Тишина одинокого кошмара. Пролог.

…Тик-так…
Время нарочито идет медленно, растягивая его мучения.
…Тик-так…
Неприятный счет, ведомый самой костлявой Смертью, вселяет ужас, что невозможно скрыть под маской спокойствия и равнодушия. Он ненавидит.
…Тик-так…
Он уже ощутил невесомое касание улетающей души, спасающейся от неизбежного, и покидающей грешное тело, оставляя его подвластным только разуму, что уже покрылся оболочкой непонимания и животного страха.
Нити паники опутывают его сердце, готовясь в любую секунду, превратиться в колючую проволоку, безжалостно вонзаясь в плоть. Он чувствует.
…Тик-так…
Он не может сбежать – его не отпустят, пока это нечто не насладится кисло-сладким вкусом прогнившей, от эгоизма, крови. Он осознает.
…Тик-….
Звон разбитого стекла и противный звук ломающегося механизма под лапами чудовища. Сердце провалилось в бездну сознания, а что-то заменило этот орган на птицу в груди, больно вырывающейся сквозь ребра.
И он просто закрыл глаза, чтобы не видеть существо Ада, чье зловонное дыхание он уже сейчас чувствовал на расстоянии. Он помнит, что нагрешил, но не верит в искупление.
Проходят секунды. Пульс астрономически взлетает, словно в последний раз хочется пробиться столько раз, сколько не успел за всю эту жизнь. Оно приближается.
Стремительно.
Хладнокровно.
Но в тоже время, внимательно наблюдая за своей жертвой, вдоволь наслаждаясь ее страданиями, и готовясь к внезапному выпаду, дабы принести добыче смертельную дозу боли.
Прыжок.
Поддаваясь внезапному порыву страха, он открыл глаза в самый последний момент…
Но перед ним лишь темнота собственной комнаты…
И тишина.

Комната с разбросанными вещами, чьи силуэты едва можно было различить в кромешной тьме, куча разных мелочей, что рука не поднималась выкинуть, и мирно спящий пес на полу, чье храпение до сих пор напоминало Саске о кошмаре. Да, это, несомненно, его комната.
« Какой раз за неделю…»
Встряхнув иссиня-черными волосами, Учиха обессиленно откинулся на подушку, задумчивым взглядом уставившись в потолок. Спать не хотелось, часы, стоящие на тумбе и противно светящиеся в темноте зеленым цветом, показывали несусветную рань. Он знал, что никуда не встанет, не заварит черный крепкий кофе и не сядет за кухонный стол, обдумывая различные события своей никчемной жизни.
Он был уверен, что что-то упустил.
А вот что… он не знал. И этого его бесило.