Сквозь клавиши рояля

Настоятельно прошу во время прочтения поставить в колонках Второй концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова! Иначе должного впечатления этот фанфик на вас не произведет.


Концертный зал. Блестящий зал! Волнующий, такой долгожданный, необыкновенный! Храм музыки, храм живого, истинного, чувственного. Словно это именно та точка, точка пика, которую так жаждет каждый музыкант. Все они стремятся к совершенству, все они стремятся превзойти себя. Но вот вопрос: почему вы так этого хотите? Что же это за чувство, которое заставляет сердце биться в бешеном ритме? Творческий порыв? Одухотворенье? Волненья тайн ваших скрытных и порою непонятных душ? Такая смесь... И все сливается в едино, когда вы встретите на сцене подругу иль же друга детства — ваш инструмент. Ведь для каждого он свой: кто питает чувства нежные к строго звучащему фаготу, кто же к романтической валторне. Но страсть твоя навек прикована к нему, к роялю, королю всех инструментов! Не страшно ль, деточка? Видать, ты долго тренировала свой выход на сцену: слишком уверенно подходишь к инструменту, слишком сильно сжимаешь руку концертмейстеру*, перед тем как сесть за инструмент, слишком сильно выпрямляешь спину после поклона, все слишком.
И вот начался тот долгожданный миг — ты положила руки на клавиатуру рояля. Такая маленькая... Детка, ты кажешься такой маленькой по сравнению с черным царем! А сама вся в белом. Что же ты задумала? Какую игру? Или же ты просто хотела добиться эффектного цветосочетания? Опять заставляешь меня гадать. Слишком скрытная, слишком интересная! Девочка, ты такая своеобразная. И как же ты собралась играть Второй концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова? Думаешь, ты сможешь передать всю ту незабываемую палитру оттенков, что складываются в такую чудную, но вместе с тем, сложную технически мелодию? Тем более, что это произведение повествует о стремлении к лучшему в нашей жизни. В этом концерте ярко ощущаются «предгрозовые» настроения, как отражение подымающейся революционной волны, стремление к свету, обновлению, начало героическое, жизнеутверждающее. И все это передает рахманиновская лирическая струя. Она настолько полноводная, могущественная, стихийная, что создается такое ощущение, будто это и не человек играет! Как будто это сама природа повествует нам о борьбе с темными сторонами нашей жизни!
Самоуверенно для первого раза, но за это я тебя и люблю, дорогая. Совсем без оркестрового опыта, и такая сложная вещь. Это будет интересно! Особенно в твоем исполнении, таком диком, несдержанном, пылком, страстном! Ты вся пылаешь блаженным пламенем! Жаль, что нет человека, который бы помог тебе выбраться из него, иначе сгоришь дотла, как многие звезды до тебя: они достигли своего лучшего исполнения и боятся, что в следующий раз они не превзойдут себя. Но я надеюсь, что ты не такая, ведь не бывает идеальных вещей. Что бы было с человечеством, если бы все же был конец чего-то? Ведь конец — это тот же тупик. Тупик мыслей, действий, мироздания, чувств. Именно поэтому все течет, бурлит, волнуется, гремит! И восторг, блаженное возвышение, величие действия, будь то сцена или жизнь, живут вместе с нами, как только мы погружаемся в мир музыки, в мир высокого искусства.
И вот настало это долгожданное погружение. Тишину концертного зала нарушают эти тихие аккорды. Они словно набатский колокол предупреждают нас! И сразу становится ясно, что эти аккорды — предвестники настигающей бури. Бури эмоций, чувств, действия, борьбы! Они как будто приближали нас к чему-то такому явному, но вместе с тем и скрытному. О, твоя игра просто превосходна! Ты смогла передать эту сложную партию начала первой части.

Модерато**.

И все же, весьма странная часть. В определенный момент я замечаю весьма драматический характер, суровый, величавый, монументальный, но тут же он срывается на элегически-задушевный! И вместе с тем поднимается целая буря переполняющих эмоций! Апофеоз! Громкие аккорды под сопровождение оркестра просто рвут зал своей стремительностью! Словно все переживания века погрузились в эту часть, в этот концерт! Революция! Она отчетливо слышится в этих нотах. Рахманинов будто дышал этим чувством беды. Напряжение просто зашкаливает. Мурашки бегут по коже от каждого пассажа. Создается ощущение, что от столь напряженной музыки плотину ритма может прорвать, из-за волнующей встревоженности каждой ноты, сыгранной на клавиатуре такими умелыми пальчиками, как твои.
Подлинно национальная русская тема. От одной мысли, что японка может так точно передать её, становится смешно. Но это реальность, а в ней может быть все, что угодно. И я не могу выразить свои чувства сейчас в полной мере... Меня настолько захлестнуло переживаниями, что я еле-еле могу прокручивать какие-то останки мыслей в своей голове! Я в другом мире, и это прекрасно!
Эта музыка затронула самые дальние полочки моей души, и я больше не могу останавливать свои душевные порывы. Смелый марш Рахманинова запечатал мои мысли. И теперь я могу думать только о нем. Ты слилась с оркестром в одном победном ритме, и теперь создается ощущение, будто все силы природы и человеческого рассудка вылились наружу в апофеозе своих сил! Кажется, будто вы воспеваете освобожденную силу человека! Наверное, именно сюда может подойти высказывание Горького «Человек — это звучит гордо». Да! Ведь именно его сила, воля, ум и чувства способны породить что-то подобное этому концерту, они способны породить могучее сопротивление монархии, несправедливости, злому умыслу или же всему темному, что окружает нас. Основное настроение концерта — светлое, именно из-за этого оно возбуждает в нас возвышенные порывы борьбы! И этот победный темп, что звучит на протяжении всей части, только и подбадривает нас!
Но вместе с тем эта мелодия способна дарить нам ощущения собственной мелочности... Столь захлестывающий звукоряд погружает нас в собственный мир, и мы начинаем осознавать, сколь мало мы сделали в этой жизни. Эта широта поглощает нас... Но, думаю, это все побочный эффект твоей игры, девочка моя. И меня это немного бесит.
Ну почему же ты так играешь? Ну почему? Почему эти слезы наворачиваются так неуместно? Почему с каждым аккордом я начинаю понимать, как ты превосходишь меня по мере звучания каждой проигранной тобой ноты!? Это невыносимо слушать, но иначе нельзя. Твоя игра зачаровывает.
И вот эта часть завершена. Победный аккорд, подгоняемый так долго оркестром, уже прозвучал. Теперь мы сидим, не зная, что дальше делать. Эта часть повергла нас в транс. Но я легко выхожу из него, как только начинается следующая...

Адажио Состенуто ***.

Как будто в противовес первой части начало звучит более элегично. И вот уже ты передаешь не ту монументальность в своих касаниях пальцами клавиш рояля. Ты поешь. Кажется, будто это трагическая тема. В самом начале фортепиано издает траурные звуки. Будто кого-то хоронят, но с твоей игрой все начинает развиваться в более светлом характере. Вся пылкость и страсть первой части испарилась. Осталась только искренность и свежесть. Да, именно свежесть! Как будто находишься в лесу конца девятнадцатого начала двадцатого века. Полное умиротворение. И вот в эти минуты глубочайшего успокоения мне кажется, я могу осознать всю глубину первой части.
Вторая часть — это воплощение чеховско-левитановских картин природы, лирически-созерцательных пейзажей-настроений в музыке. Она парит, словно эскиз художника, она переполнена бесконечной рахманиновской мелодией, что подобен потоку положительной энергии, бьющей из неиссякаемого родника вдохновения. Такое ощущение легкости присуще только импровизации. Именно в этот момент ты импровизируешь. Импровизируешь чувствами — твоя мелодия то спокойна, то бурлит как сама природа, что создает ощущение небольшого водопада. И вся вода настолько чиста и прозрачна, что кажется, будто она очищает тебя изнутри как только ты окунешься в нее.
И вот этот водопад мысли переполняет чувство волнения! Мелодия буквально кипит им на столь маленькое мгновение! Но ты быстро заставляешь ее успокоиться, будто уверяя каждую ноту в том, что человек справится со всеми невзгодами и бедами.
Да, судя по этой части, можно сказать, что рояль — твой инструмент. Ты заставила его подчиниться себе! И сейчас на этой сцене ты доказываешь свое гордое звание пианиста. Но кому? Для меня это остается загадкой, впрочем, как и вся ты.
И вся твоя загадочность воплотилась в этой части. Ты заставляешь непоседливый ритм Рахманинова биться из крайности в крайность, создавая некие потоки, которые расходятся на множество мелодий, что в итоге складывают одну. Ручейки, и вправду ручейки! Они бегут по твоим рукам, по самой тебе, по оркестру, по залу! Мелодия набирает все новые и новые обороты, создавая круги, она становится более ажурной! И все это время оркестр подводил тебя до одной ноты, откуда дальше ты пошла сама... Пик мелодии! И все стихло. Один. Два. Три... И началась новая партия. Каденция****. Все смолчало, слышно только тебя, видно только тебя и твои руки. Ты выводишь пассаж, с каждой нотой он становится все тише и тише... и! И мелодия началась с новой силой! Ее тут же подхватил оркестр, и вы продолжаете некоторое время идти в унисон, воспевая красоту. Но тут ты решила отдать первенство скрипке. Теперь ты звучишь на фоне, а скрипка овевает тебя своим спокойным звуковедением. Это звучит волшебно. Я не могу больше сдерживать эмоции! Слезы переполняющего блаженства и счастья невольно выступают на глазах. Полный восторг! Я даже голову не могу повернуть, зачарованный этим звукорядом.
И снова ты меня удивляешь... Не выдержав слишком долгого соло скрипки, ты постепенно перехватываешь инициативу на себя! И снова слышится эта твоя еле сдерживаемая страсть к музыке. Но невольно ты затихаешь, а оркестр идет за тобой... Последние звуки как будто растворяются в тишине зала. Конец.
Видно, как пот стекает по твоему лицу, но ты не обращаешь на него внимание. Девочка моя... Ты даже не устала, хотя это такая сильная эмоциональная встряска! Хотя... ведь это ты. Странно, но сейчас я даже улыбнулся своей последней мысли. Ты всегда заставляла меня улыбаться. Может, именно из-за этого я так привязан к тебе? Но не суть: после небольшой паузы дирижер снова махнул своей палочкой, и оркестр наконец заиграл.

Маэстозо *****.

Оркестр начинает весьма, как мне показалось, отдаленно от основной мелодии, будто подготавливая нас к ней. Это стремительное стокато создает впечатление некой таинственности, из-за чего я невольно скукоживаюсь. Точное исполнение модуляции в партии скрипки, которое тут же повторяют духовые инструменты, поражает и пробирает. Дирижер, браво! Вы исполнили то, что хотел Сергей Васильевич, с поразительной точностью! И тут тема так стремительно начинает развиваться, что я даже по твоему выражению лица, детка, вижу, что тебе уже невтерпеж продолжить ее! И вот наконец-то зазвучал рояль. Такие сложные пассажи ты выводишь с виртуозной скоростью, что движения рук смазываются и теперь уже нельзя точно определить, какие ноты ты берешь. Но мелодия вдруг прекращает свое сумасшедшее стремление вперед, и теперь я отчетливо различаю основную тему первой части. Ты шикарно ее обыгрываешь. Сейчас я наконец-то узнаю богатство мелодического материала композитора.
Теперь эти величавые звуки воспринимаются более монументально под блестящее сопровождение оркестра. Эти с виду мелкие аккорды, отголоски которых слышны в оркестре, наоборот добавляют все больше и больше заинтересованности в следующих разрешениях! И вот наконец пошли эти октавные ходы, что возбудили во мне целую бурю мятежных эмоций! И, как свойственно композитору, так и тебе, эта мелодия резко переходит в более лирическую, насыщенную светлыми эмоциями мелодию. Этот отрывок подобен второй части, но сами ноты не могут поместиться в такой жесткой управе, из-за чего они постоянно стремятся нарушить изначальный темп, перейдя в более решительные действия. Как жаль, что все стремления ты так четко останавливаешь своими руками, заставляя подчиняться себе необузданную мелодию. Маленькое затишье перед бурей... Мелодия снова начинает петь свою натянутую песню, переходя в более решительный темп! И снова этот апофеоз! И снова героизм и стремление к лучшему сверкает в этом концертном зале, постепенно увеличивая темп и нарастающее напряжение. Теперь дело осталось только за тобой! Ты гонишь оркестр, создается ощущение, что он не успевает, но так и должно быть, как мне кажется! Мелодия стремительно идет вниз, но как по мановению волшебной палочки, дойдя до определенной точки, она все с большим ходом поднимается наверх, подбадриваемая ударными инструментами. И снова этот искренний лиризм чувств. Ты таешь в этих звуках, собственно, как и я, как и все люди, сидящие в зале. Торжественная мелодия, не лишенная элегии и драматизма, зачаровала нас. Мы дышим с главной партией в одном ритме.
Постепенные переклички одного и того же звукоряда у каждой группы инструментов держат напряжение, и тут вступаешь ты со своей каденцией вверх! Ты ведешь, ведешь ее, и тут!!! И тут не конец, ты снова меня обманула. Но куда еще выше? Куда?! У меня дух захватывает! Такое ощущение, что сейчас ты выйдешь за пределы клавиатуры! И вот тишина на одно мгновение... Конец? Нет, это еще начало, начало торжества! И я не ошибся!
Громким ударом литавр начинается само завершение! Как гимн человеку скрипка ведет главную мелодию на фоне всего оркестра и тебя! Она переполняет зал! И снова новый громкий звуковой удар всего оркестра становится причиной начала твоего соло! Твоего дыхания! Пассаж, пассаж и еще новый пассаж, закруженный во всевозможные ажуры, ведет нас к финальной ноте! Звук ударных инструментов подбадривает тебя. О, эйфория! Она захлестнула нас с головой! И вот наконец-то ты сыграла свой последний звук, но энергии осталось еще с лишком много! Оркестр сыграл завершение как по инерции, но продолжение твоих чувств еще витает в зале.
Все завершилось, но ощущение после концерта осталось. Зал молчит. Я молчу, не могу пошевелиться. Меня как приковало к сидению. Мои глаза видят только тебя... Пожалуй, ты сама в шоке. Но все же полминуты достаточно, чтобы немного выйти из мира музыки. И ты это понимаешь, медленно вставая со стула. Боже! Такое ощущение, что у меня сердце ёкнуло, когда увидел, что ты падаешь обратно на стул. Благо, дирижер вовремя подловил тебя, золото мое.
Еле-еле отойдя от шока, я все же смог крикнуть на весь зал «Браво!», поднимаясь со своего места. И наконец-то зал встал! Буря оваций! И вместе с ними я! Девочка моя, ты заслужила это! Ты стала настоящей пианисткой! Ты превзошла меня. Подумать только, а ведь это твой дебют с оркестром.
Теперь я очень сильно хочу увидеть тебя, прикоснуться к твоим рукам, поцеловать их. Благо, костюмерные этого театра для меня всегда открыты. Но почему у твоей комнаты стоят охранники? Хотя чему я удивляюсь? Ты ведь теперь звезда. Я приказал охраннику доложить о моем приходе. Слышу, как он говорит ей обо мне и ее величавое «Впустите». Вот и отрылись предо мной эти двери. Странно, но на миг мне показалось, что сейчас я вхожу в её «мир». Наверное, это из-за той атмосферы концерта, что еще витает в этом здании. Но не время думать об этом. Сейчас я должен как можно вернее выложить свою мысль об услышанном.
Минута. Уже минуту я стою напротив нее, не в силах вымолвить ни слова.
— Вы что-то хотели?
— Да.
— И что же?
— Пришел сообщить тебе о том, что ты превзошла меня. Право, я теперь завидую Мадаре-сану, что украл тебя у меня.
— Правда? Спасибо. Я рада. Это все?
— Да. Прощай, Сакура.
— Прощайте, Сасори-сенсей.

---

* Концертмейстер — это человек в симфоническом оркестре, который является первой скрипкой. Как правило, такой человек является первым помощником дирижера, его правой рукой. Обычно, когда оркестр будет исполнять какой-либо концерт, то солист перед выступлением обязан пожать концертмейстеру руку, показывая этим свое уважение к нему.
** Модерато (Moderato) — с итал. «Умеренно». Это музыкальный термин, обозначающий темп в музыке. Как правило, каждую часть концерта для какого-либо инструмента называют первоначальным темпом. Так и во Втором концерте для фортепиано с оркестром Рахманинова первая часть называется «Модерато».
*** Адажио Состенуто (Adagio Sostenuto) — с итал. «Медленно», «Сдержанно».
**** Каденция (Cadenza) — с итал. можно трактовать как «виртуозное исполнительское соло».
***** Маэстозо (Maestoso) — с итал. «Торжественно», «Величаво». Характер музыкального исполнения.

04.06.2011 22:03