Тихие истории. Глава 14: И вспыхнет пламя

Глава четырнадцатая

И вспыхнет пламя

- Нет!!! – прокричал Наруто и бросился вперед.
Он прыгнул с крыши здания прямо на помост и выбил горящий факел из рук палача. Мужчина не растерялся и со всей силы хлестанул кнутом по лицу Наруто, который не успел увернуться. Шиноби, словно не замечая боли, красной опухоли, закрывающей правый глаз, ринулся на палача. Еще один резкий щелчок и Наруто отлетел в толпу, где его тут же схватили люди, разъяренные таким поворотом.
- Братик, – всхлипнула Кумико, протягивая руку.
Сай грубо отпихнул девушку, чтобы не вздумала так же сигануть с крыши, как это сделал он, приземляясь в толпе и выплескивая им в лица краску. Трое мужчин, которые держали, Узумаки сразу отступили, громко ругаясь и размазывая краску по щекам. Толпа зашевелилась, словно зверь, в которого кинули инородное тело, стала напирать на двух шиноби, окружая, сдавливая. Кто-то кого-то толкнул, послышалась грубая брань, началась драка.
- Зажигай! – крикнул священник, который должен был произносить обвинительную речь, но видя, что твориться, решил сразу перейти к делу. Палач помедлил немного и упал замертво от выстрела в голову. Но даже это не отвлекло людей, крик священника только больше распалил народ. Вдруг по площади прокатилась волна звука, и весь мир исчез в ярком свете. Саю показалось, что он оглох и ослеп.
Семнадцатилетний капитан третьего отряда Вацлав Лерой, уже около часа наблюдал за происходящим на площади. Сквозь темные очки, которые они с таким трудом отняли у солдат, было ясно видно, что ведьма здесь только одна. Вторая фигура, замотанная в мешковину, являлась куноичи, которую, вероятней всего, просто сделали козлом отпущения. Как же! Сразу две ведьмы за один день, вот потеха, так потеха! А народ-то и не знает, как дела обстоят, а если и знает, то притворятся, что это не так.
Вацлав еще раз оглядел толпу, для них ведь сегодня праздник, никто из семей не лишился своих близких только потому, что кто-то обвинил их в колдовстве. И это в мире, где не действует магия.
- Капитан, – тихо позвал Вацлава старший лейтенант Вэй Лао. Он первым заметил куноичи и теперь просил помочь ей.
Вацлав сомневался. Целью их отряда было не спасение девиц, которые не могут справиться с противником, а убийство губернатора, который изволил присутствовать на празднестве. Если вернуться к количеству ведьм на данной площади, то это его, вполне, можно было отправить на костер. Их драгоценный губернатор всегда выступал против магии, но разведка неоднократно доказывала, что у него довольно тесные отношения со связанными Условиями. Капитан уже хотел дать ответ, когда его взгляд упал на двух парней и девушку. Они передвигались по крышам к центру площади вслед за лисом, который вел их вперед. Датчики, встроенные в темные очки, показали, что они ниндзя.
- Капитан, может быть их убрать по-тихому? Ведь все испортят, – сказал один из офицеров, которого все называли Удильщиком.
- Погоди немного, – ответил вместо капитана Вэй Лао.
Вацлав тряхнул темно-каштановыми волосами и подал знак своим подчиненным, которых он взял с собой для выполнения задания. Его отряд, прятавшийся на крышах вокруг площади, и среди толпы, стал готовиться к нападению. А он продолжал наблюдать за незнакомцами. Сначала они не предпринимали каких-либо действий по спасению куноичи, только подползли ближе к помосту, но уже через минуту один из них, светловолосый паренек со странными полосками на щеках бросился с крыши, пытаясь помешать палачу. Вацлав показал на мужчину в тряпичной маске, и Удильщик выстрелил ему в голову. Юный капитан нехорошо усмехнулся и приказал начинать. Сначала он посчитал этих ниндзя помехой, но в общей суматохе подобраться к губернатору было гораздо проще. Так он считал до тех пор, пока какой-то офицер, не кинул светошумовую гранату. Площадь на несколько секунд замерла, парализованная взрывом. И толпа пришла в движение.
- Стоять! – кричали солдаты, но их мощные голоса не могли сдержать нарастающую панику.
Люди бросились в разные стороны, спасая свои жизни. Они не замечали солдат, которые пытались восстановить порядок. Только шли, толкались, кричали. Одни, поддавшись инстинкту толпы, двигались в том же направлении, что и другие люди, а тех, кто продолжал бороться с людским потоком, просто растаптывали, как бесполезных букашек.
Саю в какой-то последний, чудесный момент удалось выбраться из этой толкотни. Они с Наруто кое-как забрались на помост, но там их теперь поджидали вооруженные солдаты. Шиноби выхватил из-за спины Танто и приготовился биться до последнего. Послышался выстрел и его противник повалился на деревянные доски с дырой в груди. Рядом с ним появились несколько человек в камуфляжной форме.
- Мы вас прикроем, – сказал Вэй Лао.
- Развязывай ведьму, – крикнул Саю Наруто. – Потом разберемся.
Извернувшись, он перекинул через себя нападавшего солдата, вывихнув ему руку, в которой тот держал оружие, бросился к Сакуре. Девушка была в полуобморочном состоянии, одурманенная каким-то лекарством. Наруто разрезал веревки и бережно поднял девушку на руки. Она прижалась к нему и уткнулась носом в шею. Он чувствовал жар ее кожи, трепетание ресниц, касающихся его щеки. Сакура провела теплой ладошкой по волосам Наруто и, обняв крепче, спокойно закрыла глаза.
- Наруто-кун, у нас проблема, – равнодушным тоном заметил Сай. – Ведьма исчезла.
- Куда? – насторожился Наруто, пытаясь что-нибудь разглядеть. Над толпой людей поднималось облако пыли, созданное десятками ног. Узумаки подошел к Саю.
Вместо ответа тот указал на кучку пепла, которая дымился у его ног. Наруто помолчал, собираясь с мыслями, и спросил:
- Получается теперь сестре можно не волноваться о просьбе колдуньи?
- Откуда мне знать? Пойдем отсюда.
Кумико уносило в непонятном направлении. Было тесно и не хватало воздуха. Во время взрыва бомбы она, оглушенная звуковой волной, упала с крыши в людское море, которое подхватило ее и теперь несло куда-то. Толпа была настолько плотной, что не было никакой возможности вырваться наружу. Девушка видела, как Наруто и Сай оказались на помосте, но не смогла докричаться до них, а потом их совсем стало невидно из-за поднявшейся пыли. Только чьи-то спины, раскрасневшиеся лица с выпученными глазами, руки и резкий запах пота. Кругом давка, Кумико казалось, что ее сейчас просто раздавят. Кто-то уцепился за ее руку, пытаясь подняться на ноги. Она обернулась, чтобы посмотреть и пронзительно закричала от ужаса. Женщина только что-то отчаянно пытавшаяся спасти свою жизнь, уже была мертва. Кровь текла на багровое лицо из ее головы, пробитой чьим-то каблуком. Вытаращенные глаза смотрели прямо на девушку, которая никак не могла освободиться от ее мертвой хватки. Кумико рванула изо всех сил, ломая пальцы мертвой, больно ударили в бок, она схватилась за чью-то куртку.
- Держись крепче, – сказал мужчина, не оглядываясь в ее сторону. – Держись, а то затопчут.
Послышались новые выстрелы и крики, толпа вновь развернулась и теперь, их несло к деревянному помосту, где уже лежали трупы, раздавленные, растоптанные, задушенные людской волной. Откуда-то слева и спереди возник новый поток, который двигался им навстречу, подминая тех, кто не успел вовремя развернуться. Куртка, за которую держалась Кумико, попятилась назад, а сзади все еще продолжали двигаться вперед, девушку зажало, и в единый миг весь воздух выбило из легких. Давление со всех сторон было настолько велико, и Кумико с ужасной ясностью осознала, что это конец. Совсем рядом кто-то кричал, хрипел от удушья, но девушка уже ничего не могла разобрать, глаза застилали слезы, из-за нехватки воздуха кружилась голова, и слышался только гул и рев, как будто, неведомый, большой раненный зверь стенал, доживая последние минуты своей жизни.
- Вот она, – донеслось до слуха Кумико. Двое парней быстро-быстро пробежали поверх людей, плотно идущих друг за другом, упираясь босыми ногами в их плечи. Один из них резко вытянул Кумико из толпы, словно куклу, прижимая к себе.

***

Вацлав молча слушал доклад старшего лейтенанта Вэй Лао. Губернатор серьезно ранен, но жив. Им не удалось осуществить задуманного. Список тех, кто был задавлен толпой, список без вести пропавших. Из двадцати человек вернулось только десять. А еще десятки безвестных людей погибших на площади, но не их это задача, подсчитывать жертвы среди мирного населения. Пусть другие считают, те, кто потерял. Поэтому Вацлав равнодушно слушал доклад, стараясь не замечать, как сердце щемит в груди, отзываясь резкой болью во всем теле. Когда доклад был закончен, он оглядел помещение. Трое ниндзя тихо переговаривались, что-то решали. Девушке с розовыми волосами, Сакуре, обрабатывали раны. Рядом с ними, словно царь, разлегся на кушетке их странный лис. Он почувствовал взгляд юного капитана и посмотрел на него. Желтые глаза зверя полыхнули огнем в бледном свете электрических ламп. Вацлаву стало не по себе, он поежился. Столько бесконечной мудрости и такой же, бесконечной ненависти выражали глаза лиса, хотелось уйти, убежать, чтобы он случайно не увидел в душе страх и гнев. Может быть, ему показалось, но лис ухмыльнулся. Парень поспешил отвернуться.
Не хватало еще одной, которую они вытянули из водоворота толпы. Вацлав несколько раз оглядывался, пытаясь не столкнуться взглядом с лисом, пока не заметил рыжую макушку, выглядывающую из шерстяного одеяла. Она сидела отдельно от брата и остальных ниндзя, свернувшись в кресле, которое одиноко стояло в дальнем углу, куда не доходил свет. Кресло было очень старым, ветхим, обитым зеленой тканью, которая за много лет протерлась до дыр. Цвет ткани уже давно был грязно-серым, но однажды Вацлав доставал монетку, которая закатилась в щель между сидением и подлокотником. К его большому удивлению, ткань там оказалась зеленой. Креслом никто не пользовался, потому что когда в него садились, оно скрипело очень жалостливо, словно умоляло, чтобы люди проявили уважение к его долгому веку. Как оно появилось на базе, Вацлав не знал, но кресло можно было заметить даже на фотографиях двадцатилетней давности.
- Развалится ведь, конфуз будет, – сказал Лерой, ставя стул, который он специально принес с собой, рядом с условно зеленым креслом. Одеяло ему не ответило, только немного пошевелилось и снова замерло. – Не хочешь со мной говорить? Не надо. Когда уже нет сил, чтобы говорить и плакать, молчание и темнота будут хорошим спасением. Да.
Кумико находилась в состоянии, похожем на то, когда просыпаешься после кошмара. Уже все закончилось, но сердце еще продолжает бешено стучать, сонный мозг еще не в состоянии осознать, что это был только сон. И в ночной темноте все еще видны неясные тени, которые тянут свои руки, пытаются коснуться, задушить, вновь погрузить в холодное озеро страха, что продолжает плескаться в душе. Взор ее был обращен теперь в прошлое, зрение отказывалось показывать картину того, что происходит сейчас. Только багровые лица людей с выпученными глазами, чудовищная теснота, движение куда-то и в никуда. Труп женщины с пробитой головой, которая тянет к ней свою руку, пытаясь спастись, пытаясь забрать с собой. Для Кумико, словно бы, не осталось ничего, кроме толпы, весь мир исчез, сузившись до чьей-то мокрой от пота куртки, за которую она отчаянно хваталась из последних сил. И даже в этой непроглядной темноте, с плотно закрытыми глазами, она продолжала видеть свой кошмар, как если бы глаза обладали своей памятью и теперь безжалостно рассказывали, что видели, пока она рыдала от страха и вездесущей пыли, серым облаком, поднимающейся над ужасным зверем, который по отдельности превращался в людей.
С братом ей не хотелось говорить, ни с кем не хотелось говорить, только молчать, словно в молчании было спасение, словно в темноте и тишине можно было найти покой, которого не было.
Его тихий голос мягко пробивался сквозь толстое шерстяное одеяло, сквозь рев и гул толпы, сквозь те нечеловеческие крики, которые до сих пор слышались ей, которые преследовали ее, как бы полотно она не зажимала уши, как бы ни умоляла прекратить.
- Не наше это дело считать, кто погиб, а кто остался, – говорил Вацлав, вспоминая свои ощущения, когда из доклада слышал имена своих друзей, которых он больше никогда не встретит. – Мы не миротворцы, наш удел революция. А она всегда беспощадна ко всем, тем, кто ее творит и тем, кто от нее спасается. Старики уже давно научились не замечать, по чьим головам они идут к цели. Глотнут из фляги за погибших товарищей и вперед. Мы, молодые, так не умеем, топить грусть и идти дальше к нашей призрачной мечте. Не оглядываясь назад. Чем больше к ней стремишься, тем невероятней она кажется, тем сильнее начинает казаться, что мечта совсем близко. В школе учителя говорили, что мирный путь решения проблемы гораздо эффективней. Постепенные изменения приведут к лучшему результату, чем все эти бессмысленные жертвы. Наверно, они что-то другое имели в виду, когда рассказывали об этом. Были тут такие. Говорили красивые слова, устраивали официальные переговоры. И где они теперь? В лучшем случае живут тихой жизнью растений…
Одеяло шевельнулось, нет, скорее вздрогнуло и опало еще сильнее. Вацлаву показалось, что еще секунда, и оно сползет на пол, а под ним никого не окажется. И так эта мысль потревожила его душу, что он поспешил приподнять край одеяла. Девушка была все еще там, с закрытыми глазами, вся сжавшаяся в один маленький, вздрагивающий от беззвучных всхлипов комочек. До этого момента Вацлав знал много разных слов, которые хотел сказать ей. Слова эти складывались в красивые предложения, которые воодушевляли людей, когда он выступал с речью. И люди верили в его слова, верили в революцию, верили, что еще немного и им больше не придется дрожать по ночам от страха. Но сейчас было не время для слов. В молчании утешение. Он обнял Кумико за плечи одной рукой, притянул ближе к себе, второй сжал ее ладонь. Из-под закрытых век упали две маленькие, совсем крохотные соленые слезинки, которые обжигали ему кожу.

***

- Почему тебя вместе с колдуньей на костер потащили? – спросил Наруто очередной вопрос.
- Для компании, – проворчала Сакура, ожидая, когда ей обработают царапины на руках. – Ты не волнуйся, меня не пытали, просто я тогда не знала, что здесь чакра не действует, вот и получила.
- А что с ней, не знаешь, почему она пеплом рассыпалась?
- Не знаю. Может быть, они что-то и говорили на эту тему, только вкололи снотворного, а я дальше уснула.
Наруто вздохнул, почесал макушку. Когда он посмотрел в сторону, непроизвольно соскочил со стула. Порываясь врезать по морде этому Вацлаву, который обнимал его сестру, но Сакура вовремя его остановила.
- Оставь, – небрежно сказала она, потянув Узумаки за рукав. Наруто бросил на нее недоверчивый взгляд, и уже было начал усаживаться обратно, когда Сакура не к месту добавила: – Если бы ты не полез меня спасать, то всего этого можно было избежать.
- Что? – Наруто не верил своим ушам. Наверное, его слух тоже взбунтовался, и теперь ему все слышалось искаженно. – Мы команда, разве я мог оставить тебя?
- Сакура, твое обвинение несправедливо, – проговорил Сай, поддерживая Узумаки. – Он правильно сделал. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, поступив мы по-другому.
Их проводили по каморкам, которые для всех здесь заменяли комнаты. Выбеленные стены уже давно посерели от пыли. Казалось, что они и сами не рады своей наготе и пытаются укрыть себя узорчатой паутиной, которая была здесь везде. Голый каменный пол, тоже пыльный, с обрывками тонких ниточек. В углу кушетка, без сомнения, такая же пыльная, старая, как и все остальное здесь. Окна не было, только слева чернел проем вентиляционной шахты. Секретные базы, отчего-то, никогда не отличались особой уютностью.
- Сестра, может Сакура останется с тобой? – обеспокоенно спросил Наруто.
- Нет, не нужно, – тихо ответила Кумико.
- Давай я все-таки останусь. Вдруг кошмары будут сниться? – таким же тоном спрашивала Сакура.
- Нет. Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Мне не страшно, только грустно. А кошмары хороши тем, что от них всегда можно проснуться. Поэтому, пожалуйста, оставьте меня одну, – она повернулась к ним спиной и больше ничего не сказала.
Они ушли, не перестав волноваться, а Кумико еще несколько минут продолжала смотреть на каменную стену, задумавшись о чем-то.
Кумико проснулась, почувствовав скорее, чем осознав, что рядом с ней кто-то стоит. Она не открыла глаза, но Вацлав заметил, как дрогнули ее ресницы. Он положил руку на ее плечо и тихо прошептал, чтобы слышала только она, хотя в комнатке кроме них больше никого не было:
- Приходи к северному выходу.
Вацлав неслышно вышел за дверь. Арашияма несколько секунд пролежала с закрытыми глазами, а потом резко села в постели. Ей приснилось или он только что был здесь? Любопытство пробуждалось ото сна, волнами захватывая все мысли. Девушка поспешила привести себя в порядок. И, кстати, а где северный выход?
- Если приглашаешь, то мог бы карту дать, – проворчала Кумико, выходя на улицу. – Твое счастье, что мне кто-то подвернулся по пути, и я спросила дорогу.
- Между прочим, я специально там поставил Удильщика, чтобы ты спросила, – серьезно ответил Вацлав. Он хитро прищурил свои глаза цвета янтаря и, схватив девушку за руку, громко крикнул: – Поспешим!
Они бежали, казалось быстрее ветра. Высокая трава еле ощутимо хлестала по ногам. Поднимались все выше и выше на холм. Когда они достигли его вершины, Вацлав остановился, отдышавшись, сказал смотреть. Сначала видно было только бледное небо с редкими полупрозрачными облаками. Под холмами стелился туман. Затем, словно светлячок взлетел с листика, на котором сидел. Мгновение; такое долгое и тягучее, как смола, природа с немым ожиданием смотрела, как пробуждается солнце. А оно, осознавая собственную важность, не спешило, величаво поднимаясь к горизонту. Послышалось тихое стрекотание кузнечиков, которое становилось все громче. Темной стаей пролетели птицы в вышине, громкими голосами говоря, что рассвет уже близок. Над высокой травой показались первые лучи молодого солнца. Все вокруг озарилось золотым и красным. В отблесках огня полыхало небо. Вовсю ширь горизонта, словно пламенная река, разлилась по степи.
Солнечные лучики путались в густом тумане, подсвечивая его, путались в цветах и травах. Вацлав посмотрел на девушку, стоящую рядом с ним. Ветер ласково трепал ее рыжие волосы, которые сверкали также ярко, как и заря. Она с восторгом смотрела, широко распахнув глаза, словно пыталась запомнить самую мельчайшую деталь картины.
- Красиво, – выдохнула она с улыбкой на устах, но тут же поникла.
- Ты только что улыбалась. Почему опять грустишь?
- Мне кажется, это неправильно по отношению к погибшим в толпе. Но знаешь? После всего, что произошло, мне казалось, я больше никогда не смогу смеяться. Но запах цветов и этот чудесный восход солнца все также радуют меня. Это нечестно.
- Не вини себя. Улыбайся и радуйся потому, что ты жива, – воскликнул Вацлав, сжав ее ладони в своих.
- Если я жива, значит, у меня еще будет время для радости, – девушка улыбнулась и мягко убрала свои руки. – Но сейчас позволь мне быть печальной.
Вацлав кивнул. Он вспомнил, как впервые столкнулся с потерей. Тогда он еще не понимал, как могут его старшие товарищи продолжать идти вперед, улыбаться, шутить, зная, что каждый день может стать последним, зная, что завтра можешь потерять друга. И они теряли, их теряли, но прятали грусть так глубоко внутри себя, что ее было совсем незаметно. Они говорили, что нужно просто привыкнуть, научиться ценить каждую секунду жизни. Чтобы потом, когда останешься наедине со своим одиночеством, прятать тьму за светом тех счастливых мгновений. Вацлав почти привык, а она не привыкнет. Она слишком хрупкая и беззащитная, ее слишком легко сломать.
Словно в ответ на его мысли, Кумико тихо произнесла:
- Не думай, я сильнее, чем кажусь.
Вацлав согласно кивал, но не верил ее словам. Просто она не знает. И пусть никогда не доведется ей узнать, на что способны люди, чтобы втоптать в грязь, стереть человека в порошок. Живи в своем светлом мире, где невзгоды проходят со следующим днем. Возможно, ему тоже когда-нибудь удастся создать такой хотя бы внутри себя.
- Ты хороший…
- Я убиваю людей, – тихо ответил он, качая головой.
- Ты хороший, – сказала она, словно не услышав предыдущих слов.
Кумико провела ладонью по его щеке. И Вацлав, повинуясь внезапному порыву, коснулся ее губ своими. Она сначала не ответила, продолжая смотреть куда-то выше его правого плеча. Потом провела ладонью по темным волосам и вниз по спине. Закрывая глаза, прижимаясь всем телом. Обнимая, словно боялась, что он исчезнет. Мысли Вацлава путались, лихорадочно проносились обрывки фраз. Он ее не отдаст, никому не отдаст. Но если она останется с ним, то он принесет ей только боль и несчастья. Ее попытаются сломить, уничтожить. Она не сможет быть с ним. Он защитит ее любой ценой. Навсегда, останься. Со мной навсегда…
- Кумико, где ты? – крикнула Сакура. – Нам пора уходить.
Кумико отстранилась и быстро пошла прочь. Просьба так и осталась невысказанным набором бесполезных слов. Вацлав горько вздохнул, опускаясь на землю. Воздух вдруг стал слишком тяжел, чтобы юный капитан мог оставаться на ногах.