Сон. Глава 2

Чай уже давным-давно остыл, а ничего другого Изуна не предложил. Мадара на диване уже час листал гигантскую энциклопедию, с иллюстрациями. Понять, что старшему Учиха интересно больше – картинки или текст, Хашираме пока не удавалось.
Изуна лениво водил пальцем по краю своей чашки и отмалчивался. Сенджу всё чаще переключался на Мадару.
- А он?.. – решился всё же спросить Хаширама.
- Читает, - спокойно. – Если хочет, конечно же. Навыки не утрачены. Но ему нравятся яркие цвета, кроме красного.
- Почему?
- Почему нравятся?
- Почему кроме красного?
Младший Учиха отвернулся и сцепил руки в замок. Хаширама всё же сделал глоток уже холодного чая, который оказался абсолютно безвкусным.
- Напоминает кровь, - всё же ответил Изуна. – Его это пугает.
Сенджу судорожно выдохнул и громко стукнул чашкой. Вдруг он заметил, что у юноши дрожат пальцы. Но у шиноби никогда не дрожат руки.
У шиноби просто нет на это права. А это значило, что всё серьёзно. Изуна оглянулся на Мадару, но тому пока не было дела до окружающего мира: закопался в плед, уткнулся в книгу и забавно поджимал пальцы на босых ступнях, торчащих из-под ткани. На взрослом мужском лице было умильное выражение детского любопытства.
- Лучше выйдем, - произнёс Изуна и поднялся из-за стола, тихо направившись в сторону веранды. Теряясь в догадках, Сенджу крадучись последовал за ним.

Погода портилась. С запада наплыли тёмные тучи, но грозовой фронт пока не успел приблизиться. Впрочем, ветер определённо нёс полную молниями и громом черноту в их сторону.
- Вы разбираетесь в травмах головы? – отстранённо спросил Учиха.
Хаширама задумался.
- Смотря в каких, - он пожал плечами. – Но в целом, пожалуй, не слишком. Так дело в?..
- Ну, не совсем в травме.
Изуна стал ковырять ногтём небольшую дыру в штанах на колене. Нитки уже топорщились во все стороны.
- Когда Мадаре было семь лет, ему очень не повезло удариться в бою затылком. Я маленький ещё был, плохо помню, но знаю по рассказам. Все боялись потери зрения и долго с этим носились, а потому самое важное проглядели, - кажется, Учиха вонзил ноготь себе в кожу. – У Мадары много болела голова… ну, и повезло, что в ближнем городе находился хороший врач. Весьма узкого профиля. В общем, он брата обследовал и…
Учиха сжал руку в кулак. Костяшки побелели. Хаширама терпеливо ждал, пока он договорит, а в голове сами собой возникали картины произошедшего?
Толкнули?
Упал с большой высоты?
Ударили рукоятью меча в шею, надеясь переломить ребёнку хрупкий шейный отдел позвоночника, но промахнулись?
Или просто не повезло?
- Врач сказал, что Мадару надо беречь от стрессов. От шоковых состояний, - Изуна невесело усмехнулся, а Хаширама покачал головой, потому что подобный совет для даже пока не взрослого шиноби звучал насмешкой. – Иначе его психика не выдержит.
- Но раньше же не было такого? – осторожно и тихо сказал Сенджу.
- Да. Не было, - отрывисто. - У моего брата оказалась куда более крепкая психика. И убийства друзей ради силы выдержала. И вас выдержала.
Хаширама отвернулся, жалея, что перебил. Учиха говорил неприязненно и определённо имел с ним какие-то счёты. Правда, Сенджу понятия не имел, какие.
Личных вроде быть не должно.
Вдали грянул гром, пока ещё тихо.
- А вот моей смерти не выдержал, - выдохнул Изуна еле слышно, кажется, уже разодрав себе кожу на коленке до мяса.
- Ты жив, - озвучил Хаширама очевидный факт, вспоминая о том, как Мадара объявил о смерти брата в их последнем бою. Однако когда сам Сенджу пришёл помочь Изуне, сердце у младшего Учиха ещё слабо билось.
- Клиническая смерть. Была. Откачали до вас. Но брат об этом узнать не успел. Вы знаете, что от факта смерти близкого до осознания могут пройти недели?
Хаширама вновь пожалел, что открыл рот.
- Вызванный «фактом осознания» шок и вверг Мадару в это… состояние. По сути, - Изуна поднял руки, стараясь показать жестами, - он… м… запер сам себя в собственном подсознании. Это как обморок, но если при обмороке человек теряет сознание полностью, то сейчас оно как бы…спряталось. И уснуло.
- Реакция на стрессовую ситуацию… - пробормотал Сенджу, перебирая в уме медицинские термины.
Сравнение Изуны подходило слабо. Из этого можно было сделать вывод, что Учиха разбирается в этом плоховато. Но если исходить из его теории, то Хаширама видел больше сходства с комой. Важное отличие заключалось в том, что кома Мадары распространялась исключительно на его психику, на сознание. Которое определённо не реагировало ни на какие раздражители. Впрочем, Сенджу себя одёрнул – амнезии, которая была бы логична в такой ситуации, отсутствовала…
С другой стороны, первое, что приходило на ум – раздвоение личности. Некий другой Мадара появился на месте настоящего, но не был менее реален. Судя по всему, у него были некие свои предпочтения и желания… Если идти от этого, то эта личность – ребёнок, однако с сохранением навыков первого Мадары и его памятью.
Но, вернувшись к словами Изуны и задумавшись получше, Сенджу всё же понял его аналогию, вспомнив про обмороки при отрицательных эмоциях…
Хаширама шумно выдохнул и покачал головой. Не мог он делать никаких выводов. Слишком мало сведений. Слишком мало знал он сам о подобных заболеваниях и травмах. Вот и слабое место Хаширамы Сенджу.
Мужчина решил обязательно найти литературу по теме.
- Что вы делаете?
Сенджу вынырнул из своих мыслей, как из омута.
- А?
- Вы бормочете себе под нос.
Учиха непонимающе хмурился. Его тонкие брови сходились над переносицей забавным домиком, делая Изуну похожим на ребёнка. Вблизи юноша в целом казался куда младше, чем Хаширама мог бы предположить.
- Да это я так… размышлял… - рассеянно пробормотал Сенджу, оправдываясь. Мужчина и вправду замечал у себя нехорошую привычку бубнить под нос при обдумывании чего-либо.
Хаширама хотел было спросить что-то ещё, но мысль вылетела из головы, так как на него со спины врезался Мадара. Мужчина охнул – меньше и легче старший Учиха не стал.
- Смотри! – заявил Мадара ему в ухо радостным голосом и сунул раскрытую книгу под руки. На развороте красовалась гигантская бабочка: четыре крыла, попарно большое и малое, располагались зеркально на двух страницах. Насекомое переливалось синим, сизым и нежно голубым и сияло глянцевой обработкой гладкой бумаги. Дорогая книга, должно быть, не в странах, где все только-только заканчивали резать друг другу глотки, печаталась; у них вообще печатных книг днём с огнём не сыщешь. Быть может, из самой страны Луны привезли – далёкий от войн остров, где технологии не тормозились кровью и мечами и ушли далеко вперёд и в другую сторону производства оружия. Ничего, быть может, вскоре и в родных землях станут печатать такие книги.
Старший Учиха дёрнул его за рукав, ожидая… А чего, собственно, ожидая? Сенджу несколько растерялся и, пока мужчина лихорадочно соображал, что сказать, его спас Изуна. Парень подсел ближе, почти касаясь бедром ноги Хаширамы, и заглянул в книгу.
- Что тут у тебя? – ласково спросил Изуна, а Сенджу почувствовал себя подставкой. Под энциклопедию. Все его так облепили, а ты замри, не дыши и изображай статую, боясь сделать что-то не то. – Бабочка, да? Тебе нравится?
- Нравится, - уверенно сказал Мадара и уткнулся в плечо Хаширамы, наваливаясь. – Читай.
Старший Учиха ткнул пальцем в страницу. Изуна послушно начал читать: с выражением, похоже, Мадара часто так просил.
Внезапно гром ударил прямо над головой. Сенджу задрал голову, так как не заметил, когда тучи подошли так близко и принесли прохладу и прозрачные сумерки. Мадара сильно вздрогнул и спрятался за его спиной, прижимаясь.
- Идём в дом, - шепнул младший Учиха и, взяв брата за руку, увёл его с веранды. Сенджу вздохнул, бережно закрыл книгу и направился следом.
В доме оказалось тише. Возможно, стены были толще, чем казалось на первый взгляд. Изуна жестом попросил его закрыть дверь, а сам, обходя комнату, занялся окнами. Вернувшийся к дивану Мадара пристально наблюдал за братом. Улыбнувшись старшему Учиха – тот помахал в ответ ладонью – Хаширама бочком подобрался к младшему и стал делать вид, что помогает возиться с рамой, не желая мешать.
- Я могу его обследовать? – шёпотом спросил мужчина.
- А он дастся? – чуть язвительно, но тоже тихо. – Попробуйте, - парень проверил задвижку на окне, подёргав за неё. – Советую взять расчёску.
- Зачем?
Изуна покосился на него и закатил глаза.
- Сделаете вид, что хотите расчесать. И расчешите. Ему нравится. Брат вас узнал, конечно, и обрадовался, но кто сказал, что к себе близко подпустит?
На языке вертелся какой-то нехороший вопрос, но, подозревая, что если он его поймает и ляпнет, то испортит более-менее воцарившийся мир, Хаширама смолчал и только спросил, где лежит щётка.

Никогда Сенджу не думал, что будет сидеть на полу за спиной Мадары и чесать его пышную и жёсткую гриву. Хотя в целом у него были приятные волосы, так хотелось зарыться пальцами или водить расчёской весь день, заплетать… Плечи старшего Учиха уже опустились – расслабился, доверился. Изуна нарочно держался поодаль в кресле; юноша даже взял какой-то свиток для виду, но приглядывал за ними краем глаза. Хашираме казалось, что он и свиток держит верх ногами.
Сейчас мужчина больше водил расчёской у корней волос. Пряди уже распутались, шло легко, а Мадаре явно нравилось, как щётка массирует голову. Сенджу пытался представить его выражение лица. Должно быть, спокойное, без вечной хмурой морщинки между бровей, с лёгкой улыбкой. И Хаширама ни капли не удивился бы мурлыканью.
Младший Учиха еле заметно кивнул. Хаширама отложил расчёску и сразу же вернул руки к чужой макушке. Не давая Мадаре опомниться, мужчина мягко надавил пальцам. Такой массаж – осторожный, круговыми движениями – старшему Учиха тоже пришёлся по душе. Он наклонил голову, подставляясь, и Сенджу, пользуясь предоставленной возможностью, переместил руки на затылок, припоминая, что в далёкие времена детства Мадары травма была получена именно в этом месте.
Ладони привычно засветились медицинской чакрой. Впрочем, опыта подобных обследований у Хаширамы никогда не было. Но мужчина надеялся, что сможет отыскать очаг болезни. Изуна уже открыто отложил свиток и пристально следил.
Вряд ли верил по-настоящему.
Однако в дом отчего-то же пустил?
Спустя двадцать минут Сенджу сдался. Не пустота – нарушение связей, на месте которых появилась крепчайшая оболочка. И не пробиться через неё к Мадаре. Явных физических повреждений ему обнаружить не удалось, но Хаширама после стольких лет и не ожидал найти подобные следы.
- Ну что? – негромко спросил Изуна.
Мадара, смеясь, повалился назад. Сенджу успел его поймать. Извернувшись, старший Учиха устроился у него на коленях. Хаширама рассеянно погладил его по голове и почесал за ухом, как котёнка. Посмотрев на брата, Изуна улыбнулся - совсем не грустно.
Радостно.
Сенджу неожиданно остро осознал, что если Мадара останется таким на всю жизнь, то брат ни не секунду не перестанет его меньше любить и в целом иначе относиться. Задумавшись о Тобираме, Хаширама его почти понял.
- Я не знаю, - ответил Сенджу. – Я… у меня мало опыта и…
- Понятно, - прервал его младший Учиха и поднялся, откладывая свиток в сторону. – Тогда идите прочь.
Хаширама вздрогнуть. Оставить Мадару – оставить их обоих – сейчас казалось немыслимым. Сенджу не искал объяснение своим эмоциям, так как считал это глупым занятием. Мужчина не подорвался в след за ушедшим на второй этаж Изуной лишь потому, что Мадара не желал сдвигаться с его коленей.
Когда тот всё же слез, Сенджу вскочил и бросился наверх. Младшего Учиха он поймал и прижал спиной к стенке в коридоре; тот, судя по всему, шёл назад.
- Вы ещё здесь? – сухо.
- Я не хочу уходить.
- Пустите. Мадару лучше не оставлять надолго одного.
В голосе Изуны послышалась угроза.
- Что ты собираешься делать?
Молчание. Учиха отвернулся, но уйти почему-то не пытался, хотя ему ничего не мешало это сделать.
Уставший, наверное.
- Я беспокоюсь за Мадару. Он мой друг.
- Хотите расскажу, каково это – под хенгё жать вашу ладонь, когда на тебя смотрят родной клан и клан врага?
Хаширама онемел. И как ему раньше в голову не пришло, что если Мадара впал в это состояние до того, как стало ясно, что Изуна выживет…
Ох.
- Я мастерски перевоплощаюсь, не правда ли? – Изуна вскинул голову, и Сенджу впервые с тайных встреч у реки не отвёл взгляда от смертельно опасных глаз члена клана Учиха. – Даже его друг ничего не заподозрил.
Хаширама тяжело вздохнул. И отступил на шаг назад, признавая правоту Изуны. Всё так, как он сказал.
Какой он после этого друг?
Учиха шагнул к лестнице, намереваясь спуститься к брату. Внезапно он обернулся через плечо.
- Оставайтесь. Быть может, всё же подтвердите дружбу.
Изуна ушёл. Удивлённый Хаширама застрял на лестнице ещё на пару минут. Очнувшись, он шумно пробежался по ступенькам. Сенджу застал обеих Учиха за обедом. Или за ужином.
Чёрт, сколько вообще времени?
Но есть хотелось страшно, а от риса с мясом пахло соблазнительно. А аккуратные треугольнички онигири так и просили съесть их. Разрешение остаться включало же общее питание, верно? Или как?
- Руки мыть, - строго сказал Изуна и невежливо погрозил палочками; кажется, он изначально намеревался стукнуть ими по ладони. – Плащ на крючок. Ванная направо от лестницы, второй этаж. Полотенце для рук слева.
Ясно, кто в доме главный…
- И посуду будете мыть вы.
Хаширама фыркнул.
Не забыть бы только предупредить Тобираму, что его долго не будет. Брат поворчит, но в целом обрадуется – сам же жаловался, что Хаширама больше под ногами мешается, желая поучаствовать во всём и контролировать каждую деталь.
Но Мадара важнее.

Сенджу успел отправить обратно в селение клона до грозы. Дождь начался резко, как из ведра – просто полилась вода с неба сплошным потоком и застучала по крыше. Стало шумно. Хашираме захотелось открыть окна, чтобы пустить прохладу в дом, но Изуна зашипел на него и в отместку за недолгое сопротивление выгнал на улицу.
Хаширама не возражал. Дождь ему был по душе – свежо, хорошо. Вечер лёг на землю быстрее из-за туч. Мужчина удобно устроился на веранде. На горизонте сверкали молнии, мир сверху сотрясал гром. Под рукой Сенджу вырос крохотный росток. Хаширама аккуратно перенёс с досок на землю, спасая от гибели.
Когда гроза разыгралась настолько сильно, что ветер заставлял воду заливаться под навес над головой Сенджу, мужчина на цыпочках вернулся в дом. Тихо. Стены глушили звуки снаружи. Свет не горел.
Братья обнаружились в одной из комнат наверху. Кажется, спальня – окна зашторены, темно, не рассмотреть. Мадара жался к брату и дрожал. От звука грома старший Учиха всхлипнул и попытался сжаться в комок.
Напуган.
Хаширама сглотнул, ещё не до конца воспринимая такого Мадару. Изуна нашёптывал брату что-то успокаивающее:
- Тише… Тише, смотри кто к нам пришёл…
Сенджу не сразу понял, что речь о нём. Осторожно подобравшись ближе, мужчина нерешительно посмотрел на Изуну. Но юноша отчаянно жмурился. Хаширама бережно обнял Мадару со спины, пряча от пугающих его звуков.
- У нас мама умерла во время грозы. Помнит он, - судорожным шёпотом пробормотал Изуна, цепляясь за брата.
Хаширама вспомнил, что Изуна младший, и погладил его по руке.