Возрождение Великой Троицы. Пролог

Пролог

Коноха... Это название навсегда отпечаталось в страницах истории. Деревня Скрытого Листа была известна людям не только как наименование на карте, но и как место, породившее множество невероятных, выдающихся людей.
Многие имена были забыты... Они утонули в бездне Мировых войн. Многие — до сих пор хранились в памяти потомков, благодарных великим героям, изменившим ход истории так, что сейчас деревня процветала. Но Великая Троица Конохи... Это название, нет, скорее прозвище, было известно каждому. Троица героев, проявивших себя в годы Третьей Мировой войны шиноби, ныне отошедшая от дел и ушедшая из деревни, никогда не была и не будет забыта.
Сегодняшний день не был особенным: солнечная погода, чистое небо без единого облачка, свежий прохладный ветерок, отнюдь не спасающий население деревни от жары... По улице оживленно перемещались люди, интересующиеся товарами на прилавках в районе рыночной площади. На детских площадках с веселыми криками бесились детишки, придумывая самые разнообразные игры. И даже шиноби, люди, у которых почти не было свободного времени, сейчас могли отдохнуть. Ведь сегодня был выходной.
Ученики Академии, пришедшие на смену недавним выпускникам, радовались, что сегодня не будет уроков. Тем не менее, они должны были привыкать ко "взрослой жизни" и месту, где им предстоит провести несколько лет, чтобы стать настоящими ниндзя, поэтому они развлекали себя своеобразными тренировками, заполнив полигон с мишенями для метания кунаев или гоняясь друг за другом с деревянным оружием. Теперь не до детских утех, как карусели, простые салки, качели и т.д. Жизнь кардинально изменилась.
Генины, наоборот, отправились по домам, ведь некоторым из них повезло вернуться с первых миссий в своей жизни. Нужно было как следует отдохнуть и выспаться, чтобы быть готовыми к новым испытаниям.
Джонины и чунины присоединились к мирному населению, пытаясь немного развеяться и отдохнуть от утомительной работы: некоторые из них отправились в бары и рестораны, некоторые — в парк, какое-то количество разбрелось по другим местам, ведь в Конохе было так много возможностей для культурного отдыха.
Не повезло только АНБУ, которые выполняли свою главную задачу — поддерживать порядок в деревне и работали круглые сутки, и двум несчастным стражникам Главных Ворот. Бедняги работали по сменам, но и это было непросто — сидеть долгие часы на посту и проверять каждого, кто собирался выйти из деревни или, наоборот, войти.
Один из них задумчиво смотрел в сторону длинной широкой дороги, которая уходила из Конохи, начинаясь от Главных Ворот, а в нескольких милях от деревни разветвлялась во множество направлений.
— Жарища-то какая... Смотри, даже воздух дрожит. Там, на горизонте, — пробормотал один из стражей Врат измученным тоном.
— Хватит жаловаться на жизнь. Потерпи немного, скоро наша смена закончится, — раздраженно прервал его второй на полуслове, не горящий желанием выглядывать из сторожевой будки.
Первый мечтательно оперся локтями о перила и высунулся еще, вглядываясь вдаль, где над дорогой изредка пролетали сорванные с деревьев ветром листья.
— Только и делаешь, что ноешь. Думаешь, мне легче? С утра сидим и ни одного человека! Умные люди не путешествуют по такой жаре. Только и тратим время попусту. А тут еще и ты со своими жалобами.
Его напарник не ответил. Он продолжал сосредоточенно вглядываться вдаль, там, где под дрожащей от смешения холода и тепла массой воздуха виднелась размытая линия горизонта, через которую переваливался главный путь из Конохи. Внезапно там появились нечеткие силуэты. Кажется, их было три.
— Посмотри! Кто-то всё же решился на подвиг. Они идут в деревню! — воскликнул шиноби, воодушевленно поворачиваясь ко своему ворчливому товарищу. Тот удивленно вскинул бровь, явно не ожидая такого поворота событий.
И правда, фигуры, появившиеся вдали, двигались в сторону деревни. Путники явно были измучены дорогой и стремились как можно скорее очутиться в тени, которую создавали огромные деревья, стоящие по бокам Главных Ворот.
— Кто такие, с какой целью пришли в деревню? — на автомате спросил стражник у незваных гостей.
Но потом осознал глупость своего вопроса и смущенно потупил взгляд, в котором мелькнули стыд и бесконечное уважение.
— Столько лет прошло. А нас уже забыли, — раздался режущий слух голос, похожий на шипение.
Взглядам стражников предстал сначала худой мужчина среднего роста с бледной, почти белой кожей и длинными черными, как ночь, волосами. Одет он был в темные брюки и такого же цвета блузку, которую обычно ниндзя Конохи надевают под зеленый военный жилет. На лбу этого человека красовался протектор с символом Деревни Листа. Стражнику не посчастливилось встретиться с ним взглядом. Пугающие янтарные глаза со змеиными вертикальными зрачками, обведенные фиолетовым цветом, сердито уставились на шиноби, встретившего его немного грубой фразой.
На плечо первому из посетителей Конохи опустилась тяжелая рука, и взглядам ниндзя предстал новый персонаж — высокий мужчина, слегка полноватый, но довольно мускулистый, с миролюбивой улыбкой на лице, длинной и пышной белоснежной шевелюрой, собранной в хвост. Под глазами этого человека, красовались две красные вертикальные линии, спускающиеся по лицу. Протектор с рожками и странным символом, а так же ярко-красные одежды сразу сложились в узнаваемый всеми образ Великого Жабьего Отшельника.
За спинами двух мужчин стояла женщина со светлыми длинными волосами, собранными в два хвостика. На ней были зеленоватые брюки, серое кимоно. Ярко-зеленая куртка была перекинута через плечо. В карих глазах горело раздражение. Но женщина была сердита не на стражников, а на своих спутников, которые успели изрядно надоесть в дороге.
— Прошу простить моего товарища! Добро пожаловать в деревню, Орочимару-сама, Тсунаде-сама, Джирайя-сама! И с возвращением вас!
— Так-то лучше. Отдыхайте, — благосклонно прошипел Орочимару, поворачиваясь к посту охраны спиной. Двое шиноби переглянулись и облегченно вздохнули. Им обоим был известен скверный нрав змеиного саннина. Первый стражник с благодарностью смотрел в спину Джирайе, пока его напарник задумчиво чесал подбородок.
— Троица саннинов вернулась. Что бы это могло значить? Как думаешь, они вернулись навсегда?
Товарищ улыбнулся.
— Хорошо бы. Пока они здесь, у Хирузена-самы будет сильная опора, то, чего ему так не хватало все эти годы.
Тем временем Великая Троица, испарившаяся в толпе, с удивлением смотрела по сторонам: на цветные, недавно построенные дома, обустроенные тут и там клумбы, которых не было раньше, на множество рекламных вывесок, появившихся на заборах и стенах зданий.
— Столько времени прошло. Тут всё так изменилось, — пробормотала Тсунаде.
— Старик явно времени не терял, — улыбнулся Джирайя.
Орочимару промолчал, сохраняя вечно угрюмый вид.
— Думаю, в первую очередь нам следует навестить учителя, — произнес он, наконец.
Двое спутников сию секунду напряглись. А потом Джирайя, идущий по центру, захохотал, а Тсунаде грозно погрозила Орочимару кулаком.
— Даже не думай! Я хочу немного отдохнуть! — воскликнула она, — Я, конечно, люблю Хирузена-сенсея, но только не хватало нам слушать его ворчание с дороги.
Джирайя перестал смеяться, поперхнувшись.
— Да... Наверняка быстренько припахает нас к какой-нибудь работе! — согласился он, — А мне бы не хотелось улепетывать из деревни раньше положенного времени. Давайте как-нибудь отпразднуем наше возвращение!
Орочимару бросил на своих спутников презрительный взгляд. В особенности, на Джирайю.
— Как дитя малое, — прошипел он с угрюмой ухмылкой.
На лице Джирайи вновь появилась улыбка до ушей. Да, он был ребенком в душе. И ничуть этого не стеснялся.
— Не староват ли ты для того, чтобы... "праздновать"? После твоих попоек еще инфаркт схватит. И вообще, тебе лишь бы напиться, да пузо набить, — продолжил змеиный саннин, — я уже не говорю о... походах в баню, в особенности, женскую раздевалку.
Его попытка обидеть старого товарища не удалась. За столько десятилетий тот привык к колким фразочкам и научился мириться со своими недостатками. Он лишь хлопнул себя по пузу.
— Это да... — протянул жабий саннин и повернулся в другую сторону, — А ты чего скажешь, Тсунаде?
Та посмотрела на своих давних друзей немного растерянно. С одной стороны, она в чем-то была согласна с Орочимару, но с другой ей жутко не хотелось взваливать на свои плечи кучу обязанностей, про которые непременно вспомнит Третий Хокаге при их встрече.
— Надо выпить... — решила она, усмехнувшись.
Орочимару с раздражением сплюнул, вызвав новую волну радости со стороны своего беловолосого товарища.
— Вы как хотите, а я... — начал он.
— Нет, никуда ты не пойдешь! — решительно заявил Джирайя, хватая саннина за шиворот, — Идем в бар все вместе. И точка!
— Но... — попытался возразить змеиный саннин. Весь его грозный вид сник, и сейчас далеко не молодого, да и к тому же, бледного и тощего человека было просто жалко.
— Что, Орочимару, печень уже не та? — поинтересовалась Тсунаде, — Думаешь, мы не знаем, что ты там у себя в лаборатории спиртом баловался?
Орочимару побледнел еще сильнее, хотя, казалось, это было невозможно. И правда, много лет назад его застукали за этим занятием. И, кстати, не один раз.
— Какая разница, из чего пить, дружище, из пробирки или из бутылки? Тряхнем стариной! — поддержал ее Джирайя, крайне довольный тем, что даже такого неприступного человека, как его друг, есть чем зацепить.
И, не слушая никаких возражений, поволок Орочимару в ближайший бар. Тсунаде, довольно сложив руки на груди, шла сзади, наслаждаясь этим зрелищем. А прохожие с изумлением наблюдали за этой картиной, узнавая в чудаках великих героев деревни.

— Тсунаде... Ты же... ик... медик! Тебе нельзя пить! — попытался произнести довольно таки важную мысль Орочимару. Он сидел... нет, скорее, раскорячился в своем кресле, не в силах подняться.
В двух других креслах сидели его давние сокомандники. Подумать только, сколько лет эта дружная компания продолжает существовать! Еще с Академии он был знаком с Джирайей, который постоянно шутил над ним, а, попав в команду генинов под руководством Сарутоби Хирузена, познакомился с Тсунаде.
— Это мое дело! — возразила женщина таким голосом, что даже змеиный саннин предпринял попытку отодвинуться на несколько сантиметров подальше в своем кресле.
— Да... староват я стал для такого... — задумчиво пробормотал Джирайя, созерцая опустошенные бутылки, украшающие их столик. Его лицо еще сильнее распухло и стало красным, как помидор. А язык заплетался. Видимо, Великая Троица переоценила свои возможности.
Но никто из них не собирался сдаваться. В руке Тсунаде была полная рюмка. Джирайя решил отбросить в сторону правила этикета и держал в руке бутылку, периодически прикладываясь к ней. Орочимару не хотел ударить в грязь лицом, поэтому с помощью длинного языка тоже вооружился бутылкой "огненной воды". К тому же, он действительно был "тренированным"!
Саннинов сразу узнали в баре, поэтому вся продукция была за счет заведения. С ними поздоровались шиноби, сидящие за соседним столиком, и высказали свою радость от возвращения героев в родную деревню. И вот теперь, когда каждый из Великой Троицы был в состоянии, которое вряд ли можно назвать адекватным, за ними с интересом наблюдали все присутствующие.
— Какой позор, — простонала Тсунаде и, тем не менее, опустошила рюмку.
— Может быть, в баню? — предложил Джирайя. — Тсунаде, мы с Орочимару будем рады, если ты составишь нам компанию в мужской купальне.
Лицо Тсунаде тоже побагровело, только от ярости. Но врезать старому извращенцу, попутно сломав ему челюсть мощным ударом, она в таком состоянии не могла. И поэтому ограничилась простым "Пошел ты!".
Орочимару страдальчески закатил глаза. То ли от выпитого спиртного, то ли от созерцания того, что уже не молодые шиноби, которым уже за пятьдесят, ведут себя как дети.
Позже Великие Саннины начали травить байки, то есть, рассказывать истории с их участием. Как они воевали в Третью Мировую, как спасали Дайме от группировок нукенинов, как один раз победили огромную банду разбойников. Все истории были правдивы, но слегка преувеличены.
Потом Джирайя извлек из рюкзака пачку собственных книг и бесплатно раздал их всем присутствующим в баре, подарив еще и автограф. Когда фанаты творчества писателя попросили зачитать первую главу новой книги, которая отличалась подробностью описания постельных сцен, Тсунаде не вытерпела и разбила Джирайе нос, в результате чего эта часть лица распухла еще больше и посинела.
Прошло еще полчаса. Саннины продолжали поглощать лучший ассортимент бара, прислушиваясь к историям сидящих вокруг людей. Особенно их привлек разговор между теми самыми шиноби за соседним столиком.
— Да ладно... Ты шутишь! — не верил первый росказням.
— Нет, правда! — возражал второй, автор истории.
— То есть, команда генинов укокошила одного из Мечников Тумана? Нет, дружище, ты явно перебрал... — засмеялся третий.
— Да нет же, это правда. Только с ними был Копирующий Ниндзя, Хатаке Какаши, — пояснил рассказчик.
— Ну... тогда это всё объясняет! — протянул один из слушателей многозначительно, — Какаши-сан завалил Забузу, а дети стояли в стороне. Нет в этом никакой их заслуги!
— Нет, я не думаю так. Он же сказал, что Забуза был не один. Хаку, "повелитель льда". Какаши бы не справился с двумя одновременно. Ребята — молодцы! — подал голос прежде молчавший четвертый ниндзя.
— Вот и я говорю! — воскликнул обрадованный рассказчик, — Кстати, я даже помню их имена. Харуно Сакура, Учиха Саске, кстати, последний из клана Учиха, и...
— И кто?
— Ну... демон. Узумаки Наруто.
Повисла тишина, а потом четвертый из группы слушателей пробормотал:
— Молодец парень... Может быть, когда-нибудь заслужит уважение народа. И люди перестанут его ненавидеть.
Разгорелся спор. Все остальные безоговорочно считали Наруто дьявольским отродьем и люто хотели его смерти.
Джирайя, услышав имя Наруто, оживился, собственно, как и его друзья.
— Я не ослышалась? Наруто? Сын Минато? — подала Тсунаде голос.
— Говори тише! — прошипел Орочимару, — Никто не должен об этом знать!
— А ведь я — его крестный. Не думал, что парня так сильно возненавидят в деревне. Если бы я только знал, то никогда бы не покинул Коноху... — с печалью произнес Джирайя.
Тсунаде удивленно подняла бровь.
— Этот парень тебе так дорог? — удивилась она.
— Да. Он — это всё, что осталось от Минато... — вздохнул Джирайя. Разговор на эту тему был для него очень сложным.
Он замолчал. Замолчали и его друзья, поглощая новую порцию "горючего".
— А знаете, что? — спросил жабий саннин внезапно, — Эти три генина подают надежды, если верить тому, что о них говорят. Давайте возьмем их в ученики?!
— Ты что, совсем сдурел, пьяный идиот?! — Тсунаде чуть не вскочила со своего места, — Смотрю, свобода тебе надоела?
Джирайя ухмыльнулся.
— Ну, мы уже далеко не так молоды, как раньше. Обидно будет, если после нас ничего не останется...
Он замолчал и, хитро посмотрев на Тсунаде, засмеялся.
— Тсунаде, давай заведем детей!
Орочимару впервые проронил смешок. Последствия этой фразы могли быть необратимыми. И очень печальными для его товарища. Женщина схватила в руку бутылку и замахнулась. Но Джирайя жестом руки успокоил ее, показывая, что просто шутит.
— Так вот... Почему бы нам не завести преемников? Они унаследуют наши знания, станут лучшими из лучших и будут защищать деревню, — закончил он свою мысль.
Тсунаде покачала головой.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ухмыльнулась она и посмотрела на змеиного саннина. — А ты чего молчишь, Орочимару?
Тот немного помедлил с ответом.
— Вообще-то, я согласен с Джирайей. Это достаточно мудро, — прошипел он задумчиво, поправляя рукой вывалившийся изо рта длинный язык. — Старик Сарутоби запретил мне продолжать исследовать запретные техники. Я его послушался, и теперь уже вряд ли создам технику, позволяющую даровать человеку бессмертие. Как ни печально, мы не сможем защищать Коноху вечно.
Тсунаде ошарашенно посмотрела на него. Она не ожидала таких слов от Орочимару.
— Тогда давайте каждый возьмет себе по одному ученику. Ты, Тсунаде, возьмешь девчонку. Орочимару — последнего из клана Учиха, а я — Наруто.
Женщина внимательно посмотрела на Джирайю. Он был серьезен как никогда.
— Почему это тебе должен достаться Наруто? — поинтересовалась она.
— Потому что я — его крестный. Он — сын Минато , этого достаточно?
Орочимару уперся руками в стол и приподнялся, чтобы все поняли, насколько серьезно он настроен.
— Ну уж нет. Я, конечно, хотел бы обучать Учиху, но... Я не могу позволить тебе, Джирайя, стать наставником Наруто. Если он вырастет таким же, как ты, это будет катастрофа! Пусть Узумаки станет моим учеником. Я пойму его лучше, чем каждый из вас. Я ведь тоже когда-то был отвержен людьми. Уверен, мы найдем с ним общий язык. Пусть тебе, Джирайя, достанется последний Учиха. Делай с ним всё, что хочешь.
Тсунаде улыбнулась. Пусть Орочимару тоже не лучший вариант, но допустить, чтобы сын Четвертого Хокаге стал извращенцем-алкоголиком, она тоже не могла. А потом черед Сенджу вставить свое слово.
— Прекрасно. Пусть Узумаки достанется Орочимару. А Саске я возьму под свою опеку. Не хочу, чтобы он подвергся дурному влиянию. Джирайя, ты будешь обучать девчонку, — решила она.
— Но... но... почему? — растерялся жабий саннин. Всё сложилось совсем не так, как он ожидал, — А вас не смущает судьба этой девочки? Может, она тоже "подвергнется моему дурному влиянию"? Хм... какая чепуха!
— Решено! — произнесла Тсунаде, ударив по столу. — А теперь пора нанести визит к Хирузену-сенсею.
— Когда протрезвеем, — добавил Орочимару.