С новыми напарниками

Амегакуре никогда не отличалась солнечной погодой, и под дождём, что извещал Пейна обо всём, что здесь творилось, сейчас стоял не только он, но и сестра по искусству ниндзя, которую здешние жители величали госпожой Ангел. Дождинки непрестанно летели с плачущего неба и скользили по светло-синим волосам, бежали по светлой коже вниз и пробирались под одежду, давно пропитав её насквозь, но шиноби словно не чувствовали царящего здесь холода. Быть может, просто привыкли, но, скорее всего, скрыть чувства тела помогал отменный самоконтроль, привитый им войной.
— Ты уверен, Пейн? — негромко спросила его Конан, не сводя взгляда с крепкой мужской спины.
— Думаю, стоит попробовать. — Одарив напоследок родную Деревню риннеганом, шиноби неспешно развернулся и тем же размеренным шагом прошёл мимо куноичи под каменные своды башни. — Попытка не пытка.
— Если не получится... — проследовала за ним внутрь Ангел, после останавливаясь рядом с дверью, что вела к лестнице, вниз убегающей.
— Если не получится, то просто вернём всё на круги своя. Что передаёт Какузу? Задания есть?
— Есть три миссии, на одну из них ушли Итачи с Кисаме. Сейчас на базе только пары Сасори и Какузу, — сразу доложила обстановку Конан, уже предчувствуя последствия эксперимента, который задумал её друг. — Если верить моей информации, то первое задание заключается в похищении свитка с тайной техникой клана и передаче его врагам, второе же связано с убийством феодала. Миссии в сравнении с остальными достаточно прибыльные.
— В таком случае первое задание пусть берут Сасори и Хидан, а второе — Какузу и Дейдара.
Конан честно попыталась представить эти пары в командной работе, но фантазию внезапно переклинило. Она не смогла вообразить этих ниндзя вместе, хотя прекрасно видела рядом друг с другом тех же Сасори и Дейдару, как и Какузу с Хиданом. Кажется, Пейн заметил её потуги и едва уловимо усмехнулся, но не стал ничего комментировать и на её удивление внимания не обратил. Всё-таки, мысленно вздохнула куноичи, мимика мёртвого тела весьма ограниченна.
— Я передам им, — с этими словами Хаюми неторопливо скрылась за дверью, оставив Пейна следить за тоскливой обстановкой в Амегакуре.
Недра башни не поражали взгляд яркими красками, заставляя его скользить вдоль привычной серости и порой упускать ненужные детали. Внизу шли комнаты, где отступники на время останавливались, после снова, однако, отбывая в путешествия. Сейчас там находились только четыре человека, которых предпочтительно было не злить, и в мыслях Конан пыталась представить их реакцию на вести, что она им несла.
С Сасори проблем не возникло. Этот возведёт глаза к потолку, поворчит по поводу того, что одной головной боли ему не хватило, другую приставили, да и заткнётся. Дейдара тоже сложным не оказался — побесится-побесится и успокоится так же быстро, как и вспылил. Его улучшенный геном отлично отображал характер подрывника — взрыв. Ругань и нецензурную лексику Хидана тоже можно было пережить, а вот Какузу наверняка примется считать убытки, какие он понесёт с Дейдарой в паре.
Когда Конан пришла на место, то не нашла сначала никого из нужных ей людей. Только через несколько минут Дейдара обнаружился на балконе, что выходил из влажной от дождя снаружи комнаты, часть которой переоборудовали под мастерскую кукловода. Сасори нашёлся за столом работавшим над чертежом очередного творения. Позвав их спуститься в общую гостиную, Конан так же поступила и с Какузу с Хиданом, последний из которых безбожно храпел на жёсткой кровати, а по пробуждении долго поливал грязью всяких там ангелов. Все отступники без особого труда пропускали нецензурности мимо ушей.
— Я к вам с приказом от Пейна, — сразу обратилась к ним куноичи, оглядев с головы до ног каждого из подчинённых, никто из которых, однако, не проявлял к ней должного уважения. — Какузу, ты с Дейдарой отправишься выполнять миссию по поводу похищения свитка с тайными техниками для одного клана. Сасори, — не дожидаясь реакции двух первых, обратилась к третьему начальница, — вы с Хиданом возьмётесь за другое задание. Вы убьёте феодала одной небольшой территории к югу от Страны Огня. Вот его фотография, — вытащив из рукава карточку, протянула она изображение Скорпиону. Тот безропотно его принял, но спустя секунду послышались шокированные выкрики Хидана и Дейдары:
— Какого чёрта?!.
— Так решил Пейн.
— Мозги Пейна пора отдавать в ремонт!
Из груди вырвался обречённый вздох, к которому присоединились Сасори и Какузу. Не слушая возмущений временных напарников, они подошли к Конан на шаг и одним взглядом потребовали подробностей. Взгляд настоящего тела Акасуна-но внушал жуть большую, чем если бы крылся в своей марионетке Хируко. Хаюми с невозмутимыми и зрелыми уже для воплей мужчинами дождалась, когда молодая часть их компании успокоится, после чего объяснила:
— Решения Пейна не обсуждаются. Пейн — Бог. Такова его воля.
Дейдара закатил глаза с таким видом, словно ему весь мир осточертел в который уже раз, но больше ничего не сказал, в отличие от вновь начавшего разоряться на ругань Хидана. Какузу по привычке велел ему заткнуться, на что язычник наставил на него косу:
— Ты, безбожник, совершенно ничего не понимаешь!..
— Я согласен, — сразу кивнул Конан Какузу.
Сасори только хмыкнул. По его мнению, предложение Пейна не было лишено смысла — к тому же учёный сразу раскусил его замысел, ведь и сам когда-то ставил пару социологических экспериментов, но чисто из научного интереса. Вот и здесь лидер Акатсуки решил оценить способность собственных подчинённых к командной работе с теми, с кем раньше и не бились-то вместе. И провести несколько дней отдельно от Дейдары показалось Скорпиону весьма заманчивой идеей. Скоро те же мысли посетили и головы остальных отступников, и все уже без возмущений, только поворчали для проформы немного, приняли задания.
Акасуна-но знал Хидана не так хорошо, как Дейдару, но отчего-то думал, что проблем с ним будет поменьше, чем с юным в сравнении с ним самим подрывником. Какузу, кажется, держался аналогичного мнения о Хидане и его замене.
На том и разошлись.
Конан не стала уходить далеко, решив немного понаблюдать за этой опасной четвёркой. Надежда, что они сработаются, стремилась к нулю, но всё же ещё жила. По крайней мере, на опыт и мудрость Какузу и Сасори она очень рассчитывала, уж побольше, чем на горячие головы молодых шиноби.
— Ну и где ты там, долго тебя там ждать, а?! — полу-визгливо донеслось откуда-то с выхода, на что Сасори только выразительно закатил глаза и пошёл прочь уже в своей марионетке.
Дейдара же терпеливо ждал, пока Какузу упрячет в сейф недавний доход с продажи на чёрном рынке, и, скрестив руки на груди, наблюдал за новоявленным напарником. Конан, что пряталась под потолком в состоянии разделённой бумаги, была более чем уверена, что сейчас подрывник сравнивал финансиста с кукловодом, которого то ли в шутку, то ли как дань сложившейся традиции величал господином — данной, как, впрочем, и всех, кто его старше, кроме Хидана, Итачи, Пейна и её самой. И её догадки подтвердились, когда новая пара покидала общую гостиную:
— А что вы думаете об искусстве, а, Какузу-но-данна?
— Не интересуюсь, — мрачным тоном ответил их казначей, тут же вызвав очередной всплеск возмущённого оптимизма:
— А зря, мм! Искусство — это...
Конан неторопливо собралась и на крыльях спустилась к полу гостиной, где и убрала бумажное своё богохульство. Губ коснулась лёгкая улыбка — быть может, эксперимент увенчается успехом, и популярность Акатсуки немного возрастёт. Но тут же уголки губ вновь опустились — если дело не выгорит, то придётся заняться восстановлением репутации. В мыслях мелькнуло, что лучше бы этим отступникам справиться с заданием, в их же интересах выполнять свою работу на уровне, а не тяп-ляп, чтобы потом оправдываться новыми напарниками. В таких раздумьях Конан и возвращалась на верх самой высокой башни Амегакуре.



Добраться до места назначения труда не составило и стоило всего лишь два дня пешей ходьбы, включая небольшие паузы на пару привалов. За это время Какузу понял, что болтливостью Дейдара и Хидан могли друг с другом посоперничать, разве что бухгалтер Акатсуки сразу оценил, что если подрывник и ноет, то из-за того, что его искусство никто не понимает, а в работе наёмника нет ничего вдохновляющего, а вот поклонник Джашина вечно донимал его жалобами на усталость.
Дейдара остановился рядом с Какузу и одарил представшую их глазам картину оценивающим взглядом. С высоты дерева всё равно многое оставалось в тайне, но и этого хватило, чтобы понять, какую охрану нанял их враг. Довольно хмыкнув, подрывник поинтересовался:
— Раз уж нам надо только похитить этот свиток, то потом можно всё уничтожить, верно, мм?
— Поступай как знаешь.
— Отлично! Тогда сначала надо их отвлечь... — шиноби с донельзя довольным лицом полез ладонями в сумки за влажной глиной. — Короче говоря, охрана на мне, а свиток забирайте вы, Какузу-но-данна.
Они не сдвинулись с места, продолжая наблюдение, только подрывник лепил свои творения с такой вдохновенной увлечённостью во взгляде, что на несколько мгновений Какузу подумалось, что Хидан и Дейдара едва ли чем-то отличаются, но потом всё же решил, что расчётливости и ума у подрывника побольше. Скоро в ладони молодой напарник держал почти идеальную по формам глиняную птицу. Почему «почти»? Какузу был реалистом и считал, что в мире не было, нет и никогда не будет ничего идеального. Идеализм свойственен таким подросткам, как Дейдара с его «лучшим, сильнейшим искусством».
Отступники спустя несколько минут многозначительно переглянулись, после чего Какузу велел вернуться с задания через час. Роли они распределили ещё в самом начале: на Дейдаре охрана, с которой можно не церемониться, сам же Какузу выполнит собственно миссию, в которой свиток должен остаться целым, а не взорваться по глупой случайности.
Дейдара спрыгнул вниз первым, на миг остановившись на нижней крепкой ветви, с которой тенью слетел на землю, кувыркнувшись у самой травы и удачно приземлившись у выступающих корней дерева. Оглянувшись на старшего товарища, подрывник безмолвно скрылся впереди, а Какузу, хмыкнув, отправился в другую сторону, тоже скоро теряясь в листве. Поместье, где прятали их цель, окружал мрачный лес, который становился таковым лишь ночью, и это было наёмникам лишь на руку.
Самый лёгкий путь мог подействовать и здесь. Понадобилось бы только проникнуть внутрь незамеченным охранниками, которых наверняка подорвёт к чертям этот безголовый юнец, и из главаря выпытать, где находится свиток, после чего избавиться от него и найти цель. Какузу ограничился этой тактикой, когда остановился у одного лесного гиганта, ожидая сигнала к началу.
И скоро он грохотом взрыва промчался по всему лесу эхом, заставив финансиста чуть поморщиться: глубоко консервативного мировоззрения, Какузу предпочитал незаметные тайные операции громким показушным выступлениям, хотя не всегда держался собственных убеждений.
Со стороны поместья послышался шум и гам, волнения резво пронеслись по толпе, которая быстро мобилизовалась и помчалась ловить врага. Надо отдать Дейдаре должное, он себя не выдавал, хотя продолжал взрывать ворота поместья — с севера, юга, запада и востока. Кивнув началу операции, Какузу тенью промчался к стене, быстро сосредоточил чакру в кулаке, использовав при этом технику уплотнения, и ударил по камню. Трещины, что паутинкой разошлись в стороны, скоро заставили часть строения рухнуть наземь обломками, и шиноби проник внутрь. Восстанавливать за собой стену и заметать следы старый ниндзя не стал.
— Что ж, Дейдара, по крайней мере, будет поумнее Хидана... — отметив это, Какузу неспешно направился к главному зданию, держась теней и не привлекая внимания охраны.
Сейчас всем было не до него, чему шиноби втайне немного порадовался. Тенью проникнув внутрь знатного дома, шиноби огляделся по сторонам, остановившись у толстой, в три его охвата, бордовой колонны. Её копии пятёркой уходили дальше, стоя напротив сестёр-близнецов с другой стороны. Дом отчего-то попросту пустовал, и ниндзя без труда добрался до кабинета главаря, где последний его уже ждал.
Открыв дверь, Какузу сразу столкнулся взглядом со среднего роста мужчиной в знатных, расшитых золотом шёлковых светлых кимоно. Он смотрел на наёмника затравленным взглядом загнанной в угол добычи, но, судя по сжатым судорожно кулакам, пытался держаться. Подрагивающие губы еле-еле разомкнулись, и с них слетели хриплые слова:
— Мы можем д-договориться цивилизованно...
— Да? — невозмутимо прошёл внутрь Какузу, прикрыв за собой дверь и быстро оглядев помещение. Из всей меблировки только декоративное оружие стоило по меркам Акатсуки хоть чего-то. — И сколько же вы можете мне предложить? — Правило вежливости в бизнесе весьма ценилось, чтилось и соблюдалось.
— Свиток с тайной техникой стоит множества жизней и несметного богатства! — тут же принялся расписывать стоимость их задания знатный чиновник. — Вы можете разбогатеть, получить свои земли к югу отсюда, стать дворянином и подружиться с самим феодалом Страны Огня!..
— Увы, не заинтересован. Только если наличностью.
Собеседник весь как-то сразу сдулся и показался Какузу ничтожным червяком, которому по глупости перепало слишком много денег. В справедливость мира переживший три великие войны шиноби уже давно не верил, ведь всегда получалось так, что сколько бы он ни работал, всегда находились бездельники богаче него, но из-за одного только этого Какузу не предавал собственный принцип, что деньги надо отрабатывать. Этот мир действительно стоял на деньгах, отступник Водопада лишний раз в этом убедился.
— Вариант кредита рассматривается?
Какузу не успел ответить, когда из-за окна донёсся очередной взрыв, но скоро на фоне грохота послышалось хлопанье крыльев. Шиноби по привычке заново оценил обстановку, глянул в окно, и тут же глаза его невольно расширились, а сам он резко прыгнул назад.
— Искусство — это взрыв, мм! Katsu!
И вспышка на миг ослепила наёмника, ударная волна швырнула в стороны щепки и каменные обломки, самого феодала отбросило к стене, да с такой силой, что телом он напоролся на декоративное оружие. Пыль густыми клубами поднялась над учинённой разрухой, на деревянных обломках потрескивали маленькие костерки, которые в любой момент грозили перерасти в нехилый пожар, и Какузу, разъярённо что-то прошипев, быстро вскочил на ноги и кинулся к начавшему гореть письменному столу, во втором ящике которого нашёл то, что требовал заказчик. Мысленно Какузу возрадовался недалёкости ума своих жертв, ведь на их месте он использовал бы высшей пробы сейф и техники защиты наложил бы.
Скрыться с места преступления труда не составило. Спустя полчаса Какузу уже ждал новоявленного напарника на том самом дереве, где они разминулись перед тем, как Дейдара превратил знатный дворец в руины. Грянул очередной взрыв, который на сей раз снёс самую верхнюю позолоченную крышу, заставив казначея в неприятии сузить глаза. Вспомнился Хидан... Хидан никогда не мешал его сделкам! А сейчас они упустили нехилый куш. Благодарить надо было подрывника, который с такой довольной рожей уже поднимался к нему, что захотелось неслабо так ему врезать. Но Какузу сдержался, не став уподобляться вспыльчивой и скорой на расправу молодёжи.
— У меня только один вопрос, — мрачно поприветствовали Дейдару, заставив его вздрогнуть и недоумённо нахмуриться. — Зачем взрывать главный кабинет, когда охраны там нет?
— А смысл не взрывать, мм? Это же не запрещали! — тут же принял оборонительную стойку юнец, беся Какузу ещё сильнее. — Искусство — это взрыв, а не взорвать что-то идёт против моих убеждений, мм! Всё обошлось же. Раз уж вы, Какузу-но-данна, здесь, значит, задание выполнено.
— По твоей милости Акатсуки только что потеряли хорошую прибыль.
— М? — моргнул напарник Сасори, и лицо его постепенно вытягивалось: — Погодите, мы что, только что провалили миссию? Быть такого не может! У меня нет проваленных заданий! Ну... разве что одно, и то по детству... и неопытности, мм.
Какузу медленно вдохнул и так же медленно выдохнул, но всё же не удержался и закатил в немой мольбе глаза. Небо осталось безучастным, только ветер продолжал шелестеть древесными кронами и остужать хладными касаниями разгорячённые движением тела ниндзя. Дейдара даже несколько растерянно смотрел на него, заменяющего Сасори, хотя старался не выдавать эмоций.
— Нет, задание, считай, выполнено, — максимально терпеливо ответил ему Какузу, тут же вызвав на лице подрывника уже удивление:
— Тогда какие ко мне претензии?
Какузу никогда не думал, что мог хотеть кого-то убить сильнее, чем Хидана. Сжав и разжав кулаки, ещё раз перепроверив наличие в подсумке свитка, который, слава богам, остался после бездумных взрывов этого бесполезного юнца в целости и сохранности, финансист молча мотнул головой и отправился вперёд первым. Дейдара спохватился и поспешил за ним следом, но Какузу успел заметить мелькнувшую на лице подрывника обиду — похоже, он так и не понял, почему на него столь внезапно наехали.



Феодал небольших земель к югу от Страны Огня богатством особым не отличался, хотя и бедным себя не считал, как и его подчинённые. Сасори остановился вместе с новым напарником напротив встретивших их самураев. Десятка, что вышла против них биться за своего драгоценного сюзерена, не показалась Скорпиону Красных Песков сильной, и тратить на них время он не собирался, когда Хидан внезапно завопил:
— Что, атеисты херовы, против нас переть собрались, а-а?! Похоже, у Джашина-сама сегодня будет хороший урожай! — Привычка язычника тянуть последние гласные, едва ли не срываясь на визг, Сасори не пришлась по душе, и Хидан немедля получил хвостом Хируко по затылку. — Какого хрена, Сасори-чан?! — Контролируй Акасуна-но себя меньше, то тут же снял бы джашинисту с плеч явно ненужную голову.
— Хватит уже орать.
— Заткнись! Что хочу, то и делаю! И с ними я расправлюсь быстрее, чем ты! Только не мешайся под ногами! — с этими словами Хидан тут же кинулся на врагов, сразу наставивших на него мечи.
Сасори не стал лезть, а только развернулся и пошёл в обход боя к поместью, где дрожала в предчувствии собственной смерти их добыча.
Изначально план состоял в том, что Хидан берёт на себя мелких сошек, в ответ на что язычник чуть ли не взорвался руганью и успокоился только тогда, когда Акасуна-но едва не парализовал его тело, а сам Скорпион займётся феодалом и его устранением. Тогда новый напарник, который, увы, оказался ещё безмозглее предыдущего, заявил, что мертвец станет жертвой его выдуманному богу. Отступник Песка вообще не особо верил в богов, потому что со всем в своей жизни всегда справлялся сам и помощи ни от кого не ждал.
Боковым зрением кукловод следил за ходом боя, который, однако, больше напоминал драку опытного бойца с малолетками. Ниндзя во многом превосходили самураев, но и последние пусть и сражались, в отличие от мастеров незаметных атак, честно и по кодексу, тоже имели свои козыри в рукаве. Шнур свистел чуть ли не везде, где стояли и перегруппировывались противники, коса летала, и Хидан владел ей так, что можно было оценить как «виртуозно», но мечи несколько раз едва не отрубили язычнику руки. Однако пока напарник справлялся, Скорпион в пекло лезть не собирался.
На вопли Хидана и шум битвы уже начинали сбегаться остальные самураи, но Сасори к этому моменту уже скрылся средь деревьев, что шли вдоль большой дороги, ведущей к входу в укреплённый и прекрасный, как и всякий из виденных им знатный дом, замок. Мимо проносились потенциальные противники, но ни один из них не заметил остановившегося буквально в нескольких метрах от дороги кукловода. Мысленно Скорпион только фыркнул на подобную безответственность или же халатность, но вовремя вспомнил, что самураи обычно не пользуются техниками ниндзя, даже сенсорными.
— Ах чёрт!.. Ну вы ублюдки, больно же! — донёсся откуда-то из клубка стали и крови знакомый уже по голосу вопль. — Моё тело!.. Сасори! Акасуна-но, помоги уже, чёрт!.. Не будь сволочью!
Многим, подумал наёмник, повезло увидеть вместо раздражённого Сасори всего лишь вечно недовольного рожей Хируко, которого мастер марионеток специально таким и задумывал. Выходить он, однако, ещё не выходил, просто мелькнула такая мысль. Хидан продолжал надрываться, а связавшие его верёвки, которые с силой тянули в стороны, не отпуская врага, самураи, чуть ли не резали плоть его и заставляли того грязно ругаться. Что удивило всех без исключения, так это то, что из груди напротив сердца у язычника выглядывал окровавленный клинок, механизм перегонки крови уже должен был быть мёртв, но косарь продолжал возмущённо орать и обзывать Акасуна-но Сасори ублюдочной бессовестной куклой. Кукловод смотрел на всё это представление и размышлял, спасать этого парня или же нет. Хотя бессмертность Хидана его заинтересовала — это было довольно близко к вечности.
— Может, мне в лучших традициях джашинизма принести тебя в жертву? — прервал словесный понос джашиниста низкий грубый бас Хируко.
Все смолкли и тут же принялись осматриваться по сторонам в поисках говорившего, но никого не увидели, только будто отовсюду донёсся тот же голос снова:
— Пользы от тебя ведь всё равно никакой.
Сасори действительно так считал, потому что до сего момента бессмертный только и делал, что шумел, выдавал их врагам и мешался под ногами, но тратить сейчас время показалось Скорпиону слишком расточительным, чтобы не пустить на врагов нити чакры, не захватить под контроль их тела и не заставить сразиться друг с другом ничего не понимающих и паникующих самураев. Хидана отпустили, и сейчас он яростно растирал содранные куски кожи и то и дело отдёргивал от ссадин руки, покрывая весь мир отборной руганью, постоянно срываясь на истерично-возмущённый визг. Акасуна-но вновь поморщился, голос и интонации язычника ему по душе не пришлись.
— Сасори-чан, — обратился к вышедшему из-под деревьев кукловоду Хидан, — ты всё-таки только притворяешься гадом, помогаешь ведь, когда хочешь!
— Идём, — мрачно велел он, разворачиваясь к замку, но косарь только подобрал сельскохозяйственное своё оружие и, догнав, усмехнулся:
— И ещё, Сасори-чан, ты не умеешь приносить людей в жертву. Будь это так, ты бы меня бросил!
— В следующий раз так и поступлю.
Хидан немного прошёл вместе с Сасори, довольно посмеиваясь, но внезапно лицо его исказилось в запоздалом понимании:
— Ха, ты всё-таки настоящая сволочь, Акасуна-но! Точно такая же, как Какузу!
Отступник Песка помянул недобрым словом Пейна, Конан, Какузу и с ворчанием подумал об упрямце Дейдаре. Подрывник хотя бы знал, что такое благодарность, хотя иной раз раздражал до жажды убить его, но не столь сильной, как та, что просто кричала заставить Хидана заткнуться. Убить этого тупицу было невозможно, но яды Скорпиона с лёгкостью парализовали бы его тело и оставили бы гнить денька на три — интересно, сколько бы длилась агония? Это был бы хороший эксперимент…
Приятные мысли оборвала очередная ругань Хидана, которая снова привлекла вражье внимание, но Скорпиона никто из самураев не нашёл, наткнувшись на уже зло что-то вопящего шиноби с трёхлезвийной косой. Не став никого ждать, кукловод сразу метнулся по ветвям деревьев к начинавшемуся неподалёку переднему двору замка. Остановившись на крыше, что покрывала черепицей толстую стену, Сасори огляделся по сторонам и оценил обстановку. Мимо промчался небольшой отряд охраны, после чего шиноби бесшумно спустился на землю и, держась теней, неспешно, понимая, что торопливость убивает ниндзя, направился к замку.
По пути избавившись от десятка помех, которые посмели назвать себя мечниками, Сасори добрался до главного убежища феодала. Хозяин вассалов, что жизни ради него не жалели, смотрел на Акасуна-но и, судя по судорожному, лихорадочно блестящему взгляду, пытался придумать выход из ситуации. Сейчас здесь остались только они вдвоём, а снаружи царил настоящий хаос, и порой чуткий слух кукловода даже улавливал вопли Хидана.
— Кто вас нанял? — сразу перешёл к делу феодал, но Сасори только направил на цель ядовитое скорпионье жало:
— Мертвецу знание ни к чему.
Феодал не стал уклоняться от атаки, он даже не попытался сбежать и спасти собственную шкуру, не услышал привыкший видеть унижения Акасуна-но и мольбы о пощаде. Этот человек не только выглядел мужественным воином, но и сердцем оказался достаточно крепок. Хотя на его месте Сасори пусть и не стал бы просить о милосердии, но и не отдал бы свою жизнь без боя.
— Фух, ах!.. — с грохотом ворвался в покои мёртвого Хидан, держа косу наперевес и вертя головой по сторонам: — Что, уже закончилось всё, что ли?..
— Да, ты опоздал.
— Ну и что?! — по привычке громко ответил косарь, замечая убитого феодала, что украшал татами трупом с перерезанным горлом, и тут же воодушевился: — О, а вот и свежий трупак Джашину-сама! Проведём ритуал!
Хидан подошёл к телу и, обмакнув косу в кровь, без церемоний пронзил себе ладонь уголком крайнего лезвия. Сасори не без интереса наблюдал за бессмертным, который уже рисовал на татами кровавый рисунок — треугольник, вписанный в круг, — и что-то довольно говорил, Акасуна-но не прислушивался. Но когда Хидан выхватил чёрный шест и начал наносить себе раны куда попало, кукловод только мысленно поморщился и, развернувшись, пошёл прочь.
— Э-э-э?! Сасори-чан, ты куда намылился, мать твою?!.
— Я ненавижу ждать и заставлять ждать других, — пробасил в ответ Хируко, скрываясь в коридоре за распахнутыми дверьми.
— Сасори-чан, чёрт!.. Я с кем разговариваю?!. Я не могу прервать ритуал на половине, это богохульство! Что ж ты за сволочь-то такая, а, собака?!. Всё-таки ты такой же, как Какузу! Нет, ты хуже Какузу!
— А ты хуже Дейдары! — почему-то ответил ему Сасори, и Хидан это услышал:
— Вот и отлично! А ну стоять, Сасори-чан, жди меня!
Кукловод только закатил глаза к небу и, пытаясь понять, как Какузу терпит этого кретина, пошёл неспешно прочь. Снаружи царила тишина, их уже не ждал никто из самураев.
— Всё-таки ты меня бросил, тупой!..
Сасори только довольно этому усмехнулся, и ещё тому, что Хидан ошибался. То, что один раз он помог ему, ещё ничего не значило. Он негромко спросил незнамо у кого:
— А я разве не предупреждал тебя, Хидан?



Через два дня четверо шиноби-отступников уже подходили к башне Пейна в Амегакуре, и настроение убивал здешний вечный ливень. Дейдара недовольно топал прямо по лужам, уже отчаявшись сохранить себя сухим хоть где-нибудь, Какузу, что шёл рядом, в уме высчитывал, сколько они, возможно, потеряли из-за не умеющего, по его мнению, думать подрывника. Сасори с Хиданом показались из-за угла одновременно, последний уже привычно разорялся на ругань:
— Да я еле догнал тебя, Сасори-чан, а ты тут ещё ворчишь, что, мол, ждать ненавидишь!
— М? — замер на месте Дейдара, удивлённо глядя на коллег по цеху. На лице его отразилось неверие: — «Сасори…-чан»? — для верности он даже уши прочистил, но Хидан только ухмыльнулся:
— Ну Сасори-чан, и что? И, кстати, Дейдара-чан, твой напарник неадекватный ублюдок! — Тут же язычнику пришлось отпрыгивать прочь от скорпионьего хвоста. — Ну вот что я говорил! Неадекватный и есть!
— Потому что ты идиот, — прыснул подрывник, после быстро подходя к кукловоду и становясь рядом с ним. Хидан поступил аналогично, скоро уже высказывая Какузу все маниакальные идеи расправы над лидером Акатсуки, который подложил подчинённым такую свинью.
Две пары ниндзя уже шли по длинному коридору, который в этой башне играл роль прихожей, и самые молодые из них активно и шумно обсуждали между собой четырёхдневный опыт. Сасори и Какузу чуть ли не дружно возвели глаза к потолку, за которым наверняка сидела и следила за дождём Амегакуре его грёбаная божественность Пейн. Какузу на эту мысль только хмыкнул:
— Твой напарник совершенно ничего не смыслит в деньгах. Акатсуки могли получить баснословный доход, но именно Дейдаре понадобилось взорвать место сделки. Хорошо хоть, задание выполнили.
— Твой тоже не сахар, — тяжёлым тоном ответил Сасори. — Никогда не думал, что встречу человека не то что глупее… тупее Дейдары.
— И твой Дейдара совершенно не умеет ждать. Постоянно торопил, пока я считал награду от заказчика, — поделился новостями финансист, на что кукловод только фыркнул:
— Потому что не привык. Я никогда не заставлял Дейдару ждать. Твой же напарник непроходимо тупой и понятия не имеет, что такое тактика. Наверное, он даже такого слова не знает. Ладно Дейдара, признаю, он мастер импровизации, но твоего Хидана вечно надо из чего-то вытаскивать.
— Не спорю. Я с радостью бы избавился от Хидана, но его не убить. Но однажды он доиграется.
— Они оба однажды доиграются. Особенно Дейдара со своим искусством.
— Особенно Хидан со своим ритуалом. И да, я с тобой согласен.
На том их беседа и стихла, но тут же до слуха шиноби долетели громкие слова подрывника, который на эмоциях и жестикулировать начал:
— Сасори-но-данна никогда не заставлял меня ждать, в отличие от твоего напарничка, мм! И ещё этот Какузу ворчал на меня из-за того, что я избавил его от лишней работы, ты себе это представляешь?!
— Какузу-чан в сравнении с твоим «данной», — кривлялся Хидан, явно нарываясь на драку, — просто ангелочек, мать твою! Твой напарничек достал меня уже нотациями о том, что ждать он не любит и заставлять ждать тоже, а ещё он считает меня тупым! Да я по сравнению с тобой гений!
— Знаешь, вот здесь я с Данной соглашусь, мм!
— Ага! — кивнул ему язычник и уже собрался было продолжать, когда на него снизошло озарение: — Так, стоп, ты что, тоже считаешь меня тупым?!
— Я удивляюсь, как до тебя это вообще дошло! — заржал подрывник.
— Что ты сказал?!
Подраться прямо здесь и сейчас двум шиноби помешала вышедшая им навстречу Конан. Куноичи выглядела, как обычно, просто ледяной статуей, словно не человек перед ними сейчас был, но на привычную картину никто не ворчал. Сасори и Какузу сразу подошли к ней с отчётом и после него оглянулись на сверлящего Дейдару взглядом язычника и пытавшегося не заржать подрывника. Кукловод мрачным басом Хируко произнёс:
— Надеюсь, что миссия с Хиданом в паре была первой и последней. Намёк понят?
— Понят, не беспокойся, — ровным тоном отвечала Конан, понимая, что эксперимент провалился. Зато какой-никакой, но опыт всё же был.
— Аналогично с Дейдарой, — подал голос казначей, который не сводил взгляда с молодых соратников. — Лучше уж Хидан, чем этот безголовый.
— Лучше уж Дейдара, чем этот тупица, — не остался в долгу Сасори.
Леди Ангел проводила взрослых коллег взглядом, уже не прислушиваясь к их культурной беседе о недостатках и достоинствах их более молодых и неопытных напарников, после чего посмотрела на вновь расшумевшихся и уже готовых драться хоть здесь Дейдару и Хидана. Быстрым шагом пройдя мимо них, куноичи только приказала:
— Ничего не резать, ничего не взрывать. Найду следы боя — ночевать будете под дождём.
Оба проводили её недовольным взглядом, а потом дружно отвернулись друг от друга:
— Да пошла она.
Только подрывник добавил своё коронное «мм».

— Всё-таки лучше пусть надоевшее, но своё, — пробурчали шиноби ночью, когда устраивались отдыхать.