Шоколад. Часть 7

Я всегда думал, что поступаю правильно, даже тогда, когда мои действия не вызывали восторга у окружающих. Его мне и не нужно было. Я знал, что мое решение истинно правильное и необходимое в данной ситуации, но почему- то сейчас я начал сомневаться. Еще убегая из деревни, я знал, что ошибся. Ошибся во всем, что делал до этого момента, но самой главной ошибкой стало то, что я послушался совета брата. Хотя на сей раз моя хваленая дедукция и логика исчезли и растворились в пучине.
Я не совсем понимал себя, что я делаю, как живу. С последними событиями все в моей голове словно смешали в одну кучу, и затем заставили разгребать этот завал.
Коноха почти сдалась. Я отчётливо запомнил взгляд брата, когда он сказал мне уходить. Там не было ни искорки надежды, и только тогда я наконец четко прочувствовал, что это конец.
Я проснулся от резкого запаха шоколада. Он резал мой нос своим горьковатым вкусом. Запах был настолько сильным, что мне показалось, что я просто купаюсь в нем. А может это был просто сон, нарисованный моим больным воображением. Не знаю.
Открыв глаза, я не сразу смог сфокусировать взгляд. Образ некоторое время оставался размытым и тусклым, словно я смотрел через запотевшее стекло. А голова была пустая, будто мои мысли кто-то высосал. Думать ни о чем не хотелось, что-либо понимать - тоже, поэтому я просто осматривал комнату, совершенно не думая, где нахожусь.
Мой взгляд остановился на небольшом окне, на котором висела занавеска с бахромой. Интересная такая, я никогда ничего подобного не видел, может, ее сделали вручную. Окно немного мутное, но все равно хорошо пропускающее солнечный свет. Возле него стоял массивный стол из темного дерева. Совершенно простой и громоздкий, он никак не вписывался в интерьер этой небольшой комнатки. На нем оказалось множество баночек с какими-то темными веществами, еще лежали ветки сакуры и бинты. Я не совсем понимал этой композиции, но думать о ней больше не стал.
Кольнуло в бок, и в голове мелькнула мысль, что я ранен. Уставшая рука дотронулась до места боли, но под пальцами я ощутил не кровоточащую рану, а простые бинты. Теперь было понятно, что меня кто-то спас, но кто, я не имел ни малейшего понятия.
Скрипнула дверь, и снова запахло шоколадом. Я втянул приторно сладкий запах с ноткой горчинки и от неожиданности вздрогнул: возле меня с глиняной чашкой в руках стоял старик. Его лицо было сморщенное, как сухой фрукт, губы сжаты в нитку, но глаза были необыкновенно красивые и ясные. Он смотрел на меня, а я попросту утопал в глазах цвета аквамарина. Казалось, что в них бушует море.
Невероятный взгляд, но в то же время они излучали доброту и нежность, исходящие будто из души этого старика. Видя его первый раз в жизни, я успел проникнуться к нему доверием, и на душе стало тепло.
Старик поставил чашку на тумбочку, стоящую возле моей кровати, и покашлял.
- Уже проснулся, - произнёс он. В ответ я слабо кивнул.
Говорить не было сил, поэтому я предпочёл смотреть на старика, не задавая никаких вопросов.
- Это хорошо, - он, шаркая ногами, подошел к столу. Тут же зазвенели переставляемые банки, зашуршали ветки.

Я молча наблюдал за ним, стараясь не выдавать своё любопытство. Старик недолго провозился возле стола. Через пару минут он подошел ко мне с баночкой с прозрачным содержимым. Когда он поднес ее ближе, в нос ударил резкий запах, и я поморщился.
-Это обычная мазь, - он взял немного мази на палец, и намазал мою щеку. Резкий запах мяты с примесью другого запаха не прекращался, и мне стало тяжело дышать. Старик отставил баночку, принявшись размазывать мазь по моей щеке.
- Тебе изрядно досталось, - проговорил он, слегка массируя щеку и втирая мазь, - знаю, она неприятно пахнет, но помогает.
Я не стал спорить, пытаясь поймать свежий воздух.
Старик довольно быстро закончил, и снова подошел к столу. Я больше не мог сдерживаться, поэтому разговор начал первым:
- Извините, но кто вы? может, мой вопрос получился немного неудачным, но по-другому составить его не удалось. Старик оставил свою возню с баночками, и повернулся. Его пронзительный взгляд будто погрузил меня в морскую пучину.
- Меня зовут Харун Тасура, - ответил он своим тихим голосом. - Я знаю, у тебя много вопросов, сынок, но я пока не могу дать ответы на все вопросы. Могу сказать только то, что сейчас ты находишься в деревушке Таканаге, продолжил он, и, увидев мое недоумение, добавил:
Это на границе страны Огня. Как ни странно, но Туман нас обошел.
Я начал соображать, где может находиться эта деревушка, но признаюсь, о ней слышал впервые.
В это время старик снова повернулся к столу. Я не мог понять его. Он был немного странный, хотя может это мне только казалось. Тасура переставил баночку с чем-то коричневым на другой край стола, и снова заговорил:
- Сейчас деревне приходится нелегко.
Я молчал, потому что в голове снова всплыли образы смерти и страха, и после того боя я перестал нормально спать.
Старик продолжал:
- Сложные времена пошли - страна уже не та, какой она была раньше. Я слышал, что Туман использует какое-то особое оружие.
Я был поражен. Неужели новости распространяются настолько быстро, что даже на границе знают о применении стрел Моруна?
-Да, - кивнул я. Старик, стоя спиной ко мне, вздохнул.
- Стрелы Моруна это верно, - сказал он, а я от неожиданности затаил дыхание.
- Д-да… - снова выдавил я, - но откуда вы…
Но старик тут же перебил меня. Теперь его голос стал громким и более четким.
- Коноха падет, - Тасура поднял баночку, посмотрел на нее, и снова поставил на стол. - Она падет, уничтоженная полностью Туман камня на камне не оставит.
От этих слов мои кулаки непроизвольно сжались, но я изо всех сил старался сохранить спокойствие.
- С чего вы это взяли? я отчаянно сохранял видимость спокойствия. - Это не конец. Тем более Хокаге…
- Хокаге бессилен, - отрезал он, - что он может сделать против тысячной армии с невероятным вооружением, если сам не может контролировать свое оружие?
Я молчал, а мой мозг переваривал происходящее. Я удивлялся этим словам, ведь то, что он говорил, были моими подозрениями. Но у меня были только доводы, а он говорил так, будто он один знал всё.
- Вот именно, - произнёс он после минутной паузы, - ему остается только бежать.
Бежать. Именно так и сделал Наруто. Саске сказал, что ему нужно позаботиться о сохранности джинчуурики - чакра Кьюби во много раз разрушительнее обычной чакры. Они не хотели, чтобы Лис достался Туману, но…
Почему Наруто не может контролировать его? Или же это ложь, придуманная глупым стариком? Я снова перевел взгляд на спину Тасуры и понял, что этот старик не может лгать. Но, если он прав, то что произошло?
Как много вопросов, и как скупы ответы, порождающие новые вопросы и новые доводы. И теперь, лежа на кровати, я четко осознал, что совершенно ничего не знаю о теперешней Конохе. Мои знания заканчивались канцелярскими делами, глупыми бумагами и примитивными заявлениями - в глобальные вопросы меня не посвящали.

- Похоже, ты знаешь меньше меня, - он отошёл от стола, и прошёл к старому деревянному стулу со спинкой, и сел.
. Я повернул голову, чтобы лучше его рассмотреть. Старик сидел, сгорбившись, и смотрел в пол.
- Я знаю только то, что Коноха пока держится, - тихо сказал я, и поморщился от боли. Старик тут же поднял голову и посмотрел на меня своими глазами цвета морской волны.
- Я видел войну, сынок, и знаю, что чудо бывает слишком редким явлением, - Тасура поднялся со стула, - но надежда еще есть, поэтому я буду творить.
Старик собрался уходить, но его последняя фраза меня заинтриговала.
- Вы художник?
Тасура остановился на секунду, и, повернув голову, улыбнулся.
- Нет, - он произнёс это тихим голосом, - я делаю шоколад.

Мои брови поползли вверх, выражая удивление, но старик больше ничего не сказал. Он вышел из комнаты и закрыл дверь, а я пытался понять, что происходит вокруг меня.
- Просто волшебник какой-то, - промелькнула мысль, прежде чем голова налилась свинцом и я погрузился в сказочный мир сна и фантазии.
….
Прошло уже три дня, а вестей о судьбе Конохи я так и не получал. Похоже, что она еще держалась, но быть уверенным я не мог.
Тасура каждый день вставал с первыми лучами солнца и шел творить. Он говорил, что самый лучший шоколад всегда получается на рассвете, и каждый раз рассказывал мне новые истории о нем. Я слушал его, внимая каждому слову - он умел рассказывать так, что все переживания героев ощущались как свои собственные . после я весь день вспоминал его истории, пока старик продавал шоколад. Я тоже помогал ему. У меня неплохо получалось, тем более, что я не был полным дураком в математике. За эти три дня я перепробовал столько шоколада, сколько не пробовал за всю жизнь. И, признаюсь, он был потрясающим.
Тасура оказался человеком доброй души, как я и предполагал, но порой бывал немного ворчливым. Особенно он ворчал на некую Харуку Тасуё, которая каждый день приходила в его лавку. Я сразу не понимал, почему он так цапается с ней, а она все равно приходит, но позже старик сам объяснил мне все:
- Это бывшая жена моего брата. Она своим дурным характером свела его в могилу. Она все ходит просить у меня прощения, но я ее не прощу.
Я не стал расспрашивать, за что именно она просит прощения. Это слишком интимное, поэтому я не лез с расспросами, тем более старик не был любителем поболтать о личном, впрочем, как и я. Мы говорили на отвлеченные темы: погода, шоколад. Иногда речь заходила о Конохе. Тогда старик хмурился и говорил:
- Подождем и посмотрим, что с ней будет.
Я больше не спорил, потому что видел здравый смысл в его словах, и в такие моменты Тасура иногда мог рассказать частичку своего прошлого.
- Вот я был в горах Мохаё - это в стране Снега. Наш отряд патрулировал местность по просьбе правителя страны. И когда солнце уже садилось, один наш непутевый коллега, - он сделал ударение на это слово, - с криком «Снежный человек!» бросился бежать в деревню. Мы решили проверить, что это было на самом деле. Когда мы подошли к пещере, которая находилась всего в нескольких метрах от нас, то услышали оттуда дикий вой. Мы отскочили и достали кунаи.
Было уже темно, мое сердце выпрыгивало из груди, и гул только усиливался. Когда из темноты показался зверь, знаешь кто был?
Я отрицательно помотал головой.
- Это был медведь! старик засмеялся, - а мы были уже почти уверены, что перед нами снежный человек.
Я только улыбался. Интересная жизнь была у этого старика, хотя я знаю о ней совсем мало, но по рассказам я точно мог так сказать. О своих похождениях говорить не хотелось, но иногда Тасура заставлял меня выдавить из себя какую-нибудь историю. Тогда я рассказывал о своих миссиях в Акацуки, никак не намекая на свое темное прошлое. Иногда старик морщился, а иногда радостно вскрикивал:
- О, я там тоже был, мы тогда барсуков ловили!
Я не мог не улыбнуться, хотя слушать его истории было куда приятнее, чем ворошить свои.
К концу третьего дня моя рана уже почти полностью зажила и чакра восстановилась. Но я все еще ждал вестей из Конохи. Старик только хмуро цокал, когда видел меня сидящим на скамейке возле домика, и смотрящим вдаль.
- Все еще ждешь, - хрипло говорил он, и уходил обратно в дом. А я даже не обращал внимания на его фразы в мой адрес, ведь все мои мысли сейчас крутились только вокруг брата.
- Где же ты, Саске? Когда найдешь меня? - проносилось в моей голове, когда я смотрел на заходящее солнце и синеющее небо. Хотелось рвануть за горизонт, найти брата и обнять его крепко-крепко. Но я даже не знал, где он, и куда собрался прятать Наруто.
И в этот момент я почувствовал, что сердце сжалось в груди, и волна беспокойства пронеслась по всему телу.
- Итачи, - старик вышел из дома, - смотри, кто это?
Он указал на человека, с трудом передвигающегося по дороге. Я резко встал и присмотрелся.
- Саске! крикнул я, и побежал к брату. Его вид был ужасен: он едва держался на ногах, кровоточащие раны по всему телу, и мутные, опустошенные глаза. Опершись на мое плечо, он перевел взгляд на меня.
-Итачи, - тихо прошептал он, - Коноха разрушена…
Сердце в груди словно остановилось, и гулко ухнуло вниз. Я смотрел на него, не веря ни глазам ни ушам.
- Значит, проиграли, - старик подошел ко мне. Саске повернул голову, и посмотрел на него, но ничего не ответил. Я сразу не заметил, что изо рта у него стекает кровь.
- Быстро, - скомандовал Тасура, - неси его в дом.
Я взял брата на руки и понес. Он еще пытался поддерживать связь с этим миром, но она оказалась слишком хрупка, и через секунду не выдержала, и оборвалась.
Я всегда думал, что поступаю правильно, даже когда шел наперекор совести. Всегда думал, что я не могу оступиться, ведь я должен видеть все наперед. И думал, что я великий гроссмейстер, который двигает фигурками, руководствуясь собственной прихотью. Но оказалось, что я - обычная рядовая пешка, выброшенная за ненадобностью. Я всегда верил, что поступаю как надо, но на этот раз жестоко ошибся…