Смерти.

В зиме умереть.

Все дороги-тропинки уже припорошены снегом.
Скоро так занесет и меня, если тотчас не встану.
Но вот я не могу встать, покинуть белесую негу,
Умираю. Сейчас придет Смерть. Но плакать не стану.

Вот уже стоит надо мной седа и прекрасна,
И в глазницах очи горят как два изумруда.
"Что лежишь на снегу? Ведь знаешь, это опасно"
- усмешка. Прошу: "Забери меня. Знаю, нетрудно"

"Какой прок от тебя?" - Смерть махнула рукой.
"Обещаю, служить буду верой и правдой,
Всем на зависть врагам твой хранить покой."
"Обещали мне все, но за Жизнь, ее новые травмы.

Так зачем собралась умирать, ведь еще молодая?
Ведь в силах еще затянуть тебя Жизнь-круговерть?"
Вздыхаю: "Нет, милая, ты ни за что не узнаешь..."
Не зимой смогла родиться, так зимой хоть умереть.

Смерти.

Здравствуй тебе, моя милая верная женщина!
Как ты? Я? как обычно иду на лед,
Силюсь изображать из себя пересмешницу,
Но эту фальшь вряд ли кто разберет.

Что все я о себе? Ты-то как, милая?
А, все жалеешь, что некому постичь суть,
Что ты на деле хорошая, только ревнивая.
О! все поймут лишь когда их в могилу снесут.

Что же еще? Ты одинока смертельно
(Ой, я прошу простить за мой каламбур).
Зато перед тобой мужик из котельной
Равен со всеми, хоть с сотней белых дур.

Все мы равны пред твоим славным ликом...
Не перебивай, череп уж будет лучше
Маски, что видишь сияющей сотней бликов
И на которой краски со днем все гуще.

И не стыдись, что тебя избегают рьяно,
Все они попадут к тебе, кто да как.
И их последний дом зарастет бурьяном,
Или по ветру развеется жженый прах.

А ты будешь оберегать, кутать в туманы,
Будешь лелеять так, как ласкает мать,
Сны нам будешь звать своим дурманом
И приведешь нам тех кого вспоминать

Больно, и ради кого хочется снова
В эту кипящую Жизнь с головой окунуться
В край своего родного, теплого крова,
Даже хоть кошкой, лакающей из блюдца...

Здравствуй тебе, моя томная и печальная.
Уж меланхолий точно прошел весь час.
Знай же ты только, моя отчаянная,
Я за тобой пойду на блеск дивных глаз.