Вне зоны доступа. Глава 11.

И эта улыбка и эти глаза.

Всё было как в тот раз. Только обстоятельства слегка поменялись.

Женщина стала сильнее, увереннее. Выросла, победила демонов внутри.

Мужчина нашел смысл, перестал быть живым призраком, увидел, что вокруг мир и он имеет цвет.Оба словно вырвались из порочного круга, больной зависимости.Они смотрели друг на друга всего несколько секунд. И за это время…

Не случилось чуда или сказочного перевоплощения. Они оба живут в реальном, жестоком для кого-то мире, где люди причиняют друг другу боль. Настоящую. Живую. И она не уходит по взмаху волшебной полочки или от одного воспоминания о прошлом. Сердца людей в том мире, в котором жили Сакура и Саске, покрыты шрамами и черными пятнами. И каждый несет их молча или напоказ. И каждый надеятся, что время вымоет черный, излечит раны. А для них времени прошло недостаточно.

— Я всё подпишу — довольно спокойно произнесла розоволосая девушка.

Из этой же папки она достала ручку.

Послышался шорох стержня на бумаге.
Для Сакуры этот звук — единственное, что стало существовать сейчас, потому что она готовилась сказать то, что казалось нужно было сказать уже давно.

— Думаю нам нужно расторгнуть брак — небольшая пауза — во избежания дальнейших проблем с документами.

А в голове встал такой неуместный вопрос: “Сказала так, потому что боишься или потому что хочешь… оправдаться, спрятаться?”

Саске вопросительно посмотрел на сидящую напротив. Её дополнение слегка удивило его. Он рассчитывал на такое предложение. Такой исход был наиболее логичен из всего того, что с ними произошло. Он подготовил все бумаги для этого.

Они лежали рядом. В большой кожаной папке. Совсем близко к нему. На столе. Вот они, совсем рядом. Стоит протянуть руку и вручить то, о чем его только что попросили.

— Ты права. Я подготовлю бумаги и завтра мы сможем все оформить. Не волнуйся, всё будет согласно нашему контракту. Я не стал в нем ничего менять — пауза. Мужчина сомневался стоит ли ему говорить это. — Можешь мне верить.

“Не могу” — тут же пронесся ответ в ее голове.

— Это всё на сегодня? — спросила немного погодя девушка, давая ему понять, что сказаное им было услышано и понято.

Ей хотелось уйти. Скорее. Сбежать отсюда.

— Да, ты можешь идти. До завтра — безразличным тоном ответил ей Саске.

И она встала.



Схватила пальто у девушки на входе и выбежала из отеля, направляясь в какую угодно сторону.



Саске уставился в окно, не посмотрев ей вслед. Это было ненужным. Лишним.

“Завтра мы всё решим окончательно. Завтра”.

Он просто хотел дать себе немного времени. Это было эгоистично и неправильно, но поступить по-другому было уже поздно.

Вдруг он увидел как она быстро проносится мимо окон ресторана. Правая рука сжимает полы наспех одетого пальто, губы сжаты до предела, взгляд направлен точно прямо и…

“Она плачет?”

Она поймала такси.
Назвала нужный адрес.
Быстро отдала деньги.
Бегом поднялась наверх.
Трясущимися руками закрыла дверь

И слезы хлынули ручьем. Сакура никогда так не плакала. Хрипы вырывалась из её уст, словно сдавленный крик о помощи, потому что слез было столько, что дыхания не хватало. Руки беспомощно упали вдоль тела, а голова прижалась к поверхности двери.

В свое время ей так и не удалось поплакать так, как принято по все правилам настоящего женского расставания. Она просто возвела стену и оставила за ней всё, о чем стоило бы подумать.

И сейчас, увидев мужчину, которому она подарила свою любовь, отдала свою душу и тело, которому она доверила когда-то всю себя — её разрывало. Не от несчастной любви, не от боли, не от плохих воспоминаний. Всё это в один миг стало неважно, совершенно несущественно.

Просто Сакура поняла, что это конец.

Вот он. Тот самый конец истории, которой она когда-то пророчила “жили долго и счастливо”. И слезы заливали эти зеленые глаза всё сильней и сильней. Не от разочарования, но от осознания, что вот оно “было” и вот “прошло”. Ведь пуская кого-то в свой мир, мы отдаем ему место в нем. Потом, когда по каким-то причинам человек из него уходит, мы ощущаем это так, словно Его место в нас умирает вместе с Ним, уходящем куда-то далеко.

И наш мир становится меньше с каждым ушедшим человеком.

Сакура плакала потому что поняла, что теперь Его больше нет. Их жизни окончательно и бесповоротно разделены. Обещания и клятвы разорваны.

Она видит, как его темный силуэт уходит.

Это чертовски больно. Отпускать людей из своего сердца.

____________________________________

Отпускать. Нужно уметь отпускать. Давать шанс себе и другим стать лучше, счастливее. Не заполнять свою голову глупыми мыслями о прошлом, не питать таких болезненных надежд на то, что всё может вернуться. Обычно не возвращается. И время уходит.

“Она имеет право жить так, как ей хочется” — повторял он себе. В первые месяцы без нее повторял буквально каждый день. Нужно было снова увидеть границы, за которые ему, уже, не позволено переступать.

Несмотря на всё то, что случилось, на то, как он вел себя последние годы, Саске был тем мужчиной, который отвечал за свой выбор.

Сакура однажды стала тем выбором.

Той зимой, заходя в этот ничем неприметный бар, он был готов принять факт, что видимо цвет его глаз заставляет видеть всё окружающее именно черным, беспросветным. Всё оставалось одинаковым изо дня в день. До того зимнего дня.

И выходя из бара за ней, предлагая подвести, говоря те слова — Саске в тайне отчаянно хотел сохранить подольше этот раздражающий “розовый”, который неожиданно появился его глазами.

А потом она оказалось еще и умной. Очень умной, порой даже слишком. И страстной. Он иногда, словно пьяный, не помнил ночи, проведенные с ней, словно находился под действием наркотика. Было слишком сложно себя контролировать. Было невозможно остановится. Хотелось еще и еще. Больше и больше.

Саске стоял в своем номере.
Близилось к вечеру, начинало темнеть. Свет в комнате так и не включили, что медленно погружало помещение во тьму. Как и в ту их последнюю встречу, он стоял и смотрел на город. Думал. А скорее даже пытался заставить себя подумать о том, что ему нужно делать. Раньше Учиха никогда не колебался в своих решениях. Он всегда быстро анализировал и принимал нужную сторону.

“Что заставило меня не вручить ей эти бумаги сразу? Наши отношения давно разрушены. Что ещё держит меня?”

Ответ не приходил, а время всё шло.

Было уже около одиннадцати, когда он без объяснений взял машину, оставив своим подчиненным приказ оставаться в отеле. Нужно было побыть одному.

И тем ни менее место, в которое Саске направлялся, было весьма определенным. Черная BMW остановилась возле ряда белых домов английского типа. Их планировка нередко подразумевала довольно большие окна на первом этаже и на мгновение можно было стать свидетелем жизни, которая происходит за закрытой дверью. Кто-то прятался при помощи штор, а кто-то и вовсе решил перекрыть любое внешние вмешательство плотными тяжелыми жалюзи.

Машина остановилась на обратной стороне улицы от нужного дома. Невысокое дерево очень удачно скрывало её и хозяина внутри, который пристально наблюдал за одним окном, а точнее за тем, что творилось в нем.

Не происходило ничего сверхъестественного: девушка, одетая в серые шорты и довольно свободную нежно розовую майку, сидела за столом, по правую сторону от того самого окна и что-то усердно печатала на ноутбуке. Немного поодаль, на диване, расположился молодой парень с довольно длинными пепельными волосами, которые ниспадали ему на плечи. Ситуация была наиболее чем обычной, домашней.

Всё Было Нормально.

И тут что-то внутри недовольно зашевелилось.

Как?

Как она смогла после всего, быть такой обычной? Жить такой обычной жизнью? В таком простом доме? С таким простым парнем? Неужели ей и правда нравится “это” после того, что она смогла испытать с ним? После того, что он смог показать ей?

Ведь, когда всё было хорошо, в тот первый год отношений, в те первые месяцы брака они “пробовали” на вкус мир, в котором жили, снова и снова.

Деньги позволяли Учихе положить всё что угодно к ногам Сакуры. Любой город, на любом континенте становился сценой для их нового приключения, сюжет которого они так любили придумывать. Не было границ для их фантазии, потому что Саске четко дал понять, что не было границ его власти.

И Сакура была пьяна от этого. От обладания мужчиной, в руках которого словно был целый мир.

Знала, что неправильно, что эгоистично, но ныряла всё глубже. Они могли нестись ночью пьяные на его суперкарах игнорируя правила, открывать все двери на которых было написано “вход воспрещен”, покупать всё, на что упадет взгляд.

Он снимал весь кинотеатр , чтобы посмотреть с ней фильм вместе и не задумываться о посторонних взглядах чуть что. Если они играли в “прятки”, то местом для укрытия мог быть даже чужой номер в отеле, в котором он брал ее в ванной в то время как постояльцы могли вернуться в любой момент.

Не было лимита, замков и правил. Всё было возможно, главное, чтобы чувствовать ее руку в своей.

Саске усмехнулся накатившим вдруг воспоминаниям. Их время было безумным. Бьющим через край. Внутри на секунду разлилось приятное возбуждение.

А что это? Это то, чего она так хочет?

“Видимо ей теперь больше по душе спокойная жизнь” - и кривая усмешка снова тронула лицо мужчины.

Он уже собирался уезжать, как вдруг взгляд невольно остановился на парне, переключающим каналы по телевизору.

Учиха не чувствовал ревности. Очень глубоко внутри, он даже не воспринимал этого странного паренька за соперника, потому что был уверен, что ту Сакуру, которую видел он, не увидит больше никто. Он знал, что настоящая она всегда будет принадлежать ему.

То, что заставило его взгляд остановится, было совершено другое.

Он показался ему знакомым. Этот “обычный” паренек.

А это не сулило ничего хорошего, потому что у Саске было очень мало хороших знакомых, учитывая его бизнес и поведение в последние годы.

— Сасори, это Учиха.

На другом конце провода царило молчание. Сасори до сих помнил визит “товарища” год назад. После этого он четко понял, что играть с этим мужчиной ему не стоит. Никогда.

— Я звоню попросить об услуге — спокойно сказал Саске.
— Чем я могу помочь? — красноволосый парень постарался придать своему голосу как можно более повседневный тон.
—Пробьешь мне одного паренька через свои связи в Лондоне. Он показался мне знакомым, а я, как ты знаешь, просто так людей не запоминаю — последний фразу Саске произнес так, чтобы его точно поняли верно.

По спине Сасори пробежали мурашки. В пальцах на левой руке, которые в тот вечер лишь на секунду коснулась Сакуры чуть ниже поясницы, отозвались тупой болью.

— Я понял. Как его имя?
— Якуши Кабуто. Телосложение среднее, на вид лет 25 - 30.
— Хорошо, к утру я пришлю тебе всё, что удасться найти.
— Не разочаруй меня на этот раз, Сасори.

Забывать старые обиды Саске умел очень плохо.

____________________________________
Ресторан отеля Ritz.
7.35 утра

Помещение с невероятно высокими потолками было залито утренним солнечным светом. Скатерти на столах казались белее обычного, стаканы блестели куда ярче, да и лица этих серьезных людей, уже с утра занятых работой, становились чуть мягче.

Попивая свой кофе, мужчина в слегка расстегнутой рубашке бледно голубого цвета, очень внимательно просматривал важные бумаги. Его поручение для Сасори было выполнено весьма быстро.

Свидетельство о рождение, дипломы из университетов, рекомендации, отчеты с работы, штрафы за парковку. Всё было перед ним, но Саске никак не мог отделаться от чувства, что упускает нечто важное. Жизнь этого человека была обычной. Такой как у всех. Но всё же интуиция Учих не давала покоя,заставляя почти вгрызаться в фотографию парня.

Саске решил еще разок просмотреть его историю трудоустройства. Уж слишком гладко всё шло у этого парня, учитывая, что университет он закончил три года назад. И тут его привлекла одна деталь.

Два года назад больница, в которой работал Кабуто пережила большой скандал. Вскрылась тайная деятельность руководителей, кто проводил махинации на миллионы фунтов стерлингов с рабочим оборудованием и лекарственными препаратами. Саске знал не понаслышке об этой ситуации. Один из союзников клана просил помощи и защиты. Делом пришлось заниматься самому Учихе, так как данная проблема переросла в нешуточную угрозу.

____________________________________
Флешбэк, два года назад
Лондон, Англия

— Орочимару, ты перешёл границы — ледяной тон эхом отдавался в стенах заброшенного склада.
— Ох, Саске-кун, ты слишком суров ко мне. Я всего лишь провел несколько экспериментов, ничего более — его змеиная улыбочка вызывала ужас даже у охранников молодого господина.

Темноволосого мужчину выводила из себя эта приставка, которую Орочимару любил растягивать как сладкую нугу. Он помнил этот неприятный, пробирающий до дрожи голос еще с детства, когда отец заправлял делами клана. Никогда этот человек не нравился Саске. Позже он понял причину. Тот, кто видит страх и боль как объект интереса, исследования, кем в каком-то смысле управляет безумие, не может быть подчинен полностью. А Учиха не нравилось, когда что-то или кто-то могли быть вне его контроля.

— Я повторю: ты увлекся. Мой отец поддерживал тебя, но я этого делать не намерен. Считаю клану не стоит рисковать и связываться с тобой. Вопрос будет вынесен на совете в ближайшее время. У тебя есть месяц, чтобы подготовиться.

На секунду в глазах бледнолицего мужчины промелькнул страх в перемешку с ненавистью. Его разумом уже давно управляла жажда. Жажда разгадать все возможности человеческого тела. Раскрыть его пределы. Он делал это самыми изощренными и жестокими способами, ведь искренне верил, что только так он приблизится к истине. Теперь, когда Орочимару услышал, что будет лишен своего права на продолжение исследований, страх так и не узнать, не разгадать и не доделать, сдавили ему горло.

— А ты не боишься, молодой Учиха Саске, что я выдам секретики вашей могущественной семьи? Смотришь на меня, как на мерзость, но ведь именно твой папочка спонсировал мои бесценные исследования.

Саске всегда был против сотрудничества с этой змеей. Тем ни менее отец почему-то считал это дело прибыльным и перспективным. Он искренне верил, что с исследованиями Орочимару клан сможет набрать еще большую силу. Правда, какой ценой?

— Ты можешь попробовать. Более того, я даже позволю тебе сделать это.

Стоящий напротив был удивлен и игриво приподнял одну бровь в ожидании продолжения.

Саске усмехнулся. Не стоит недооценивать потомка Учих.

Вместе с охраной он направился к выходу.

В заброшенном складском помещении остался только сумасшедший ученный.

Спустя неделю, Орочимару был лишен врачебной лицензии.Спустя две недели, его обвинили в незаконных экспериментах над людьми. Спустя три недели, мужчину признали невменяемым и запихнули в самую удаленную и охраняемую психиатрическую лечебницу страны.

Учиха не терпели угроз и не прощали предателей.

_________

“Не может же этот парень быть связан с ним?”

Саске отчетливо помнил тот день, когда ему сообщили, что Орочимару погиб при пожаре, в какой-то старой лаборатории, в каком-то забытом городе. Он даже не стал проверять эти факты. Еще бы. Тогда, два года назад, они хорошо “закрыли” его. Уверенность в этом подогрела желание в мужчине пустить ситуацию на самотек и не думать о ней более.
Тогда в жизни были проблемы и посерьезнее.

Отец всегда повторял, что враг не перестает существовать даже тогда, когда ты лично нажал на курок и услышал последний вздох.

Видимо он был прав.

Никаких документов указывающих на то, что Кабуто был связан с Орочимару не обнаружилось. Саске задействовал все возможные связи, но так и не смог найти ничего, что подтверждало бы его опасения.

Вот только нечто внутри беспощадно точило его разум. Ни то тревога, ни то волнение за возможную связь этих двоих не давала покоя, ведь один из них был так близко к … Ней. Сакуре.

Учиха понимал, что есть вероятность того, что его мужское самолюбие просто играет с ним и заставляет придумывать все эти истории. Всё же эта женщина была и пока ещё есть его жена.

Вылет был назначен на тот же день, в который они с Сакурой договорились подписать бумаги. Он уже и так задержался. Работа не требовала отлагательств.

В Токио ждут его возвращения.

— Генма, скажите пилоту, что вылет откладываем на два дня.

____________________________________

Дом Кабуто.

— Сакура, ты чем-то обеспокоена в последнее время. Что случилось?

Кабуто снова застал девушку со стеклянным взглядом уставившуюся в окно. За последние два дня это состояние повторялось слишком часто. Мужчина начал волноваться.

— Всё в порядке. Я скоро со всем разберусь —словно на автомате ответила девушка, совершенно не удивленная подобным вопросом.

Она даже не повернулась к нему. Не хотелось. Розоволосая устала врать и надевать маску абсолютного спокойствия. Внутри нее разлом, который снова дал о себе знать.Сакура понимала, что Кабуто просто заботится о ней. Понимала, что со стороны всё это выглядит до боли странно и наверное даже не честно по отношению к её парню.

“Парню? Мы ведь встречаемся. Да? Вот только сегодня я иду подписывать бумаги на развод. Господи, это же просто смешно”.

Внутри всё переворачивалось и девушке никак не удавалось все расставить по местам и успокоится.

____________________________________
Отель Ritz

Ровно в три часа Сакура зашла в уже знакомое ей место. Всё та же девушка встретила её и проводила до столика, где, разумеется, её ждали.

“Я ведь пришла даже раньше”.

— Здравствуй — Саске спокойно поприветствовал подошедшую гостью, но не взглянул на нее, усердно изучая какие-то бумаги.

Сакура медленно отодвинула резной стул и присела напротив. Разговор первой начинать не хотелось. Она тихо ждала пока Саске закончит свои дела и обратит на нее внимание. Страха перед ним уже, почему-то, не было. Если раньше её муж источал пугающую, злую ауру, то теперь она стала в разы спокойней, но более сложной для понимания. Девушка не знала, чего ожидать, но тем ни менее была уверена, что он больше не причинит ей вреда.

Самонадеянно и глупо так быстро менять мнение и ослаблять защиту. Страх сменился на смирение. И всё же Сакура никак не выдала себя, надев маску серьезности и отрешенности.

Разглядывая окружающую обстановку и пейзаж за окном чувство сильного дежавю нахлынуло на нее.

Их отношения нельзя было понять другим людям. Она приходила туда куда он скажет, ждала пока муж освободится. Это могло занять десять минут, двадцать, а то и час. После они в тишине начинали обедать или ужинать, изредка задавая друг другу стандартные вопросы о самочувствие и о том, как идут дела. В основном говорила Сакура.
И со стороны могло показаться, что это та стадия отношений, когда оба зашли в тупик, когда устали друг от друга и остаются вместе лишь из чувства долга.

Но все было совсем не так. Просто никто не знал. Никто не мог увидеть.

Сакура со всех ног неслась каждый раз, когда он звал её провести время где-то вне дома, во время его работы. Вместе. Она знала, что это его негласная просьба, даже мольба: “Прошу, побудь со мной. Ты нужна мне”. Она знала, что он слушает всё, что она говорит. Она была уверена, что в этот момент он полностью её, с ней и зависит от неё. Только для нее было очевидно, как отчаянно этот человек нуждается в любви.

И это было правдой. От начала и до конца.

Её лицо впервые украсила улыбка. Саске давно её не видел.

— Что-то случилось? — не удержавшись спросил он.

Розоволосая повернулась в сторону мужчины. Она не ответила. Лишь смотрела. Смотрела так, как будто в первый раз видела. Жадно, словно пытаясь что-то сказать. Глазами. Саске даже показалось, что она перестала дышать.

“Что с ней?”

— Нет, ничего. Просто вспомнилось кое что из прошлого.

Не придав особого значения смене настроения девушки, он снова вернулся к бумагам, но понял, что ведет себя глупо. Тянуть более было нельзя. С этими документами он может закончить и позже.

Учиха отложил в сторону бумаги и подозвал одного из своих охранников.

Сакура не одна хотела скорее разобраться со всем этим. Брюнета также терзала сложившаяся неопределенность. Он понимал, что беспокойство за Сакуру может быть вызвано чем угодно — чувством вины, давление уязвленного мужского “Я”, последствиями остаточных чувств к ней. Не стоит придавать этому большого значения. Поведение его жены отчетливо указывало на то, что она уже далеко от него.

Их история закончилась и оба не слабо обожглись.

Через несколько минут перед ними лежали одинаковые светло-коричневые папки.

— Здесь все документы. Нам нужно поставить подписи на двух последних страницах — сказал брюнет и поднял глаза на свою жену.

Звуки фортепиано разливались по большому залу изредка прерываемые постукиванием столовых приборов. Посетители этого дорого ресторана наслаждались авторскими блюдами и свежайшими деликатесами. И вдруг на золотой оболочке показалась небольшая трещина.
А она…

Не справилась.

Слезы беззвучно катились по щекам. Казалось Харуно сама находилась в шоке от того, что сейчас творилось с ней. Широко распахнутые глаза уставились на мужчину сидящего напротив. В его взгляде она прочитала, такое же удивление.

“Доведи дело до конца!” —единственное, что сейчас было отчетливо слышно из глубин её разума.

Все тело сводила судорога боли. Она смутно понимала, что с ней сейчас происходит. Дрожащими руками розоволосая стала открывать папку. Девушка знала, что если сейчас не закончит, не сделает этого, то скорее всего уже никогда не сможет.

Не сможет.
Потому что…

POV Сакура

А я не могу спрятать улыбку. Эти воспоминания еще отзываются во мне слишком звонко. Господи, как же сильно я его любила. Даже сейчас я не могу сдержаться, чтобы не обвести взглядом его лицо, его тело. Может ли быть такая зависимость от другого человека?

Чувствую его кожей.

Сердце стучит как бешеное.

Это безумие. Я не могу остановить этот поток. Одно его присутствие доводит меня до крайности. Кто? Кто внутри меня так отчаянно борется за твоё место в моем сердце, Саске?

Как же больно. Словно я убиваю сама себя.

Что? Он что-то спросил?

Поднимаю глаза. Его взгляд. Умоляю не смотри на меня, прошу! Слышу грохот. Во мне что-то ломается. Не могу даже моргнуть.

Конец. Он во мне.

Мое сознание отчаянно кричит “Выдыхай! Выдыхай этого человека! Он уже почти добрался снова до твоего сердца! Срочно! В.Ы.Д.Ы.Х.А.Й!”

Горло сдавил больной спазм
Я не дышала почти минуту.

End of POV Сакура

Соленные капли падали на разложенные листы бумаги. Саске в оцепенении наблюдал как её, еще больше начавшая дрожать рука, берет ручку. Видел как девушка медленно подносит её к месту, где должна стоять подпись.

Саске никогда не думал, что женские слезы могут ввести его в такой ступор. Он заставил себя взглянуть на её лицо. До боли напряженные скулы, туго сжатые губы и глаза, из которых ручьем текут слезы. Без всхлипов, вздохов или хоть какого то звука.

И вот, когда оставалось чуть меньше сантиметра, он не выдержал

— Почему ты… плачешь? — и его голос поразил его самого. Низкий, до жути хриплый, как в первые недели после её ухода.

Молчание. Сакура не услышала его. Всё, что существовало для нее — это два листа бумаги напротив.

— Почему? — снова задал свой вопрос Учиха повышая голос.

Снова его вопрос остался без ответа.

— Я задал тебе вопрос, Сакура. Ответь! — со злостью и совершенно несвойственным для него нетерпением произнес брюнет, при этом схватив её за запястье, в котором она держала ручку.

И та с шумом скатилась на пол.

Она медленно подняла на него свой затуманенный взгляд.

Дикие, жаждущие, черные.

Умоляющие, мягкие, зеленые.

Не было таких слов, чтобы ответить на тот вопрос, что задал Саске.

— Извини, мне нужно в туалет - совсем тихо прошептала она, мягко убрав его руку со своего запястья.

Все тело дрожало, а запястье горело огнем.