Skins. Глава 2. «День сигаретных неприятностей»

Если сигарета и убивает меня,
то делает это так, как я этого хочу. (с)

Наруто направлялся на крышу школы. Инузука в конец его достал своими приколами и дурацкой «Сладкой деткой», так что бесстрашный хулиган вынужден был сбежать из класса, где находился под прицелом двух десятков пар злорадствующих глаз. Ох уж этот Киба! Он всегда был занозой в заднице общества и его бессменным персональным ночным кошмаром. Прицельным пинком Наруто распахнул дверь, ведущую на крышу. Порывистый ветер взъерошил непослушные волосы пшеничного цвета, яркое солнце на мгновение ослепило застывшего в дверях парня. Блондин глубоко вдохнул свежий воздух и решительно шагнул на крышу. Ему очень нравилось здесь: отсюда можно было увидеть весь город, так как школа располагалась в верхней части склона. Пожалуй, единственной причиной, по которой Наруто любил школу, была пресловутая крыша, где можно было свободно курить, не боясь вылететь из школы или получить выговор от директрисы – сюда редко кто забредал, вход на крышу, как предполагалось, был давно заблокирован. Мало кто знал, что для того, чтобы открыть тяжелую дверь достаточно только немного повернуть ручку в обратную сторону, и сломанный замок тут же поддастся.

Узумаки нравилась эта мнимая свобода и чувство превосходства над другими учениками: ведь он мог, не опасаясь наказания, бесконечно хандрить и затягиваться горьким, но порой по-настоящему необходимым едким дымом.

Наруто, всегда считавший, что носить в школу учебники – дело плебеев и ботанов, уже выудил из полупустой школьной сумки пачку сигарет и сосредоточенно шарил по карманам в поиске зажигалки, матерясь сквозь зубы, как вдруг откуда-то сверху меланхолично пробубнили:

– Вот смотрю я на тебя свысока, – в голосе засквозили ехидные нотки, – и думаю: сдать тебя директрисе или не сдать...
Громко ругнувшись матом, Узумаки так и подпрыгнул на месте от неожиданности. Обернувшись, он увидел Хатаке Какаши – учителя физики, сидящего на крыше чердака. Мужчина увлеченно читал небольшую книжицу, подозрительно напоминающую Наруто одно очень знакомое не понаслышке издание. Растерянное выражение лица юноши моментально сменилось на хитрющую лисью мордочку, а тонкие полоски-татуировки на щеках еще больше придавали ему схожесть с рыжим представителем фауны.

– Если настучите бабуле Цунаде, то придется объяснять преподавательскому составу, для чего Вы приносите в школу порно-романы, – недобро ухмыльнулся блондин, прожигая учителя взглядом голубых глазищ.

Выражение лица Какаши-сенсея определить было абсолютно нереально: этот фрукт всегда носил маску, которая оставляла на виду только глаза. Секундная пауза учителя, вызванная недоумением, была прервана коротким смешком.

– А тебе, Наруто, в свою очередь, придется объяснять, откуда ты знаешь содержание сей прелестной литературы, — изрек физик, в глазах которого плясали смешинки.

«Все это, конечно, было бы забавно, если бы не было настолько абсурдно», — подумал Узумаки, прикидывая, когда выгребать манатки из шкафчика и готовиться к отчислению: завтра или можно уже шагать вперед и с песней?

— Между прочим, я тут ни при чем. Эту пошлятскую белибердятину штампует мой опекун, – неуверенно попробовал привести последний аргумент юноша, уже не особо надеясь выплыть из той навозной ямы, куда загнала его единственная невыкуренная сигарета («Или Инузука, который в любом случае получит по первое число», — зло добавил блондин). К огромному удивлению Наруто, Хатаке не сорвался с места сразу же стучать директрисе. Над темно-синей маской, по-щенячьи радостные, сияли аки алмазы глаза в миг преобразившегося придурковатого сенсея.

– Дорогой мой Наруто! Неужели великий и неповторимый мастер Джирайя твой опекун?! Это значит, что ты можешь достать пятнадцатый том тридцать первого издания непревзойденной серии книг «Ни грамма в рот, ни сантиметра в жопу»?! — представительный Какаши Хатаке канул в небытие, вместо него теперь крышу мерил шагами озабоченный маньяк-извращенец в полуобморочном состоянии от счастья, свалившегося на его кишащую пошлостью и содомией голову.

Понаблюдав за неадекватными порывами души сенсея, Узумаки прояснил для себя ситуацию. Впервые, на его памяти, работенка старика Джирайи принесла хоть какую-то пользу. Масляная улыбочка никак не хотела уходить с довольного лица, когда юный шантажист изрек ультиматум:

– Я принесу эту грязную книженцию. Она достанется Вам совершенно бесплатно, но никто никогда не узнает от Вас моего маленького секретика, Какаши-сенсей! Мне очень нравится эта крыша, и я не хотел бы, чтобы меня лишали возможности выкуривать здесь свою несчастную сигарету.

Хатаке, не раздумывая ни секунды, усердно закивал головой, горящим взглядом смотря в лихие синие глаза. Наруто удовлетворенно потер ладони друг о друга и вытащил-таки сигарету из пачки. Сенсей протянул руку, сжимающую дорогую зажигалку, и нажал на маленькую кнопку. Язычок красного пламени заплясал на легком ветру, норовя погаснуть. Учитель щурил глаза. За маской не было видно, но Наруто знал, что тот улыбается. Блондин успел закурить до того, как порыв ветерка согнал с зажигалки огонек.

– С Вами приятно иметь дело, Какаши-сенсей, – ухмыльнулся в ответ Узумаки.
– Ты шантажист-недоростосток, Наруто, – делано возмутился учитель, про себя добавив: «И мелкий засранец, который далеко пойдет».

***

Физик ушел, оставив Наруто одного докуривать свою порцию расслабленки, благополучно прогуливая уроки риторики, которые вел не в меру разговорчивый даже для своего предмета Майто Гай, безустанно твердивший о какой-то силе юности. Наруто не врубался, что это за хренотень. Для него существовали только «сила косяка», «сила рюмки и похмелья» и «сила ноги, вдаряющей по почкам». Остальные силы для него были темным дремучим лесом, в который он не хотел вникать. Поэтому для ученика Узумаки Наруто не существовало таких предметов, как физика, химия, риторика... да и всех остальных, в принципе, тоже. Так вот, главный раздолбай школы вместо того, чтобы усердно учиться культуре речи, сосредоточенно пускал колечки сизого дыма в ясное небо.

— Эм... Прикурить не найдется? — в очередной раз отвлек Узумаки посторонний голос. Да что ж им всем сегодня от него надо? Родная крыша, которая обычно защищала его от всего мира, сегодня стала каким-то проходным двором.
«Вот же понаперлись сюда, козлы!» — мысленно цыкнул Наруто.

Глянув на нарушителя его бдения в одиночестве, парень потерял дар речи. Перед ним стоял кумир всей школы — Учиха Саске. Вот только это был не тот гордый, высокомерный, отвратительный мажор Учиха Саске, а мрачный подросток со слегка опущенными плечами, устало поникшей головой и зажатой в зубах дорогой сигаретой. Весь его вид вопил о том, как ему все осточертело.

Ему завидовала вся мужская половина школы, да что там! Все, кто когда-либо слышал о гениальном Учихе Саске, согласны были душу отдать в обмен на такую славу. Сам же звездный мальчик на все был готов, лишь бы пожить жизнью обычного, ничем не примечательного подростка из простой семьи. Он бы, возможно, сам бы захотел побегать за какой-нибудь классной девчонкой, умоляя ее обратить на себя внимание, и в тайне мечтал бы устроить с одноклассниками какую-нибудь пакость, которая поднимет на уши всю школу. Но девушки, будто сговорившись, сами бегали за ним табунами, распространяя на километры свои феромоны и оставляя позади шлейф из запаха дорогущих духов. И при таком социальном статусе его семьи не было и речи ни о каких приколах и проделках: статус семьи Учиха не позволял хулиганить и сходить с ума. А вот дорогие клубы – пожалуйста, сколько влезет.

— Ну, что стоишь, как дуб? — обратил на себя внимание брюнет. — Закурить есть, спрашиваю?
Узумаки мотнул головой, мол, нет: он действительно так и не нашел свою зажигалку в той черной дыре, которой была его школьная сумка. Настроение Учихи упало на заплинтусный уровень.
— Ничего не поделаешь, — протянул Наруто. — Иди сюда, Учиха.
Ничего не понимающий Саске внимательно посмотрел на главного изгоя школы, гадая, что же он задумал.
— Ой, да не ссы, я в твой фан-клуб не вхожу, так что до смерти не затрахаю, — закатил глаза блондин и по-свойски притянул за руку совсем уж удивленного Учиху. Уголек дешевой сигареты блондина соприкоснулся с сухим табаком зарубежного производства. Учиха тут же затянулся, поняв, что от него требовал невыносимый блондин, так невинно опустивший длинные темные ресницы, прикрывая ясные глаза. Эта ситуация показалась Саске такой интимной, что он тут же отвернулся от Наруто, а на бледном лице вспыхнул румянец. Конец сигареты вспыхнул красным огоньком.
— Спасибо, Узумаки, — нарочито небрежно поблагодарил Саске и, дымя ароматизированным табаком, направился прочь с крыши. Наруто лишь проводил его недоуменным взглядом.

Пламенное солнце Майами растопило-таки Антарктиду. Лед тронулся.

***

«И что это с ним?» — озадаченно думал блондин, докуривая и отправляя в полет с крыши бычок сигареты, мелькнувший тлеющей искоркой. С другой стороны, Наруто не мог с уверенностью сказать, что Учиха тронулся умом, ведь все их общение ограничивалось перепалками в младших классах, когда за невинное, казалось бы, «кретин» Цунаде вызвала в школу Джирайю. Тогда Узумаки еще жил со своим опекуном в одном доме, поэтому по возвращении извращенца домой мог с уверенностью предположить, что проблема решена: старик пришел домой под утро в дупель пьяный, аккуратно и нежно снося двери и косяки на своем пути. Как оказалось, директриса и его отчим-извращенец целую вечность назад учились вместе в Конохском Государственном Университете имени Михаила Васильевича Казекаге. А за встречу полагалось пропустить по рюмочке «Беленькой». Ну и, как это заведено, где одна, там и две, где две, там и три, а потом уже дело пошло-поехало по возрастающей. После того дня бабулька к Узумаки особо не цеплялась.

«Эх, хорошее время тогда было», — мечтательно подумал Наруто и, выплыв из ностальгии, посмотрел на часы. Оказалось, он проторчал здесь целый урок. Нужно было спускаться и идти на следующий. Физкультуру Узумаки не пропускал: это был единственный предмет, где он мог выделиться в хорошем смысле, а не как обычно.

В раздевалке как всегда происходила катастрофа локального масштаба: Наруто только зашел, а ему уже заехали локтем в бок, отдавили обе ноги, толкнули в спину и ущипнули за задницу. Кто додумался сделать последнее, Узумаки так и не удалось выяснить: коварный аноним хорошо шифровался, а шумная толпа парней была злоумышленнику только на руку. Чертыхнувшись, Наруто кинул сумку на подоконник с потрескавшейся синей краской и стал расстегивать мелкие пуговицы форменной рубашки. Скосив взгляд в сторону, парень увидел Учиху, который весьма забавным способом пытался натянуть футболку, не задев при этом свой уникальный хаер, мило топорщившийся утиной жопкой, в корне игнорируя тот факт, что волосы, как правило, свободно спадают перпендикулярно полу. Интересно, сколько литров лака уходит на один такой стайлинг? Блондин мысленно прикинул, как много времени отнимает наведение такого марафета, и ужаснулся. Да он бы уже давно послал все к чертям! Но это же секс-символ Учиха, мать его, Саске, который наконец нашел выход из ситуации, просунув в ворот сначала «утиную жопку», а потом уже и то, к чему она, собственно, прирастала. Саске вел себя так, будто его что-то нервировало. И, казалось бы, на бледном лице не отражалось ни одной эмоции, но его с головой выдавали быстрые, резкие, нервные движения.

«Любопытно, — подумал Узумаки, — что же могло задеть нашу Снегурочку?..» Мысленно споткнувшись на только что придуманном прозвище Учихи и все так же мысленно дав себе пинка, Наруто отметил, что Инузука с его «принцессой Сиси» и «деткой» оказывает на него дурное влияние. Того и гляди, совсем с катушек можно слететь.

Саске в это время чувствовал, что его трясет, причем непонятно от чего. Все время, проведенное в раздевалке, он пялился на переодевающегося Узумаки. Вот так просто: Учиха Саске пялился на другого парня. Учиха тяжело вздохнул, назвав себя последним извращенцем, и поставил галочку: на досуге срочно заняться самобичеванием и капитальной прочисткой мозгов. Легко сказать «извращенец», а ведь у стройного и ладного Наруто действительно было на что посмотреть.

— Саске-кун, — смущаясь, позвала Учиху Харуно Сакура, когда все вышли в спортзал. Брюнет, самозабвенно созерцавший мускулистую спину Наруто, хорошо заметную за открытой майкой-борцовкой, недовольно обернулся к девушке.
— Чего тебе? — грубо отозвался Учиха, переводя взгляд на заместителя президента. Краснеющая Харуно стояла перед ним, сверкая всеми прелестями, которым Саске присвоил звание «на любителя». Неприлично глубокий вырез майки открывал ее грудь, а маленькие шортики бирюзового цвета не оставляли простора для фантазии, не скрывая длинных стройных ног.
— Саске-кун, а что ты делаешь сегодня вечером? — почти ненавязчиво спросила Сакура, стреляя глазками.
— Сплю, — отрезал брюнет. Он уже почти вкурил, что затевала розовая дура. Черта с два, он нм за что не сдастся без боя! Он будет стоять на своем до конца.
Харуно надула губы и одкрнула майку так, что уже было видно кружевной лифчик. «Вот проститутка», — отметил Саске, поражаясь ее логике. По идее, это должно было его привлечь. На деле же парень не чувствовал ничего, кроме презрения. Таких шлюшек, которые готовы были раздеться по мановению его руки, вокруг было пруд пруди, и ни одна из них уже давно не интересовала его ни в каком плане.
— Саске-кун, а давай сходим в кафе, — не сдавалась девушка.
— У меня нет на это времени, — отрезал Учиха. Этот театр абсурда уже начал ему надоедать.
— Саске-кун, а потом мы можем зайти к тебе и...
— Не можем, — скривился Учиха. — Ты страшная, тупая и уебищная. У тебя огромный лоб и две сосиски вместо рта. У меня просто не встанет. Розовые страхолюдины меня не привлекают.
—Но Саске-кун!.. — истерично взвизгнула Сакура, оскорбленная до глубины своей так называемой души.
— Свободна, — бросил брюнет и ушел на построение.

Сегодняшний урок физкультуры начался из рук вон плохо: к Асуме в спортзал на огонек заглянул учитель риторики. Энтузиазм Гай-сенсея просто зашкаливал: ученики в сотый раз вынуждены были выслушивать нравоучения про силу юности. Поддержал Гая только Рок Ли, но этот чебурек был крайне странным, носил прическу горшочком и одевался во все зеленое, поэтому по факту никто из психически здоровых людей не разделил восторга местного шизика. И, чтобы окончательно добить публику, учитель риторики предложил состязание. У физрука было два выхода: первый — отказаться от столь сомнительного мероприятия и до конца урока выслушивать пламенную речь о том, как важен дух соревнования в формировании личности учащегося; второй — махнуть рукой на своих студентов и наделить Гая полной властью на площадке. Асума, конечно, был психологически хорошо подкован, но, к сожалению, не до такой степени, чтобы спорить с учителем риторики. Поэтому, взвесив все «за» и «против», он оставил класс на попечение психа со стажем. «Как непедагогично, Асума-сенсей», — вздохнул Наруто, готовясь к самому худшему.

Сегодня Майто Гай решил особо не изгаляться, поэтому состязание ограничилось банальным баскетболом — две десятиминутки пять на пять. Двум командам раздали цветные повязки: синие и фиолетовые. Риторик сначала предлагал всем игрокам надеть облегающие зеленые и желтые комбинезоны, но все почему-то отказались абсолютно единодушно. «Ненормальные», — сделали заключение Гай и Ли. Команды разделились следующим образом: за фиолетовых играли Саске, Неджи, Дзюго, Суйгетсу и Карин, за синих выступали Киба, Шикамару, Наруто, Рок Ли и Хината. Насчет их последней участницы Узумаки имел определенное мнение, что коварный Хьюга-старший специально послал в стан врага свою милейшую сестрицу, чтобы ее бынь-бынь пятого размера отвлекали команду соперника и сбивали с пути истинного лично Узумаки. Впрочем, не только Наруто невольно ронял слюни на пахнущий мастикой пол спортзала: Киба тоже был под большим впечатлением. Очень большим.

Блондин закрепил свою синюю повязку на лбу так, чтобы светлая отросшая челка не лезла в глаза. На зрительских местах явно было какое-то волнение. Скорее всего, болельщики обеих команд выясняли отношения и доказывали оппонентам, что команда противника — полное дерьмо.

— Голубые, вперед! — громко и отчетливо прозвучало из общей звуковой какофонии. — Все за голубых!
Узумаки культурно возмутился до глубины души.
— Бля, Чоуджи, мать твою! Мы синие, дальтоник ты ебнутый! — выразил общественное мнение Киба матерным ором. Никто бы не удивился, если бы вдруг оказалось, что его слышали где-нибудь на Курилах.

Итак, прозвучал свисток — игра началась. Саске перехватил мяч и повел его к корзине синих. Забить ему не дали: в команде Кибы тоже не лохи играют. Инузука забрал мяч у брюнета, отдал пас Шикамару, тот в свою очередь передал его Ли. Зелененький человечек прорвался к кольцу и выполнил отличный бросок в прыжке. Оранжевый мяч угодил в самый центр корзины, команда синих оторвала себе два очка. Трибуны взревели, если можно так выразиться, ведь зрителями были только незадействованные ученики из двух параллельных классов. Игра продолжалась. Под корзиной мячом завладел Дзюго и провел его до середины поля. Центровой синих — Шикамару — не давал возможности пройти дальше, все же он хоть и был чемпионом по распиздяйски-наплевательскому и ленивому образу жизни, на занятиях баскетбольной команды Асумы он был одним из лучших. Вообще, Нара редко брался за что-либо, но если он все же начинал какое-нибудь дело, то всегда результат был первоклассным. Итак, Шикамару блокировал Дзюго, поэтому последний вынужден был дать пас Суйгетсу. Тот провел мяч до трехочковой линии и с нее двумя руками с места забросил с отскоком от щита красивый мяч. Фиолетовые оторвались на одно очко вперед. Далее мяч подхватила Хината, намереваясь провести до центра и передать пас Наруто. Однако команда Саске действовала быстрее и слаженней: Карин в момент забрала мяч и забила двухочковый.

Надо было определенно что-то делать. Куда-то бежать, кому-то звонить, куда-то спешить... А еще лучше перестать паниковать и начать нормально играть, что синие и сделали. Киба, как капитан и талантливый игрок, не мог позволить своей команде слить каким-то фиолетовым кретинам с Учихой и Хьюгой во главе. Рок Ли «активировал» силу юности, Наруто тупо заебался лажать, Хината хотела доказать брату, что она на что-то да способна. Шикамару же все было похрен, он просто хотел поскорее пойти в раздевалку и поспать часок-другой.

Первая десятиминутка уже подходила к концу, счет на табло высвечивался 24:35 в пользу фиолетовых. В начале второго тайма синие держали мяч, и Хината, Наруто и Ли забили двухочковые, а Киба трехочковый, Шикамару перешел в защиту. И тут все смешалось в доме Облонских. Фиолетовые стали фолить со страшной силой и вынуждать на фол противников. Пошла череда штрафных. После очередного пропущенного мяча Шикамару взял тайм-аут.

— Чего они добиваются нарушением правил? — бесновался Узумаки, нервно поглядывая на преспокойную Учиховскую физиономию.
— Неужели не понятно? — хмыкнул Нара и для особо одаренных «танкистов» в лице все того же Наруто пояснил: — Тянут время. Не пойму, для чего, ведь разрыв минимальный. 37:40 — слишком большой риск для них, что мы их опередим. Короче, на провокации не поддаваться, играть честно и со всей дури. И нет, Узумаки, я не про ту дурь, про которую ты только что подумал! Все, вперед.

Временами многие удивлялись, почему Шикамару раздает указания, не будучи капитаном, но все было очень просто: фактически главным в игре был Инузука, но в плане выработки стратегии Нара его превосходил по всем параметрам. Все-таки последний в теории был гением, а Киба хоть и прекрасно играл, не мог тягаться с другом в процессе применения мозга. У них с Наруто вообще порой были определенные проблемы с этим органом.

Игроки вновь вышли на поле, мячом тут же завладел Саске. Он мастерски обошел Ли, сбил с толку Хинату и, наконец, преодолев трехочковую линию, вышел с Наруто один на один. Узумаки судорожно соображал, но в голове билась единственная мысль, перебивающая все остальные: «Не проиграть бледному уродцу». Учиха сбавил темп, ведя мяч к кольцу и встречаясь глазами с Узумаки. Недобро ухмыльнувшись одним уголком губ, Учиха совершил такой кульбит, что Наруто не успел среагировать. Сумасбродный Саске понесся прямо на блондина, который впал в неадекватный астрал. Учиха воспользовался его секундным замешательством и обогнул его по ломаной траектории, по пути почти случайно облапав живот Узумаки. Можно считать, что блондин предоставил фиолетовым ублюдкам два очка на блюдечке с голубой каемочкой. Хотя нет, лучше с синей. После прилюдного скандирования дальтоника-Чоуджи у Наруто проснулась аллергия на все оттенки голубого цвета.

С надеждой отыграться, Наруто подхватил упавший мяч и, так как Саске моментально среагировал и стал его блокировать, передал его Хинате. Девушка с центра умудрилась довести мяч до трехочковой и забить с линии блестящий гол. Под корзиной мячом завладел Киба и попытался снова совершить бросок, но ему этого не дал сделать старший Хьюга, толкнув корпусом в спину. Синим полагалось два штрафных. Киба сосредоточенно прицеливался в корзину, Хината прижала кулачки к груди, команда ощутимо нервничала. Но Инузука бы не был Инузукой, если бы не забил два из двух. Итак, 42:42 — счет сравнялся, до конца матча оставалось чуть больше минуты. Мяч оказался у Саске. Тот с быстротой молнии повел его к корзине синих. «Это конец», — подумали ребята из команды Кибы, Учиху мог остановить только Ли, находящийся в защите. Но, как оказалось, сегодня у молодящейся тетушки-судьбы были другие планы. Решив отыграться за столь позорно пропущенный двухочковый, Наруто побежал вслед за Учихой, с каждой секундой нагоняя его. Как часто подшучивал Киба, Узумаки — он и в Африке придурок, и, наверно, именно поэтому он не рассчитал расстояние и со всего размаху впечатался плечом в плечо Неджи. Хьюга, покачнувшись, устоял, а вот Узумаки семимильными шагами маленького Мука, выглядящими со стороны смешными до колик, полетел по площадке, спотыкаясь и по инерции сохраняя скорость. Так бы он и путешествовал до ближайшей стены, но препятствием ему послужила крепкая учиховская спина, на которой Узумаки невольно и остановился. Точнее, остановились они оба. А если еще точнее, то парни упали вдвоем на дощатый пол спортзала. Если же говорить совсем точно, то Саске подбородком пропахал пол, держа мяч над собой двумя руками. Сверху на нем полулежал истерично хихикающий блондин, вероятно, задавшись целью всем своим весом впечатать в пол всю величественность Учихи. Трибуны притихли в недоумении, тишину повисшей паузы разрезал свисток Гая. Игра закончилась. Резко спихнув с себя полуобморочного от смеха блондина, Саске в припадке бешенства пулей вылетел из зала, не сказав ни слова.

— Псих, — заключил Наруто, покрутив пальцем у виска.
— Точно псих, — согласился Киба; Шикамару лишь неопределенно повел головой, мол, кто его знает.

В раздевалке мрачной рожи лица Учихи не оказалось. Сбежал, гаденыш. Шикамару развалился на подоконнике и запрокинул голову, облокачиваясь на прохладное стекло.
— Бля-яя-я, как же достало, — в очередной раз поразил общественность Нара многообразностью своих выражений.
— Шика, ты непредсказуем как никогда, — подколол друга Наруто.
— Отъебись, достал, — приоткрыв один глаз, отмахнулся Шикамару и продолжил прерванное бдение. Его все достало, он изображал из себя тригаду обезьянок «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю» и, как дополнение, четвертую, маленькую и нахальную «никого не постесняюсь послать на хуй»
— Хьюга, — позвал президента Киба, — твоя сестра неплохо играет. Как думаешь, она согласится вступить в команду?
— Хм, — многозначительно и исчерпывающе ответствовал Неджи. Кибу такой ответ не удовлетворил.
— Нет, серьезно! У нее отличные задатки баскетболистки!
— Вообще-то, если ты где-то болел последние три года, спешу тебе напомнить: Хината занимается другим видом спорта, причем весьма успешно, — высокомерно разъяснил президент, взирая на их компанию, как на кучку тараканов, плавающих в супе и отчаянно шевелящих лапками в надежде спастись с этого тараканьего Титаника.
— Ты все же поговори с ней, я буду ждать младшую Хьюгу в нашей команде, — не сдавался Инузука. Настырный и твердо стоящий на своем Киба с легкостью мог вывести из себя даже покойника. Неджи пока еще был вполне тепленьким и не был идентифицирован как покойник, поэтому вышел из себя довольно быстро. Он подскочил к ничего не подозревающему Кибе и, схватив его за грудки, свистящим шепотом прошипел:
— Слушай сюда, кусок дерьма, не вздумай мне указывать. А к сестре если подойдешь ближе, чем на пять метров, я из тебя столько котлет сделаю, что твоей псине до конца года хватит.

Наруто, мягко сказать, был в шоке. На самом деле он был просто в бесконечном ахере. На его памяти, президента еще никто не видел в таком состоянии. Причем было бы из-за чего! На честь и невинность его сестры никто не покушался, самого Хьюгу задевать тоже в мыслях у Инузуки не было (хотя бы потому, что у него и мысли-то редко появляются, а если все же и появляются, то уже после того, как он озвучил свое мнение), а факт остается фактом: Неджи разозлился на пустом месте.

«Нет, сегодня определенно день психов. Сначала физик, потом Учиха, теперь вот президент. Куда катится мир?» — думал Наруто, наблюдая за тем, как Киба, ни капли не испугавшийся грозы всей школы, отдирает руки Хьюги от своей застиранной футболки и, обнажая маленькие клыки, широко ухмыляется длинноволосому кумиру половины школы. Забытый к этому времени Шикамару заинтересованно прищурился. Похоже, Нара, как обычно, вкурил быстрее всех. Теперь ему стало более-менее ясно, что к чему. Усмехнувшись про себя, он встал с насиженного места и поплелся на выход, бросив друзьям «Жду на улице».

Наруто и Киба вскоре тоже покинули раздевалку и присоединились к Шикамару, который ждал их на ступеньках у выхода, лениво прислонившись к колонне и задумчиво вглядываясь в проплывающие по пронзительно-голубому небу пушистые облака.

— Шика, ты чего смотался? Дезертир хренов, — паясничая, обиженно дулся Наруто, спускаясь по ступенькам.
— Достало слушать ваши вопли, — отмахнулся Нара, засовывая руки в карманы.

Узумаки только хотел вякнуть еще что-нибудь нелестное в адрес гениального лентяя, как все немногочисленные мысли блондина свернулись в одну.

— Бля-бля-бля, как больно!!! — истошно завопил Наруто, схватившись за левую кисть и прыгая на месте. Причиной столь бурной реакции, очевидно, был окурок, предусмотрительно отправленный как незапланированный презент с крыши. Злой Узумаки собрался было лезть туда за злоумышленником по стене, чтоб не терять времени даром на такое безвкусное изобретение человечества, как лестница, но вдруг передумал. Из-за сетчатой перегородки его буравил взгляд черных глаз.

Нет, Учиха попал в него совсем не специально. Его, в общем-то, можно было простить, ведь у парня сегодня был трудный день: в конце концов, давно такого не было, чтобы Саске на протяжении всего утра не понимал, что вокруг него происходит. А великий Учиха Саске не приемлет, когда он чего-то недопонимает. Узумаки стал для него личным ураганом, ставящим все с ног на голову, переворачивающим его рационализм и отправляющим его холодность к чертям собачьим.

Секунд пять они смотрели друг другу в глаза. Синий — против черного, день — против ночи, небо — против холодного темного океана. Саске первый прервал зрительный контакт, отвернувшись, и, отходя, закурил очередную сигарету. Наруто нахмурил брови и тоже отвернулся от Учихи.

— Кто это был? — спросил Киба, не разглядевший человека на крыше, — ты довольно быстро заткнулся.
— Заткнись, ебенюк. Не знаю я, кто это был. Тип какой-то, — не краснея, соврал блондин, тяжелыми шагами ступая по школьной аллее.

«Странный этот Учиха, почти как Гай-сенсей и Ли, только в другую сторону неадекватный. Даром, что зеленый костюм не носит».