Skins. Глава 12.1. «Дурные пристрастия»

— А это уже добавка, — подмигнул средний брат Сабакуно и закурил.
Узумаки усмехнулся и, похлопав друга по плечу, стал пробираться в самый конец комнаты, где за стеллажом с многочисленными собачьими наградами ютилось старое потрепанное кресло, в котором любил спать Акамару — один из питомцев семьи Инузука и любимец Кибы.
Настроения веселиться не было вовсе, и Наруто, изредка отхлебывая из своего бокала, со стороны наблюдал за товарищами. Больше всех его удивляла Сакура: выпив меньше других, она вела себя настолько вызывающе, что было даже противно. Раз за разом Сай оттаскивал ее то от парней, к которым она пыталась приставать, то от стола, на котором Харуно порывалась станцевать. Спустя много-много безликих минут и два стакана коньяка в квартире раздалась мелодия дверного звонка, и Киба полетел открывать. Вернулся хозяин дома спустя пару минут в обнимку с Саске, который был подозрительно похож на того самого пафосного ублюдка, что так раздражал Узумаки когда-то. Высокомерный взгляд, дорогущие шмотки выпендрежника, аристократическая отстраненность — все то, что так не любил Наруто, сейчас просто бросалось в глаза. В памяти всплыла и тут же потускнела картинка милого растрепанного Учихи в старой растянутой футболке, спросонья смешно жмурящего глаза. Казалось, есть два совершенно разных Саске, которые меняются местами хаотично и без какой-либо периодичности. Сейчас была ситуация а-ля «получите-распишитесь — холодный мудак собственной персоной». Краем сознания отмечая сползшую вниз планку настроения, Наруто вымученно улыбнулся Учихе, который, казалось, не спешил присоединяться к его беспричинной меланхолии.
Поздоровавшись с замученным Саем, который, за исключением Наруто, единственный, наверно, не наслаждался обществом подпитых подростков, Саске взял со стола небольшую бутылку недорогого коньяка и направился, наконец, к Узумаки.
— Скучаешь? — непринужденно спросил Учиха, присаживаясь на ручку кресла, в котором уже полулежал блондин.
— Устал, — признался парень, потирая переносицу. — А ты, я вижу, не очень. Как дома?
— Замечательно. Родители рады моему возвращению, брат доволен, что нападки на него прекратились, еще мне подарили машину.
— Ничего себе, прям одарили тебя за твое снисхождение? Совесть бы поимел, они же, наверно, волновались все это время.
— Сами виноваты. Нехуй было подкидывать мне идиотские варианты, пф.
— Фыркаешь, как пафосный ублюдок. Что-то с тобой не так сегодня, — негромко заметил Наруто, и вертикальная морщинка пролегла между светлыми бровями.
— Все нормально со мной, — недовольно цыкнул брюнет, отхлебывая из бутылки и морщась от горького пойла.
Наруто закусил губу: отстраненность, грубость, хамоватость... где его привычный Саске?
— Пойду поздороваюсь с народом, — небрежно бросил Учиха, продолжая отпивать крепкий напиток из горла.
— Нормально с ним все, — передразнил Узумаки, когда брюнет уже не мог его слышать.
— Эй, Наруто! Иди к нам! — позвал друга Киба, который во всю веселился за столом.
Он был уже без футболки, а подпитая Темари расстегивала ремень на его брюках. Ребята играли в карты на пьяное раздевание и, по-видимому, хорошо веселились: проигравший не только снимал что-то из одежды, но и наказывался штрафным стаканом водки, наполненным до краев. Те же, кто выбывал до него, просто должны были пить стопку. Из соображения экономии, призом кона признали стопку текилы, хотя Киба, ни разу не выиграв, опустошил бутыль почти на половину.
— Ну, держитесь! — ухмыльнулся Узумаки.
Настроение стало подниматься на уровень сорока градусов, и, подхватив забытый бокал с плескавшейся на дне алкогольной жидкостью, парень отправился к компании за добавкой и весельем.
Карты с легким шорохом летели на стол, масть покрывала масть, смех, шутки и подколки бесконечно слетали с губ игроков, алкоголь лился рекой в стопки, рюмки и бокалы, одежда то и дело падала на пол с чьего-то разгоряченного тела. Спустя несколько партий в гостинной совсем закончилость спиртное, и проигравшему поручили важное задание: принести из кухни все крепкое, что только попадется на глаза.

— Но я так люблю тебя... Всегда любила! — сквозь слезы лепетала девушка, спрятав заплаканное лицо в ладонях.
— И что? — холодно отозвался юноша, сложив руки на груди.
— Но ты же даже не пробовал... Что, если тебе будет хорошо со мной? — унижаясь в его и своих глазах, бормотала она. Алкоголь помутил ее сознание, и вряд ли она завтра вспомнит эту беседу.
— Сакура, — позвал брюнет, и девушка отняла руки от лица, на котором расплылась косметика от слез. Стоило ей только взглянуть на предмет ее обожания, как он подошел к подоконнику, на котором она сидела, и склонился к ней, приблизившись вплотную. Судорожный вздох, заставивший дрожать все ее тело, утонул в его тонких губах, накрывших ее маленькие накрашенные губки. Все закончилось так же быстро, как и началось. Парень отпрянул от Харуно и, смотря на нее презрительно сощуренными глазами, прошипел шепотом, полным неприязни:
— Я. Не. Чувствую. Совсем. Ничего.
— Мне наплевать, — задохнувшись в восторге, ответила она и притянула Учиху за ворот рубашки, возобновляя поцелуй.
Все тайное рано или поздно становится явным. Нужно помнить об этом. И знаете, все планы и оправдания летят к чертям, если тебя не так понимают. Не верят. Ищут ложь в глазах.
Так уж получилось, что в этот раз глупость была раскрыта сразу, а не была отложена в долгий ящик. Волей случая в тот самый момент, когда пьяная в бессознательную стельку Сакура льнула в поцелуе к холодному, как стена, Саске, щелкнул выключатель, и одинокая лампочка в закопченной люстре, мигая тусклым светом, словно смущаясь, осветила парочку у окна и не смеющего вздохнуть от ужаса блондина.
— Наруто, что ты там телишься? Люди ждут выпив... — последовавший за Узумаки Сай в таком же шоке остановился в дверном проеме. Саске в это время, прилагая немалую силу, пытался выпутаться из цепких объятий настырной девушки.
— Вы не так все поняли.
Голос Учихи был обыкновенно спокойным, но в какой-то момент взволнованно сорвался.
— Конечно, мы, блять, не так поняли! — заорал взбешенный Сай. Еще один сюрприз. До этого мало людей могли бы сказать, что слышали, как кричит милашка Сай, старающийся всегда уступить в споре, оставшись при этом при своем мнении.
— Сакура, блять! Ты мне так нравилась, — резко понизив голос, убито прохрипел парень.— Я хотел предложить тебе встречаться, но, как вижу, ты еще живешь своей иллюзорной псевдолюбовью. Идите вы все на хуй.
Начав расстроенно, Сай закончил вселенски разочарованно. Развернувшись, парень стремительно покинул кухню.
— Я... Мне? — хлопая ресницами, шептала Харуно. — Мне еще никогда не предлагали встречаться...
Вылетев вслед за парнем, она кричала, что она все обдумала и будет с ним встречаться. Со скрипом закрывающаяся дверь не скрыла от слуха оставшихся наедине Саске и Наруто пренебрежительное «Ты меня не достойна».
— Наруто, я... — начал было Учиха, но был перебит язвительным фырканьем.
— Не хочу слушать твои жалкие оправдания, Учиха. С самого начала сегодня ты был отстраненным. Теперь захожу за спиртным, и что же я вижу? Мой так называемый парень сосется с влюбленной в него девкой. Если тебе надоело однообразие, так и скажи! Хули врать мне в глаза?
— Все не так. Я не хотел, чтобы так вышло!
— Естественно, ты не хотел! — насмешливо заметил блондин. — Ты, наверно, хотел трахаться со всеми подряд, уверяя меня, что нужен тебе только я? Катись ты к чертям, Учиха. Ебал я такую любовь.
Саске только хотел возразить, убедить, обнять парня, как квартиру сотряс оглушительный вопль.
— Ебаный свет, Инузука, блять, Киба! Ты, маленький хуй на палочке, знаешь, что сейчас будет?!

***

В то время, как на кухне происходили баталии двух пар, Хана Инузука поднималась по лестнице, шаря в сумке в поисках ключей, и мысленно сетовала на сломанный лифт, громкую музыку и нестихающие крики где-то сверху, которые она слышала еще на первом этаже. «Кто ж так гуляет-то в такое позднее время?..» — подумала девушка, увидев на экране мобильника, что уже перевалило за три ночи. — «Сегодня хорошо, отпустили пораньше. И родители через полчаса вернутся. Кибу не разбудить бы...» Поднявшись еще на один пролет, сонная девушка, возвращавшаяся с вечерней смены в ветклинике, начала заподазривать неладное. «Нет, я точно брежу, — уверяла себя Хана. — Это, должно быть, алкаши и наркоманы со сто шестьдесят первой орут».
Ошиблась сестра Кибы только в одном — в номере квартиры.
Подойдя к настежь распахнутой двери своего дома, на ручке которой болтался розовый кружевной лифчик, шатенка понадеялась на то, что она слишком утомилась и в результате перепутала этаж или квартиру, но Киба, крадущийся по коридору в одних трусах и с бутылкой блейзера, развеял все ее сомнения.
— Я тебя кастрирую, зона ты трехочковая! Вызывай Пропера, что хочешь делай! А вы пошли все вон!
<...>
На бегу напяливая шмотки, что первыми попались под руку, из квартиры врассыпную ринулись пьяные полуголые подростки, игравшие в карты, обгоняя друг друга и заливаясь смехом. Кто-то умудрился захватить последние бутылки, и на ходу допивал остатки алкоголя. В ту ночь перебудили всю девятиэтажку, жильцы которой привыкли к тихой и размеренной жизни. Перепуганные старушки, кутаясь в халаты и пледы, из окон боязливо наблюдали, как неодетая молодежь выбегает из пятого подъезда на жгучий декабрьский мороз.
— Безобразие, — крякнула пожилая бабулька и, задернув шторы, отправилась спать, неодобрительно качая головой и бормоча сквозь зубы.