Странно

Всё случилось очень закономерно. Первые тренировки и маленькая миссия после перерыва больше года, каждодневный и обычный ливень с грязью под ногами, на которой три раза уставшая Хината поскользнулась – и всё.
- Я в порядке.
- Ты не в порядке.
Хьюга оглушительно чихнула и уронила голову на стол.
- Я не в порядке… - слабо отозвалась она откуда-то от столешницы.
Уши красные, нос тоже. В куртку куталась, а ведь дома было тепло. Мадара закатил глаза и протянул руку, скользнув пальцами под чёлку. Кожа обдала жаром – ну ясно всё. На всякий случай Учиха сунул ладонь ей за пазуху.
Вот теперь точно всё ясно.
- У тебя температура.
- Градусник в столе…
- Найду-найду.
- И воды б нагреть…
- Нагрею-нагрею.
Мужчина не слушал её, а, честно говоря, почти не слышал. Хината бормотала себе в руки, и ничего не стоило подхватить её под колени и пояс, заставить обхватить за шею и унести в спальню.
Главное придумать, как бы простуду не подхватили дети.

Изуна чихнул и шмыгнул носом.
Карасу чихнул и всхлипнул, хотя заплакать, но Учиха надеялся, что это не случится – снова дышать не сможет и будет реветь ещё пуще.
Хината чихнула и виновато посмотрела.
- А я буду спать на диване, - заявил Мадара, совершенно не желающий выглядеть и чувствовать себя так же, как эти трое.
- Па сбегает, - заявил Карасу и скуксился обиженно.
Говорил он короткими, но меткими фразами, и почти не картавил.
- Папа не сбегает, - возразила ему Хьюга, а спорить сил у ребёнка не было. – Он прячется. В нас сидит плохое чудовище, и папе надо быть в засаде, чтобы его победить.
- А-а-а…
Теперь Карасу смотрел с восторгом и порывался вырваться из-под рук Хинаты, чтобы поискать. Но так как у него была температура тридцать семь, сил на это не хватило.
- В за-са-де, - медленно повторил Изуна, который был в пять раз молчаливей брата, но всегда за всеми повторял. И где-то раз в неделю у него накапливалось слов, чтобы выдать что-то длинное, витиеватое, но по-детски малопонятное.
Но он очень старался и напрашивался от Мадары на похвалу.
Все трое снова дружно шмыгнули носами. Учиха без лишних слов на полшага отодвинулся и продолжил копаться в таблетках. В глазах рябило от названий; оказалось, что в запрещённых или, в лучшем случае, полулегальных антибиотиках и болеутоляющих он разбирался куда лучше, чем в банальных каплях и средствах от простуды. Хината удивилась, что не замечала этого раньше, но помочь ни чем не могла.
В её глазах всё рябило куда хуже.
- Может, я…
- Лежать, - тоном, возражений не терпящим.
Хьюга закопалась в одеяло и позволила себе уплыть. Краем уха она слышала, как вырывался и плакал Карасу и как после капризно захныкал Изуна: ни принимать лекарства, ни болеть не нравилось никому, но второй рос более спокойным и послушным.
Решение напрашивалось само собой.
- Усыпи их… - пробормотала Хината. – Пусть спят и выздоравливают…
Вместо ответа на просьбу Учиха сунул ей в руку несколько таблеток.
- Это жевать, - пояснил он.
Значит подниматься не надо. Девушка устала, а ведь это обычная простуда, о которой она забудет через неделю. Хьюга на секунду смежила веки, и ощутила с двух сторон от себя два теплых, жмущихся к ней комка.
Детей положил.
Когда она открыла глаза, в комнате было темно, а с окна налетал свежий воздух. Впрочем, холодно ей не было, так как одеяла на постели было целых два. Мадара нависал над ней и загораживал всё пространство.
Девушка быстро закрыла ладонями рот и нос.
- Заразишься же…
- Не успею, - его взгляд вспыхнул алым; Хината вздрогнула, обмякла. – Спи тоже.
Этого девушка уже не слышала, дыша спокойно и, насколько возможно при болезни, ровно. Учиха задумчиво провёл ладонью по его волосам.
С тех пор как погиб Изуна – старший и иной – он покоя не знал. Что-то грызло, нашёптывало в душе: иди и сделай, иди и придумай, вставай, беги, сражайся…
Теперь всё молчало. Теперь почему-то ничего не толкало его в бездну. Или пока? Но сейчас – как перед зеркальным озером, которой не видел без бурь.
И тихо-тихо…
Мадара поднялся с края постели. Отошёл к двери и щёлкнул выключателем.
Бесшумно вышел.