Tipping Point

Вот оно: учащённое сердцебиение, учащение пульса. Я начинаю потеть. Боже, надо вздохнуть: вдох-выдох. Трудно. Очень трудно... О нет, мои ноги, они дрожат, чувствую, что если сделаю хоть один маленький шаг, то просто упаду на колени и уже не смогу встать. Возможно, заплачу. Возможно, рассмеюсь. Не знаю, голова кругом. Головокружение... Трудно дышать, вдруг ощущаю покалывание в области груди — оно всё становится больше и больше, в конец, и вовсе перерастает в боль. Так, надо успокоиться. Раз. Два. Три. Я не могу унять дрожь и беспокойство, пока не могу, но если подумаю трезво, немного по-философски, то через это проходили многие, и я не исключение, так чем же я лучше них? Правильно, я всего лишь повторяю опыт тех, кто уже был. Просто пора бы смириться и сделать твёрдый шаг по направлению к... выходу. Страшно, сколько говори ни говори, результат равен нулю. Опускаю голову, надеюсь, что моя чёлка скроет намокшие глаза, всё же делаю шаг и...

— Ох, Алиса, ты снова не веришь в свои собственные силы и возможности?

Беспокойный голос моей матери, он отгоняет страх. Мама смогла закрыть дверь. Сейчас в моей голове рождается этакая специфическая картинка: чисто белая комната, в которой нет окон, нет дверей, в углу стоит небольшого размера деревянная белая кровать и всё. Сама комната — куб.

Я сижу на этой самой кровати, свесив ноги и смотрю в пол, на котором ничего не отражается, а где-то за гранью, в другой плоскости, находится моя мама, которая пытается хоть как-то прочертить прямую. У неё получается. Но это мой мир, моё пространство, мой тихий уголок — хода нет.

— Ну же, взбодрись, в этом нет ничего такого, — кладёт свою руку мне на плечо, слегка сжимая, я поднимаю голову и смотрю на неё, мои глаза ещё мокрые, а лицо слегка покрасневшее, на что она цокает, качает головой, убирает руку, поправляет в этот момент мою чёлку и достаёт из сумки влажные салфетки, протягивает мне, нежно улыбаясь. — Ну же, возьми, скоро твой выход, а ты не при параде. Так ведь нельзя!

Вдруг в моё пространство что-то ударило. Я отрываю свой взгляд от созерцания белоснежного пола и утыкаю его в ребро. Потом в другое. Почему-то на душе становится тяжело, какое-то беспокойство начинает зарождаться. Мотаю головой в разные стороны, пока на долю секунды не замечаю, что в области грани начало что-то чернеть. Решаюсь подойти.

Вижу, что эта чёрная субстанция шевелится и издаёт какой-то ужасный писклявый звук. Охаю, отбегаю к кровати, запрыгиваю на неё и смотрю за этой «чёрной» штуковиной. В голове пробегает не одна тысяча мыслей: раз это «что-то» способно шевелиться, да при том издавать звуки, оно живое, следовательно, «что-то» уже «кто-то». Одушевили нечто, теперь этому «нечто» надо дать имя и определить степень дружелюбности, мало ли, возможно, оно имеет и другие цели. Не буду загадывать.

— Алиса, твой выход через пять минут, ты готова?

— Да, мам, я готова. И прости, что тебе пришлось видеть меня... меня такой...

— О! Ничего, солнышко, все мы через это проходили, и каждый мог потерять в эту или любую другую судьбоносную минуту веру в самого себя. Мы многое себе насочиняли, давали страху нас пленить, старались даже произвести попытку ретироваться. Тем самым, давая себе какую-то моральную поддержку, что в следующий раз я так не поступлю, всё будет по-другому. И верили этому, а когда другой раз наступал, мы снова искали оправдание и, как правило, снова шли себе на уступки и собственные слабости. Лишь поэтому, да, Алиса, надо пройти через всё это сейчас, а иначе... иначе ты никогда не сможешь стать... да даже, например, личностью — у тебя, к примеру, не будет своего мнения, своей жизненной позиции, ты просто превратишься в них — стадо глупых овец. Дорогая, позволь страху и неуверенности исчезнуть. Ха-ха, поглоти его сама, сделай из него оружие против других, заставь не себя с ним бороться, а других, а после... после смотри, как победитель.

Она права. Незачем жить как другие. И я верю, что сильные личности способны меняться, поэтому моя скорлупа должна треснуть, я должна переродиться, стать сильнее, увереннее. Я изменюсь, я позволю себя поглотить, ради того, чтобы стать другим человеком.

— Минута до выхода.

Чёрное вещество начинает издавать настолько пронзительный звук, что мои перепонки лопаются. Из ушей начинает течь кровь. Я ладошкой прислоняюсь к уху, — и с ужасом понимаю, что это моя собственная кровь. Меня снова обуревает страх. Как так? Что делать? Я в замкнутом пространстве, где нет выхода или даже входа. Паника с головой меня накрывает, пока я не осознаю, что чёрная субстанция стала в несколько раз больше: у неё появились зубы, даже что-то напоминающее по строению плечевой пояс у человека — руки, а вместо пальцев — когти как у кошек. Сглатываю, в глазах моих ужас. Я, дрожа, приподнимаюсь с кровати, монстр к этому времени берёт во владение всю боковую грань, а дальше, не дав мне среагировать, оно хватает меня за ноги и за руки — и вырывает, я кричу, из глаз текут слёзы. Всё в крови, я не знаю, что делает монстр, да и мне уже нет дела, ибо чувствую, что глаза сами закрываются, последнее, что я делаю, перед тем как закрыть их, это произношу шёпотом онемевшими губами одно очень важное для себя имя и вопрос: — Алиса... почему?..

А дальше темнота, а дальше чавканье, а потом и вовсе тишина.

— Алиса, девочка моя, твой выход. Ты готова?

— Да, папа, я готова, — на моих устах расползается победная улыбка, а ещё я начинаю злобно смеяться про себя, впив ногти в ладошки.

— Хорошо, дорогая, тогда мы верим в тебя.

Переступаю с гордым видом порог, подхожу к трибуне и, оглядев всех присутствующих самонадеянным взглядом, хмыкнув, оскалившись, я начинаю свою новую историю.

— Меня зовут Алиса Линск, и я ваш новый президент школы.