Тысяча бумажных журавликов. Глава 12.

Наступило утро и первые солнечные лучи проникли в спальню девушки, бесцеремонно толкаясь вокруг нее за право быть первым, кто коснется сомкнутых век. Она недовольно нахмурилась, прикрыв все еще закрытые глаза ладонью, но смысла накрываться одеялом и отворачиваться к стенке, досыпать, не было. Резким движением откинув в сторону легкое одеяло, Конан села на кровати, пару раз хлопнув длинными ресницами и моментально приходя в себя. Удивительно, но спать не хотелось ни капельки! Краем глаза она поймала красные цифры на экране электронного будильника. Восемь ноль-ноль. Когда сегодня ночью она пришла домой, было три ночи. Или утра? Неважно… Она долго не могла уснуть, целуя маленькую плюшевую мордашку, вспоминала все события прошедшего вечера, даже самые неприметные на первый взгляд. Лишь когда небо на востоке окрасилось бледно-розовым, она смогла уговорить свое сознание успокоиться и отдохнуть хоть пару часиков, наивно рассчитывая, что проспит как минимум до полудня. Но есть в жизни моменты, когда наше сознание не слушает нас, отдаваясь властным позывам сердца и исполняя его настойчивые приказы. Сердце не могло спать, когда неведомая сила заставляла биться его в бешеном головокружительном ритме. Сердце не хотело больше спокойно выполнять предназначенные природой функции – сокращаться и расслабляться, миллионы раз в сутки, наполняя все сосуды живительной алой влагой. Оно хотело метаться от предвкушения новых ласковых прикосновений, неистово биться в минуты томительной тишины, замирать до головокружения, чувствуя рядом точно такое же сошедшее с ума сердце. Сердце Конан уже любило… И ему нужна была лишь ответная любовь, ответный безумный импульс.
Конан завела руку за спину, шаря по подушке, пока не наткнулась на что-то маленькое и пушистое. Сердце вновь сделало головокружительный скачок, но этот раз более нежный и плавный. Прижав к груди подарок, девушка уже в который раз за прошедшие сутки подивилась своему сердцу. Она и не подозревала, что ее сердце может быть таким необычным, удивительным, немного пугающим. Сейчас оно действительно было живым. И больше не сомневалось в причинах столь разительных перемен. Все очень просто…
”Я люблю тебя, Яхико… Люблю! Сейчас я говорю эти слова про себя, но знаю, наступит миг, и ты услышишь их. Услышишь один-единственный раз, но на всю жизнь. Потому что иначе они утратят свою ценность, свое священное значение. Глупо, да? Уверена, ты так не подумаешь… Ведь тогда я не тебе желала бы сказать эти заветные три слова”.
День прошел незаметно, кружа девушку в хороводе приятных ласкающих воспоминаний. Из этого забытья ее вырвал неожиданно зазвонивший мобильный.
- Алло? – немного взволнованно спросила девушка, подходя к открытому окну и жмурясь против яркого вечернего солнца.
- Привет, Конан. Не отвлек? – низкий голос на том конце провода не оставил ей сомнений в личности звонившего.
- Яхико, - ее голос чуть дрогнул, окрашиваясь в теплые тона. – Здравствуй… Нет, не отвлек, я как раз закончила домашние дела, - Конан немного нервно теребила бархатистые листочки стоящей на окне фиалки, лихорадочно соображая, что же последует дальше.
- Это просто замечательно! – волны неподдельной радости лились из трубки, рождая улыбку на губах девушки. – Я тут подумал, может, съездим куда-нибудь за город? В парк, или на горячие источники?
- Ммм, на горячие источники? Неплохая идея, мне нравится! – Конан сдерживалась изо всех сил, лишь бы не распрыгаться от дикого, непередаваемого счастья. Ведь это же… Это же свидание! Самое настоящее! Первое свидание с Ним, ее первое свидание вообще! – А когда ты хочешь поехать? Завтра?
- Ну, как бы так сказать, чтобы не шокировать тебя, - Яхико рассмеялся. – Я уже сижу в машине возле твоего подъезда и…
- Что? Ты уже приехал? – девушка моментально сорвалась с места, побежала к шкафу с одеждой, открыла его с треском и начала суматошно рыться в содержимом полок. – Что же ты заранее не сказал? Теперь ведь придется ждать меня!
- Конан, подожди, не суетись так, - он все еще не мог отойти от приступа добродушного смеха, вызванного такой бурной реакции. Девчонка, милая девчонка! Что же она так переживает? – Собирайся столько, сколько тебе потребуется, я подожду тебя.
- Правда? – по-детски наивно спросила она его, с облегчением улыбаясь.
- Чистая правда, - сказал абсолютно серьезно. – Собирайся, и не торопись, я пока вздремну немного, а то так и не смог как следует выспаться после вчерашнего вечера.
- Ой, Яхико, а может, тогда в следующий раз поедем? Когда ты как следуешь выспишься…
- Нет, сегодня на небе будет кое-что удивительное. Думаю, тебе понравится, - и, задумавшись лишь на мгновение, он добавил. – Тем более я очень сильно хочу увидеть тебя…
Связь была прервана, в трубке одиноко пищали протяжные гудки, звучавшие в этот миг для Конан словно победный марш.
”…я очень сильно хочу тебя увидеть…”
- Я тоже, Яхико…
В минуту найдя нужные вещи, Конан натянула узкие темно-синие джинсы и черную майку-боксерку. Толстовку цвета топленого молока она предусмотрительно положила на полку в коридоре, придавив сверху маленькой сумочкой через плечо. Но сборы не были окончены. Зайдя в кухню, Конан вытащила из шкафа жестяную баночку и с удовольствием вдохнула горьковатый запах миндаля. Почему-то ей казалось, что этот кофе придется Яхико по вкусу. И уж тем более придаст бодрости и прогонит прочь усталость. Осталось только помолоть темные кофейные зерна, сварить, добавить капельку сливок и перелить в небольшой термос. Так, еще две небольшие кружки из термопластика. Конечно, тонкий фарфор или структурная глина смотрелись бы куда как интереснее, но выбирать не приходится. Конан оставит эту красоту для домашних посиделок, а на природу возьмет вот эти, почти что походные.
Она выскочила из подъезда, на ходу поправляя перекинутую через плечо сумку, отяжеленную металлическим термосом, и утраивая наперевес толстовку. Черный джип стоял возле дома, и его хозяин встречал девушку, придерживая рукой открытую переднюю дверь у пассажирского места.
- Привет, госпожа Ангел! – встретил он Конан счастливой улыбкой, отмечая, что она все меньше и меньше смущается в его присутствии.
- Яхико… - Конан была так рада снова видеть его, что на короткий миг словно потеряла дар речи. И в очередной раз подумала, что не видела парня красивее и притягательнее, чем Яхико. Он был одет просто – темные джинсы, черная футболка, кеды, но это только подчеркивало его достоинства. Конан чуть сглотнула, невольно задержавшись взглядом на широких, гордо развернутых плечах. Да, он был прекрасен… - Привет.
- Ты прости, что я так неожиданно прилетел, просто проезжал мимо, - он немного растерянно потрепал рыжую макушку, не переставая улыбаться. – Ну, так что, едем? – и он протянул девушке руку.
- Поехали, - стараясь не показывать своего безумного счастья, Конан вложила свою ладошку в его сильную руку.
Выехав за черту города, Яхико сразу же прибавил скорость. Конан с ужасом следила за тем, как стрелка на спидометре переваливает за сотню и ползет вверх. Перехватив ее испуганный взгляд, он спросил:
- Боишься скорости?
- Да не то, чтобы боюсь, - Конан немного замялась, подыскивая точные слова для своих ощущения, - просто чувствую себя немного неуверенно. Так быстро… Разве можно на такой скорости иметь полный контроль над происходящими событиями?
- Контроль, - Яхико задумчиво улыбнулся, не сводя глаз с дороги. – Я уверен в себе, и поэтому еду так быстро. Я знаю, что моя рука не дрогнет, знаю, что могу сейчас ехать с любой скоростью, какую вытянет машина.
- Значит, ты любишь быструю езду?
- Да, люблю. Это сложно передать словами, можно только почувствовать. Знаешь, мы не умеем летать, и вряд ли когда-нибудь испытаем чувство абсолютной свободы… А скорость дает хотя бы приблизиться к этим ощущениям. Это моя свобода – скорость и полный контроль. А твоя?
- Моя? – Конан озадаченно посмотрела на парня. – Знаешь, Яхико, я никогда и не задумывалась… Наверное, для меня свобода это жить так, как велит мое сердце. Говорить то, что есть на душе, любить того, кого хочу… И я рада, что мне почти всегда это удается.
- Тогда ты счастливый человек, да? – он смотрит на нее внимательно, улыбаясь зелеными глазами.
- Получается, что так! – а Конан с любуется его непокорными волосами цвета темной меди. Но неожиданно спохватывается. – А ты?
- Наверное, я тоже счастливый человек… Или почти, - и он смеется, радостно и искренне. – Я уже давно не думал, счастлив я или нет. Может, потому что когда чувства истинны, то нет смысла задумываться об этом?
- Да, ты прав… - девушка отвернулась к окну, скрывая свое волнение. Она хотела что-то добавить, но неожиданно машина остановилась.
- Приехали, только подожди, не выходи пока, - Яхико заглушил мотор и вышел из машины. Не прошло и пары секунд, как он уже открывал дверь со стороны Конан и подавал девушке руку, помогая выйти из машины.
- Надеюсь, тебе здесь понравится, - он вел ее по дорожке, выложенной круглыми камнями, между невысокими соснами, взбирающимся к небу по склонам начинающих свое царствование гор. – Это не те горячие источники, о которых ты, наверное, подумала. Мы сейчас на территории национального парка Никко, примерно в ста пятидесяти километрах от Токио…
- Так далеко? – Конан от удивления чуть не споткнулась.
- Ну, я же быстро ехал, - Яхико снова засмеялся, крепче сжимая руку девушки в своей. И в который раз за прошедшие пару месяцев подивился сам себе. Когда он был так весел и счастлив в последний раз? Когда вот так запросто рассказывал о себе, когда ему просто хотелось обнять весь мир и кричать что-нибудь радостное и невразумительное? Наверное, в далеком-далеком детстве… Когда родители были живы и они частенько ездили всей семьей в Никко: полюбоваться знаменитым стометровым водопадом Кэгон, постоять на Священном мосту Синкё, до головокружения всматриваясь в стремительный горный поток Дайя… Это место было для него чем-то неприкосновенным, и потому он хотел быть здесь именно с ней, его феей, его чудесным ангелом.
- А куда мы идем? – спросила Конан после того, как они прошли пропускной пункт, предварительно показав свои паспорта. Узенькая тропинка устремлялась вверх, к вершинам холмов, поросших вечнозелеными дубами и соснами. Был уже вечер, солнце садилось, и на нагретых булыжниках выступали капельки влаги, делая их весьма скользкими. Резиновые подошвы кед так и норовили разъехаться в разные стороны, и Конан сильнее сжала сильную ладонь Яхико, удивляясь про себя, как парню удается идти ровно и спокойно. А Яхико лишь улыбнулся: положительно, сегодня все было на его стороне. И скользкая тропинка, дающая веский повод не выпускать руку дорогой его сердцу девушки, и координация, выработанная за годы тренировок.
- Здесь есть одно место, - сказал он, безошибочно выбирая нужную из трех тропинок, разбегающихся в разные стороны. – Оно особенное…
- Особенное?
- Да, ты сразу поймешь это, как увидишь. Осторожно, - совершенно забыв о бдительности, Конан чуть ли не упала, но крепкие руки вовремя подхватили ее за талию, возвращая в вертикальное положение. Все это произошло настолько быстро, что девушка даже не успела покраснеть от секундной близости Яхико. Лишь поблагодарить предательски подрагивающим от смущения голосом.
- Пойдем, осталось совсем чуть-чуть, - и он прибавил шагу, увлекая девушку за собой.
Они шли по тропинке, вьющейся среди густых рощ, все выше и выше к небу. Горы обступали со всех сторон, укрывая небольшую долину от ветра и сохраняя в ней накопленное за день тепло. Многочисленные виды орхидей распускали тугие бутоны, распространяя в чуть влажном теплом воздухе дурманящий аромат. Где-то совсем рядом послышался гул, словно что-то тяжелое непрерывно падало с большой высоты.
- Это водопад Кэгон, - сказал Яхико, увидев удивление в глазах Конан. – Посмотрим на него как-нибудь в следующий раз, хорошо? – увидев согласную улыбку девушки, он повел ее дальше. Вскоре перед ними открылся еще более впечатляющий вид: дубовые и сосновые рощи резко заканчивались, словно отрубленные от остальной части парка чистыми водами потока Дайя. По ту сторону неприступной стеной стояли серые скалы. Тропинка, благополучно попадающая на тот берег через изящный деревянный мост, исчезала за огромными камнями.
Потянув за собой Яхико, Конан подошла к резным деревянным перилам и, наклонив голову вниз, начала всматриваться в стремительные струи и буруны на поверхности реки. Но уже через несколько секунд она отшатнулась, опираясь на руку Яхико.
- Голова закружилась? – девушка лишь кивнула головой, все еще боясь открыть глаза. – В детстве мы с Нагато частенько смотрели на воду на спор, кто дольше. Никто не хотел уступать другому. Один раз так насмотрелись, что чуть в обморок не упали прямо на мосту, еле доползли до выхода из парка.
- Сейчас вы не такие, да? – Конан наконец-то отошла, улыбаясь от представленной картины. Упрямые мальчишки, не желающие сдаваться…
- Время изменило многое… Пойдем.
Они пересекли мост и скрылись за скалами, следуя прихотливым изгибам тропинки. Конан думала, что в горах будет холодно, но впитавшие за день немало солнечной энергии камни щедро делились ею с окружающими. Постепенно вновь стали появляться деревья и цветы, даря влажному воздуху свои восхитительные ароматы. Где-то в густых зарослях стрекотали цикады. Солнце село окончательно, и розоватое небо становилось все более темным, будто кто-то неторопливо добавлял темно-синюю краску. С вершин гор стали сползать небольшие облачка густого тумана, оседая на кронах деревьев, в высокой траве. Воздух становился все горячее.
- Уже почти пришли, - улыбка не сходила с лица Яхико. Казалось, он ждал этого момента с не меньшим предвкушением, нежели Конан. Последний виток дорожки, и они выходят на небольшую полянку, удивительно уютную и закрытую со всех сторон густыми зарослями можжевельника вперемешку с самшитом, растущих по кругу. С северной стороны поляна упирается в каменную твердь скалы, возле подножия которой расстилается покрытая испарениями молочная гладь горячего источника, изливающегося в большую каменную чашу. Возле источника туман особенно густой и насыщенный, неподвижный и таинственный. Конан зачарованно любуется им, застыв на месте, и лишь голос Яхико возвращает ее к реальности.
Он уже успел расположиться на берегу источника на предварительно захваченном с собой небольшом пледе, и зовет девушку к себе, освободив для нее добрую половину пространства. Черные кеды валяются в стороне, джинсы закатаны до середины голени, и генеральный директор солидной фирмы с неподдельным восторгом болтает голыми ногами, разгоняя спокойную доселе гладь озера. Зеленые глаза горят как у ребенка, дорвавшегося до чего-то очень любимого и долго ожидаемого. Оперевшись на руки, Яхико запрокидывает лицо, глядя в небо, и вдыхает полной грудью, легко и свободно.
- До чего же хорошо! – восклицает он, улыбаясь и безуспешно пытаясь пригладить непокорные рыжие вихры. Конан смотрит на него, и сердце девушки сладостно трепещет. Мальчишка… Какой же он восхитительный мальчишка! Она так любит этого Яхико, настоящего, искреннего, честного, сильного…
- Даже спать расхотелось? – она лукаво улыбается, садясь рядом с парнем и, следуя его примеру, разувается и с неподдельным удовольствием опускает ноги в приятную горячую воду. Блаженное тепло разливается по всему телу, вынуждая прикрыть глаза и отдаться невероятно приятным ощущениям – вода, лаская, словно котенок уносит накопившуюся усталость, очищая и придавая силу, уверенность.
- К сожалению, не до конца, - Яхико смеется, подмигивая Конан.
- Ну, - девушка достает из сумочки термос и победоносно крутит им у парня под носом, - тогда это спасет тебя от назойливых объятий Морфея.
Открутив крышку, Конан наливает дымящийся напиток в стакан и протягивает его изумленному Яхико. Он осторожно, словно не веря, вбирает воздух, и улыбка его становится все шире.
- Только не говори, что это кофе с миндалем! – он радостно принимает стакан, благодарно глядя на Конан. Сделав глоток и закатив глаза от удовольствия, Яхико довольно мычит под нос. – Ммм… Горький миндаль… Просто чудо!
Конан смотрит на него, не в силах оторвать взгляд от сияющих глаз и неотразимой мальчишеской улыбки.
- Нравится? – тихонько спрашивает она.
- Не то слово… Знаешь, мама всегда варила такой кофе, - легкая дымка грусти подергивает его глаза, но Яхико не позволяет минутной слабости взять над ним верх. Сморгнув, он вновь улыбается Конан. – Лучше скажи, почему ты выбрала именно миндальный?
- Ну, не знаю… - Конан честно не знает, почему. – Может, потому что другого у меня и не было?
Яхико смеется в ответ, не прекращая прихлебывать ароматный напиток и болтать ногами в воде. Конан наливает кофе во второй стаканчик и присоединяется к празднику жизни, зараженная радостью своего спутника. Время останавливает свой стремительный бег… Туман становится еще плотнее, окутывая сидящую на берегу пару огромным одеялом. Яхико уже давно допил свой кофе и сидит, задумчиво глядя на воду. Конан не спеша заканчивает со своим, смакуя терпкий вкус миндаля, идеально гармонирующего с горечью черного кофе. Отложив стакан в сторону, она смотрит на Яхико.
- О чем ты думаешь сейчас? – собственный голос кажется незнакомым в этой волнующей, затягивающей своей таинственностью и неопределенностью, обстановке. Конан кажется, что она стоит на распутье. Чтобы не произошло в этот вечер, какие бы слова не были произнесены, жизнь никогда уже не будет такой как раньше… Новая точка отсчета, без возможности возврата.
Яхико поворачивается к ждущей ответа девушке и неопределенно качает головой. О чем он думает сейчас? Наверное, ни о чем. Потому что мысли о Конан давно стали неотъемлемой частью его сознания. Он не думает о девушке специально. Зачем? Это глупо… Ведь она и так всегда рядом с ним. Гордая и неприступная фея, восхитительный ангел, милая и искренняя девочка – эти образы прочно вошли в его сердце, став жизненно необходимыми, неискоренимыми.
Взгляд Яхико скользит по лицу Конан вниз, к обнаженным плечам. Такая хрупкая, беззащитная… Руки непроизвольно тянутся к лежащей на траве толстовке, чтобы через мгновение укутать девушку и задержаться на ее плечах, используя момент как предлог. Конан уже все решила… Давным-давно. И потому она просто подается ему навстречу, пододвигаясь совсем близко, прижимаясь щекой к теплому плечу. Яхико обнимает ее, не осознавая своего счастья до конца, и зарывается лицом в шелковистые волосы девушки, потихоньку сходя с ума от рвущихся наружу чувств.
- Конан, - шепчет он, вдыхая ее восхитительный аромат, осторожно касаясь губами мягких прядей. Девушка дрожит, пытаясь прижаться еще ближе. И это окончательно лишает Яхико возможности рассуждать разумно… В этом вся Конан – либо все, либо ничего. Третьего не дано. Она не может быть далеко, только вот так, близко, тесно, словно желает слиться с любимым человеком в одно целое. Тонкие руки обвивают его шею, и горячие губы робко касаются подбородка. Пальцы несмело зарываются в густые темно-рыжие волосы, лаская и даря новые, неведомые Яхико раньше чувства. Его сердце чуть ли не разрывается от нежности, что дарит ему эта удивительная девушка. И он только сейчас понимает, что слишком уж крепко обнимает тонкую талию Конан. Яхико резко ослабляет объятия, боясь сделать Конан больно, но она укоризненно смотрит на него. Манящие губы шепчут:
- Не отпускай меня… - и поднимаются вверх, целуя парня в щеку и пытаясь дотянуться до виска. Ему ничего не остается, как снова прижать ее к себе так близко, что сердце грозится выпрыгнуть из груди. Держать ее в своих объятиях – какое счастье! Яхико нежно целует девушку в лоб, замирая от каждого ее ответного движения, и, наконец, находит так давно желанные им губы, мягкие, сладкие, горячие, невыносимо страстно отвечающие на его поцелуй. Они целуются долго, пока губы с непривычки не начинают ныть, пока в легких не закачиваются последние капли кислорода. Яхико диким усилием воли отрывается от Конан, прижимаясь лбом к ее лбу, утопая в бесконечно родных и любимых голубых глазах. Его пальцы скользят по нежным щекам девушки, очерчивая прекрасные тонкие черты, спускаются вниз и сбрасывают толстовку с ее плеч, лаская и сжимая их, затем вниз, вдоль спины, упиваясь мучительно стройным и безумно подрагивающим в такт его движениям станом.
- Я люблю тебя, Конан… - шепчет он, вновь припадая к вспухшим от сладких поцелуев губам девушки. Конан улыбается сквозь его поцелуи, отдаваясь долгожданным ласкам до конца. Лишь на миг она отрывается от него, чтобы сказать, ответить ему… И хотя он знает, что иного ответа и быть не может, но эти слова такие важные, такие нужные, они жгут Конан изнутри, нетерпеливо просясь наружу…
- Я люблю тебя, Яхико...