Разрывая тьму. Глава Вторая

(П/а: печатала с телефона, так что возможны глупые ошибки, и еще кое-что: основной сюжет довольно типичен, так что я буду его разбавлять прошлым)

За год до возвращения Хинаты и Итачи домой (вся часть будет об этом промежутке времени).


Этот мир ослеп.

Слепые души ходят по развалинам людских грёз. Они рвут обугленными кровавыми пальцами завесы туманов. Пытаются разглядеть на закоптелом небосводе осколки звёзд. Они обжигаются, дотрагиваясь до пламенеющих вод. Волны вздымаются, разрываясь о берег пепельными лоскутами.

Всю свою жизнь Темари видела именно такую картину. Но по эту сторону океана волны обрушивались на каменную пристань, разрываясь тысячами ледяных игл. Они впивались в нежную девичью кожу и растекались по ней тонкими змеевидными струйками. Она бы тысячу раз прокляла эту погоду, но сейчас девушка счастлива, что ещё может держаться на ногах. Окровавленные ступы разрывали крупные кристаллы соли. Ветер трепал тонкую белоснежную сорочку.

Этот мир ослеп.

Темари рванулась из последних сил. Шершавые мозолистые руки волков не успели среагировать, выпустив верёвку от её ошейника.

Глаза девушки были широко распахнуты.

Если она расслабится, то упадёт и никогда уже не встанет. Ступни разрывала боль, глаза застилала кровавая пелена. Слипшиеся от влаги ресницы так и норовили сомкнуться. Она бежала и слышала непонятные слова вдогонку. Она слышала топот своих пленителей.

Впереди стоял юноша аристократической внешности, смотря на неё сверху вниз с усмешкой. Тонкие изящные пальцы перебирали деревянные чётки.

Одна, вторая, третья…

Темари отвернулась и пробежала мимо него. Он не обернулся, она почувствовала, что он улыбнулся шире.

Её губы что-то шептали, она ничего не пыталась сказать. Она просто кричала. Сердце подпрыгнуло к горлу. Мимо проносились телеги, кареты, возы, люди, их глупые души.

Даже здесь всё так же. Души простых людей искали дорогу на ощупь, волочась прямо за тенью. Темари видела цепи, прикованные к их запястьям.

Она бежала. Ноги ломило от усталости ссадин. Тонкие коротенькие волосинки налипли на лицо. Глаза застилала плотная кровавая пелена.

Девушка уже не вдела, куда несут её ноги. По щекам разлилась кровавая волна, но пелена всё никак не спадала.

Спину пронзила режущая боль.

Чёрная кожаная плеть рассекла воздух, разрывая кожу на отливающей бронзой от загара спине.

Из глаз потекли кровавые слёзы.

Во рту появился стальной привкус. Девушка упала на мостовую, разодрав колени о солевые выросты. Руки и ноги стали покрываться ожогами. Она услышала удивлённые возгласы. Тонкая плеть вновь хлестнула в воздухе и разорвала тонкую сорочку, заставляя обагриться белоснежную ткань.

Темари стала кашлять пеплом.

Мостовая под девушкой обуглилась. Плеть опять рассекла воздух. Удара не последовало. Вместо этого на её плечо легла холодная ладонь. Кровавая завеса спала, растекаясь по щекам и подбородку. Но тут же наступила тьма. Последнее, что осталось в памяти, это душа. Она смотрела насмешливо, горделиво, на ней не было цепи, а за спиной были маленькие, уродливые, но всё же крылья.

Глаза защемило от света.

Слегка поморщившись, Темари открыла глаза. Свет загородила повисшая над ней фигура. Проморгавшись, девушка смогла разглядеть стеллажи с книгами. Огромное количество книг!

Но Собаку обожала книги.

Их запах. Шелест страниц. Они были её убежищем.

Однако она никак не могла найти ту фигуру. Девушка могла поклясться, что это был человек. Встав с огромного мягкого ложа, усыпанного подушками, она направилась к книгам.

Проводя тонкими пальчиками по потрёпанным переплётам, она отметила, что все названия были на неизвестном ей языке. Темари была уверена в своих знаниях, но не могла понять даже примерно, как читаются эти пропахшие древностью строки. Это не было знаком её глупости. В её стране грамотных было больше, чем во всей Империи. Жителей Страны Песка притесняли из-за её зависимости от этого государства, как, в общем-то и большинство других стран.

- И всё равно, внешняя политика диктатуры, как и внутренняя, до добра не доводит, - всего лишь шепот, но он разнесся по всей комнате.

- С чего такие выводы? – донеслось неизвестно, откуда.

- Народ всегда сам решает, как ему жить. И даже если страны не поднимут бунт, то это сделают сами императрицы, уставшие от тирании.

- Народ? – по комнате раскатился дикий, безумный смех, - Нет, милая, не народ. Народ – это стадо овец. Просто, дело в том, что обязательно найдётся пастух, который будет направлять их на бунт.

- Свобода – это… - но Собаку осеклась. А ведь это была правда. Темари всегда это знала, но отрицала. Она боялась перестать верить учителям, родителям.

- Это личное решение самого народа. Ты действительно в это веришь? Ты ведь понимаешь. Теперь ты начнёшь сомневаться во всём. И правильно сделаешь. Давай заключим сделку? – перед Темари возникла очень красивая брюнетка.

- Какую? – но Собаку опешила.

- Я дам тебе знания, силу, власть, свободу. А взамен попрошу, чтобы ты стала пастухом всех народов, лежащих под гнётом Империи. Ты поднимешь их на бунт, поведёшь войной.

- Хочешь, чтобы я ввергла мир в хаос, только потому, что ты что-то, по видимому, не поделила с Императором и захотела предать свою Родину? – Темари нехорошо прищурилась. Она ненавидела таких выскочек. Наверняка, единственное, что у неё есть, это положение.

Девушка взглянула светлыми, точно слепыми, глазами на южанку. Она подошла вплотную, обдавая горячим дыханием щеку жительницы Страны Песков.

- Ты не совсем поняла меня. Позволь озвучить просьбу более доходчиво и по существу, - шёпот имперки был не просто горячим. Он обжигал, - Стань МОИМ Врагом!

***

Темнота.

Холодная, вязкая, пронизывающая каждую клеточку темнота. Но стоит открыть глаза, и действительность теплыми бархатными солнечными бликами впивается в светлую кожу.

- Ты хочешь сдаться?-голос учителя ржавым лезвием прорвал слух.
Кушина оперлась саднящими руками о каменистую почву. Мышца за мышцей напрягая гибкое тело, она начала вставать на подкашивающиеся ноги. Резкая боль стальными иглами стала разрывать плоть до самой кости.

«Боль - это всего лишь импульс,- Узумаки привычно тараторила в мыслях, - Боль – это часть жизни»

Кончики потных пальцев, вминаемые в кулаки, сменились впившимися в кожу ладоней ногтями. Воздух успевал цепляться лишь за рыжие волосы, оттягивая их в противоположную сторону.

Так быстро!

Она никогда еще так быстро не двигалась! Преодолевая болевой порог, девушка выгнулась , уклоняясь от удара.

«Боль – это часть жизни»

Секунда. Девушка занесла кулак, распределяя чакру по набухшим венам. Удар. Кушина , едва коснувшись учителя, отлетела с глухим звуком ударившись о ствол старой сакуры. Пламя волос взорвалось фейерверком , распластавшись на сырой земле.

«Боль – это лишь импульс»

Узумаки, не смотря на поплывшее сознание, стиснула зубы. Стальной привкус во рту, вызывая тошноту. Опираясь на едва уцелевшую руку, девушка попыталась вновь встать.

Поняв, что уже не может пошевелить правой ногой, сделала упор на левую. Пытаясь сфокусировать взгляд на движениях учителя, она стала волочь за собой онемевшую конечность.

Девушка вновь сконцентрировала чакру, но на этот раз сделала упор на руки. Пурпурное пламя выжигало изнутри тонкую кожу. Сэнсэй внезапно остановился.

- На сегодня достаточно,- Иссиня-черные волосы создавали иллюзию молодости этого человека, как, впрочем, и лицо с осанкой. Но лишь руки выдавали, насколько древний взгляд сейчас надменно скользил по разорванным и обугленным рукам Узумаки.

- Но Итачи-сэнсэй, я еще в состоянии драться,- Кушина пыталась незаметно согнать с глаз жидкую пелену. Опять не вышло. Ей опять не доверяют. Она смогла бы, обязательно смогла бы. Дайте только шанс оправдать надежды, когда-то на нее возложенные.

- Ты сломала ногу, навоюешься еще, - из-за угла послышались возгласы и смех. Итачи надел огромный капюшон тяжелого балахона, скрыв лицо от непрошеных созерцателей. Узумаки по жесту поняла команду «скрыться». Глотая непрошеные слезы и подавляя подступившие к глотке спазмы, девушка скрылась в холодной тени, неприметного дерева.

Опять.

Почему?

Она так хотела быть сильной, ей так хотелось, чтобы учитель гордился ей. Она опять подвела. Он заменил ей отца, а она…

Глупая слабачка! Именно поэтому он был так холоден и строг. Она не оправдала ожиданий. Девушка тренировалась каждую секунду свободную секунду.
И эта его фраза. Она ненавидела ее больше всего на свете.

Узумаки боялась ее больше всего на свете.

«Стань моим врагом»

***

Сегодняшние багровые, местами выцветшие, обои ни чем не отличались от вчерашних или, может, позавчерашних.

Они были такими столько, сколько Конан себя помнит. Будто бы застряли в одной временной поре. Потолок, напротив, весь пожелтел и начал обваливаться.

Ещё месяцев пять, и комнату можно будет считать аварийной. В этом районе скоро должны появиться «предвестники бурь». Это люди, которые пропагандируют народное движение, порой сами его организовывают.

Девушка всегда была в курсе всего. Клиенты любят поболтать, считая, что тупая барделевская шлюха ничего не соображает.

Как бы ни так!
Конан не была образованной, но только и всего.

Можно подумать, мало людей выходили «из грязи в князи». Звук шлепка вернул девушку в реальность.

Слетев с кровати на холод дощатого пола. Она ударилась плечом об угол ножки стола. Сплюнув кровь, она приложила вечно холодную ладонь к саднящей щеке. Девушка не решилась посмотреть в сторону обидчика.

Обычно, за это её били плёткой, оставляя глубокие багровые рубцы. Они говорили, что ангелов нужно приковывать тысячью цепей, чтобы они знали своё место.

Она не могла понять, о чём идёт речь. Хотя, по сути, она действительно была похожа на небесное создание. Янтарные глаза прошлись по обшарпанной краске пола, поднимаясь к линиям грязных плинтусов. Воздух со звонким свистом рассёк тонкий кнут, оставляя кровоточащую полосу.

- Где ты витаешь постоянно? – оно не видела сейчас лицо клиента, но по голосу поняла, что эта фраза была выплюнута сквозь зубы, - ты должна смотреть мне в глаза всегда! Ты должна меня любить!

Конан чуть не поперхнулась.

Клиенты приходят за её телом. Пользуются им, как это удобно. Девушка привыкла отключать сознание в такие моменты. А кому приятно чувствовать себя обычной портовой шлюхой? Но любви просить было уже слишком.

-Я никому ничего не должна! – девушка зло посмотрела на не слишком молодого человека, стирая тыльной стороной ладони кровь с подбородка.

Ещё больше разозлившись, мужчина достал из нагрудного кармана раскладной нож. Тот блеснул остриём в смете масляных ламп.

Запах алкоголя выдавал причину поматывающейся походки носителя холодного оружия. Девушке не составило труда подняться и выбить эту «стальную зубочистку».

Мужчина стиснул зубы и схватил Конан за волосы, то наклоняя голову девушки, то заставляя её подниматься на цыпочки.

Она закусила до крови губы, чтобы не закричать. Глаза стали слезиться и перестали видеть очертания предметов. Впившись ногтями в мягкую плоть ладоней, девушка пнула ногой наугад.

Хватка на волосах ослабла, а затем и вовсе исчезла. Глухой стон и согнувшееся пополам пухловатое тело показали, что удар пришёлся по паху.

Поймав на себе злобный взгляд, Конан, ничего не соображая, вцепилась в шею клиента. Она сдавливала изо всех сил. Чтобы не чувствовать тёплую пульсирующую жилку. Мягкая плоть поддавалась давлению и послушно сминалась под девичьими пальчиками. На белках широко раскрытых глаз выступили алые нити. Они, разрываясь точно салют, местами становились как ветки с красными цветками. Алая сакура обняла его глаза. Вырастая из глубоко посаженных уголков. Конан только сейчас поняла, как эта мразь похожа на жабу. А с вылезающими из орбит глазами, ещё больше. Девушка чувствовала, как её ладони мешают воздуху пробиться в мужские лёгкие. Она чувствовала, с какой скоростью сердце перегоняет кровь пытаясь пробить перекрытую тонкими пальчиками вену.

Последний слабый рывок, и тело забилось в конвульсии.

Мужчина уже минуты три как не подавал признаков жизни, но Конан продолжала сдавливать уже остывшую и потерявшую эластичность плоть.

Пальцы девушки не сгибались.

Она не понимала, что произошло.

К горлу подкатил скользкий, но твёрдый ком. Она пыталась встать, но ватные ноги её не слушались. Ангел из последних сил рванула деревянными руками и, перебирая локтями, добралась до стилизованного кувшина. Желудок со спазмами вытолкнул всё своё содержимое.

Девушка, наконец осознав, что только что произошло, отползла от трупа. Она забилась в угол и дрожащими руками стала то выкручивать, то закручивать бракованный анкерный болт.

Она подобрала его, когда рядом с борделем организовывали строительство очередной припортовой гостиницы. С тех пор только он и успокаивал её в трудные минуты. Дыша через раз, она потихоньку успокаивалась. Когда дыхание выровнялось, девушка поднялась и посмотрела в окно. Предрассветное небо, застряв в оконной раме, медленно заливалось персиковым соком. Облака пропитывались им, как губки, заменяя чернильные краски.

Нужно было думать.

И думать нужно было быстро.

На данный момент ей было плевать на всё, кроме жизни. Она привыкла всё делать идеально. Кроме работы, Конан во всё вкладывала душу. Под окном прошлись люди в странных плащах. Такие носили только четыре человека. Лидеры организации Акацке.
В народе их называли «предвестники бурь». Судя по слухам, они собирали народную армию, а самых выдающихся включали в круг «носителей странных плащей», проще говоря, наделяли привилегиями и считались, как с равными. Разумеется не все хотели идти сражаться в народную армию. Большинство мечтали сами войти в Акацке. Якобы там нужно только командовать, а слава зато на века. Конан улыбнулась. Как бы ни так! Все участники всегда были в эпицентре риска и сражения.

Посмотрев в сторону распластанного тела, девушка нервно дёрнула плечом и сильнее сжала в ладони анкерный болт.

Это мужчина был видным политическим деятелем. За голову этого выродка можно было неплохо устроиться «народным мстителем». По крайней мере пока не хватилась стража, нужно что-то решать.

Конан вновь посмотрела в окно.

Из него было очень хорошо площадь с выложенной на ней из плитки картой Империи.

Огненное небо освещало и пожирало пламенем землю, растекаясь по очертаниям нарисованного материка.

Ангел взяла валявшийся в стороне укутанный темнотой нож.
Собрав все волосы в одну руку, девушка резка резанула их почти у самого корня. Неравномерные пряди торчали в разные стороны.
Конан тряхнула головой и выбросила в сторону голубоватый пучок. Тот разлетелся по комнате сияющими в закатном солнце нитями.

Девушка вновь посмотрела на карту под окном.

-Что ж, Империя, - она невесело усмехнулась, - стань моим врагом!