Вернуть всё на круги своя... Глава 4.

Боль. Неотъемлемая часть жизни шиноби. Тот, кто её боялся, давно проиграл. Тот, кто её избегал, в конце концов получал боль в большем объёме. Сакура всегда боялась и избегала боли. С самого детства до сегодняшних времён. Только разница была в том, что маленькая Харуно не могла терпеть мучений физических. А сейчас девушка не могла себя пересилить и перестать бояться душевных терзаний. И неизвестно, что хуже… Ненавидеть повреждения тела или повреждения души?
Саске, как и обещал, позволил куноичи вылечить всех её товарищей. Не считая Неджи, Сакура подняла на ноги ещё двоих. Хотя два джоунина из Листа не были настолько близки Харуно, девушка всё равно чувствовала глубочайшую ненависть к Учихе. Каждый раз, когда он входил в камеру, она была готова придушить его собственными руками. Но сдерживалась. Только вот не знала почему. Наверное, его взгляд с сильной долей презрения сбивал куноичи с толку. Или была другая причина, но Сакура просто боялась о ней задумываться… Неужели чувства всё ещё живы, и все года совершенствования и становления элитным шиноби без чувств и эмоций прошли даром? Она не могла позволить себе такого унижающего проигрыша. Поэтому, сцепив зубы, молча следовала за Саске, надеясь, что на его голову упадёт что-нибудь тяжёлое…
Вскоре, все пленники были вылечены, и Сакура, опустив голову вниз, стояла перед Учихой, который объяснял Суйгетсу, что дальше делать с шиноби Листа. Слова брюнета жгли сердце…
- Отведёшь их за пределы убежища. Проявят строптивость – убей, они довольно слабы.
- О, ну, так и быть, босс, - насмешливо и саркастично усмехаясь, ответил беловолосый шиноби.
- Избавь от своей иронии, Ходзуки, - безразлично промолвил Саске и покосился на Сакуру, которая всё также молчала, с силой сжимая руки в кулаки. – Сакура, а ты пойдёшь со мной.
- Нет, - коротко ответила девушка, не поднимая взгляда.
- Что такое? Ты забыла? Беспрекословное… - усмехнувшись, проговорил Учиха.
- Не забыла, - тихо перебила куноичи и подняла глаза на брюнета. В них сквозил холод и ненависть. Растянув губы в ухмылке, она добавила:
– Я пойду с Суйгетсу.
Мечник даже водой подавился, которую пил в этот момент. Его глаза блеснули от ощущения накаленной обстановки, а рот непроизвольно обнажил острые зубы, изобразив невинную улыбку. Саске перевёл взгляд с Харуно на Ходзуки и обратно. Поморщившись, он развернулся и произнёс настолько холодным тоном, что по коже девушки пробежали мурашки:
- Мне плевать, что хочешь ты. Я приказываю, а ты исполняешь.
- А мне плевать на твои приказы! – вспылив, крикнула куноичи ему в спину. – Я же теперь вроде часть твоей команды… - она усмехнулась. – Так что пойду с Суйгетсу.
Учиха, окончательно разозлившись, мгновенно переместился к девушке. Вспыхнувший в его очах Шаринган заставил Сакуру поёжиться, но она смело посмотрела ему в глаза и тихо проговорила:
- Дай мне шанс попрощаться. А я даю слово, что буду выполнять все твои приказы. Буду пленницей, сокомандницей. Кем угодно. Только позволь.
Решительный взгляд и твёрдый голос девушки привели Саске в раздумья. Наконец, он ответил безразлично и холодно, как всегда:
- Какая же ты всё-таки слабая, Сакура… - он ухмыльнулся и тихо позвал: - Дзюго!
- Да, Саске? – рядом появился тот молчаливый мужчина.
- Пойдёшь вместе с ними, - Учиха кивнул на застывшую Харуно и откровенно смеющегося Суйгетсу.
- Хай.
Не говоря ни слова, брюнет развернулся и скрылся в темноте коридора. Дзюго неожиданно с сочувствием посмотрел на трясущуюся от гнева Сакуру и также молча последовал за Ходзуки. Девушка так и осталась стоять в ненавистной темноте. Сжимая кулаки до хруста, она с неизмеримой злобой смотрела туда, куда свернул обладатель Шарингана. Обычно мягкие и нежные губы куноичи словно ожесточились, складываясь в безумный оскал. Животная ярость… Неконтролируемая. Впервые так хотелось…убить! Да, убить. Напасть, с криком, с жалостным воплем неумелого гнева. Вдруг руки опустились. Да что она может?.. Хоть и капитан Анбу, но всё-таки девушка. С сильно продырявленной душой. Куда сквозь все эти неровные разрезы проникали такие ненужные, такие гнетущие эмоции. «Упала в глазах… Мне не в первой, Саске», - подумала Харуно, и оскал сменился нежной и слегка виноватой улыбкой: «Не первый и далеко не последний раз я слышу из твоих уст такую формулировку моего бытия. Но только люди меняются, и я заставлю тебя в это поверить. Поверить в меня» Привел в чувство куноичи окрик мечника:
- Эй, крошка, ну ты идёшь?

***

Боль сковала всё тело. Не выдержав муки, словно разрывающей на его куски, он, сдавленно вскрикнув, опустился на колени. Обхватив себя за плечи и с силой сжав зубы, чтобы не окрестить эти мрачные углы своим пронзительным криком. А боль накатывала всё больше и больше… От самих глаз, его тайной гордости, до кончиков пальцев. Столь сильная резь подкосила его колени, и парень рухнул на холодный пол, продолжая корчиться. Вскоре, когда боль уменьшила свой порыв, тишину разрезал его необычайно эмоциональный голос, с мольбой обращаясь в пустоту:
- Карин… Карин!..
Мгновенно появившаяся рядом девушка вскрикнула и, обнимая шиноби за плечи, приподняла его, чтобы пристальнее разглядеть. Лицо, ещё бледнее, чем обычно, было покрыто бисеринками пота, кровавые дорожки слёз очёрчивали узкие скулы, а рот, скривившийся в беззвучном крике, обнажал крепко сцепленные зубы. Притронувшись в его лбу, девушка определила – несомненно, жар. И, привычно разрывая зубами плоть на руке, прислонила голову парня к ране.
- Ты же знаешь, что это не поможет… - с отчаянием шептала красноволосая куноичи, бережно придерживая того за плечи и, вот странность, чуть жмурясь от удовольствия. – Тебе срочно нужна помощь! Я не могу это так…
- Сакура, - вдруг отчётливо прозвучал его слабый голос. – Мне нужна…Сакура. Приведи…приведи её.
- Но я не могу тебя здесь оставить! – чуть ли не со слезами воскликнула Карин.
- Приведи… Приказ… - прошептал он и внезапно потерял сознание. Девушка, всхлипнув, аккуратно подхватила шиноби за талию и, бережно положив его руку себе на плечи, сложив печати, исчезла из того тёмного коридора. Оказавшись в его спальне, ранее закрытой для Карин строгим приказом, она быстро положила чуть стонущего больного на кровать и снова, в спешке проиграв комбинацию печатей, исчезла к клубу дыма. А парень всё так и лежал, лишь в бреду повторяя имя розоволосой куноичи…

***

Они вышли на окраину леса, в густой листве которого скрывалась бывшая база Орочимару. Сакура, словно потерянная, вела Неджи за руку. Суйгетсу и Дзюго ничего не говорили по этому поводу, более того, как ни странно, отнеслись к этому с пониманием.
Вскоре, очутившись под настолько долгожданным солнцем, девушка подняла голову вверх и впервые за несколько дней искренне улыбнулась. Солнце. Тепло. Яркость красок. И это же так чудесно! Не прекращая улыбаться, она нежно посмотрела на товарища. Шатен лишь взглянул на неё с долей грусти и непонимания, а потом неожиданно крепко прижал девушку к себе. Харуно поначалу растерялась, но вскоре руки обвили его талию, а голова устроилась на груди молодого шиноби. Пока они стояли в такой позе, куноичи явственно расслышала его шёпот:
- Задание?..
- Да, - одними губами ответила Сакура и мягко высвободилась из объятий Неджи. Тот кивнул и, развернувшись, бросил на девушку прощальный взгляд, в котором читалось беспокойство. Сакура покачала головой и снова легко улыбнулась, чуть приподняв уголки губ. Ведь он должен понять, насколько важно ей выполнить эту миссию. И он понял. Прочитал в глазах, просканировал её трепещущее сердце, увидел чуть подрагивающие губы. Так близко и так далеко. Такая родная и такая чужая. «Моя Сакура», - подумал с нежностью шатен и, улыбнувшись в ответ, чуть прихрамывая, устремился за своими товарищами. Девушка, провожая его взглядом, полным боли и сострадания, обняла себя за плечи, надеясь таким образом сохранить подаренное им тепло. Лишь на мгновение, только на мгновение пусть продлится это прикосновение. «Мой Неджи», - пролетела в её голове мысль. Два самых родных человека… Наруто - солнце её жизни, надежда её бытия, опора её так и не собранного по кусочкам сердца. Неджи – гарантия её спокойствия, смысл её понимания слова «дружба», причина её веры в себя. Такие разные, но такие бесконечно одинаковые для юного капитана первого подразделения Анбу. Две третьи души девушки. А главное - Неджи жив, и она будет спокойна. Для него.
Прикосновение к плечу заставило Сакуру вынырнуть из своих мыслей и обернуться. Легко улыбаясь, рядом стоял Суйгетсу и, судя по шевелящимся губам, что-то говорил. Но куноичи не слышала его, не могла. Но всё-таки улыбнулась и кивнула, так как почему-то была уверена, что этот человек не сделает ничего плохого. Почувствовав, как взгляд стали застилать слёзы, она зачем-то схватила Ходзуки за руку, словно умоляя не пренебрегать. Внезапно нахлынувшие слёзы в изумрудных очах Харуно, причину появления которых она так и не поняла, породили на лице неунывающего мечника растерянность. Но, повернувшись к вечно молчаливому товарищу, увидел лишь его удаляющуюся спину. Дзюго всегда отличался проницательностью. Два таких безразмерно полярных человека уживались в душе мужчины: безжалостный, живущий только по инстинктам убийцы, неразумный зверь и очень тонко чувствующий, размеренный и понимающий человек. И так было тяжело ему нести это бремя… Бесконечно одинокий в своём проклятии. Проклятии собственной печати.
Не выдержав, девушка всхлипнула и отвела взгляд от мечника, продолжая зачем-то держать того за руку. Опять слабость на виду? Какая же она ничтожная!
Ощутив на своих щеках прикосновения мягких пальцев, девушка удивлённо подняла глаза вверх. На неё с необычайно ласковым и нежным выражением были обращены аметистовые очи мечника. Рассеянно стирая капли горечи с лица Сакуры, Ходзуки чувствовал волны отчаяния, исходящие от куноичи Листа. Такие…сильные и искренние чувства! И Суйгетсу было не дано испытывать что-то подобное… Но её жалобные, сокрытые пеленой слёз глаза и холодная рука, сжимающая его широкую ладонь, сделали своё дело. С неизвестно откуда взявшейся хрипотой он проговорил, продолжая гладить девушку по щеке:
- Я не умею успокаивать… Но вижу, что тебе плохо. Лучше выплесни всё, не оставляя ни капли. Хочешь, я заберу твои слёзы? Хочешь, я помогу тебе вырвать из себя всю твою горечь? Я рядом, Сакура. Плачь…
Столько лет… Столько лет выдержки, дрессировки собственных эмоций, сокрытие в глубинах своей души чувств пропали под натиском этих необычайно красивых аметистовых глаз. Прижавшись к груди Ходзуки, Сакура Харуно впервые за несколько лет дала волю слёзам… Поливая его безрукавку бесчисленным количеством влаги, она тряслась, словно в лихорадке. Всхлипывала, что-то кричала, после шептала, вцепившись в ткань его одежды маленькими пальчиками. И чувствовала, насколько теплее и легче ей становится. Словно, она собственноручно достала из своей крови страшный и опасный яд, растворяющий её суть.
А он просто стоял, обнимая её за талию и крепко прижимая к себе. Морщился, когда слышал её крики или когда она слишком больно хваталась за него. Морщился, но терпел. Зачем?.. Суйгетсу не мог, да и не хотел знать причину. Ведь не только девушка излечивалась от своих ран, но и картина этой страдающей куноичи вытесняла из Ходзуки мысли о собственной никчёмности. Он тоже способен на чувства! Может и будет…любить?! Да. Любить…
Аккуратно приподняв её лицо за подбородок, он встретился с красными, опухшими глазами девушки. Из них, отчаянно прорываясь на выход, текли последние слезинки. Чуть припухлые от кусания губы, смотрелись донельзя…соблазняюще. И мечник не мог не поддаться соблазну. Он был порочен, смысл скрывать? Медленно, но целенаправленно наклоняясь к её губам, он, наконец, сумел ощутить их вкус. Солёные из-за слёз, но и в то же время такие сладкие! Мягкие… Завораживающие. Постепенно парень стал с удивлением замечать, что Сакура ему отвечает. Ещё сильнее прижавшись к его груди, она нежно провела рукой по его щеке, закрыв глаза от удовольствия. Ходзуки медленно провёл кончиками пальцев по её спине, удовлетворённо ощущая её приятную дрожь. Наконец, запустив руку в волосы девушки, он, чуть надавливая на затылок, углублял поцелуй.
Чувства, краски, водоворот, ветер, нежность, страсть, безумие. Практически собравшись воедино, они не замечали ничего вокруг. Суйгетсу хотел этого. С тех самых пор, как стал ощущать непонятные позывы своего сердца по отношению к розоволосой куноичи. А Сакуре было это нужно. Нужна ласка, нужен человек, которому она не безразлична. Проклятая эгоистка…
Вырвавшись из плена её губ, он мягко отстранился и увидел совсем другие глаза. Не холодные и безжизненные очи пленницы, не взгляд, полный горьких и таких болезненных слёз, а счастливые, нежно-зелёные, блестящие от страсти глаза. И чувствуя обезоруживающее спокойствие и тепло, он зарылся носом в длинные локоны Харуно, перекладывая руки на тонкую талию девушки. Сакура, снова прикрыв веки, тихо прошептала, опаляя чувствительную кожу Ходзуки горячим дыханием: «Спасибо…», на что парень лишь усмехнулся и опять потянулся за поцелуем.
Внезапный хлопок, и шиноби отскочили друг от друга, с изумлением рассматривая ту, которая им помешала. Карин выглядела ужасно. Глаза, полные слёз, дрожащие губы, трясущиеся руки. Она, не обращая внимания на немного помятый вид девушки, подскочила к Сакуре и упала перед ней на колени. Харуно шокировано смотрела на красноволосую, поражаясь сбивчивой речи обычно надменной и самоуверенной куноичи:
- Сакура… Прошу, помоги… Помоги ему!.. Быстрее! Саске, он, Саске…
Куноичи Листа, недоумевая, переспросила:
- Что-то случилось с Саске?
- Ему очень плохо! – закричала Карин, хватая Харуно за руку. – Скорее, помоги ему!
Сакура мгновенно взяла себя в руки и, кивнув Суйгетсу в сторону находящейся в истерике куноичи, сорвалась с места, углубляясь в лес. Ходзуки, прихватив несопротивляющуюся Карин на руки, кинулся вслед за ней.
Путь обратно занял намного меньше времени, и, буквально через двадцать минут, Сакура ворвалась в убежище. Мечник, забежавший после неё, прокричал:
- Прямо по коридору, Сакура! В самом его конце спальня Саске…
Не дослушав наставления Суйгетсу, девушка, не чувствуя под собой ног, побежала во тьму безликого и мрачного коридора. Выбиваясь из сил и теряя остатки дыхания, она, наконец, достигла заветной двери. С грохотом отворив её, Харуно оказалась в комнате Учихи. Уже сидевший там Дзюго вскочил со стула и с болью посмотрел на Сакуру. Куноичи только отчуждённо кивнула и молниеносно очутилась около постели парня. Вид её бывшего товарища заставил даже видавшую всякое Сакуру вскрикнуть. Искусанные губы, белое лицо страшно контрастировало с порождённым болезнью румянцем на щеках. А самое ужасное – это кровавые подтёки, прямиком из глаз. Метавшийся по кровати Учиха издал приглушенный стон, отчего сердце Харуно пустилось в бешеный пляс. Она растерянно взглянула на Дзюго.
- Браслеты… - только и смогла выдавить куноичи.
На удивление, мужчина быстро сориентировался и, сложив пальцы в неизвестной печати, освободил девушку от оков. Почувствовав бурлящую по каналам чакру, но также и огромную боль, сковывающую суставы, Сакура внезапно поняла, что свободна. Она могла убежать, прямо сейчас! Вернуться в Коноху, объяснить Хокаге, что не в состоянии выполнить задание, снова быть с дорогими ей людьми… Но не стала этого делать. Вместо этого она отдала выжидающему Дзюго приказания:
- Принеси горячую воду, чистую тряпку, а также весь запас лекарств и трав, что у вас есть.
Шиноби коротко кивнул и оставил куноичи одну. Закусив губу, Сакура опять вгляделась в брюнета. «Что?.. Что с ним происходит?! Чёрт возьми, Саске! От твоей скрытности тебе только хуже!» - яростно думала она, между делом осматривая его. Прощупав шею, грудь, живот, она в недоумении остановилась. Что за болезнь?! Ничего связанное с органами тела, нет…
Хлопнув себя по лбу, Сакура прошипела:
- Идиотка… Какая же ты идиотка, Харуно! Глаза…
Бережно приоткрыв веки, она стала изучать наружную оболочку глаз. Возбуждённые нервы, кровяная склера и повреждённая роговица уже о многом ей сказали. Саске ожидает слепота.
Осев на пол, девушка не смогла сдержать всхлипа. Неужели всё так и закончится?.. Вот оно – проклятие Шарингана. Вот она – плата за использование Мангекё. Всё так просто и сложно одновременно. Почему же её это волнует? Почему же к глазам подкатывают непрошеные слёзы, а сердце обливается кровью при виде этого сильного, но такого уязвимого молодого человека? Жалость? Бывшие чувства или, может быть, их отголоски? Но почему-то так страшно и больно!.. Словно это её ожидает в ближайшем будущем потерять зрение. Будто она вскоре погрузится в вечную тьму, от которой её ничего не спасёт. Ни тепло Наруто, ни нежная забота Неджи, ни искренняя трогательная улыбка Хинаты, ни язвительные, но такие родные и нужные подколы Ино, ни теперь уже настоящие дружеские чувства Сая. Но у неё всё-таки есть они, а у Саске нет никого. Да, он сам отказался от всех, бросил и ушёл, ведомый только своими эгоистичными мечтами. И теперь он тихо умирает, всё больше и больше погружаясь во мрак…
Размышления куноичи прервала ввалившаяся команда Хеби. Дзюго аккуратно нёс чан с тёплой водой, Суйгетсу, всё ещё бережно придерживая Карин, держал в руках свёрток с травами и лекарствами, а сама красноволосая куноичи несла за пазухой разные тряпки и полотенца. Вся троица выжидательно посмотрела на притихшую Сакуру. Полотенца выпали из рук Карин, и она, сжав зубы, избегая новой истерики, спросила дрожавшим голосом:
- Сакура… Что с ним?..
Харуно опустила взгляд вниз и, прикрыв глаза, медленно покачала головой. Слёзы скатились из её глаз, каплями горечи падая на холодный пол. Наконец, собравшись с духом, она ответила:
- Саске душит и ослепляет Мангекё Шаринган…
- Что?! – резко выдохнул Ходзуки, быстро приблизившись к куноичи Листа и присаживаясь рядом с ней. Аккуратно взяв её за трясущиеся руки, он тихо спросил:
- Неужели, ничего нельзя сделать?..
- Не знаю… - также тихо ответила Харуно, чуть сжимая ладони мечника. – Я… Мне нужно подумать над этим.
- А сейчас ты что-то можешь сделать? – спросила Карин, невидящим взором осматривая лежащего Учиху.
- Только привести в чувство и чуть подлечить его глаза, - пожала плечами Сакура. – Также могу приготовить микстуру. Это, конечно, не вылечит его полностью, но блокирует такое пагубное влияние Шарингана. Разумеется, на время.
- Сделай это, пожалуйста…- проговорила куноичи, не отрывающая взгляда, полного боли, от своего командира.
- Сделаю, что смогу, - хмуро произнесла Сакура, прокручивая в голове процесс лечения.
- Что мы можем сделать? – подал голос молчавший до сих пор Дзюго. Куноичи Листа подняла на него задумчивый взгляд. Помолчав несколько секунд, она, наконец, ответила:
- Сейчас – ничего. Дзюго, ты будешь менять воду, когда я скажу. Суйгетсу, надлежащим образом приготовишь травы, которые я укажу. Карин, - она перевела глаза на поникшую куноичи. Та вздрогнула и тоже посмотрела на говорившую. – Я так понимаю, ты – шиноби, сканирующий чакру?
- Да.
- Значит, будешь следить за колебаниями чакры Саске. Уделяй особое внимание участкам вокруг глаз.
Красноволосая девушка только кивнула. Раздав указания, Сакура мягко высвободила свои руки из плена ладоней Ходзуки и стала обстоятельно перебирать все найденные лекарства. Отобрав некоторые из них, она подозвала мечника и стала подробно объяснять способ приготовления. Суйгетсу, слушая её, занялся микстурой, а Дзюго, спокойно опустился на кресло, внимательно следя за действиями Харуно. Девушка, кивнув Карин, вызвала чакру на кончики пальцев и начала аккуратно, словно делая ювелирную работу, ощупывать веки брюнета. Поглаживая контуры вокруг глаз, она то хмурилась, то щурилась. Причина была во всё ещё ноющих суставах. Да, при таком дискомфорте процент ошибки может быть выше… Но Сакура отгоняла чувство колющей боли глубоко внутрь себя, не позволяя ему нарушить концентрацию. Вскоре куноичи перешла к более сложным комбинациям печатей, иногда искоса поглядывая на Карин. Однако куноичи команды Хеби оставалась сосредоточенной, но спокойной, а значит, всё было более-менее в норме.
Наверное, около получаса девушка использовала медицинские дзюцу, пока, наконец, обладатель Шарингана не выдавил из себя сдавленный стон. Карин сразу же напряглась, но Сакура практически шёпотом произнесла:
- Всё хорошо. Это в порядке вещей. Дзюго, поменяй воду, пожалуйста.
- Да, Сакура-сан, - ответил он, и Сакура, немало удивившись вежливости мужчины, продолжила лечение. Иногда она использовала воду, дабы с её помощью избавляться от инфекции внутри глаз. Она недоумевала, как Саске мог подцепить какое-то заражение, но, решив расспросить его после, продолжала привычную для неё работу. Минуты плавно вливались в часы, и вот, отдав последние крохи чакры, она добилась его пробуждения. Саске медленно открыл глаза.
Сакура тихо проговорила:
- Выйдите все…пожалуйста… Мне нужно кое-что обговорить с Саске.
- Но… - начала было Карин, но Суйгетсу мягко приобнял её за плечи и покачал головой. На удивление, девушка позволила себя вывести. Выходящий последним Дзюго вежливо поклонился Харуно, всем своим видом выражая благодарность. Куноичи Листа только сухо кивнула, совершенно ненастроенная на посторонние разговоры. Потом, переведя уставший взгляд изумрудных глаз на продолжавшего изучающе на неё смотреть Учиху, она с нажимом спросила, нисколько не беспокоясь о его слабости:
- Зачем я здесь?
Брюнет облизнул пересохшие губы и, не отрывая от неё тяжёлого взгляда, ответил:
- Ты ещё не поняла?
Девушка молча склонила голову, а кулаки с силой сжала. Молчание, повисшее в этой комнате, было не просто нагнетающим. Оно давило, отяжеляло. Наконец, не справившись с эмоциями, куноичи вскочила и закричала:
- Идиот! Ты просто придурок, Учиха! Почему ты раньше молчал?! Не смог справиться со своей безудержной гордостью? Не позволил себе слабости? Если бы ты хоть заикнулся об этом раньше, то я… то я… - она запнулась и, словно теряя остатки смелости и ярости, нерешительно опустилась на кровать. Девушка не знала, как закончить. Действительно, а что бы она сделала? Кинулась лечить его? Ухаживала и хлопотала вокруг него, получая тонну презрения и пренебрежения? Саске только усмехнулся, почувствовав нерешительность Сакуры. Чуть приподнявшись, он схватил её за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Обстоятельно и долго смотря на неё, он тихо произнёс, таким ненавистным шипящим шёпотом:
- Что, что бы ты сделала, Сакура? Ты же медик. И знаешь, что это необратимо. Я ведь прав?
Девушка мотнула головой в сторону, спасаясь от плена его цепких пальцев. Парень чуть поморщился от резкой боли, сковавшей его, и опустил руку. Харуно смерила обладателя Шарингана взглядом с долей презрения и прошипела:
- Потому что ты, Учиха, самовлюблённый придурок, который ставит себя выше обычной просьбы!
Она ожидала чего угодно. Злости, ярости, возможно, удара. Но вместо этого Сакура увидела печаль и боль в его глазах, а сгорбленная поза просто кричала об отчаянии. Его голос, оставляясь таким же холодным и равнодушным, выдавал всё-таки страх парня:
- Я всегда знал, что этот день настанет. Когда все краски мира, которыми я никогда и не дорожил, исчезнут, и я останусь один на один со своей собственной тьмой. И так будет каждый день моей проклятой жизни… Я, тьма и одиночество… - его тон стал совсем глухим, а Харуно, практически забывая дышать, жадно слушала бывшего сокомандника. Уставившись на свои руки, он продолжил: - Ты здесь для того, чтобы сказать, сколько мне осталось. Так сколько, Сакура? – он впервые посмотрел на неё, после своего такого неожиданного признания. В его тёмных, как бархатная ночь, глазах упрямство боролось с ужасом. Сглотнув, куноичи ответила:
- Месяц, два - максимум. При условии, что ты не будешь использовать Мангекё…
Тень безумия пробежала по его лицу. Издав то ли стон, то ли всхлип, он просто закрыл лицо широкими ладонями и задрожал. Да, именно так. Сакура смотрела на него с открытыми от удивления глазами, внезапно осознавая, что только что увидела крах. Крах маски. Она упала и разбилась, представляя свету молодого человека, умеющего чувствовать и бояться. Ребёнка, который так мало повидал в жизни, так мало получил. Жалость удавкой захлестнула куноичи Листа и командира специального подразделения отряда Анбу. Глядя на него, такого беззащитного и отчаявшегося, она не смогла сдержать себя. Обвивая крепкую шею парня руками, Сакура прижалась к его спине и прошептала:
- Нет, Саске… Я всё так не оставлю. Я найду способ. Смогу помочь… Только дай…дай мне возможность. Позволь попробовать, позволь быть рядом.
- Зачем тебе это? – опять холод. Опять презрение к её слабости. Но Сакура улыбалась. Так нежно и искренне, как всегда улыбалась Наруто, Неджи и всем своим самым близким людям. Поднявшись и присев перед ним, чтобы иметь возможность увидеть его лицо, которое он старательно прятал за волосами, она ответила:
- Потому, что я слабая, Саске. Слабая, ничтожная девчонка, которая никак не может оставить человека, который был ей когда-то так сильно дорог. И продолжает значить для неё многое сейчас…
Неуверенно протянув руку, она аккуратно откинула его чёлку и ласково погладила по щеке. Он тяжело вздохнул, и ладошка её дрогнула. Но Учиха опять повёл себя необычно. Приложив свою руку к её, он чуть сильнее прижал к её своей щеке и поднял взгляд на куноичи. Лицо было облачено в маску, новую, идеальную. Но вот глаза… Эти банальные зеркала души говорили обо всём. Раскрывали его тщательно спрятанные чувства. Они гипнотизировали, изменяли, заставляли Сакуру растворяться и забываться. Вот и всё… Она была наблюдателем краха не только его маски, но и своей ничтожной гордости. Ни к чёрту, куноичи всё также слаба и падка на его глаза, которые так фанатично любила раньше и продолжает если и не любить, то восхищаться сейчас.
- Спасибо, Сакура, - вдруг прозвенел в тишине его голос. Харуно вздрогнула. Опять это «спасибо»… Но произнесённое совсем другим тоном. Мягко, без капли холодности. С какой-то вселенской усталостью. Она просто кивнула, боясь, что дрожь в голосе выдаст с головой её беспокойство. А Учиха внимательно следил за каждым её движением, за сменяющими друг друга эмоциями на лице, за открытыми, изумрудными глазами, в которых читались сила и уверенность.
- Я должен отдохнуть. Тебе бы тоже не помешало, - продолжил он, и Сакура поняла, что её прогоняют. Кивнув ещё раз, девушка поднялась и медленно пошла к выходу. Уже взявшись за ручку двери, она расслышала его еле слышные фразы:
- Я презираю тебя за твою слабость. Но я всегда поражался твоей жертвенности. Сначала считал это одним из проявлений твоей ничтожной способности любить, а теперь понимаю, что на это способен не каждый. И именно этим ты сильна. Ты изменилась, Сакура. Изменилась в лучшую сторону…
Чуть повернув голову, она ответила:
- Жертвенность – удел каждого шиноби. Когда-нибудь ты это поймёшь, Саске. А теперь спи, тебе нужно отдохнуть, - и вышла за дверь. Там её встретили заботливые руки Суйгетсу, которые её поддержали, когда она, обессиленная и раздавленная, едва не упала на пол, оглушённая отсутствием чакры и его резкими словами, которые были правдой…
Саске задумчиво смотрел на дверь, за которой она скрылась. Спать ему почему-то не хотелось, да и какой-то особой усталости он не чувствовал. Впервые за много лет в голове юного шиноби зародились сомнения насчёт его могущества относительно своей силы. Скоро он останется один, и тогда никакие способности его не спасут. Он станет уязвимым для всего мира, станет слабым и беспомощным. А это самый ужасный конец, который он мог бы придумать. Не то чтобы он не верил в Сакуру… Обладатель Шарингана очень хотел верить. Всем своим естеством. Однако стоит признать – шансы практически нулевые. Саске всегда презирал слабость и самодовольно гордился этим. Теперь он чувствовал презрение к самому себе. Если гордость от презрения к другим поднимается до презрения к самому себе, она станет философией.