Тишина

Конечно, Хината говорила, что они плачут – она добрая, в душе и в словах. Мадара же был уверен, что Изуна и Карасу умеют отлично, громко, голосисто орать.
Вопить?
Включать сирену?
По крайней мере, за силу лёгких и их голосов можно было не волноваться. Но вторая проблема всплыла не сразу.
- Что такое?
Хината подняла голову. На её лице отпечаталась усталость – и гораздо большая, чем у Мадары, так как ей приходилось не просто просыпаться ночью на их зов, но и каждого кормить, в чём никто ей помочь не мог. По сути, она не могла спать больше нескольких часов, но стала отдыхать иначе – совершенно уходя в себя.
Хьюга и сейчас так делала, взяв на руки Карасу: пять минут назад тот плакал из-за живота, - и прижав к себе, откинувшись на диване. Он успокоился и теперь только тихо хныкал.
А тихо лежащий на других руках Изуна смотрел на брата, смотрел своими большущими чернущими глазищами – и тоже вдруг скуксился.
- Понятия не имею, - честно заявил Мадара, душа раздражение. Ему не было места с живым комком на руках.
Не будь он шиноби – ловким и сосредоточенным, разумеется, то стал бы одним из тех родителей-идиотов, которые роняют детей.
- Не похоже, чтобы у него что-то болело…
- Да как ты вообще это различаешь? По-моему, они плачут одинаково всегда.
Девушка пожала плечами. Вряд ли она могла это объяснить.
Изуна уже в голос заливался.
Хината обречённо вздохнула и протянула руку. Мадара бережно – и крайне неловко – отдал ей ребёнка, которого Хьюга прижала рядом с братом. Оба одновременно утихли и принялись друг друга трогать, отрабатывая хватательный рефлекс: за уши, за носы, за ладони, за пушки темных волос на голове…
Друг друга братья воспринимали ярче, чем окружающий их мир. Возможно, потому что были знакомы до рождения.
Мадара уселся с другого конца дивана и мрачно скрестил на груди руки. Похоже, Изуна заплакал только потому, что заметил или услышал хныканье Карасу.
И что вот с ними делать?
Успокаиваются только с матерью…
- Мне надо будет уйти, - произнесла Хьюга.
Мужчина дёрнулся.
- Куда?!
На громкий звук малыши вздрогнули, но от увлекательного занятия «попытаться ткнуть брату пальцем в глаз» не отвлеклись. Хината нахмурилась и, не глядя на детей, перехватила их крохотные ручки пальцами, и маленькие ладони сразу же их сжали.
- К врачу. И мне казалось, я говорила уже…
- Тебе казалось.
- Правда?
- Да.
- Ох, прости…
Мадара поморщился и отмахнулся. Ещё и вину на её бледном от недосыпа лице видеть. Учиха с двойной тоской вспомнил о том, как во времена его детства детей нянчили редкие старики и няньки-кормилицы; матерей видели несколько раз за день, отцов и того меньше, так как взрослым – воинам – было совсем не до них, котят беспомощных. Каждый из них скучал по родителям, и с возрастом Мадара даже не выделил гибель Таджимы на поле боя как особенное личное событие – потеря в череде общих потерь.
Наверное, это неправильно.
Наверное, это было жестоко.
Но Хинате явно нужна помощь. Причём не его.
- Так когда? – спросил он, так как Хьюга отвлеклась на сползших слишком низко детей.
- Сегодня.
Ну, прекрасно. Блеск.
- Ты справишься, - ласково произнесла Хината, став в несколько раз старше, чем на самом деле. Иногда у неё это получалось.
- Знаю, не говори глупостей, - грубовато.
Но на самом деле Мадара совсем не был в этом уверен.

Волнующаяся и не скрывающая этого Хината торопливо завязала пояс укороченной накидки; ничего не укороченного в Аме носить было невозможно, так как вещи неизменно оказывались в грязи. Девушка уже опаздывала, о чём за последние полчаса удивительно энергичной беготни по дому повторяла каждые пять минут.
Когда она в очередной раз развернулась на пятках так, что её волосы за ней с трудом успели, Мадара поймал её за плечи.
- Так, я их покормила и уложила, часа два еды просить не будут точно. Ты помнишь где?..
- Да.
- А?..
- Да, сам убрал туда.
Хьюга закивала. Несколько раз.
- В общем, скорее всего, они будут спать – я управлюсь за час.
«Обнадёживает», - скептически подумал Учиха. Опыт показывал, что редко что идёт как надо. Впрочем, никакого связанного с детьми опыта у него не имелось.
А матери, наверное, видней.
Хината коротко выдохнула и провела руками по его плечам. Но замерла рядом с ним всего на пару секунд.
- Ну, я пошла, - шёпотом, а глаза волнением светятся. – Просто будь тихим. Но ты же сможешь уложить их обратно, если проснуться всё же?.. Им надо спать…
- Ты забыла, с кем говоришь?
Хьюга смущённо улыбнулась. Дверь за ней закрылась без хлопка и скрипа петель, и даже воздух не колыхнулся от плавного движения двери. Острый слух шиноби уровня Мадары не уловил ни звука…
Из соседней комнаты донёсся шум. Затем – капризное хныканье. Потраченного мужчиной времени на каких-то несколько шагов хватило, чтобы оно стало двойным и начало перерастать в крик.
Учиха тяжело вздохнул, глядя на одинаково красные, покрасневшие и похожие на печёные яблоки лица. Честно говоря, различить мужчина их мог не всегда, поэтому мысленно окрестил так – «правый» и «левый».
Левого он взял левой рукой.
Правого подхватил правой.
Обоих уложил на соответствующие предплечья.
Как Мадара и ожидал, причины у плача не было. Успокоились они почти мгновенно; правый быстро напускал слюней на рукав, левый схватил за волосы. Но обоим нельзя так спать – иначе привыкнут, и потом не отучат.
Ну, так где-то вычитала Хьюга.
Мужчина честно пытался уложить их обратно. После шестого раза их внутренний выключатель сломался, и орать они продолжали и на руках отца: уже от банальной усталости. Мадара нервно перевёл взгляд с правого на левого, уже кучу раз их перепутав.
«Ну и что мне с вами делать?..»

Хината, затаив дыхание, заглянула за дверь. Тишина. Девушка с облегчением выдохнула, а в голове что-то кольнуло о том, что она могла этот час потратить на сон. Хьюга отмахнулась, тихо разулась и, крадучись, пробралась в спальню.
Мадара валялся на постели, раскинув руки. Дети спали в одной кроватке, хотя девушка оставляла их в разных. На цыпочках подойдя к ним, Хината заметила, что они ровно дышат и совершенно расслаблены.
- Спят-спят, - сказал Учиха.
Хьюга вздрогнула от неожиданности.
- Я подумала, ты задремал тоже… Просыпались, да? – виновато.
- Ну… - он потянулся, сел, спустил с постели ноги. – Вроде того.
Девушка обернулась обратно к детям, наклонилась и погладила Изуну по головке. Пройдя период осознания, что они не её часть, теперь предстояло осознать совершенно обратную вещь – что они именно её.
А ведь когда-то, по глупости, она думала, что будет мамой солнечных блондинов…
Мадара встал рядом.
- Как ты их так успокоил?.. Они у меня днём так крепко не спят.
- Просто уложил.
- И всё? – удивлённо.
- И всё.
- Серьёзно?..
Хината посмотрела на него. В выражении лица Мадары было что-то странное; ни один посторонний не заметил бы, ничей глаз не приметил бы. Девушка прищурилась, когда-то переняв эту привычку у него же.
- Колись.
- Слушай, я…
Хьюга молча активировала доджитсу.
- Ну хорошо, хорошо!.. Я просто погрузил их в иллюзию.
- Ты сделал что?!
Учиха решительно зажал ей рот руками. Глаза робкой нежной Хинаты, боявшейся его долгие месяцы с первой встречи, теперь гневно метали молнии. На долю мгновения мужчина поверил, что девушка его укусит.
- Да всё нормально, она слабая, спят, сны видят свои малышовые, никакого им вреда от этого не будет, только не сердись и не ругайся, - скороговоркой проговорил он.
Складка между сведённых к переносице бровей Хинаты вроде бы немного разгладилась. Мадара отнял ладони.
- Всё хорошо… Хорошо, ладно?.. Поспят и всё.
- Это неправильно, - шёпотом.
- Почему?
Хьюга задумалась.
- Не знаю. Но мне так кажется.
Один из новорождённых причмокнул во сне.* Хината сразу же переключилась на него, но младенец продолжал крепко спать.
- Видишь?
Девушка опустилась на край постели и подпёрла голову руками. Мадара сел рядом, и Хината подвинулась к нему вплотную.
- Тихо-то как… - проговорила она. – Ты думал, что я буду ругаться? – отстранённо.
Учиха хмыкнул.
- Когда-то ж надо начинать.
- Может быть…
Хината была и оставалась крайне неконфликтной.
- Пусть поспят ещё час, ладно?
- Да хоть два.
Хьюга не ответила. У девушки слипались глаза. Поджав ноги, Хината привалилась к его боку, словно сил мало даже не то, чтобы лечь нормально.
В комнате было непривычно тихо.
И совершенно ненадолго.

*Ребёнок считается новорождённым первый месяц жизни.