Смерть для Сакуры. Кусочек первый. Затравка

Она подошла к кровати, поправляя воротник пиджака. Попутно взглянула на себя в большое зеркало, стоящее в спальне. Проверила, хорошо ли сидят брюки и не выглядит ли рубашка мятой. И улыбнулась себе.
Она всегда так делает, когда уходит на работу неожиданно: подходит к кровати, поправляясь, чтобы поцеловать на прощание своего спящего мужчину.
Она остановилась над ним, вглядываясь в любимые черты лица: прямой нос, тонкие губы, немного насупленные во сне брови. Провела ладонью по его щеке, убирая непослушные черные волосы. И наклонилась, чтобы поцеловать, оставив след от красной помады в напоминание о том, что она уходит не на долго.
Это ее маленький ритуал собственницы.
Мужчина нахмурился сильнее, переворачиваясь, и нехотя открыл глаза.
— Ты обещала взять выходной, — он недовольно заметил своим хриплым со сна баритоном.
Девушка выпрямилась, проводя рукой по волосам, проверяя, не растрепался ли привычный хвост. Она свела брови, досадуя о том, что разбудила любимого.
— Дорогой, — в ее голосе послышались извиняющиеся нотки, — я не могу бросить работы, ты это отлично знаешь.
— Но сегодня такой день! — Он привстал на локтях, чтобы лучше видеть.
— Саске, я не на долго: только осмотрюсь на месте преступления, отдам распоряжения и вернусь. Договорились?
Она вновь наклонилась к его лицу, заискивающе заглядывая в глаза, немного прикусывая губу. Саске посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом, а потом поцеловал, в такие терзаемые губы. Быстро, легко, невесомо.
— Буду ждать тебя вечером, Сакура.
Харуно улыбнулась и быстро ушла, прихватив из прихожей сумочку и ключи от машины.

На месте преступления к Сакуре, наконец, пришло чувство интереса и комфорта, задвинув в самый далекий уголок сознания переживания, связанные с Саске. Такие привычные Харуно атмосфера смерти и загадки, немного приторный запах с кислинкой, суета, стали катализатором, превративших девушку в детектива из простой женщины.
Сегодня ее присутствие потребовалось в многоэтажке из самой престижной части Кото, где живут самые богатые и знаменитые. Вокруг дома то тут, то там, прогуливаются патрульные, у парадного стоят полицейские, записывающее всех выходящих и заходящих внутрь людей. А чуть поодаль, за ограждающей лентой, стоят зеваки, желающие увидеть хоть что-то. Там же топчутся журналисты, беспрестанно сжимающие вход в дом, ожидая сенсации.
Сакура недовольно поморщилась, когда услышала свое имя:
— …сейчас мы видим, как в дом заходит Сакура Харуно — исполняющая обязанности главы префектуры Кото, дело обещает быть интересным, раз за ним следит сама…
Харуно, поспешила войти в холл, скрываясь от камеры.
— Противные журналисты! Не дают спокойно сосредоточиться — пробубнила, заходя в лифт.
Сакура быстро нажала на кнопку шестого этажа и вжалась в стенку, зажмурившись. Мысленно начала считать до десяти, пытаясь отвлечься от мысли, что тросы лифта могут оборваться и она начнет падать вниз на сумасшедшей скорости. Ками-сама как же страшно! Нет, все-таки сколько бы лет ей не было, но страх этой жуткой железной коробки, как червь ползущий то вверх, то вниз, не уйдет. Дьявол побери тех архитекторов, что перестали строить лестницы!
На шестом этаже оказалось пусто. Контраст между толпой у дома, людным холлом и абсолютно безлюдным этажом разителен. Сакура нерешительно потопталась на месте, не зная куда идти: вместо обычной лестничной площадки, ее встретил длинный коридор с десятком дверей и большим панорамным с противоположной стороны.
— Ками-сама, что за доббе это спроектировал?! — продолжила бубнить Сакура, идя по коридору.
— Сакура? — откуда-то из самого конца коридора сначала послышался знакомый голос, а потом появилась голова с четырьмя хвостами.
— Темари! Ну наконец-то!
Харуно ускорила шаг, спеша в одну из квартир. Когда она зашла, ее встретили заинтересованные взгляды присутствующих, и… тишина.
Квартира оказалась просторным лофтом с огромными, но наглухо зашторенными панорамными окнами. Довольно красивой и уютной, если бы не одна довольно значительная деталь: повешенная девушка, едва заметно качающаяся на сквозняке.
Сакура глубоко вздохнула, от чего ее грудь поднялась вверх, и белая рубашка опасно натянулась, угрожая расстегнуться.
— Добрый утро, господа, — угрюмо начала она, оглядывая Темари и Наруто, недавно принявшего звание Сёи*, — кто это такая? И почему, Темари, ты так серьёзно заявила мне утром, что она — убита?
Темари недоуменно уставилась на подругу, всем своим видом демонстрируя, что Сакура совсем из ума выжила. Но, не заметив вообще никакой реакции вздохнула, повторив за Харуно и ответила:
— Это дочь премьер-министра Японии — Хиноку Соку. — Темари махнула рукой в сторону трупа. — Мы не можем проигнорировать эту смерть.
— Темари, о чем ты говоришь? — Сакура недоуменно скрестила руки на груди. — Ты отлично знаешь насколько важный у меня сегодня день, но все-равно позвонила. Но здесь нет ни луж крови, ни странной смерти, ни даже очевидных зацепок.
Темари убрала руки в карманы, вздернув голову, но не проронила ни слова. Харуно зло выдохнула и стала шарить в сумке в поиске таких привычных латексных перчаток.
— Наруто! Позаботься, пожалуйста, о том, чтобы судмедэксперты и криминалисты были здесь в рекордно короткие сроки. До их прихода мы не можем снять труп. — Сакура в сердцах отшвырнула от себя сумку, сняла пиджак и, наконец, стала одевать перчатки, скрупулезно выгоняя из-под тонкого латекса воздух, добиваясь чтобы он прилегал как можно более тесней.

*Сёи – японское военное звание, соответствующее лейтенанту.