Все учтено. Глава 16.2

Нет ничего больнее, чем отдавать своих детей. Они рождаются из любви, прирожденные, чтобы изменить этот мир. Поколение команды номер семь – это выжженная пустыня, которая пила горе, словно воду, видя, как умирают по очереди их мечты о мирной молодости. Их жизнь – борьба, а значит, что их детям уготована великая миссия – возродить этот мир после своих отцов. Этот разлом слишком велик, чтобы знать наверняка, как сложатся события, но Наруто верил, что дал начало возрождению.
- Надеюсь, я все сделал правильно, - сказал Узумаки, сидя в кабинете Хокаге.
Сакура обернулась, ища в нем того молоденького мальчишку, который отпускал сальные шуточки и хотел быть с ней.
- Это все ни к чему, Узумаки Наруто. Ты – велик. Только посмотри, как живет наша деревня – люди больше не умирают, трава растет, а дети спокойно играют в своих дворах. Что ты еще мог дать им, кроме надежды? Это все, что ты сделал, но и это – немало.
- Риннеган. Я хочу дать им риннеган, чтобы они смогли защищаться, когда опасность будет рядом. Я хочу знать, что мое будущее в безопасности. Что Хината и я не похороним своих друзей под ивами после боя, что Саске не узнает, что ты ушла, так и не сказав ему главных слов…
Сакура напряглась.
- Каких еще это слов?
Наруто подошел к ней и мягко заглянул в зеленые глаза. Что знает она о себе, эта Харуно? Только и верит в то, что она стала сильнее по одиночке, что больше любовь не закрадется ей в сердце. Но где она завралась? Стоит только увидеть, как она смотрит на Саске и Исами, все становится ясно. Она любит больше жизни, и идеальная жизнь не кажется такой недостижимой.
- Что ты любишь его, Харуно. Что ты любишь его.



Над Конохой сгустились тучи. Дождь то и дело накрапывал, превращая дороги в реки. Холодно и сыро было в тот день. Наступала поздняя осень.
В доме Учихи было тихо. Еще бы нет – сегодня родители должны были отдать детей в подземные лаборатории.
Саске сидел в отдаленной детской. Он забился в угол, этот большой и рослый мужчина. Все казалось ему плохим сном, отвратительной постановкой в его жизни. Кто он такой, чтобы решать свою судьбу?

Ему было больше незачем бороться.

Теперь, когда он понял, что сильно привязался к Сакуре, к Исами, терять их было слишком больно. В голове звучал собственный голос, когда он излагал свой план Наруто. Сколько лет назад это произошло? Казалось, что все это было только вчера.

Эта история слишком затянулась.

Тогда он был юнцом, зарвавшимся и думающим, что он решил все проблемы сразу. Он получил себе обратно уважение, любовь деревни, прощение друзей, родовое имение… Все, о чем он так долго мечтал, сбывалось прямо на глазах. Ну а теперь так же, в секунды, это рушилось, как будто хлипкий карточный домик.
Он услышал, как кто-то вошел. Он взглянул на Сакуру, которая робко опустилась рядом, заключая его в объятия. Исами крепко спал в кровати. За последние полгода он вытянулся, стал похожим на Саске, словно две капли воды. Шаринган работал лучше, чем у Мадары и остальных членов клана Учиха. Он мог превзойти каждого, кто покусился бы на него. Но нет, он проведет большую часть жизни, словно экспонат. Гормоны ускоренного роста сделают из него без эмоционального воина. О, когда-то Саске мечтал о таком, грезил долгими ночами, когда он сможет хладнокровно убивать взглядом! Но теперь его былые мечты возрождались в собственном сыне, и Саске не желал ничего иного, кроме как оградить его от этого.

Чувства.
Он научился чувствовать.

Оба родителя не смели прикасаться к своему ребенку. За стеклами дребезжало промозглое осеннее утро, но казалось, что целая жизнь проносится где-то там, за пределами этого дома.
За стенами все были счастливы, со своими семьями или без. Только Наруто и Хината смогли бы разделить их горе. И Саске, и Сакура обессиленно снова сели на пол возле кровати сына.
- Доброе утро, - слабым голосом проговорил Исами.
И Саске вспомнил самый тяжелый разговор в своей жизни.



- Папа! Я наконец-то научился погружать в Цукиеми своего противника! – трехлетний Исами восхищал своим развитием родителей.
Немудрено, что у такого необычного ребенка было совсем мало друзей, и все они были старше своего маленького товарища. В отличие от Минако, которая росла обособленно в силу своего статуса и опеке семейства Хьюга, Исами с удовольствием играл с ребятами из академии шиноби. Все восхищались им.
И вот, этим солнечным днем маленькому Исами нужно было узнать то, что так долго хранили его родители.
- Исами, иди сюда, - Саске похлопал на скамейку рядом с собой, и Исами ловко забрался на колени к отцу.
Саске смотрел на своего сына. Боже! Он так долго молил о наследнике, достойном и сильном, и теперь его жизнь уходила куда-то в другое русло. Раньше казалось, что трех лет будет достаточно, чтобы примириться с этим, но нет.
Времени никогда не бывает достаточно.
Это никогда не уйдет из его жизни. Что было в этом бесчеловечного, Саске не понимал. Раньше так и поступали, но когда этот чертов план коснулся их семей, боже, храни этот мир, все казалось таким ненужным.
- Исами, ты знаешь, что ты великий воин, - начал Саске, - и тебе нужно будет отправиться в особое задание…
Саске еще раз взглянул в глаза наследнику Учиха.
- Я должен буду стать сильнейшим воином? – Исами умно прищурился и спросил то, чего Саске боялся больше всего. – Надолго? Пап, я не хочу оставлять вас с мамой надолго, ты же знаешь, - серьезно проговорил он.
У отца все оборвалось внутри. Этот момент всю жизнь будет преследовать Саске. Момент, когда он прижал своего первенца к груди и прошептал, глядя куда-то вдаль:
- Я не знаю, Исами. Надолго. Возможно, навсегда.
¬¬¬Он видит, как Сакура выходит из их дома, видит, как она крепко закусывает губу и пытается сдержать слезы. Исами же непонимающе смотрит на отца и переспрашивает:
- Навсегда?
Саске гладит его по волосам и отмечает, что теперь они стали более жесткими, как и у него. Несколько вихров на затылке так же торчат, придавая фотографическое сходство отцу и сыну.
- Папа, а мы встретимся потом? – все же этот ребенок особенный… Любой другой начал бы рыдать, но Исами… Словно читая мысли, он видит, что ему не суждено остаться с родителями, и это ранит больше всего.
Саске с болью в голосе отвечает отрицательно.



- Доброе утро, сынок, - с теплотой отвечает мама и целует ребенка в лоб. Сакура оглядывается на Саске, который сидит все еще неподвижно и смотрит на самую красивую картину в своей жизни: мать и ребенок. Вместе, словно им не предстоит разлучиться через несколько часов.


В доме Хокаге ужасающая тишина. Наруто смотрит, как Хината укладывает последние вещи Минако в сумку, и он понимает, что часы идут слишком медленно, что секунды тянутся, словно годы. Но и целой вечности не хватит, чтобы насладиться сладким смехом родной дочери, услышать ее первые слова и стать свидетелем первой любви.
Что будут делать в подземных лабораториях? Это неизвестно, и лишь только медики знают исходы из тех планов, которые изложили три годы назад Саске и Наруто.
После рождения идеи отцам казалось, что гениальный план учитывает все. Они ошиблись.
И одновременно в разных домах раздаются мужские голоса, тихие, но сильные.
- Я вас люблю, - и затем оба отца выходят из комнаты.



Нана входит в дом Нары без единого звука. Шикамару тих и спокоен. Он с мягкой улыбкой смотрит, как Нана скидывает верхнюю одежду и придвигается ближе к нему.
Несколько месяцев, а затем и год пролетели для них незаметно. Дом Шикамару превратился из убежища в жилище. В нем еще хранятся старые обиды и потери. Но мужчину радует одно: все слезы выплаканы, вся горечь утекла вместе с криком, которые высвобождался по ночам. И кто эта непонятная девушка, которая принесла огонь с улицы в дом? Не верится в ее историю, не верится ее имени, но каждое движение вызывает знакомый трепет внутри тела.
Нана не избавляется от старой привычки пить чай на полу. Травяная жидкость слишком часто пачкает ковер хозяина дома.
И Нара понимает, что его это больше не злит. Каждая черточка Наны становится ближе, и от этого становится только больнее. Он думал, что будет скорбеть по Темари всю оставшуюся жизнь, но вместо этого он хохочет над старой шуткой, которую Нана повторила раз десять. Он смотрит в глаза Наны и видит там осуждение, с которым на него смотрит он сам.
- Ты загрустил, - говорит Нана и гладит его лицо. Шикамару перехватывает тонкое запястье и смотрит ей прямо в глаза. Чувство, что его обманывают, не покидает Нару Шикамару. Он робко отталкивает ее руку, и Нана усмехается, обнажая ряд крупных белых зубов.
- Ты не должна касаться меня, помнишь? – с тихой улыбкой продолжает Шикамару, все еще касаясь пальцами тонких пальцев Наны. Он чувствует себя пьяным, он где-то ошибся, и он не может объяснить самому себе, как это произошло.
Он думал над этим несколько месяцев после того, как заметил, что фон чакры Наны подрагивает, она часто находит причины не видеться по несколько дней кряду.
Первое, что он замечает в Нане – ее фон чакры. Он силен, как некогда был силен у ниндзя одного известного клана. Ее фон чакры позволяет контролировать многое. Но на вопросы, что может делать, Нана отвечает, что он обычный житель.
Второе, что никак не может оставить Шикамару – запах. Запах волос, запах кожи – все напоминает о Темари. Поначалу Наре казалось, что это остатки скорби. Повсюду чудилась одна Темари – в забегаловках, в библиотеке, на миссиях… Везде была только одна она. Со временем, когда Нара прекратил употреблять саке, он понял, что запах остался на Нане. Нана пахла Темари.
И теперь все это выстраивается в одну стройную линию.
Он никогда не видел мертвого тела Но Собаку Темари.
- Не догоняй ветер с запахом моря… - начинает он.

Тяжелая минута длится около тысячелетия. И Нара хочет, чтобы он был одновременно и прав, и неправ.

- Однажды он подует прямо тебе в лицо, - заканчивает она, знакомо улыбаясь, сидя напротив, - я думала, что ты догадаешься быстрее, о, великий Нара Шикамару.

Ее смех возвращает к жизни и уносит душу Шикамару в могилу.