Skins. Глава 7.0. «Ветер перемен»

— Очень хорошо, что сегодня такой красивый закат.
— А какая разница?
-Когда день заканчивается вот так красиво, остаётся приятное ощущение,
что он был не настолько хреновым, каким был на самом деле..
(с)

Итачи лежал на диване в роскошной гостиной и стонал в голос, изображая из себя жертву. Черные очи старшего брата Учиха венчали две десертные ложки. Неожиданно на стройные ноги парня с размаху более чем ощутимо опустился Дейдара. Итачи подскочил на месте от возмущения и неожиданности и растерял свои ложки.
– Дейдара, уебок! — взвыл Учиха, свешиваясь с дивана в поисках упавших столовых приборов, готовый начать хладнокровно убивать.
– Не язви, мм, — возмутился блондин. — Развалился тут.
– Вообще то, если ты не заметил, то это мой дом, дубина!
– Итачи, — подал голос Кисаме из глубокого кресла в углу. — Нахрена тебе ложки?
– У меня глаза от софитов болят и слезятся, — пожаловался брюнет, надув губы. — Дейдара, сгоняй на кухню, там в морозилке еще лежат ложки. Принеси, а.
– Вот еще, ха! — обиделся парень и будто случайно засветил Учихе локтем по коленной чашечке, стоически игнорируя злобный вопль. — Сасори, сходи ты.
Одного взгляда красноволосого парня хватило бы, чтобы испепелить целую роту Дейдар, поэтому блондин виновато замахал руками и поплелся-таки на кухню.
– Благодарю, Сасори, — ухмыльнулся Итачи с дивана, на что Акасуна только хмыкнул.
– Так, может, мы все-таки начнем разговор, ради которого все здесь собрались? — ни к кому конкретно не обращаясь, предложил Хидан, нагло занявший подоконник,одну ногу согнув в колене, а другой нетерпеливо постукивая по батарее. — Во имя Дзясина, я не могу терять столько времени даром!
– Хм, — отозвался Сасори, скрестив руки на груди. — А в кабаках ты будто его не даром теряешь.
– Что ты сказал, хуй малолетний? Подраться захотел? — вскинулся Хидан.
– Хватит, — прервал их Итачи, мгновенно становясь серьезным. — Нам действительно нужно обсудить очень важные вещи.
Парни все обратились в слух. С кухни вернулся Дейдара с ложками.
– Вот, я принес их, как ты и хотел, мм.
– Отлично, — кивнул Учиха. — А теперь отнеси их обратно.
– Да не охуел ли ты, козел красноокий? — в истерике взвизгнул блондин, швыряя злополучные ложки прямиком в лоб Итачи. Увернувшись от летящего снаряда, брюнет, как ни в чем не бывало, скептически воззрился на товарищей.
– Убью нахрен! — еще громче воскликнул блондин.
– Дейдара, — устало вздохнул Кисаме. — Не дрочи судьбу, сядь уже куда-нибудь. Мы так до ночи не договоримся.
Недовольно сопя, как вскипевший чайник, Дей нехотя присел на пол возле шкафа, подальше от личного источника раздражения.
– Итак, — торжественно начал Учиха, потирая ладони. — Как все, надеюсь, помнят, после отыгранного нами концерта ко мне подошел странный парень.

***

Толпа фанатов еще в эйфории что-то кричала, бесновалась, как огромное чудовище, призывала спеть на бис. Отдельные голоса, зовущие то одного, то другого участника группы, то и дело долетали за кулисы. Высокий рыжий парень с многочисленными проколами на лице стремительно взбежал по ступенькам и направился к небольшим гримеркам. На полминуты задержавшись на разговор с секьюрити, парень решительно постучал в дверь, на которую был небрежно приклеен на розовую жвачку тетрадный листок с надписью «Akatsuki» и пририсованным снизу карикатурным факом. Спустя долгие две минуты рыжему все-таки соизволили открыть. На пороге стоял обнаженный по пояс Учиха Итачи с растрепанными волосами, спадающими на широкие плечи. В одной руке брюнет сжимал примерно на четверть пустую бутылку Jack Daniels, другой он тяжело опирался о косяк. За ним в гримерке суетились еще четверо — остальные участники группы.
– Чем обязаны? — не слишком трезвым языком спросил Итачи, не заботясь о вежливости.
– Меня зовут Пейн. Я бы хотел поговорить с представителем группы. Могу я войти?
– Прошу.
В гримерке царил полный хаос и бедлам: повсюду были разбросаны шмотки, побрякушки, обувь, средства для укладки волос, пустые банки и бутылки из-под алкоголя. Пепельница на небольшом журнальном столике давно уже была переполнена, и окурки тушили прямо о столешницу.
– Мы вас внимательно слушаем, — убедительно проговорил Итачи, отхлебывая виски прямо с горла.
– Правда? — скептически изогнул бровь Пейн, кинув взгляд на матерящегося Дейдару, который, судя по воплям, не мог найти свою майку, переругивающихся Хидана и Кисаме, не поделивших последнюю банку пива, и откровенно отсутствующего Сасори, которого практически не было видно в клубах сигаретного дыма. — Ну что ж. Я — представитель и основатель звукозаписывающей компании «Риненган». Не так давно совершенно случайно нам попалась запись вашей группы. Весьма некачественная запись для такого исполнения, я бы заметил. Так вот, наше руководство очень заинтересовано в вашей группе. Мы бы хотели предложить вам контракт, скажем, на пять лет.
Пейн закончил говорить, и банка пива, выпавшая из рук споривших Хидана и Кисаме, глухо стукнулась о деревянный пол гримерки. Тишина настигла вечно шумный уголок, и только тараканы грустно шуршали за обоями, как опавшие листья.

***

– Я считаю, это шанс один на миллион, — уверенно заявил Кисаме, обращаясь к товарищам.
– Правильно. Нельзя его упускать, — согласно кивая, отозвался Сасори.
– Мне вообще как-то все равно, — хмыкнул Хидан, закидывая сложенные руки за голову.
– Все-таки стоит согласиться, мм. Что мы потеряем? — проговорил Дейдара.
Итачи обреченно вздохнул: решение с контрактом группа одобрила почти единогласно. По крайней мере, против явно никто не был.
– Ну что ж, я звоню Пейну. Мы принимаем предложение.
«Отец меня убьет», — досадливо добавил Учиха про себя, прежде чем набрать номер студии.
– Что значит «нужна изюминка»?! — спустя пять минут гневно воскликнул Дейдара. — Акацки и так лучше всех!
– Не горячись, Пейн предложил неплохой вариант, — успокоил его Итачи. — И я даже знаю, кто нам сможет помочь в его реализации.

***

Ранним утром, в три часа дня, Учиха Саске обнаружил свое величественное тело возлежавшим на чем-то жестком и совсем не уютном. Приоткрыв заплывшие веки, брюнет узрел довольного рыжего котяру, который будто не при делах вылизывал левую лапу. Выдавало с головой Глюка только выражение его морды а-ля я-ничего-не-делал-оно-само. Мысль о том, почему Саске проснулся рядом с котом, начала бурно развиваться, результатом чего стал вывод о том, что своей чугунной головой Учиха подпирает холодильник, а ногами упирается в шкаф для посуды. Дальнейшие размышления о вчерашнем вечере отозвались матерным «хуй его знает» в пустой похмельной головушке, поэтому кое-как собрав себя с пола, брюнет нетвердым шагом поплелся в ванную. Что ему было сейчас жизненно необходимо, так это прохладный душ. Бодрый плеск воды и тихое пение не отрезвили бедного Учиху, и, даже не подумав о том, что душ занят, брюнет с грохотом распахнул дверь, которая уныло ударилась о стену. Пение стихло на полуслове, и из-за шторки с голубыми слонами высунулась голова недовольного Наруто.
– Ты бы хоть постучался, козел, — обвиняюще заявил тот, скривив губы и слегка покраснев.
– Я стучал, — на автомате ответил Саске, в то время как его фантазия дорисовывала те части тела Узумаки, которые были скрыты полупрозрачной шторкой.
– Да, блядь, дверью об стену, ублюдок! — закатил глаза Нарут., — Кстати, у тебя все волосы в каких-то соплях. Смею предположить, что их пытался сожрать мой кот.
Учиха не ответил. Он уже ничего не соображал, его разум временно ушел в отпуск в далекие страны, где на голубых слониках катались сотни голых Наруто.
– Учиха, прием! – Наруто издевательски пощелкал пальцами. – Ты, может, выйдешь, наконец, из ванной или хотя бы из транса, а?
Не найдя хоть какого-нибудь отклика на свои слова, Узумаки нагло и подло решил вернуть блаженно ухмыляющегося брюнета к жизни: наполовину завернувшись в занавеску на манер тоги, свободной рукой блондин дотянулся до душа и, от смеха и усердия прикусив язык, прицельно направил струю теплой воды прямо в лицо Саске. Очнувшись от подобного самоволия, Учиха озадаченно захлопал красными с перепоя глазами.
– Ты охуел или мне показалось? — выдал гениальную фразу брюнет, подходя к ванне.
– Я охуел, — нагло улыбнулся Узумаки, задергивая штору и полностью скрываясь за ней. — А теперь вали. Сделай мне что ли кофе.
– Нормальные люди обычно говорят, что показалось, — задумчиво отозвался Учиха.
– Ну, знаешь, у каждого свои странности, — заметил Наруто, пожимая плечами.
– Ну да. Мы с тобой, например, ебанутые, — кивнул Саске, прежде чем совершить то, что стало удивлением даже для него самого.
Брюнет уже правда не мог себя сдерживать. Пьяный туман, царивший в его голове весь прошлый вечер, не шел с нынешним состоянием ни в какое сравнение. Казалось, еще чуть-чуть, и он захлебнется воздухом и собственным возбуждением, обуявшим каждую клеточку его тела. Сглотнув тугой комок в горле, он, задыхаясь, резко с дребезжащим звуком рванул шторку вбок; слоники смущенно попрятались в образовавшиеся складки. Расширившиеся от удивления глаза Наруто смотрели на обезумевшего брюнета, который, как и был, в одежде и обуви, в которых заснул, неспешно переступил через высокий бортик ванной.
– Са-са-саске, ты чего творишь? — затараторил Узумаки вне себя от неожиданности.
Истеричный вопль остался без внимания. Учиха уже весь промок под согревающим душем, и теперь мокрая одежда неприятно липла к телу, а в кедах хлюпала вода, будто парень попал под сильнейший ливень. Безумные глаза глядели на Наруто исподлобья, ощупывая взглядом, стараясь не пропустить ни малейшей детали. Ни маленькую родинку на шее, ни темные шарики сосков, ни идеальный плоский живот с поблескивающей сережкой. Кстати о пирсинге. Только что на задворках подсознания, там, где торжественно и со всеми почестями проходили похороны здравого смысла Учихи, брюнет отметил для себя новый фетиш. Дурацкая блестяшка в пупке блондина сносила ему крышу окончательно, отчего безумно хотелось до нее дотронуться.
Словно во сне, Саске протянул руку, неспешно и боязливо, будто опасаясь, что иллюзия вот-вот растает. Наруто, такой желанный, такой нужный и прекрасный, сейчас находился так близко, что невозможно было устоять. Голубые глаза были непривычно расширены, ресницы часто-часто порхали вверх и вниз — шокирован.
Кончиками пальцев Учиха, как завороженный, коснулся загорелой груди блондина так невесомо и бережно, словно гладил крылья бабочки. Бледные пальцы заскользили вниз, изучая уже через прикосновение. Саске не смел сократить дистанцию между ними — слишком велика была возможность спугнуть оцепеневшего парня. Осторожное прикосновение достигло заветного пирсинга, Учиха за гранью реальности поймал себя на том, что теребит несчастную сережку. Судорожный вдох и резкий рваный выдох со стороны Узумаки на мгновение отрезвил Саске, чтобы тотчас сорвать все тормоза и со всего размаху бросить в пучину невозможного возбуждения. Здравый смысл закопан, отпевание назначено на послезавтра.
Резко прижав своим телом Наруто к холодной кафельной стенке, Саске одну руку поставил рядом с головой блондина, перекрывая пути к отступлению, другой коснулся лица, провел пальцами по щеке, спустился на шею. Стремительно подавшись вперед для поцелуя, Учиха неожиданно остановился всего в паре миллиметров от пухлых губ Узумаки, который моментально вышел из своего оцепенения. Удивленно и немного наивно склонив голову набок, Наруто нахмурил брови.
– Саске, прости, ты что делаешь? — чуть ли не по слогам произнес блондин.
– А то ты не знаешь, — усмехнулся Учиха, сокращая последнее расстояние и накрывая желанные губы. На долю секунды Саске захлестнула эйфория, и ему показалось, что все его существо кричит на целую Вселенную, как же сейчас хорошо. Однако полет удовольствия был прерван весьма грубо. Сильный, яростный удар в район солнечного сплетения выбил весь воздух из легких и заставил брюнета согнуться пополам.
– Да что с тобой опять такое, Учиха? — непривычно строго спросил Наруто, хватая того за мокрые волосы. – Какая извращенская муха тебя укусила?
– Ты сам меня целовал тогда, на балконе, — прохрипел парень. Ему было безумно больно от того, что Узумаки тянул его вверх, но, черта с два, он никогда этого не покажет!
– Ты бредишь, — еще сильней нахмурился парень.
– Я думал, ты не против.
– Я, мать твою, был под наркотой! — заорал в приступе злости Наруто, отпуская наконец брюнета, но с силой толкая его в стену. Больно ударившись спиной о кафель, Саске, сжимая зубы, съехал вниз, садясь в ванной и закрывая руками лицо.