Сказка - ложь, да в ней...

В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был король. И была у него дочка-принцесса. Королева же, родив дочь и едва успев дать ей имя, скончалась.
Безутешен был король, и лишь дочь была ему отрадой. Все для нее делал он. И подарков не жалел, и слугами окружал, и охранял, и берег её, как зеницу ока.
И выросла его дочь красавицей. Тяжелые косы, цвета золотистой ржи, глаза яркие, как весенняя листва, голос звонкий, как капель, а сама она стройна, как былиночка. А как только петь или танцевать соберется, так вокруг все замирают – любуются ею.
Но был у принцессы шут. Человек маленького роста и смешного имени. Любил он принцессу всей душой и всегда помогал в ее проказах и шалостях. Ах, сколько всего натворили они вместе! И всегда мягкое отцовское сердце не выдерживало, и не наказывал король свою дочь за проделки.
Росла принцесса и хорошела день ото дня. Все сильнее и сильнее влюблялся в нее шут. Не раз говорил он ей как бы в шутку о своих чувствах к ней, но каждый раз, весело смеясь, отказывала ему принцесса. От горя не знал, куда и деться, бедный карлик.
Мало ему было горя, так решил король принять делегацию от соседа своего – шаха великого. А если он дочери понравится – так и выдать ее замуж спокойно. Прознал об этом и шут. Стал он готовиться к приезду гостя, чтобы встретить того достойно.
Вот настал назначенный день, и все придворные собрались, дабы приветствовать шаха и его свиту. Заиграла торжественная музыка, и в зал вошли гости долгожданные. Толпа ахнула и замерла. И лишь король остался невозмутимым.
- Легка ли была твоя дорога, друг мой, шах?
Тот надулся для пущей важности и подпрыгивающим шагом двинулся к трону.
«Ну, чисто колобок», – подумалось шуту.
Был шах так толст, кругл и невысок, что из-за своих золотых развевающихся одежд напоминал всем тот самый хлебный продукт. По мере его приближения к трону все придворные могли слышать легкое «пуф-пуф», издаваемое им при ходьбе.
- Легка дорога была, хоть и мокры ветра ваши, да и гнуса много по сравнению с благодатной степью. Но где же, принцесса?
Двери тронного зала распахнули вторично, но даже трубачи не смогли сыграть ни единой ноты. В зал вплыла, по-другому не скажешь, принцесса. Одета она была в легкое золотистое платье, что лишь подчёркивало красоту ее, и золото ее волос. Как увидел шах, как выросла и похорошела она, так и открыл рот, но не смог ничего сказать.
- Прости меня отец, я опоздала. Как добрались наши гости? Легка ли была Ваша дорога?
- Об алмаз моей души! О, бриллиант моего сердца! Как выросла ты! Красота твоя затмевает солнечный свет! Так выходи же за меня, я осыплю тебя золотом и драгоценными камнями, дорогими мехами и коврами, тонкими маслами и благовониями!
Видя растерянность принцессы шут, стоявший до этого момента за королевским троном, решил, что надо срочно что-то предпринять. Иначе принцесса не сможет достойно ответить и, к ужасу шута, в такой торопливости и неразберихе сможет принять предложение шаха.
Пробираясь бочком меж рядов пышно разодетых придворных, карлик быстро продумывал свое маленькое выступление.
- О, прекрасная принцесса! – громко заголосил он, выехав на середину зала, сидя на заду, - выходите за меня замуж! Я тоже готов Вас осыпать всеми благостями: лепестками роз и веселыми шутками! - с этими словами шут осыпал себя горстью мелких сушеных цветочков.
Шах от злости покраснел и раздулся. А вот принцесса наоборот залилась звонким весёлым смехом. Даже король разулыбался, заметив такое веселье своей дочери.
- Мой дорогой шут! Я бы вышла за тебя в тот же миг, вот только слишком ты мал для меня. Это ж мне наклоняться придется, чтобы тебя поцеловать, - и дочка короля снова засмеялась.
За общим весельем принцесса и король совершенно забыли про предложение шаха и пригласили дорогих гостей на праздничный пир.

Ночью, когда все навеселились и уснули, шут пробрался в королевскую библиотеку и стал искать способ, как бы ему подрасти. Карлик верил, что если он найдёт способ вырасти, то принцесса выйдет за него замуж.
Не спал и шах этой ночью, все думал, как бы ему добиться принцессы и увезти к себе во дворец. Там бы он не стал так нежен, ведь в его стране другие порядки.

Время быстро бежит, и засобирался шах домой. Не раз и не два за все время, проведенное рядом с принцессой, пытался он снова предложить ей стать его женой, да только шут, все время бывший рядом, каждый раз умудрялся свести все в шутку, или глупой выходкой заставить всех забыть о сказанном шахом. Притворялся он , смеялся вместе с королем, а сам думал, как бы избавиться от шута.
И вот представился момент.
Когда шах уже садился в свой паланкин, попросил он друга своего, короля, чтобы не скучать в дороге, дать ему в провожатые шута, хотя бы до границ королевства.
Нахмурился шут, понял, что задумал что-то шах. Но король очень доверял шаху и, не смотря на все протесты шута и его валяния в ногах, отправил того сопровождать шаха. Как только они выехали за ворота замка, так сразу же шах стал мрачен и серьезен. Приказал шуту сидеть тихо, да так они и поехали в тягостном молчании. До границы королевства они добирались целую неделю.
Но вот настал момент, когда шута надо было уже отпускать в обратный путь. Однако шах задумал коварный обман. Приказал солдатам схватить шута, связать, да и бросить в глубокий колодец, который был неподалёку от дороги. Отбивался шут от солдат, но те навалились кучей, скрутили руки, стянули их веревкой и скинули вниз. Ни обыскивать, ни убивать не стали.
Упал шут в колодец и лежит, думает, как же вылезти. Воды- то много вокруг, да вот веревка с ведром помогли ему не утонуть сразу. Повозился, развернулся удобнее и опустил руки в воду. Узлы -то стражники не особо хорошо вязали, думали, что, все равно, утонет шут в колодце. Размокла веревочка, да и смог он руки освободить. Забрался в ведро, да как наступит на что-то, аж подпрыгнул. Глядит туда, видит, змейка маленькая да красивая там лежит.
- А тебя за что сюда скинули? Или сама упала? Ну, теперь давай вместе отсюда выбираться. Вытащу я тебя, а там – бог тебе судья.
Поднялся шут на ноги, приторочил ведро на спину, да и полез по веревке вверх. До самого верха поднялся, выглянул и подумал: «А вдруг остались шах со стражниками!»
Но вокруг все пустынно, только пыль на дороге. Вылез карлик из колодца, снял ведро и выпустил змею на дорогу. И заговорила она тогда человеческим голосом.
- Спасибо тебе, что спас меня. Злой колдун превратил меня в змею и сказал, что пока никто по доброй воле мне не поможет, не спадут с меня чары, и быть мне змеею вечно. Спас ты меня, благодарю я тебя. Чем могу тебе помочь я?
Шут растерялся совсем. Не думал он, что вот так встретит волшебницу заколдованную.
- Спасал я тебя не за награду, а от чистого сердца…
- Вижу, что печаль тебя гнетет, не спокойно твое сердце.
- Люблю я принцессу сильно, больше жизни. Да не любит она меня.
- Вижу я ее сердце, в нем любовь живет.
- Сама принцесса говорила, что не пара я ей с таким ростом. Эх, не быть мне с ней никогда.
- Не велика беда твоя! Помогу я тебе. Просить ты мог от меня чего угодно душе твоей, а выбрал лишь быть с любимой. А теперь смотри!
И ударилась змея об землю и стала красавицей в зеленых одеждах самоцветами украшенными и протянула к нему узкую свою руку и сказала:
- Вот тебе три зерна волшебных. Как одно съешь – подрастешь немного. Второе съешь – еще больше вырастешь. Третье съешь – совсем высоким станешь. Но учти: не ешь их в один день.
С этими словами ссыпала она зернышки на руку шута да исчезла во вспышке пламени.
Обрадовался шут, даже заплясал от радости. И сразу одно зернышко съел. Посидел немного на дороге, да и пошел обратно в замок. Долго шел он по дороге, притомился, решил прилечь, а зерна для надежности под язык спрятал, чтобы никто не отобрал и чтобы они не потерялись. Разморило его на солнышке, да и заснул он крепко.
Долго спал шут, зашло солнышко, луна на небе появилась. Ночной холодок коснулся ног его босых и стал он просыпаться. Открыл глаза, сел да как зевнет. А про зерна то и забыл. Проглотил он их сразу оба. А как вспомнил и закашлялся, поздно уже было.
Встал на ноги смотрит вниз и понять не может, что ж такое. А до земли теперь много выше получается. Оглядел себя, и впрямь вырос. Вспомнил он предупреждение волшебницы, что не есть сразу все, и испугался. И как чихнет, аж искры из глаз посыпались. А когда открыл глаза, то земля стала стремительно удаляться. Вот он выше забора уже, вот деревья вровень с его головой, а вот уже они по пояс стали… Рос и рос шут, пока деревья не стали ему по колени. Испугался того, как он вырос и решил уйти в горы, чтобы не навредить людям и не пугать принцессу.

А шах тем временем отправил королю кучу подарков и в письме просил его выдать за него свою дочь. Спросил король у принцессы, желает ли она женой шаха стать, но отказала она, сказав, что он плохой человек. Король ответил отказом, на что шах решил объявить войну и захватить королевство.
Хитер был шах и, чтобы принцессу уберечь от войны, заслал шпионов в королевство, чтобы ночью выкрали они ее, спрятали в самой высокой башне в пустыне и держали там принцессу, пока не согласится сама стать шаху женой.
Пробрались лазутчики через границы, проскользнули через солдат армии и затаились до удобного момента во дворце. А король с войском своим поехал границы защищать от захватчиков. И как только вступил он в бой с врагами, так сразу же шпионы принцессу и похитили.
Хватились поутру в замке пропажи, да поздно уже было. Послали к королю гонца. Разгневался тогда король, что не уберегли дочь его от злодеев. Но поздно уже было. И границы надо от врагов оборонять и принцессу спасти. Задумался тогда король, как же поступить. А старый советник ему подсказывает:
- Вы, Ваше Величество, героя найдите и пообещайте тому, кто спасет принцессу, в жены ее отдать. Возраст у ее Величества как раз подходящий. Да и герой в хозяйстве всегда пригодится.
В гневе отослал король от себя своего старого советника. Всю ночь не мог он спать, все ворочался и думал, как бы дело решить. Наутро же король повелел записать свой указ и разнести по всему королевству. Обещал король тому, кто дочь его спасет, и вернет в замок, и врагов всех сможет победить, отдаст он принцессу в жены и пол королевства в придачу.
И пошли глашатаи по всему королевству приказ короля до всех доносить. И многие герои собирались спасать принцессу, но добраться до верха башни ни у кого не получалось, уж слишком высокой она была, и были слишком гладкие стены. И отказывались герои один за другим.
Лежал шут на горном лугу, да смотрел за жителями одного городка, вспоминая, как сам жил среди людей, да печалился.
И вдруг на главную площадь стал народ собираться. И услышал он, как оглашали указ короля. Разозлился тут шут на врагов, что посмели принцессу похитить, и пошел ее спасать. Но указ короля помня, решил сначала границы очистить от напасти.
Как пришел великан на поле боя, так вражеская армия от него с криками побежала. Но зол шут был сильно, и кого смог поймать, тех проглотил, ибо размером обычные люди были теперь не больше его мизинца.
И вышел к нему король выказать свою благодарность за победу над врагами, но великан, бывший шутом, ответил, что еще осталось у него дело. И ушел освобождать принцессу.
Добрался до башни и увидел внизу много поверженных героев. Кто сорвался с отвесной стены, кто в бою пал. Но вот в окне, на самой вершине, увидел он пленную принцессу. И сердце его, так истосковавшееся по любимой, радостно забилось. Высока была башня, но шут, ставший великаном, все равно был выше. Позвал он принцессу, и выглянула она из окна. Увидела его и узнала. Удивилась сильно, как он вырос так, но и обрадовалась, ибо считала шута погибшим (так писал шах в своих письмах).
Сказал шут, что пришел освободить ее, и не соизволит ли принцесса спуститься на его ладонь.
Так она и сделала. И отнес ее великан прямо к королю во дворец, а по пути признался, что всегда любил ее.
Король же, увидев любимую дочь, был безмерно рад и предлагал великану любые сокровища на выбор за ее спасение. Но отказался шут, напомнив королю его же указ. Опечалился король и спросил принцессу, выйдет ли она замуж за великана. И она ответила, что совсем не против этого.
Сыграли пышную свадьбу, и король сдержал слово: не только дочь замуж отдал, но и пол королевства тоже. И на пиру все приглашенные любовались тем, как красиво танцует принцесса на ладони у своего супруга. Ведь теперь она была не больше его мизинца.