Тайна нашей страсти

Сакура в жизни не пришло бы в голову ослушаться отца. Во всем, что касалось его прихотей, она была на редкость уживчивым человеком, и поэтому каждое утро слуга посылался на поиски полевых маргариток.
- Ты просто чудо, моя дорогая Саку,- любил повторять отец, и Сакура обычно принимала комплимент как должное, причем дело было совсем не в том, что она нуждалась в похвалах, нет, просто ее достоинства и совершенства были предметом гордости и самоуважения.
Сакуре нравилось ощущать себя нужной и необходимой, и она действительно была нужна и необходима. Конечно, Хироши Харуно мог считаться главой семьи, но именно Сакура управляла хозяйством, и именно на нее он полагался во всех вопросах.
Она была хозяйкой, домоправительницей и управляющим в одном лице, и отец весьма ценил эти превосходные качества. Кроме того, поскольку девушке обычно удавалось самой справляться со всеми домашними затруднениями, неприятностями и бедами, не ставя в известность отца, тот, ни о чем не тревожась, мог посвящать все время и силы единственной страсти, единственному увлечению- политике.
-Доброе утро, Саку. Позавтракаешь со мной? Пожалуйста!
Подняв глаза, Сакура увидела Молли, высунувшуюся из окна спальни, выходившего на площадь, с риском свалиться вниз
- Я уже завтракала, дорогая, несколько часов назад, - отозвалась Сакура, едва повысив голос. Не в ее характере было кричать, даже в тех случаях когда это казалось необходимым.
- Тогда кофе! Пожалуйста!- упрашивала Молли. - Мне очень нужно поговорить с тобой.
Сакура наконец улыбнулась, соглашаясь, и, подхватив корзину с розами, направилась к дому. Говоря по правде Сакура сама хотела серьезно побеседовать с Молли. Обе несомненно, имели в виду один и тот же предмет разговора - Учиха Саске
Учиха Саске, неотразимый молодой человек, дьявольски красивой внешности, очаровал и покорил с первого взгляда невинную юную Молли. Они встретились в самом начале сезона, и бедняжка с тех пор не взглянула ни на одного мужчину. Она влюбилась в него, охваченная тем старым как мир чувством, которые так любят воспевать поэты и которое способно лишить рассудка даже самых разумных людей. Но кто такая Сакура, чтобы осуждать их только лишь потому, что сама она считала столь сильные эмоции попросту глупыми, бесцельной тратой энергии, которую лучше стоило бы употребить на что-то полезное?! Она счастлива за сестру... по крайней мере была... до прошлой ночи.
За несколько секунд, понадобившихся Сакуре, чтобы пересечь холл, она успела разослать всех слуг с поручениями - отнести наверх поднос с завтраком, отправить почту в ее кабинет, напомнить графу, что на утро у него назначена встреча с лордом Йондаме и тот должен был появиться через пол часа. В кабинет отца были посланы две горничные с приказом убедиться, все ли в порядке (Хироши отнюдь не отличался аккуратностью), а в спальню Молли отправлены вазы с водой. Не привыкшая терять время даром, Саку собиралась во время беседы расставлять розы.
Будь она из тех людей, в обычае которых откладывать неприятные разговоры на потом, наверняка бы постаралась избегать Молли как чуму. Однако такое было не в ее принципах. Хотя Сакура совсем не была уверена в том, какие именно доводы намеревается привести сестре, однако твердо знала, что ни за какие блага мира не подведет отца и сделает именно так как считает он.
- Ты единственная, кого она слушает, Саку,- уговаривал Хироши прошлым вечером.- И должна заставить свою сестру понять, что это не пустые угрозы. Не позволю, чтобы она связала жизнь с этим негодяем. Не одна юбка не пройдет мимо его постели!
Он только что поведал дочери гнетущую историю, но ее спокойное "конечно отец" заставило его обороняться во все большим пылом:
- Ты же знаешь, Саку, я никогда не был деспотом. Поэтому и представляю все тебе. Кто лучше сумеет справиться со всеми неприятностями!
Оба улыбнулись, зная, что, если понадобится, Сакура могла быть непререкаемо властной. Правда, такое случалось крайне редко, поскольку домочадцы делали все возможное, чтобы угодить ей.
- Я хочу, чтобы мои дочери были счастливы,- продолжал оправдываться Хироши,- однако, не в пример другим отцам, почти всегда стараюсь относиться к ним снисходительно.
- Я бы сказала, что обычно ты пытаешься понять своих детей.
- Мне тоже хотелось бы так думать.
И это правда. Хироши нечасто вмешивался в дела детей, хотя причиной этому отнюдь не было равнодушие. Ни в коем случае. Однако, если кто-нибудь из них попал в беду, Хироши предпочитал перекладывать все заботы на плечи Сакуры. Все и во всем полагались именно на нее, и девушка старалась оправдывать ожидания домашних.
- Но скажи, ради Бога, Саку, что еще я мог сделать? Знаю, Молли воображает, что влюблена в этого типа. Возможно, так оно и есть, однако какое имеет значение?! Я думаю, что Учиха Саске вовсе не тот, за кого себя выдает. Я даже думаю, что он вот-вот очутится в долговой тюрьме! Но представляешь, что девочка мне отвечает мне на это? "Мне все равно. И если понадобиться, я убегу с Саске!"- Подумать только, мне приходится выслушивать подобные дерзости от собственной дочери! - И Хироши уже спокойнее, хотя и нерешительно добавил: - Она ведь на самом деле не думает убегать, правда?
- Конечно, нет! Она просто огорчена, отец- заверила Сакура. - Молли сказала это лишь затем, чтобы хоть немного облегчить боль и разочарование.
Прошлой ночью Молли отправилась спать в слезах. Сакура, сильно расстроена за сестру, однако, была слишком практичной, чтобы позволить событиям выбить ее из колеи. Правда, Саку чувствовала себя немного виноватой, поскольку именно она была компаньонкой сестры и поощряла растущую привязанность между молодыми людьми, хотя... Сакура никогда не видела этого называемого Учиху Саске да и не горела желанием. Молли не может стать женой Учихи. Ее необходимо заставить понять и принять это. Сестра должна попытаться начать новую жизнь.
Постучав всего один раз, Сакура открыла дверь спальни сестры. Девушка даже не успела переодеться и все еще была в шелковом розовом пеньюаре, накинутым поверх белой полотняной ночной сорочки. Она сидела перед туалетным столиком, а горничная проводила щеткой по длинным розовым локонам. Даже измученная горестями, девушка выглядела очаровательной, и капризно опущенные уголки губ не могли отвлечь внимания от ослепительной красоты Молли Харуно.
Сходство сестер ограничивалось лишь ростом , цветом глаз. Слуги клялись, что глаза Леди Сакуры загорались сверхъестественным светом, как только та была недовольна чем-то или приходила в ярость. Но это, конечно, было совершеннейшей неправдой.
Просто необычные глаза, единственная, по мнению Сакуры, красивая черта, затмевали все остальное, так что ее внешность казалась ничем не примечательной.
Что касается Молли, золотистые волосы оттеняли изумрудные глаза, красивые брови и прелестное личико.
Она обладала классической красотой, унаследованной от матери. Рензо и Сакура пошли в отца.И если Рензо по праву можно было посчитать представительным и даже красивым мужчиной, то для женщины эти черты казались немного резковатыми. Кроме того, Сакура была слишком мала ростом, чтобы сохранять на лице присущее мужской половине Харуно выражение высокомерия. Определение "довольно хорошенькая" могло посчитаться по отношению к ней величайшим комплиментом.
Зато отсутствие красоты с лихвой восполнялось характерно. Сакуру недаром считали благородной великодушной женщиной и многогранной личностью. Рензо любил подшучивать над сестрой, говоря, что та настолько изменчива и многолика, что вполне может играть на сцене. Сакура умела совершенно естественным образом приспособиться к любой ситуации, причем либо взять ответственность на себя, либо скромно следовать указаниям тех, кто уже успел принять бразды управления. Однако многие из этих черт отнюдь не были наследственными. Сакура успела немало усвоить за тот год, что провела во дворце в должности фрейлины королевы Рейко. Если придворная жизнь учит чему-нибудь, так именно искусству лицедейства и дипломатии.
Все это было два года назад, после ее первого сезона, окончившегося сокрушительном провалом. И теперь сакуре уже двадцать один, скоро исполнится двадцать два, и в обществе единогласно считают, что "засиделась". Совершенно омерзительное определение, почти такое же противное, как "старая дева". Да, конечно, светские сплетницы часто прохаживались таким образом насчет Сакуры, но сама она себя таковой не считала.
Сакура твердо намеривалась в один прекрасный день выйти за муж за солидного, надежного и спокойного мужчину постарше, конечно, не такого неотразимого красавца, о котором мечтают юные дебютантки, но отнюдь не урода. Ни один человек из ее знакомых не мог отрицать, что из Сакуры получится превосходная жена. Все дело в том, что она просто не была готова стать чье-то женой. Отец по-прежнему нуждался в ней, не говоря уже о Молли и Рензо, которому в противном случае пришлось бы принять на себя обязанности, подобающие графскому наследнику, чего он боялся как огня и пока не имел ни малейшего желания отважился на подобный подвиг.
Молли нетерпеливым жестом отослала горничную и , подняв голову, встретилась глазами с отражением Сакуры в зеркале.
- Саку, отец рассказал тебе, что сотворил?
Какое горестно-безутешное личико! Глаза Молли и сейчас подозрительно блестели, словно девушка вот-вот была готова разразиться слезами. Сакура, естественно, преисполнилась сочувствием, но лишь потому, что именно ее сестре приходится страдать. На самом же деле способность тратить столько сил и эмоций на такую глупость, как любовь, была просто выше ее понимания.
-Я знаю, дорогая, все, что он сделал, и уверена, что ты успела хорошенько выплакаться, так что теперь успокойся. Больше никаких слез, пожалуйста.
Сакура вовсе не собиралась выглядеть такой бессердечной. Она действительно искренне хотела понять, что так терзает сестру. Наверно, сама Саку от природы слишком прагматична, да к тому же видит вещи в реальном свете, а это вряд ли сейчас поможет. Сакура твердо верила, что, если ты не способен выиграть после того, как все средства использованы, лучше сдаться и попробовать собраться с силами для новой борьбы. Никто и никогда не увидит, что она бьется головой о стенку и беспомощно ломает руки, полная жалости к себе!
Молли развернулась на маленькой бархатной табуретке, и две огромных слезы действительно поползли по ее нежным щекам.
-Тебе легко говорить, Саку. Это не твоему жениху отец оказал от дома!
-Жениху?
-Ну конечно! Саске просил моей руки, прежде чем отправиться за благословением, и я согласилась.
-Понятно.
-О, пожалуйста, не нужно говорить таким тоном! - Вскричала Молли. - И не обращайся со мной, словно с не угодившей тебе горничной!
Столь неожиданное нападение застало Сакуру врасплох. Господи, неужели она действительно кажется настолько снисходительной?
-Прости, Молли, - искренне ответил она - Конечно, сама я в жизни не оказывалась в подобном положении, так что мне нелегко проникнуться...
-Неужели ты никогда не была влюблена, хотя бы немного? - с надеждой осведомилась Молли. Сакура - единственная, кто могла бы переубедить отца, но если она не осознает, насколько это важно...
- Молли, ты ведь знаешь, я не верю в... я хочу сказать, что...
Умоляющее выражение на личике младшей сестры еще больше усложняло положение. Появление горничной, принесшей завтрак на подносе, спасло Саку от необходимости высказывать правду. Она действительно считала себя неимоверно счастливой тем, что была одной из немногих женщин, способных трезво оценивать любовь, это глухое и совершенно непрактичное чувство, к тому же часто разрушающее жизнь и приносящее одни неприятности. Стоит лишь посмотреть на добрую милую Молли, чтобы понять правоту Саку. Но в ту минуту ее сестра вовсе не желала выслушивать правду о том, насколько смехотворны ее переживания. Она нуждалась в сочувствии, а не в насмешке.