Судорожная гонка

Часто человеку кажется, что сделать что-то очень сложно и невероятно больно. Что следующий твой шаг значит для кого-то гораздо больше, чем для тебя. Что вся масса воздуха с невероятной тяжестью давит на тебя и прижимает к земле. Что страх доведет до крайнего отчаяния. Или просто осознание того, что еще минута, и тело пронзит страшная боль, и оно будет извиваться корчиться, независимо от твоей воли. Но эти двое дошли до кондиции. Давно забыв о рамках законов, морали и человечности, они думают, что живут. Но на самом деле они лишь легкозаменяемые звенья некой более значительной системы и являются бесконечно ничтожными. Но они чувствуют, и эти чувства им всего дороже.

Дейдара взглянул на свои стальные часы. Поезд опаздывал пока на две минуты. Этот парень – весьма легкомысленный и праздный человек и не заметил бы столь незначительного опоздания, если бы не спешил и не был взбудоражен. На нём был светлый льняной костюм, но в это лето, выдавшееся дьявольски знойным, и в нём было жарко. По вискам тёк пот, а из-за длинных волос было жарко вдвойне. Он снова бросил взгляд на часы. Еще две минуты. Нужно сделать глубокий вдох и выдох. Вот так, хорошо. Равномерное гудение поезда уже истерически громко и навязчиво отдавалось в висках и ушах. Дейдаре очень хотелось закрыть глаза и забыться, но не настолько, чтобы, поддавшись слабости, распустить себя и пропустить что-то важное вокруг. Ведь он жестоко вляпался. Настолько жестоко, что страшно говорить и даже думать. Но забывать нельзя. Никогда. Ни на вокзалах, ни в аэропортах, ни в отелях, ни в закоулках, ни в воздухе, ни под землей, ни под каким одеялом. Из его жизни исчез продолжительный комфорт.
Пот на лбу казался очень липким и невероятно мерзким. Он знал: они всё равно найдут его. Вытащат, выкурят, упакуют и сдадут.
Ещё минута. Стрелка ползла медленно и по пути успевала усмехаться над ним, зависящим от каждого её перемещения.
Его потянуло вперёд и слегка тряхнуло назад: инерция. Поезд остановился, он на вокзале. Схватив чемоданчик и черный саквояж, содержимое которых стремительно уменьшалось и с каждой поездкой приближалось к необходимому минимуму, он судорожно втиснулся в очередь на выход.
Еще немного. Даже чувствуется запах перрона и вокзала. Еще несколько человек, минут и нервных клеток. Еще раз оттереть пот с лица, выдохнуть, дунуть на руки разгоряченным воздухом, взъерошить сзади волосы из соображений вентиляции. Еще раз подумать о светлом-светлом будущем, вздохнуть о невозможности оного. Еще раз повторить. И тогда…и тогда…
«Что тогда?» - расстраивался Дейдара. Выйдет из замкнутого пространства? Да, хорошая новость (в последнее время у него появились опасения насчет клаустрофобии). Он будет свободным? Нет. Счастливым? Тоже нет. В безопасности? Точно нет. Тогда не страшно подождать и проделать это еще раз…

Вот и долгожданный вокзал. Великолепен из-за толпы, которая любезно принимает тебя в свои ряды и, неся за собой, скрывает в органическом потоке. Опасный, так как никогда не знаешь, кто может очутиться по соседству.
Дейдара опустил на нос большие солнцезащитные очки. Выскочив из поезда, он, опустив голову, направился к зданию вокзала. Но внезапно он остановился как вкопанный с открытым от удивления и ужаса ртом. Будь он благоразумен, то, не теряя ни минуты, пошел бы быстрее туда, куда нужно. Но этот человек слишком впечатлителен, чтобы выжить в тех условиях, в которые он себя вогнал. Поэтому удивление возобладало над здравым смыслом, и он ошеломленно смотрел на маленького человечка.
Дейдара понял, что вся его дальнейшая судьба зависит от того, заметит он его или нет. Весь страх, вся надежда, отчаяние, злоба – всё соединилось и закружилось вокруг низкого человека с сигаретой в зубах, стоящего к нему спиной. Но он его не заметил.
«Или сделал вид, что не заметил», - завизжал от страха про себя Дейдара.
Все эти годы, месяцы, дни, часы, всё на свалку, и только из-за случайного пересечения. Дейдара не оставлял следов, не пользовался настоящим именем и вел себя крайне осторожно всё это время.
«Неужели меня выследили?»
Дейдара наконец-то встряхнулся и быстрым шагом рванул прочь от этого страшного человека, маневрируя в потоках людей и стараясь скрыться в них.
До дома, который он снял в аренду на неделю, он пошел другим путем, никогда ранее не практикующимся, петлял и истерически пытался запутать собственные следы. Недалеко от дома Дейдара убедился, что никто за ним не следует, и зашел.

В газете была помещена интереснейшая статья о ваянии и архитектуре ацтеков, и Дейдара погрузился в чтение. На столике рядом с креслом он уже расставил свои любимые глиняные фигурки, сделанные своими руками, с которыми он никогда не расставался.
Раздался звонок в дверь. Парень вздрогнул и сжался от страха. Подойдя к двери и взглянув в глазок, он не увидел лица, только серый плащ. Вспомнив, что к нему должен был придти мастер по замене дверного звонка, Дейдара открыл дверь.
Эти яркие волосы, пронзительные глаза и необычная доброжелательная улыбка заставили его замешкаться всего на пару секунд, но посетителю их хватило, чтобы войти и даже захлопнуть дверь за собой.
- Сасори! – вскрикнул Дейдара и от страха распластался на двери. Сердце описывало триста ударов в минуту и грозило разорвать грудную клетку.
- Ты всегда был невежливым, но мог бы и поприветствовать старого друга, - грудным низким голосом произнёс низкий человечек по имени Сасори, протягивая Дейдаре свою маленькую, почти детскую руку.
Дейдара закрыл глаза, восстановил дыхание и решил взять себя в руки.
- Прости, я просто не ожидал тебя увидеть, согласись, столько времени прошло… -рукопожатие Сасори показалось испуганному мужчине невероятно сильным и цепким, и он непроизвольно начал высвобождать свою руку.
- Вижу, ты не очень рад меня видеть, - улыбнулся Сасори. – Что ж, понимаю.
«Неужели это приговор?»
- Чай или кофе? – Дейдара прошмыгнул мимо Сасори на кухню.
Он абсолютно не понимал, что между ними должно произойти, зачем он пришел с этой мерзкой улыбкой на своём лице. Почему не убил сразу, а пытается вежливо разговаривать с ним, понимающе кивать. Всё это абсолютно не укладывалось в голове.

Руку жгло именно на том месте, где была выжжена небольшая буква «А».
- Где ты был всё это время, пока о тебе не было слышно? Я беспокоился о тебе, - сказал Сасори и сделал крошечный глоток перезаваренного чая.
«Зачем эти разговоры?!»
Сасори был его другом. Довольно долгое время. Было сложно расставаться с ним, в тот момент, когда Дейдара боялся только за свою шкуру. Но вскоре думать о нём стало некогда. А сейчас он запросто появляется в его квартире, которую он скрывал. Он, оставшийся верным им. И сейчас он наверняка, наговорившись напоследок, пустит пулю ему в лоб. Просто потому, что у него тоже горит буква «А» на левой руке. И потому, что он не предавал, в отличие он него, их.
Все моменты живо и расплывчато сразу встали перед глазами, и у Дейдары закружилась голова.
- Путешествовал, - дрожащим голосом пропищал Дейдара.
- Я так и думал, - его собеседник был абсолютно невозмутим.
Дейдара не выдержал, стукнул кулаком по столу и встал:
- Не издевайся надо мной! Мы оба знаем, зачем ты пришел! Ты выследил меня еще там, на вокзале! Вы давно ищете меня, так к чему эти разговоры?
На лице Сасори не дрогнул ни один мускул.
- О чем ты говоришь? – и снова отпил глоток этого омерзительного чая.
Дейдара остолбенел.
- Разве клеймо на твоей руке не источник всей необходимой информации?! Закатай рукав, Сасори, я тоже очень рад тебя видеть! – и он бросился на маленького человечка через стол, приподнимая его за воротник рубашки. Тот вывернулся и встал.
- Где твой черный плащ с красной окантовкой, Сасори? Он сегодня невероятно был бы тебе к лицу! К лицу моего палача!
Пот со лба Дейдары тёк струйками на нос, к подбородку. Он был одновременно невероятно испуган и взбешен.
- Что за невероятный бред, друг мой? Ты явно не в себе. Знаешь, мне говорили, что тебя преследует навязчивая идея преследования, и я пришел проверить это. Дейдара, неужели ты не видишь и не чувствуешь, что заблуждаешься? Никто тебя не преследует. Послушай, в один день ты просто уволился с работы, ушёл от жены и оборвал контакты со всеми знакомыми. В разговоре с женой ты кричал, что тебя должны убить, и никого не слушал. Помнишь? Вспоминай, говорю! Тебе нужно успокоиться.
«О чем он говорит?! Жена? Смутные образы, ничего более. Жизнь? Прежняя жизнь? Что за чепуха, он морочит мне голову, он хочет меня убить!»
- Вспомни свою жизнь. Что помнишь кроме мысли о собственной смерти? Что ты помнишь?
Дейдара ничего не помнил. У него была сильнейшая истерика, он ничего не понимал. Этот человек из прошлого пришел к нему и начал говорить, что он сумасшедший, что-то о жизни, которую он вёл раньше. Дейдара всерьез начал сомневаться в здоровье своих нервов.
- Что это за клеймо, о котором ты говоришь? Это всё твоя фантазия.
Дейдара рухнул на кресло. Воспоминания кружились, и он не мог угнаться за ними. Может, Сасори прав? Может, все эти побеги и слежки он сам себе навязал? Может..? Может…
Нет, он помнил, как уходил от них с осознанием того, что его песенка спета и он может лишь просрочить свою погибель. Может, это было просто его увольнение с работы?
Он помнил холодные глаза босса, и этот взгляд, означающий, что кара близко. Может, в прошлом это была просто непонимающая причин его ухода жена?
Может, всю жизнь себе он сам выдумал?
- Уходи, - прошептал Дейдара.
Сасори не сдвинулся с места.
- Уходи! – закричал, рассвирепев, Дейдара, и надвинулся на Сасори.
Тот повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.
«Неужели я сошел с ума?..»
***

Стук каблуков черных ботинок по асфальту. Поворот к ступенькам. Стук капель дождя в такт движениям черного плаща. Черного плаща с красной окантовкой.
Фигура в ночи открывает дверь ключом и заходит внутрь дома. Проходит комнату за комнатой. Конусообразная шляпа с ниспадающими на лицо полосками светлой ткани скрывала лицо посетителя темного дома.
Человек стукнул кулаком по выключателю. Электрический свет осветил небольшую комнату. И труп. Сидящий на кресле.
В предыдущий визит Сасори посчитал все глиняные фигурки на столике. Сейчас их не хватало, целых трёх. Трёх смертоносных фигурок.
«Никак не мог обойтись без концерта. Даже если единственный зритель – я».
Сасори перевернул руки трупа ладонями вверх и слегка провел пальцами по шрамам. Памятным шрамам. Тем отметинам, которые имеют прямую связь с его шрамами в сердце. С прошлым.
- Да, ты сошел с ума. Но уже после того, как я ушёл. И если бы ты не проглотил эти фигурки, тебя бы убил я. Он не прощает предательства. Неужели я так тебя напугал, что ты поверил всей сказке о твоей прошлой жизни? Нет, ты действительно сбегал. Неужели страх настолько поглотил тебя, что ты начал сомневаться? – всё настойчивей шептал он на ухо трупу. – Зачем?
Сасори порывисто поднялся с колен, на которых обнаружил себя после короткого монолога с его закрытыми глазами, и достал из-под плаща нож.
– Прости, но я должен это сделать…
Он закатал рукав до плеча.
– друг… - выдохнул Сасори и вырезал кусок кожи с клеймом.

Сасори знал, что его дни сочтены. Именно в тот момент, когда он поручил ему ликвидировать Дейдару, Сасори понял, почему лидер не убивал беглеца так долго. Пронзительный взгляд Итачи перед уходом лишь подтвердил его догадку.
«Следующая жертва нашей тайны – я?»
И сердце-инвалид немедленно давало ответ.
Сасори сорвал с себя плащ и шляпу и, скомкав, не глядя швырнул в угол.
- Теперь в этой игре две жертвы. И ставки повышаются на две жизни.
Раздался стук в дверь.
А затем и выстрел.

Новый незнакомец в стенах этого дома прошел в комнату с двумя трупами и оглядел их:
- Ты всегда был очень сообразительным, Сасори, - прошептал Пейн, вырезая букву «А» с руки маленького человечка.