Тайна в их глазах

Серебристый лунный свет бросал искажённые тени слегка колеблющихся, обгорелых и ветвистых деревьев на узкий проход в каменную пещеру. Саске медленно приближался к едва заметной полости, пристально всматриваясь во мрак. В ночной тиши был слышен только гул, который издавало это углубление, всасывая в себя воздух. Вокруг горного массива не было ни живых растений, ни диких животных, словно эта зона внезапно вымерла, или же, как подсказывало чутьё Саске, кто-то поспособствовал этой смене пейзажа. Холодный ветер танцевал между чёрными стволами, поднимая вверх волны пыли, которые с тихим шипением разбивались о потрёпанное погодой и временем бежевое пончо Учихи, иногда заставляя свисающие на грудь бусы мелодично звенеть. Он резко остановился перед проходом, мельком осматривая пористый камень на наличие каких-либо печатей и других знаков, которые опровергли бы его догадки. Ничего. Учиха уверенно подошёл ко входу и ступил в кромешную тьму.

Интуиция ещё никогда не подводила Саске, поэтому, как только он наткнулся среди дремучей чащи, в которую его завело его же путешествие, на слабый, но отчётливый след чакры Ооцуцуки, он незамедлительно сменил приоритеты, полностью сконцентрировавшись на поиске источника этой энергии. Конечно, разобравшись с Кагуей, чему сам Саске неоспоримо поспособствовал, весь мир вздохнул с облегчением и поспешно вернулся в привычное русло: отстраивал города и деревни под звук радостного детского смеха. Не всем было дано тешиться этой эпохой возрождения, и Учиха вносил себя в список тех, для кого сражение не закончилось; в список тех, кто будет выслеживать врагов и охранять расцветающий мир из тени. В итоге дорога по вычислению чакры, состоящая из едва уловимых и разбросанных по свету меток, привела Учиху в эту заросшую горную территорию, которая после Четвёртой Мировой Войны Шиноби была заброшена, ибо не подлежала быстрому восстановлению. Пока что все подсказки указывали на эту пещеру, в чём Саске, собственно, и не сомневался. Но прежде чем тревожить Какаши плохими вестями, надо тщательно исследовать это место, чтобы знать наверняка.

Внутри окутанной мраком пещеры воздух был пропитан тяжёлой и сырой влагой, что казалась слегка удушливой, но не смертельной. Учиха поднял руку к воротнику, расстёгивая пончо, а затем ловко закинул обе части наряда за плечи, чтобы при случае внезапной атаки они ему не мешали достать закреплённую к поясу катану. Он уже несколько минут передвигался, ощущая себя некой сомнамбулой, ибо не видел ни конца ни края этому отсутствию света. Сквозь избитые ходьбой ботинки просачивалась холодная вода, которая невесть откуда взялась на этой ровной поверхности. Саске остановился, осматривая сплошную черноту. Нет, так дело не пойдёт. Подняв руку вверх, он сконцентрировал свою чакру, позволяя ей принять облик мелькающих и издающих характерный звук птичьего пения молний. Отблески Чидори мгновенно осветили пещеру, отражаясь в тёмно-зелёной воде, что стелилась ковром по всему проходу. Саске чуть прищурил глаза, осматривая бесконечный тоннель. Уж слишком тихо.

Продолжив свой путь, он не был удивлён тому, что с каждым шагом, бесспорно, именно энергия Ооцуцуки, к которой он, собственно, и стремился, становилась всё отчётливее. Значит, источник определённо находился в этой глуши. Внезапно, точно как доказательство его мыслям, впереди промелькнула какая-то вспышка. Саске остановился, присматриваясь к темноте прохода. Неужели там кто-то находился? Он положил руку на рукоятку катаны и медленно вытащил блестящее лезвие из ножен, заранее приготавливаясь к сюрпризу.

— Кто здесь? — спокойно произнёс Учиха. — Покажись.

— А кого ты ищешь?

Ответ пронзил пещеру гулким и бесполым голосом, от эха которого всколыхнулась вода.

— Пожалуй, ищу тебя, — уверенно ответил Саске. — Ооцуцуки.

Звук хриплой и самодовольной насмешки пролетел в пространстве тоннеля, но человек, которому принадлежал этот голос, так и не показался, естественно, предпочитая прятаться во мраке. Учиха еле слышно хмыкнул, чуть крепче сжав катану в руке. Он тотчас же активировал свои неодинаковые глаза. Если этот человек хотел играть в прятки, то ничего не получится, ибо в арсенале Саске была чудесная комбинация Шарингана и Риннегана. Взглянув по новой на мрак пещеры, он не заметил отчётливой разницы, кроме того самого слабого свечения, что даже человеческой чакрой не назовёшь. А так вокруг всё так же было пусто. Что это — Гендзюцу? Вряд ли. Это даже не иллюзия, ибо подобного рода фокусы Саске сразу раскусил бы.

— Что, твои глаза не помогают тебе в темноте? — обратился голос. — Какая жалость, не так ли?

Саске не вымолвил ни слова, внимательно рассматривая вокруг себя образовавшуюся темноту. Он пытался хоть как-то определить местоположение потенциального врага, который, видно, очень любил поговорить, что только на руку Учихе.

— Молчишь?

— А ты более самоуверенный, — уже более раздражённо проговорил потомок Ооцуцуки. — Неужели ты не пришёл сюда за ответами или хотя бы постараться словить меня?

— Сколько вас ещё? — прямо спросил Саске, бесшумно передвигаясь вперёд, примерно представляя себе место, где мог бы находиться враг, благодаря его голосу.

— У меня нет для тебя однозначного ответа, ибо моё время ещё не настало. Но скоро… все вы скоро узнаете меня. И, пожалуй, я действительно мог бы начать с тебя, Саске Учиха, — с очередной насмешкой произнёс незнакомец.

Саске замер на месте не потому что услышал своё имя, ведь изначально он догадался, что потомок Ооцуцуки быстро определил, кто пришёл за ним, а потому что ощущал, что находился очень близко от скрытого местонахождения врага.

— Не думаю, — холодно отчеканил Саске, зафиксировав катану в руке, обволакивая ту голубой наэлектризованной чакрой. Хватит пустословить.

— Ты так уверен в собственных силах?

Лучшее доказательство в его словах — это продемонстрировать свои способности. Саске пропустил через себя Чидори, освещая на несколько секунд пространство. Бледный сгусток непонятно чего скрылся за щелью каменной стены.

— Ха-ха-ха! — разнёсся эхом гомерический смех незнакомца. — До чего же ты упрям! Раз ты думаешь, что ты так могуч, как я, то проверить это не составит большого труда. Даже у сильных есть свои слабости, — как-то загадочно говорил он.

Саске не ответил, сохраняя абсолютное спокойствие, несмотря на колкую угрозу этого человека. Конечно, бросаться обидами в сторону и без того запятнанной прошлыми грехами личности последнего из Учих этот недоразвитый мог сколько угодно, а вот затрагивать его слабости: его друзей — это уже слишком. Учиха знал, что изменился, и благодаря Узумаки он никогда не поддастся на подобную провокацию. Это бесполезно. Да и его друзья себя в обиду не дадут, уж сколько раз Саске в этом убеждался, даже если подобного рода заявление и исходило от слабого и бестелесного голоса. Но всё же было бы весьма неразумно не обращать внимания на слова Ооцуцуки. В конце концов с телом или без, а если очень захочет, то сможет и попытаться предпринять жалкую попытку нападения.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Ошибаешься. Мне не обязательно показываться миру, чтобы знать о нём всё, что нужно.

Внезапно стены пещеры задрожали, а в мелкую воду начали сыпаться камушки и пыль. Саске прищурил глаза, всматриваясь в ту точку, где видел источник чакры, но свечение пропало, оставляя за собой только мрак. Обернувшись, Учиха кинулся бежать к выходу из пещеры, ловко маневрируя между падающими в воду булыжниками. Возможно, эта тень кого-то из Ооцуцуки просто убогая попытка начать новый конфликт, а может, просто шутка. Время покажет.


Рабочий день подходил к концу, и Сакура, хоть и была истощённой от бесконечных забот в клинике, всё же ощущала в груди приятный приплыв воодушевлённости, которую вызывали одно только удовольствие и гордость за свой непосильный труд. Она любила помогать жителям Конохи, разумеется, независимо от возраста или проблем со здоровьем, ибо такой была прямая обязанность Харуно как медниндзя; ещё больше Сакура любила ухаживать за сиротами из своей клиники. Было в этом роде деятельности что-то умиротворяющее, нечто невинное и чистое, особенно когда эти глупые проворные детишки жизнерадостно улыбались до ушей и благодарили букетиками из собранных на лугу цветов или рисунком. Заниматься работой, что в ответ приносила одну отраду, было не только чрезвычайно приятно, но и полезно. Последнее касалось исключительно самой Сакуры, ведь такой изнурительный труд мог быть полезен только ей и только потому, что он не оставлял свободного времени на раздумья об Учихе.

Мысли о том, где сейчас Саске, всегда поглощали влюблённый девичий разум. Она пыталась представить себе те экзотические места, в которых он побывал, и те, в которые он планировал отправиться, естественно, без неё. Уж сколько лет прошло с их последней встречи? Года три? Может, лет пять? Она не задумывалась и, сказать по правде, уже начинала сбиваться со счёта. Слышала, что Учиха объявлялся в деревне, когда их команда вместе с Шикамару и Хинатой сражалась против Тонери Ооцуцуки, а также, что он был где-то неподалёку, когда Кидо отчаянно и нахально пытался скомпрометировать личность её любимого, с чем Сакура, конечно, успешно разобралась. Но за всё это время, со всеми возможностями для недолгих встреч, они так и не пересеклись, и этот факт очень огорчал медика, ведь она его так ждала, а он…

Отложив моток бинтов, Сакура устало откинулась на спинку кресла, осматривая серый потолок жгучими от недосыпа и длительной нагрузки глазами. Последний раз она прикрывала веки примерно тридцать шесть часов назад, это учитывая, что в тот момент она проснулась у себя в кровати и делала вялые попытки выползти из-под тёплого одеяла. Хорошо, что впереди выходные. Правда, Ино придумала целый список каких-то пустяков, которыми хотела заняться в своём цветочном магазине, и, как всегда, ей нужна помощь, а поскольку Сай сейчас на миссии, Яманака вынудила своих подруг заняться этим ремонтом вместе с ней. Хорошо, что Темари будет присутствовать, ибо Сакура искренне сомневалась, что от неё в таком состоянии будет много пользы. Вздохнув, Сакура прикоснулась пальцами к вискам, медленно массажируя их.

— Простите?..

Открыв глаза, она повернула голову в сторону единственной двери, где робко стоял маленький мальчик. У него были торчащие на макушке волосы пепельного цвета и серые, с расширенными зрачками, заметно испуганные глаза. Одежда парнишки была поношенной, на рукавах даже разодрано, впрочем, как и у многих сироток, которые не были под опекой клиники. Конечно, все дети получали чистый и новый наряд, когда непосредственно регистрировались в этом учреждении. Видимо, этот милашка тайком пробрался сюда с улицы. Сакура улыбнулась ему, поднявшись с кресла. Мальчик с интересом изучал её, не шелохнувшись, а значит, он явно чего-то хотел.

— Да, солнышко? — спокойно спросила Сакура. — Я могу тебе помочь?

— Я… я упал и порезался, — вполголоса промямлил он, немного отступив от двери. — Вы не могли бы?..

— Конечно, проходи, — кивнула она, подавив в себе сонливое зевание. — Давай посмотрим.

Он медленно подошёл к свободному деревянному стулу, который Сакура придвинула к своему, и ловко взобрался на него, свесив ноги. Она мило и похвально улыбнулась ребёнку, отворачиваясь к шкафчику, в котором начала искать мазь, дезинфектор и чистые комки ваты.

— Вы Харуно Сакура, да? — поинтересовался мальчик. — Ученица Пятого и Шестого Хокаге?

— Да, пожалуй, это я, — подтвердила она, перечитывая плывущим взглядом этикетку.

— Круто! — довольно промолвил он. — Значит, Наруто Узумаки и Саске Учиха ваши друзья?

— Ага, — вдумчиво кивнула Сакура.

Она наконец выбрала нужное лекарство и, собрав все вещи на небольшой поднос, вернулась к пациенту. Мальчишка нетерпеливо махал ногами, опираясь грязными ручонками на деревянное сиденье. Он любопытно осматривал помещение, иногда задерживая свой взор в одной точке, словно задумывался над чем-то важным. Какой забавный! Усмехаясь, Сакура присела на стул напротив него, положив поднос на небольшой столик. Намочив кусочек ватки спиртом, Харуно подняла на своего пациента уставший взгляд, непрерывно улыбаясь, чтобы не спугнуть сиротку. Наверное, это её последний пациент. После ухода мальчонки надо идти отдыхать.

— Где там твой порез, солнышко? — спросила она.

— А? — вздрогнул ребёнок, обратив своё рассеянное внимание на медика.

— Порез, — терпеливо повторила Сакура.

— Хм, да вот он, — насмешливо изогнув губы, ответил он, сверкнув своими глазками.

Протянув перед собой маленькую ручонку ладошкой вверх, мальчик резко соскользнул со стула, крепко ухватившись для поддержки баланса за предплечье Харуно. Открытый сосуд со спиртом, что стоял на краю столика, со звоном упал на бетонный пол, разбиваясь на несколько острых осколков и наполняя комнату специфическим запахом. Сакура напрягла мышцы в руке, за которую ухватился её пациент, чтобы удержать его в вертикальном положении. Не хватало ещё, чтобы ребёнок упал на эти куски стекла. Пепельные волосы мальчика находились прямо под её носом, отчего она не видела его лица. Сосредоточив своё внимание на беспорядке, Сакура успела только краем глаза заметить некое зелёное свечение внизу, в районе своей груди.

— Эй, ты чего?! — возмутилась она, отодвинувшись от пациента.

— Это вам подарочек, — едко усмехаясь, ответил тот.

В этот момент Сакура встретила взор своего посетителя, который совершенно спокойно вытащил руку из её груди, оставляя там это зелёное свечение. Его глаза больше не были серыми, а напоминали Риннеган, который Харуно видела у Мадары во время войны. Неужели она не заметила эти очи? Нет, у мальчонки определённо не было этих странных колец вокруг зрачков, когда он вошёл в помещение. Что происходит?! Гендзюцу? Нет, она бы точно заметила. Сакура попыталась встать, но ни один мускул не подчинился разуму. Всё, что она могла делать, это немо таращиться на кривую и едкую усмешку парнишки.

— Не бойся, — прозвучал хриплый и глубокий голос. — Думаю, что я в некоем роде даже делаю тебе услугу, ведь зачем страдать от неразделённой любви, если можно просто забыть её, гм?

За спиной мальчика начал формироваться знакомый чёрный проход. Сакура поражённо наблюдала за тем, как активировался вход в другое измерение: такой же портал, который она когда-то во время войны помогала своей чакрой создавать Обито Учихе в поисках Саске. Этот раскрылся и уже отражал частичку чуждого и безлюдного пейзажа. Незнакомец дёрнул рукой, и Сакура вмиг подлетела с кресла к затягивающему пространству, не в силах остановиться.

Как только Харуно исчезла в портале и он затянулся, глаза мальчишки приобрели естественный цвет. Сам ребёнок мгновенно без памяти рухнул на пол, а бестелесное существо, покинув детское тельце, поднялось в воздух чёрным дымом и бесследно растворилось.


— Вот, держи, карта, — промолвил Хатаке. — Где, говоришь, были следы этой чакры?

Вместо ответа Саске взял в руку карандаш и, нагнувшись над развёрнутым рулоном, начал оставлять небольшие тёмные точки в тех местах, где во время своего расследования находил следы чакры Ооцуцуки. Помимо них, в кабинете Хокаге находились Нара и секретарь Какаши, чьё имя Саске было неизвестно, да и, в принципе, плевать, как её зовут. Он пришёл в деревню не для знакомств с персоналом, а для небольшого отчёта и предупреждения. Пока что Учиха преуспел только с первой частью, ибо, будучи таким редким посетителем, он при каждом визите был обязан фактически разговаривать по душам со своим первым наставником. Это не только напрягало, но и навязывало нежеланное внимание к незначительному пребыванию Учихи на территории Конохи. Если кто узнает, то без длительного прощания не обойтись.

— В этих зонах. Вплоть до вот этого горного перевала, что недалеко от Страны Молний.

— Интересно, — задумался Шикамару. — Но ты нашёл источник?

— Да, — кивнул Саске, отложив карандаш.

— И куда теперь делась эта чакра?

— Не знаю. Но она не принадлежит человеку.

— Такое вообще возможно? — удивилась секретарша.

— Не уверен, но… Подобное вполне в стиле Ооцуцуки, — ответил Нара. — Кто его знает, как долго представители этого клана могут существовать на земле или вне её. Взять, к примеру, того же старика Хамуру, которого мы повстречали на миссии по спасению Ханаби. Живучий дед, что сказать.

— Он вряд ли был говорящей сферой слабой чакры, — вздохнул Хатаке, осматривая карту.

— Нет, но что, если этот тип, с которым столкнулся Саске, просто проекция настоящего человека, подобно той, что использовал Тонери. В таком случае и не будет мощной чакры, уж тем более отчётливых следов в этом измерении, — потирая подбородок, завершил мысль Нара.

— Возможно, — вдумчиво кивая, согласился Хокаге. — Ладно, будем держать ухо востро.

— Есть ещё кое-что, — промолвил Учиха, поднимая своё пончо со спинки стула. — Не стоит их вмешивать.

— Понял. За Наруто и Сакурой присмотрю, хоть они и не нуждаются в няньке, — усмехнулся под маской Хатаке. — Приятно, что ты о них так заботишься.

— Это не забота. Просто меры предосторожности, чтобы потом не пришлось их спасать.

— Да, конечно.

Накинув пыльное и грязное пончо на плечи, Саске застегнул его, а затем, поправив тёмно-фиолетовую повязку на голове, нагнулся, чтобы поднять спрятанную в ножнах катану со стула. Какаши тихо перешёптывался с Шикамару, очевидно, распоряжаясь, чтобы тот лично занялся темой находящихся в потенциальной опасности друзей Учихи. Секретарша молча сворачивала в рулон карту, обматывая печатью, чтобы отнести её на детальный анализ, во время которого более просвещённые в этом деле шиноби смогли бы найти какие-нибудь возможные зацепки для дальнейшего расследования. Саске закрепил катану на поясе и без лишних слов отвернулся, направляясь к выходу. Дверь резко распахнулась, и в помещение влетела Ино Яманака. Её лицо было встревоженным.

— Шестой! — выдохнула она, почти вбежав в Учиху. — О, приветик, Саске! Эм-м, погоди минутку.

— Что такое, Ино? Чоджи объелся рёбрышками? — спросил Шикамару.

— Если бы, — сдерживаясь от желания покоситься на Учиху, ответила она. — Сакура исчезла.

В кабинете Хокаге повисла неуютная тишина, во время которой все присутствующие до вторжения Ино многозначительно переглянулись. Какаши поднялся на ноги, махнув рукой своей секретарше, чтобы та покинула помещение и занялась минимальными уликами, которые предоставил Учиха шиноби. Она подчинилась, молчаливо покинув кабинет. Ино осмотрела лица мужчин и, недоумевая, нахмурила брови, очевидно, осознавая, что эта информация была не столь шокирующей, как она полагала.