Трещина в горизонте. Глава 4.1. Прорастающий кипрей

Примечание: Кипрей один из первых заселяет лес после пожаров.





Коноха со времен основания переживала четвертый кризис. За одну ночь многолетия столица ниндзя Страны Огня превратилась в догорающий уголек. Под завалами деревни постепенно угасало наследие Первого – Воля Огня, а вместе с ней уверенность в силе, о которой на протяжении десятилетий талдычили шиноби Скрытого Листа. Всего за одно мгновение она превратилась в достояние прошлого, и, как всякая другая пыль, унесена ветром. И среди поверженных кумиров первой была гордыня. Её не просто свергли, но еще до того как огонь потух, спасатели растоптали остатки былого божка.
Весть о том, что один человек уничтожил практически всю Коноху, быстро разнеслась среди оставшихся в живых. Те немногие жители и гости селения трепетали не перед страхом нападения извне – причина третьего кризиса – они страшились тех, кто жил по соседству. Нет, не так. Они питали ненависть к шиноби, научившим того демонического ниндзя ниндзюцу; родителей, отдавших его в академию, и жизнь, породившую его. Предположение, что этот монстр не из Скрытого Листа, почему-то сразу же отпало: никто бы не позволил чужому такое сотворить. Даже Молния, готовившаяся не один год к нападению, не смогла нанести такой урон, как мужчина в маске.
– Отойди, – гневно воскликнул ирьенин, отталкивая слабонервного чунина. Мальчишка не выдержал картины разлагающегося тела. – Умудрился в академии пропустить поход в морг, мелюзга?
Ведь все будущие генины обязаны пройти подобный обряд. Если не можешь видеть искалеченного трупа человека, то как сможешь стать ниндзя, чей профессией является убийство?
– Танака-сан, вы слишком строги с мальчишкой, – поправляя очки, заступился джонин, ответственный за чистку данного района. – Не каждый медик выдерживал такого зрелища. Тем более где в морге покажут, как плита раздавила человека в лепешку?
Медик придерживался другой точки зрения: раздавленное тело, из которого видны не менее поврежденные внутренности, действительно не самая красивая смерть, но желудок убийцы должен выдержать зрелище вытекающих мозгов из проломленного черепа. Иначе как потом он сможет сотворить подобное с другими?
Обсуждаемый чунин за то время вытер рот, размазывая остатки рвоты по щекам. Наспех съеденный завтрак превратился в жижу возле уничтоженного жилого здания.
– Прост-тите, - попытался твердо произнести мальчишка. – Что именно нужно сделать?
Вздохнув, ирьенин перевел взгляд на знакомого джонина, словно говоря: «Слабая молодежь пошла – больше проблем, чем пользы», и подозвал мальчика к себе – грубую работу исполняли ниндзя низшего ранга. Вот только медику тяжело принять, что свой дух такие ребята закаляли во время переноски трупов мирных граждан, не сумевших вовремя спастись.
– Обнаружили еще одного! – крикнула женщина, стоявшая возле только что поднятой плиты. Она находилась в поисковой группе, и хоть куноичи искала живых, в большинстве случаев ей доводилось констатировать одно: – Мертв.

Ино владела небольшим запасом медицинских навыков, и то благодаря тому, что когда-то поддалась на уговоры Сакуры и прошла курсы для получения звания ниндзя-медика. Пусть куноичи не была гением в этой области, но даже такая стеснительная особа, как Яманако, делала перевязки пострадавшим. Конечно, с мужчинами ей приходилось нелегко. Завидев нового пациента противоположного пола, девушка становилась до ужаса растерянной: роняла медикаменты, не вписывалась в поворот или вообще стены не замечала, как сейчас.
Потерев ушибленный лоб, куноичи подошла к чудом выжившему гражданскому в секторе С2 (на месте прежнего парка). Казалось, отсутствие больших зданий должно было снизить количество пострадавших, но с корнем вырванные деревья многих раздавили под собой.
– Ой, – вырвалось у Ино, когда, зацепившись за край тумбочки, она уронила бинт впервые за эту неделю. И, несколько раз быстро согнувшись в поклоне, прошептала: – Простите.
Пациент лишь мило улыбнулся. Медсестра практически единственная, кто заходил к нему в палату, потому в быстро отстроенном госпитале это была едва не единственная радость. Ибо смотреть на разрушенную деревню из окна или слушать стоны умирающих за пределами комнаты – страшно. Да что там говорить. От заражения крови умер его сопалатник, и со слов врача, скоро к нему заселят другого прооперированного. Потому девушка, со столь наивным взглядом, так радовала пациента: её глаза, подобно волне морской, забирали Сая с собой, в царство, где царит вдохновение. Хоть бы дотянуться до тумбочки и закончить рисунок…
– Вам не стоит двигаться, – предупредила куноичи, заметив на тумбочке посторонние предметы: карандаш и бумагу. – Раны только начали заживать! – громче произнесла Ино, когда предыдущие замечания проигнорировали.
Он, безусловно, не все понимал в медицинских терминах, но кроме сломанной руки и нескольких царапин, у него какие-то проблемы с тазовой костью и что-то там еще, названное странным и длинным термином. Наверное, из-за тех непонятных моментов в диагнозе Яманако каждый день приходила делать перевязку, ведь несколько царапин для Сая вылились в перебинтованную голову.
– Но мне же лучше, я могу рисовать! Правда, только левой рукой, но все же, – указав здоровой рукой на себя, юноша произнес: – День, прожитый без рисунка, для художника подобен смерти, моя душенька едва ли выдержит «безрисунковый режим» так долго!
Ино улыбнулась. Эта палата отводилась тяжело больным людям, редко выкарабкивающимся обратно, но, скорее всего, художник был тем желанным исключением, и чтобы искорка жизни не погасла, врач раздобыл ему самое лучшее лекарство – вернул смысл жизни.
Закончив перевязку, девушка немедленно покинула помещение. Глубоко выдохнув по другую сторону дверей, куноичи спустя полминуты опустила ручку. Сердцебиение пришло в норму, а легкий румянец практически исчез.
– Ино-сан, – позвала цветочницу медсестра, отвечающая за второй этаж. – К Харуно-сан разрешили пускать посетителей!

Сакура поступила на четвертый день после уничтожения Конохи. Её состояние оказалось не таким плачевным, как предполагалось сначала.
«Удовлетворительно», – утверждали врачи и торопились к другим пациентам, с менее радужными перспективами.
Позже Ино разузнала: у подруги истощение и несколько несерьезных травм, предположительно от падения. Но тогда почему ирьенин так долго находится на больничной койке? Сейчас кровати занимают или пациенты в критическом состоянии, или те, что не могут о себе позаботиться самостоятельно. Дочь Четвертого, по словам медсестры, сообщившей приятную новость Яманако, не относилась ни к первой, ни тем более ко второй категории.
Откуда цветочница могла догадаться, что Пятая требовала железных доказательств в подлинность ученицы, ведь еще одного инцидента с пришедшими из любого другого мира Коноха просто не выдержит.
И все же госпиталь, построенный за день, был переполнен людьми. Начался второй всплеск надобности медиков: многие оперированные не пережили первые дни, а другие тяжелобольные нуждались в неотложных операциях. Нередко люди умирали в «очереди». На сегодняшний день задействовали каждого здорового ниндзя, получившего или получавшего во время инцидента звание ирьенина. Оттого, как только ученица Цунаде окрепнет, её место займет пациент, а сама девушка возьмется за свою основную работу. И если верить Харуко-чан, то Сакура, предположительно уже завтра, выпишется с больницы.
– Наверное, случилось что-то ну очень серьезное с Харуно-сан, – выразила вслух свои предположения медсестра. – К ней наведывались из Акацуки. И поговаривают, что принес дочку Четвертого член АНБУ. Возможно, Харуно-сан стала участницей сверхсекретной миссии при участии Акацуки. Эх… – мечтательно вздохнула девушка, придумывая свой романтический сценарий развития событий.
Ино с нарастающей тревогой слушала слова знакомой. У нее было не так много времени на бессмысленные бульварные россказни. Обеденный перерыв цветочницы длился пятнадцать минут, потому куноичи с нетерпением ждала трех часов, чтобы навестить подругу. До того свой пост она никак не могла покинуть, даже если бы родная бабушка очнулась после комы, пришлось бы ждать. Не те времена, чтобы позволять лишнего.
– Я предупредила Харуно-сан о вашем приходе, – добавила ирьенин, прежде чем они поднялись на нужный этаж. – Я думаю, она будет рада Вас видеть, – продолжила размышлять Харуко. – Сейчас все так заняты, что не могут должным образом принять дочку героев.
Яманако хотела возразить ей. Сакуре особый прием вовсе не нужен, но навстречу к ним вышли члены Акацуки, и невольно даже птица-говорун, с кем нередко сравнивали Харуко-сан, затихла.
Девушки неосознанно поклонились перед Итачи-саном и мужчиной из Камня, если верить протектору. И как только шаги важных шиноби стихли, медсестра второго этажа прошептала, словно кто-то мог подслушать, на ухо знакомой:
– Они постоянно появляются здесь, особенно зачастили на пятый этаж. Также между медперсоналом ходит слух, что причина такого многократного хождения – Менма, находящийся в тяжелом положении.

Цветочница посмотрела вслед ниндзя. Она наслышана о нескольких визитах Акацуки, один раз даже видела Учиха-сана, но скромница бегала исключительно на третьем этаже, потому, естественно, лицезреть их чаще возможности не предоставлялось.
– В любом случае, если Хокаге разрешила пребывание Акацуки из других деревень, значит, и вправду они не причастны к нападению.
Ино слабо разделяла оптимизм, так живо звучащий в голосе знакомой. Если Акацуки зачастили к Менме, возможно, он непосредственно связан с чем-то важным, может, поэтому долгое время отсутствовал.

Неуверенно постучав в двери, Яманако замерла в ожидании приглашения, и только после него вошла. Комната была совсем маленькой, созданная, скорее, для кладовки, нежели больничной палаты. Но не те сейчас условия, чтобы одному пациенту отводить просторное помещение. Дочь Хокаге не была исключением.
«Личное пространство – уже роскошь, – посчитала девушка, попутно закрывая двери. Шум из коридора утих. – Хорошая звукоизоляция».
– Рада тебя видеть, Ино, – необычно тихо произнесла Сакура, сидя в постели. Она устало улыбнулась и немного наклонила голову вбок, прикрывая отросшими волосами перебинтованное надплечье.
– Мы так переживали за тебя, – сложив ладоши вместе – обычный для нее жест при волнении, – куноичи подошла ближе. Яманако с трудом осознавала все произошедшее, исчезновение Харуно в том числе. Возможно, Харуко-чан права, и после той ночи подруга была очень занята особым заданием.
– Прости, – опустив взгляд, ответила девушка. – Я не была рядом, когда все случилось.
Цветочница немного оторопела. Ведь со слов свидетелей, мужчина в маске той ночью похитил дочку Четвертого. Подруга Сакуры подошла ближе, чтобы рассмотреть диагноз, прикрепленный к кровати. Неужели частичная амнезия?
– Там все хорошо, Ино, – добавила медик, разгадав причину такой траектории движений бывшей одноклассницы. – Завтра выписываюсь, так что не переживай.
– Но к тебе так долго не пускали, – неосознанно девушка затронула не ту тему, и дочка Кизаши об этом догадалась, оттого не стала поддерживать сию тему разговора.
– Теперь все точно хорошо.
Нотки уверенности, словно иголки, проткнули сердце собеседницы. Ведь в рутинной работе она перестала считать жертвы, и их куда больше, чем спасенных душ. Потому такое высказывание неоднозначно отозвалось в Ино. Одна часть ирьенина страдала от свежей раны, а другая посмотрела вперед, где и находилась Харуно. Пора и ей двигаться вперед. Кто, как не она, должен об этом помнить…
«Я столько раз говорила об этом Сакуре, а когда пришло время, распустила нюни…»
Дочка Четвертого слабо улыбнулась, заметив, как изменилось лицо подруги. Но некоторые сомнения, терзавшие сердце медика, вновь отдали луной. А будет ли все хорошо? Цунаде-сама и Итачи-сан подтвердили наличие других Сакуры и Менмы, да и порванная цепочка в кармане не проделка бурной фантазии. Тот мир, в котором её родители живые, правдив, как и то, что она получила самый большой подарок от Небес – встреча с дорогими, для нее мертвыми, людьми. Вот только как и почему все так случилось? Повторится ли подобное? Какие угрозы стоит ожидать и, самое главное, какие меры необходимо принять?
Сжав простыню перебинтованной ладонью, девушка попыталась взять себя в руки: только бы не проколоться при Ино. Тем более есть дела и поважней, например, люди, нуждающиеся в квалифицированной помощи. А смириться с реальностью можно позже, после того как эмоции перестанут бурлить: где-то там, далеко, она имеет семью, точнее не она, а кто-то очень похожий на нее. Цунаде-сама обязательно что-то предпримет для защиты деревни, в этом нет нужды беспокоиться. Пока.
И тени заходящего дня подчеркнули печаль на лице Сакуры. Будь её воля, сегодня же приступила бы к работе, но врач четко следовал указанию Пятой – до завтра куноичи ни ногой из комнаты. Оттого догадки свободно терзали разум и душу девушки, пользуясь отведенным им временем.
«Как будто резко просыпаешься ото сна, а мыслями остаешься в грезах. Ужасное, однако, ощущение… Но все же жаль, что мне не снятся одни и те же сны дважды».

Куноичи еще сильнее сжала зонтик. Пока ветер норовился выдернуть единственную защиту от ливня, гром раздался совсем близко, немало напугав впечатлительную Ино. Порывы ветра немного запутали волосы, вконец испортив первоначальную прическу. Хотя что особенного в наспех завязанном хвостике? Он также быстро теряет форму, и после тяжелого рабочего дня ты не только забываешь поправить пожирневшие волосы, которые, кстати, не смог помыть из-за отсутствия воды, но и выходишь с работы в белом халате.
– Кс.. – донесся обрывок слова, заглушенный раскатом грома, – ...со! – отчетливей послышалось неподалеку – движется навстречу.
– Ксо! – и кто-то явно был очень не рад чему-то.
Этот кто-то несся в сторону Яманако, словно от скорости зависело очень много. Вот только бежал он к кому-то или от кого-то?
Усталость, скрытая за адреналином, пока не тревожила парня, но в моменты слабости – спотыкания – беглец понимал: долго не протянет, и заминки на ровном месте тому очевидное доказательство.
И снова всплеск воды. Парень бежал напрямую, наступая практически во все лужи. От воды в ботинках бежать становилось тяжелей, и причиной тому не только лишние миллилитры в обуви – скользкость сковывала движения. Казалось, еще чуть-чуть ¬– и он потеряет обувь по дороге.
Бежавший постоянно оглядывался в надежде, что макушки товарищей вот-вот покажутся на горизонте, но, сколько бы раз он ни смотрел назад, ничего не менялось: он был один. И это тоже обнадеживало, значит…
Постоянные оглядки сыграли злую шутку с юношей: он не заметил появившуюся из-за поворота девушку, оттого не успел вовремя изменить направление. Неожиданное столкновение стало для обоих больной неожиданностью. В отличие от парня, Ино не устояла на ногах и, упав в лужу, уронила зонтик.
«Нелепо…»
Не успела ирьенин осознать случившееся, как почувствовала, что при содействии сильного дождя едва не мгновенно промокла до нитки. Куноичи относилась к тому типу людей, которые при любых обстоятельствах пытались найти выгоду. Намокла? Значит, она еще сильнее поторопится принять горячую ванну (сегодня обещали возобновить водоснабжение), чем тебе не дополнительный стимул быстрее оказаться дома? Но судьба решила: одного стимула будет мало, потому цветочница, поскользнувшись на грязи, смачно упала еще раз.
«Совсем ослабла», - мысленно стукнула себя по голове Яманако.
Вблизи девушка расслышала размеренные шаги, они доносились спереди, значит, не тот шумный юноша. Незнакомец остановился и поднял рядышком лежащий зонтик. Ино отчетливо слышала, как кто-то несколько раз махнул зонтом: устройство выдавало специфические звуки.
Девушке хотелось увидеть того человека, но прилипшие волосы к лицу уменьшали кругозор, потому немного потерянная подруга Харуно не сразу заметила протянутую руку – предложение помочь.
– Тебе очень идет обтягивающая одежда, – констатировал недоГенджи в своей обычной манере.
Куноичи не расслышала юношу, оттого её щеки мгновенно не украсились румянцем. Сначала она подняла челку, чтобы удостовериться в личности говорящего.
– Давно не виделись, Ино, – продолжил Саске, улыбнувшись своей ослепительной улыбкой, и даже разбитая губа, подбитый глаз и взъерошенные ветром волосы не портили его образа пикапера, скорее делали его завершенным.
– Сас-ке? – от удивления первая скромница Конохи забыла добавить суффикс. Хорошо, что вовсе не замерла на месте.
Приняв руку знакомого, медсестра заметила на костяшках кровь – дрался. Неужели снова получил от парня чей-то девушки?
Пока Яманако терялась в догадках, Учиха помог ей встать на ноги, а после вложил в руки выпавший предмет. Сказав какую-то пошлость и помахав ей на прощание, генин продолжил путь. Странно. Раньше пикапер навязывал бы свою компанию.
Девушка попыталась понять, что её встревожило в таком предсказуемом человеке. И здесь речь шла не о внешнем виде. Конечно, побитого и полностью промокшего Учиха она видела не каждый день, но...
«Он же без зонтика».
Это мимолетное замечание изменило ход мыслей куноичи, поторопившись, Ино открывала зонт. Но как только ирьенин набрала достаточно воздуха в легкие, чтобы окликнуть Учиха, на улице уже никого и не оказалось. Она даже не заметила, как простыл след знакомого. Словно он использовал навыки ниндзя для…
«Но это же Саске-кун».
Абсурдно даже предполагать, что балбес всея Конохи научился скрывать свою чакру.
«Может, происшествие сделало даже Саске-куна немного взрослее?» – предположила Яманако, откидывая общепринятую версию: мальчишка оказался слаб духом, потому младший сын Фукагу тронулся умом после третьего кризиса.