самой, Хьюга были красивой семейкой.
Вот и в это утро в костюме Нейджи, как всегда, неотразим.
Высокий шатен с глазами, пепельного оттенка, Нейджи выглядел истинным представителем клана.
- Да, знаешь, совсем оправился, - бодро заверил ее Нейджи. - Через пару минут уезжаю в город. Чудесный день для прогулки верхом. Если у тебя имеются какие-либо поручения для Хатаке, буду рад их передать. Собираюсь обогнать почтовую карету по дороге в город - я даже заключил пари с Ли!
Хината покачала головой:
- Нет, сегодня для Какаши-сана у меня ничего нет. Разве что на следующей неделе, когда мне сообщат о видах на летний урожай бобов и я приму кое-какие решения.
Нейджи пренебрежительно наморщил свой изящный нос:
- Бобы... И как ты только можешь заниматься такой чепухой, как выращивание бобов, Хината? Это же жуткое занудство!
- Полагаю, не большее, чем производство железа, добыча угля и урожай зерновых, - парировала она. - Меня весьма удивляет, что ты сам перестал интересоваться подобными делами. Все, чем ты наслаждаешься в жизни, - от твоих шикарных ботинок до прекрасного жеребца для охоты, которого ты купил в прошлом месяце, - только результат внимательного отношения к столь скучным вещам, как выращивание бобов.
Брат Хинаты улыбнулся и, подняв руки вверх, решительно встал:
- Довольно читать мораль, Хин. Пожалуй, это даже скучнее, чем бобы. Кстати сказать, новый жеребец действительно прекрасное животное. Отец помог выбрать его и не тебе мне объяснять, какой у отца глаз на породу.
- Да, но это ужасно дорогой жеребец.
- Считай мою покупку вложением капитала. - Нейджи легко поцеловал ее в щеку. - Ну, раз для Какаши новостей нет, я удаляюсь. Увидимся, когда мне снова понадобится отдохнуть от карточных столов.
Хината улыбнулась ему с затаенной грустью:
- Передавай привет папе и Ханаби. Мне даже захотелось поехать с тобой.
- Глупости. Ты же говоришь, что чувствуешь себя лучше всего здесь, в деревне, где всегда есть чем заняться. - он направился к двери. - Сегодня четверг. У тебя собрание литературного общества, не так ли? Ты ведь не можешь его пропустить?
- Да, пожалуй. Пока, Нейджи.
- Пока, сестренка.
Хината подождала, пока дверь библиотеки закроется за братом, и лишь тогда подняла "Журнал для домохозяек" с письма. Она улыбнулась от затаенного удовольствия, приступая к чтению написанных элегантным почерком строк.

"Моя дорогая Хината-сан!
Боюсь, письмо покажется Вам очень коротким, но смею надеяться, что Вы простите мне мою спешку, когда я объясню Вам ее причину. А причина в том, что очень скоро я приеду в ваши края. Я собираюсь погостить в загородном доме господина Хотори, который, насколько я понимаю, живет по соседству с Вами. Не сочтите за излишнюю назойливость, если я выражу надежду на то, что Вы будете так добры и предоставите мне возможность познакомиться с Вами лично во время моего пребывания там..."

Хината в ужасе застыла.
Она не могла поверить своим глазам. С колотящимся от волнения сердцем схватила письмо и перечитала первые строки.
Да, так оно и есть. Он собирается гостить у Хотори - их загородный дом совсем недалеко от ее дома. Дрожащими пальцами Хината осторожно положила письмо и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с захлестнувшим ее волнением. Волнением, граничащим с ужасом.
Та часть ее существа, что жаждала увидеть загадочного "УС", боролась со страхом перед этой встречей. От напряжения кружилась голова. В отчаянной попытке сохранить здравый смысл Хината пыталась убедить себя, что эта встреча не сулит ничего романтического. Скорее всего ей предстоит расстаться и с драгоценной перепиской, ставшей за последние несколько месяцев самым важным в ее жизни.
А ужас заключался в том, что во время своего пребывания у Хотори - в столь близком соседстве - он непременно услышит какой-нибудь скользкий намек на несчастное происшествие в ее прошлом. Разумеется, хозяйка дома, где он будет гостить, госпожа Хотори, как и вообще все в деревне и в округе, прекрасно осведомлена о страшном пятне на репутации Хинаты. Хотя все случилось пять лет назад и теперь разговоры уже поутихли, но никакой тайны ни для кого не было.
Хината пыталась рассуждать здраво. Рано или поздно - если "УС" задержится в их краях надолго - кто-нибудь непременно упомянет о происшествии.
- Черт подери! - довольно громко произнесла Хината, нарушив тишину библиотеки, и поморщилась от своих неженских слов.
Одним из не слишком приятных последствий длительного уединения в большом доме в обществе одних только слуг было то, что она заимела некоторые дурные привычки. Например, когда ей того хотелось, могла свободно выругаться, как мужчина. Хината мысленно приказала себе следить в беседах с "УС" за своей речью. Она была уверена, что такой человек, как он, с его утонченностью чувств сочтет ее привычку к резким выражениям совершенно недопустимой для женщины.
Хината тяжело вздохнула. До чего же трудно будет соответствовать высоким требованиям "загадочного принца". И она виновато подумала: а не ввела ли она его в некоторое заблуждение относительно своих собственных духовных качеств - утонченности и ума.
Она порывисто встала и подошла к окну, обращенному на цветник. Хината и в самом деле не знала, радоваться ей или отчаиваться из-за письма. Она чувствовала себя так, словно стояла на краю глубокой пропасти.
Он приезжает. Это никак не укладывалось у нее в голове. Потрясающие возможности и риск будоражили воображение. Он не написал, когда прибудет, но похоже, что в скором времени. Наверное, через несколько недель или в следующем месяце.
Может, ей лучше изобрести срочный визит к какой-нибудь дальней родственнице?
Нет, она не переживет, если упустит такой шанс. Пусть даже потом все рухнет. О, как ужасно, что приходится бояться встречи с человеком, которого любишь.
- Черт подери! - повторила Хината и обнаружила, что улыбается как идиотка, хотя ей хочется плакать.
Напряжение стало почти невыносимым. Она вернулась к большому столу и дочитала письмо до конца:

"...Благодарю Вас за экземпляр Вашего последнего стихотворения "Мысли во мраке перед рассветом". Я прочел его с большим интересом и должен Вам сообщить, что особенно меня потрясли те строки, где Вы рассматриваете поразительное сходство между треснувшей вазой и разбитым сердцем. Очень впечатляюще. Надеюсь, к тому времени, как Вы получите это письмо, у Вас уже будет положительный отзыв от издателя.
Всегда Ваш У.С."

Теперь девушка знала, что вряд ли решится поспешно уехать к несуществующей родственнице. Будь что будет, но она не в силах устоять перед возможностью встретиться с человеком, который так понимает ее поэзию и назвал ее стихи очень впечатляющими.
Она аккуратно сложила письмо и спрятала за корсаж своего бледно-голубого утреннего платьица с завышенной талией. Быстро взглянув на часы, она поняла, что пора возвращаться к работе - ей предстояло сделать еще очень много, прежде чем отправиться на очередное заседание Общества литературных четвергов.
Разобрав уже половину почты, Хината наткнулась на письмо с очередным отказом издателя. Она сразу узнала конверт, ибо получила уже немало таких писем. Господин Ямадзаки, человек с явно ограниченным интеллектом и маловосприимчивый, очевидно, не счел ее поэзию очень впечатляющей.
Но странно, мысль о скором приезде "УС" значительно смягчила этот удар.