Skins. Глава 11. «Обдолбанные судьбы, прожженные жизни»

Только ты молчи о сегодняшнем дне.
Это наш секрет. Один на двоих.
Пусть у нас будет еще что-то общее. Друг. (с)

Зима пришла в город как раз по расписанию. До Нового года было еще как духу до дембеля, а настроение у всех уже стало праздничным: то и дело кто-то насвистывал мелодию из рекламы кока-колы, рынки и магазины были завалены мандаринами, а витрины супермаркетов все чаще пестрели витиеватыми узорами и рисунками сказочных героев. Выпал и первый снег: всего несколько сантиметров, но ребятня на улицах и из этого пыталась слепить снеговика.
Одним таким зимним утром в маленькой квартирке на мансарде старого многоэтажного дома мирно посапывали два парня. Открыв припухшие глаза, Наруто увидел знакомый потолок — он наконец-то был дома. Встав с кровати и споткнувшись обо что-то твердое, Узумаки прошлепал босиком по холодному полу к ванной, все еще досыпая на ходу и досматривая последние минуты сна. Окончательно проснуться ему помогла стиральная машинка, которая какого-то черта стояла на его великом пути: Наруто от души долбанулся о несчастный аппарат мизинцем правой ноги. Выматерившись, парень с чувством выполненного долга отправился умываться. Мельком взглянув на себя в зеркало, Наруто увидел искусанные губы и пятна побледневших засосов, цепочкой спускавшиеся от уха к ключице. Густо покраснев, Узумаки поспешил отвести взгляд и плеснул в лицо холодной водой. В дверь ванной настойчиво постучали.
— Доброе утро, козел, и спасибо, что наступил на меня по дороге, — пробубнили сонным голосом из коридора и зашаркали в сторону кухни. — Я пошел готовить завтрак.
Наруто взволнованно вздохнул. С их знаменательного выступления прошло уже два дня. В тот сумасшедший вечер на ушах стояла вся их компания, включая Итачи с его группой. Когда Саске в расстегнутой рубашке ввалился в гримерку, полную народу, наперевес с бесчувственным Наруто, который едва балансировал на грани между реальностью и тонкими мирами, слов ни у кого не нашлось. Разозленный Гаара метал молнии взглядом и наорал на Канкуро с Кибой, когда те предложили вызвать скорую. Учиха, стараясь не поддаваться панике и не дрожать, упорно не хотел отпускать Наруто от себя, но Темари все же убедила его усадить блондина в кресло, приведя веские аргументы: Гаара уже почти заканчивал разбираться с парочкой генераторов креатива. Через пару минут взбешенный Сабакуно младший выпроводил за дверь всю толпу, оставшись с Наруто и Темари. Узумаки видел все как в тумане, многие воспоминания остались только как размытые образы, но он отчетливо помнил неприкрытый гнев в глазах лучшего друга, тонкие брови Темари, напряженно сведенные на переносице, невнятные голоса за дверью гримерки и не рассеивающийся сигаретный дым из коридора. Еще он запомнил, как друзья приводили его в чувство; его постоянно рвало, голова кружилась, отвечать на вопросы Гаары было невозможно из-за заплетающегося языка. Наруто не знал, но тогда, под дверью клубной гримерки, Саске чувствовал себя самым большим ничтожеством в мире, когда курил пятую сигарету подряд, когда сидел на грязном полу, который, казалось, мыли в лучшем случае перед открытием, когда слышал крики Сабакуно, который орал, что если Узумаки не выпьет что-то, то он выльет ему это на голову. Наруто не знал, но все его друзья переживали тогда, и никто не проронил ни слова, кроме просьб об очередной сигарете. А еще Наруто не знал, что спустя полные сорок минут его приятели, рассевшиеся на половину коридора, увидели вылетевшего из гримерки Гаару, на лице которого отразились и гнев, и злость, и отчаяние. В ту ночь Ли оббегал почти весь город в поисках Сабакуно, только под утро найдя его на крыше школы, замерзшего и вновь бесстрастного.
В тот вечер он помирился с Учихой. Да, Наруто отчетливо помнил каждое мгновение их примирения, которое проходило в уединении на неудобной парчовой ткани. До сих пор перед сном ему виделся возбужденный Саске и его страстные взгляды. После приступа Наруто брюнет вновь стал жить у него. Просто так само собой получилось, что Темари настояла на том, что оставлять одного Узумаки нельзя, а Учихе на пару с Кибой как раз поручили отвести Наруто домой. Киба ушел, а Саске еще несколько минут смотрел на дремавшего блондина, а когда и он собрался уходить, Узумаки слабо схватил его за рукав и тихо попросил остаться с ним. Отказать ему Учиха не смог.
За все это время ни один из них не заговаривал о происшествии в подсобке: Наруто отчаянно боялся этой темы, а Саске радовался и простому общению с несносным блондином, которого ему все это время так не хватало. И вот у них почти приятельские отношения: Учиха спит на полу возле кровати Узумаки, готовит завтраки на двоих и следит, чтобы Наруто соблюдал постельный режим и ни в коем случае не напивался. И сейчас, спустя два дня изоляции Саске с сожалением начал замечать, что не в силах самостоятельно вывести блондина из нервозного состояния: тот постоянно о чем-то думал, витал в облаках, у него появились беспричинные неконтролируемые страхи. В такое время он забивался под одеяло и мелко подрагивал. Когда же Учиха спрашивал, что случилось и чего он боится, Наруто словно безумец округлял глаза и говорил, что не знает сам.
В раздумьях брюнет стоял у плиты и готовил нехитрый завтрак: тосты и яичницу с ветчиной. Наруто уже наплескался в ванной и неспеша поплелся на запах еды. Саске невольно задержал дыхание и шумно сглотнул, когда его взгляд упал на идеальную полуголую фигуру блондина, которую прикрывало только небольшое полотенце, повязанное на бедрах. Поспешив отвернуться, чтобы тут же не наброситься на неосторожного Узумаки и не трахнуть его на кухонном столе, Саске заметил, что половина тостов уже подгорели.
— Как ты смотришь на то, чтобы позвать всю толпу сегодня? — спросил Учиха спустя несколько минут, когда парни завтракали и обменивались подколами.
— Я не против, главное затариться получше, — начал Наруто, но брюнет его тут же перебил.
— Никакого алкоголя, забыл?
— Саске, ты ведешь себя, как строгий родитель, — фыркнул блондин.
— Если бы я был твоим родителем, я тебя нещадно лупил бы ремнем, — пробормотал Саске, с силой вонзая вилку в ни в чем не повинную яичницу.
— О, не знал, что ты любитель таких кинков, — съязвил Узумаки, поигрывая бровями, но тут же покраснел. Учиха, до которого не сразу дошел смысл последних слов, от неожиданности подавился ветчиной.

***

Целый день прошел совершенно рутинно и относительно спокойно. Ближе к вечеру Узумаки снова поддался своей депре, забился в угол между стеной и шкафом и отказывался оттуда выходить. И даже когда стали собираться друзья, Наруто не обратил на них внимания, так и сидел, обняв колени и уставившись в одну точку. Троица Сабакуно пришла позже всех. На пороге их встретил Саске и в шутку пожаловался на блондина и его неадекватные закидоны. Глаза Гаары тут же вспыхнули злостью и, даже не сняв кеды, парень, оттолкнув с пути Канкуро, протопал в комнату.
— Где этот тупой мудак? — сквозь зубы спросил Сабакуно, но, увидев дрогнувшую в углу светлую макушку, направился в сторону шкафа.
Наруто услышал тяжелые шаги и поднял голову. Перед ним стоял его лучший друг со сжатыми кулаками — злой, как рота чертей.
— Гаара, слу...
Фразу пришлось закончить, почти не начав. Сабакуно быстрей молнии схватил блондина за волосы и что есть силы припечатал кулаком в скулу. Расширенные от удивления голубые глаза смотрели на друга с неверием.
— Если я еще раз увижу тебя таким, как тогда, — прошипел Гаара, — я разъебашу твою ублюдочную голову о ближайшую стену!
Наруто поспешно кивнул, и Сабакуно толкнул его в сторону балкона. Дверь на лоджию со скрипом закрылась, и в комнате повисла напряженная тишина: компания пребывала в шоковой прострации. Нарушал повисшую немую паузу только ходячий праздник непослушания: пофигистичному Глюку все было до задницы, когда он самозабвенно слюнявил обувь гостей. Это было его любимым занятием после уничтожения еды.
— Что ж, думаю, их стоит не беспокоить какое-то время, — уверенно заявила Темари. Саске недоверчиво нахмурился.
— Ладно, у кого какие предложения? — потер ладони Киба.

— Скажи мне, какого хера? — прислонившись к двери спиной спросил Гаара, глядя на друга в упор.
— Какого хера что? — не понял Наруто.
— Твои придурашные выебоны.
— Долго объяснять, — цыкнул Узумаки, закуривая сигарету.
— Я никуда не спешу, — настаивал Гаара, скрестив руки на груди. Наруто, поняв, что по-другому от друга не отделаться, ненадолго задумался.
— Я не знаю, как вести себя с Учихой, — заявил блондин, выпуская серый дым из легких.
— И? — поторопил Сабакуно спустя полную минуту молчания.
— Все.
— Все?
— Все.
— Ты говорил, что это долгая история, — скептически поднял бровь Гаара.
— Ну, значит, не такая уж и долгая, — усмехнулся Узумаки.
— Так, подожди. А что значит — ты не знаешь как себя вести?
— Понимаешь, у нас с ним кое-что было, но после моего приступа мы оба делаем вид, что ничего не произошло, — на одном дыхании немного путано выпалил Наруто.
— Вы занимались сексом? — серьезно спросил Сабакуно, словно профессиональный психолог.
— Нет. Нет! — смутился Узумаки, но тут же тихо добавил. — Хотя если бы я не начал задыхаться, до этого бы точно дошло.
— Вот оно что. А что же сейчас? Он тебе больше не нравится?
— Нравится. Очень, — вздохнул Наруто. — Но я не могу так открыто начать ему симпатизировать после всего, что произошло. Если бы все случилось само собой, тогда...
— Стоп, — перебил его Гаара. — Само собой — это если Учиха будет инициатором, я правильно понял?
— Ну, как-то так, — согласился блондин. — Только он, кажется, меня больше не хочет.
— И с чего ты это взял?
Узумаки покраснел, но все же ответил.
— Я сегодня специально вышел к нему на кухню в одном полотенце, а он отвернулся и продолжил готовить завтрак.
— Блять, да ты просто истинный представитель интеллектуального большинства, —фыркнул Гаара, потянувшись к пачке сигарет.
— Кто-кто я?
— Дурак ты, говорю.

***

—Слезь с меня, идиот! Ты меня раздавишь!
— Я не могу, мне больше некуда прогибаться!
— Эй, я не знаю, кто это, убери руки от моей груди!
Когда Гаара и Наруто вернулись с балкона, в комнате их встретило нехилое сооружение, состоящее из рук, ног и тел их товарищей. Со скуки ребята решили поиграть в самую жестокую игру всех времен и народов — твистер. Темари уже почти полностью стояла на мостике, над ней нависал Шикамару, руками еле дотягиваясь до красного круга под ее спиной, Канкуро одной ногой стоял между ног Шикамару, а руками практически обхватывал ноги Темари. Остальным в лице Кибы и Саске повезло больше: они полусидели на разных концах поля, не участвуя во всеобщем клубке. На кровати же расположился Сай, с широченной улыбкой и весьма довольный жизнью. Его посадили крутить стрелку, но в силу своей природной вредности и общей мудачности парень сначала думал, как участникам будет сложнее встать, а потом уже называл комбинации.
— Темари, левая рука, синий!
— Ты что, издеваешься?! — взвизгнула девушка, но под всеобщий гогот все-таки потянулась к обозначенному кругу. Совершенно случайно в процессе жесточайшей растяжки Темари на своем месте пошатнулся Канкуро и так задел сестру, что та совершенно потеряла равновесие и стала заваливаться на Кибу. Шикамару же, который стоял совсем рядом, упал в другую сторону — прямо на Саске. И вот на разноцветном игровом поле уже валяются в разных позах и поскуливают, постанывают и матерятся уже пятеро подростков, совсем в такт тройному смеху Гаары, Наруто и Сая.
Этой ночью ребята договорились провести небольшую безалкогольную вписку у Наруто, чтобы хоть немного его развеселить. Сначала никто не мог отделаться от странного и непривычного чувства некой глобальной подставы, когда Канкуро разливал по бумажным стаканчикам колу, но постепенно, спустя множество дымных затяжек, минуты непрекращающегося смеха и несмолкающих веселых криков компания втянулась в общее гулянье и даже думать забыла об алкоголе и пакетике с травкой, мирно покоящемся забытым довеском в кармане куртки Канкуро.
— Скажите, вот зачем мы бухаем? — осушив стаканчик с газировкой, спросил Канкуро в пространство. Ребята, округлив глаза, в шоке уставилась на абсолютно трезвого парня. Уж от кого, от кого, а от него такое слышать было совсем удивительно. Компания призадумалась.
— Чтобы было весело? — неуверенно предложил Наруто.
— Так нам и так весело, разве нет? — продолжил Сабакуно.
Все тут же стали перечислять вслух то, над чем уже успели похохотать этим вечером: импровизированный твистер с коварным Саем в роли ведущего, запуск водяных бомбочек с балкона, гонки бумажных самолетиков, издевательства над поздними прохожими с окна, пение в подъезде, танцы в ванне, полной воды, громыхающая музыка. Действительно, что им, не может быть весело без пьяного угара?
— А потом еще и башка раскалывается, и блевать охота, и жить не хочется, — поморщилась Темари.
— А давайте пари заключим? — неожиданно предложил Сай.
— Какое еще пари? — не понял Наруто.
— На стойкость и выносливость. Кто первый выпьет алкоголь, тот проиграл.
Идея была встречена всеобщим молчанием. Компания всерьез задумалась над странным предложением. В кухне грохотала музыка, а в жилой комнате повисла пауза.
— Разрази меня гром, да к черту это алкашество! — в сердцах воскликнул Канкуро и ударил кулаком по столу.
Уже было почти три ночи, погасли огни в окнах соседних многоэтажек. Только кое-где слепым пятном то и дело вспыхивали лампочки, желтоватый свет которых сонно проглядывал сквозь занавески. Уже никто не ходил по улицам, угомонились пьяные компании, уснули на лавочках странноватые бородатые дядьки, разъехались последние зазевавшиеся такси, потеряв надежду заработать напоследок. Город погрузился в сон и ночную тишину, и только квартира на мансарде старенькой многоэтажки бурлила жизнью.
Саске стоял на крохотном балкончике и наблюдал тихую дрему спального района, когда бесшумно и совсем неуверенно, чуть скрипнув, отворилась старая дверь.
— Не помешаю? — спросил вошедший Наруто. Учиха лишь покачал головой. Блондин неспешно подошел к окну и облокотился на раму рядом с Саске. На самом деле Наруто очень волновался, и, не зная, что сказать, нервно покусывал губы. Саске же, то и дело скашивая на него глаза, безумно боялся сорваться. Так бы они простояли, наверно, до безумия долго, не находя слов и опасаясь натворить лишнего, если бы дверь в очередной раз не открылась.
Обернувшись, парни увидели взмыленного и порядком ошарашенного Кибу, глаза которого бегали из стороны в сторону, не зная, на чем остановить взгляд.
— Что-то случилось? — спросил Саске.
— Там это... Менты пришли, — шепотом произнес Инузука, втянув шею.
Это просто удивительно и невероятно, но оказывается, какой-то дурак придумал, что в четыре утра в многоквартирном доме не то, что нельзя громко слушать музыку, кричать, смеяться и веселиться, но это считается морально убогим, да к тому же еще и регулируется законом. Тот, кто придумывал эти абсурдные правила, совершенно точно никогда не был подростком и абсолютно никогда не гулял в хорошей компании. К сожалению, доказать это представителям исполнительной власти в лице озлобленных ментов, которых звонок взбешенных соседей вырвал из их бдительного сна на ночном дежурстве, было не то что нереально, но и фактически приравнивалось к категории сказок и мифов.
— Значит так, молодые люди, — сонно пробубнил один из трех здоровенных детин, — проедете с нами, там уж будем разбираться, кто есть кто и кто сколько выпил.
— Но мы не пили! И вы не имеете право забирать нас в отдел! — возмутилась Темари.
— Кто говорит об отделе? Отсидитесь в обезьяннике, а то мы сейчас уедем, и ваша гулянка начнется заново.
— Никуда мы не поедем. За нарушение комендантского часа не сажают в обезьянник, — спокойно отчеканил Саске, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая решительность.
— Послушай, красавчик, — гадко ухмыльнулся второй детина, — если мы вдруг совершенно случайно найдем в твоих отглаженных брючках некий пакетик, тебе будет грозить кое-что покруче суточной отсидки. А если сильно захочется, мы найдем, будь уверен.
Такое заявление наглого здоровяка ввергло Наруто в шок: ведь они действительно могут подстроить все, что угодно. Для Учихи это, похоже был не аргумент, и он так бы и спорил с ними дальше, если бы один из троих не схватил за руку Темари и не потащил бы ее к выходу. Девушка отпиралась и вырывалась как могла, но сделать против здоровенного мужика ничего не могла. За ней кинулись Шикамару, Гаара и Канкуро, остальных же выпроводили из квартиры другие два детины.
— Вот это мы попали, — протянула Темари, когда за ними закрыли дверь машины. Когда вся компания была привезена в участок, даже не спрашивая их имен и возраста, их втолкнули в отвратительный обезьянник, стены которого были заляпаны какой-то гадостью. С лязгом закрылась решетка и скрипнул проржавевший замок. Ребята огляделись вокруг: длинные, узкие лавки вдоль стен, малюсенькое зарешеченное окошко под самым потолком, заляпанные стены и пол, небольшой стол в центре. В самом дальнем углу, свернувшись на лавке в калачик, лежало безразмерное и бесформенное нечто. Когда ребята оказались за решеткой, калачик зашевелился, и сейчас на них уже смотрел часто моргающий длинноволосый мужчина неопределенного возраста. Четырехдевная щетина его сильно старила, черные волосы были спутаны, а белки глаз очень покрасневшими. Мужчина явно был нетрезв не первый день, но увидав охранника, запирающего решетку, со всей силы ломанулся к нему.
— Тоби ведь хороший мальчик! Тоби нельзя здесь находиться! Тоби ждут! Тоби хоро...
Договорить ему не дали: охранник, в рукав которого вцепился этот самый Тоби, не стал церемониться и стукнул мужчину по голове рукояткой дубинки. Глаза мужчины закатились, и он осел на грязный пол.
— Кошмар какой, — ужаснулся Наруто. — Это что, нас сюда только за музыку? Что вообще происходит, кто-нибудь мне скажет?
— Впредь все вечеринки будут проходить у нас дома, — заявила Темари. — И это не обсуждается.
Еще не настал рассвет, а ребята уже очнулись от пережитого и даже успели заскучать. Очухался и мужичок: с удивлением оглянувшись по сторонам, он засеменил в свой угол, нашептывая что-то себе под нос.
Сначала друзья попробовали играть в слова, города и имена, но странноватого вида алкаши из соседней камеры слишком громко их перебивали своими нелестными комментариями в адрес всей компании. Спать в этой обители срача тоже не представлялось возможности: Темари так вообще брезговала прикасаться к чему-либо. В конце концов, Сай нашел наиболее перспективный выход — просто начал напевать любимую песню. После первого куплета ритм уловили и остальные, но безбашенная компания не ограничилась пением. Темари на шпильках залезла на стол и, подражая дирижеру, словно руководила парнями, с энтузиазмом пританцовывая на шаткой опоре. Безграничная фантазия, русское шампанское и миллионы пузырьков, чувственность, сексуальность — вот о чем пел Сай. Довольно быстрая, заводная мелодия разбудила профессиональный азарт у танцоров, и шестеро заскучавших парней увлеклись танцем. Наруто стал подпевать и запрыгнул на одну из скамеек, и перемещаясь по ней волнообразными движениями, что есть силы выкрикивал провокационные тексты песен.
«Я панк, я грешник, я тот, кого никогда не примет общество», — в два голоса разносилось по сырому коридору, а в грязном обезьяннике малолетние бунтари устроили взрыв эмоций и красок — казалось, они вдыхали сейчас эту цветную энергию, а не отвратный застоявшийся смрад немытого тела и плесени. Алкаши поутихли, решив, что ко всем сразу пришла белочка в виде танцующих по всей камере подростков, выкидывающих нечто невероятное кто с решеткой, кто со столом, кто со скамьей. Тяжелые шаги двух пар ног не отвлекли вошедших во вкус подростков, поэтому скрип проворачивающегося в замке ключа и громогласное «На выход!» стали совсем неожиданными. По ту сторону решетки стоял тот же суровый охранник, сбоку от которого находился заспанный, раздраженный и в кои-то веки не расфуфыренный Итачи со стянутыми в хвост волосами и одетый в спортивный костюм.
— Тоби хороший мальчик! — снова взвизгнул мужчина где-то рядом с выходом, и охранник опять со злостью замахнулся на него, но совершенно нежданно рука мужчины была остановлена: Итачи, вцепившись в его запястье, расширенными от удивления глазами уставился на гадко ухмыльнувшегося на мгновение Тоби.
— Мадара? — неверяще прошептал Учиха. — Что Вы здесь делаете?
Казалось, Итачи забыл про своих танцоров, и теперь все его внимание было направлено на бомжеватого мужика, от которого несло перегаром.
— Они сказали, что Тоби плохо гулял! Но Тоби хороший мальчик, он ничего не делал...
— Отпустите его, — беспрекословно потребовал Учиха. — Вы хоть знаете, что это гениальнейший и богатейший музыкальный продюсер этой страны? Проблем захотели?!
Когда все получили обратно свои вещи и документы, компания бывших задержанных вышла из участка во главе с Итачи, который вел под руку полуобморочного бормочущего Мадару. На улице возле разрисованного граффити микроавтобуса их ждал Пейн, привалившись спиной к двери. Разобравшись с великим продюсером и усадив его на переднее сиденье, начальник обратился к танцорам.
— У нас к вам очередное предложение. Итачи собирался раскрыть планы несколько позже, — заметил Пейн, покосившись на часы, стрелки которых едва доползли до цифры шесть, — но раз уж вам так не хватало приключений на свою натренированную задницу, то можно все сказать и сейчас.
— Пейн организовывает нам небольшое выступление в столице. Не сольник, конечно, но все же уровень на порядок выше. Вся ваша безалаберная шайка-лейка тоже приглашена выступать.
—Исключено, — раздался один единственный холодный голос. Шесть пар изумленных глаз воззрились на Саске — именно он это сказал.
— При чем тут вообще ты, мелкий придурок? — снисходительно улыбнулся Итачи, словно уделял внимание амебе.
— Я никуда не отпущу его с тобой.
И, поколебавшись всего секунду, Учиха младший подошел к ничего не соображающему Наруто и уверенно взял его ладонь в свою.
— Саске... — глухо отозвался Узумаки и сжал холодную руку в ответ.
Пока танцоры обменивались ничего не соображающими взглядами, Гаара довольно ухмылялся, Наруто и Саске, не замечая ничего вокруг, смотрели друг на друга, всем своим видом излучая гейскую радугу, а коварный Итачи перемигивался с Пейном и втихаря бормотал ему что-то вроде: «Аллилуйя, неужели это свершилось!»
— Ладно, — прерывая общий апокалипсис локального масштаба, начал Пейн, хитро улыбаясь. — Раз уж тут у вас все настолько запущенно, у меня есть другое предложение.