Всегда говори Всегда. Часть Вторая. Глава Четвертая - Единственное…

Это было невозможно забыть. Нет. Таких просто не существует. Жить с этим бременем непосильно. Прошлое вечно будет прожигать несбывшимися надеждами и мечтами, которые так лелеют в сердцах. Но ведь ничто не стоит на месте, так? Пускай и остаются безобразные рубцы от перенесенных ран боли, но… Но сильных людей не сможет сломить никто. Если только сам себя…
Итачи до безумия ненавидел такое глупое волнение перед сценой. Нет, ни паника, ни страх! Такое противное волнение, захлестывающее весь разум. Бороться с ним бесполезно. Но ведь не боятся только дураки! Значит, все, как обычно, нормально. Брюнет стоял перед овальным зеркалом во весь рост. Парень внимательно прищурился к своему лицу, критично вглядываясь в собственное отражение. Ну, что сказать! Даже трепетная работа визажистов потребовалась лишь для того, чтобы скрыть темные круги под глазами. И все! Странно, у некоторых в двадцать семь лет уже морщины во всю на лбу, а Итачи так же свеж и подтянут, несмотря на вечные самоистязания. Аристократичная бледность только подчеркивала идеально-уложенные волосы, искрящиеся своей чернотой в свете ламп. Алые губы растянулись в наигранной улыбке, отражающую поразительную радость, пусть и поддельную. Легкая тревога в агатовых глазах совсем не нравилась парню, но во время выступления она пройдет, в этом брюнет не сомневается.
- Готов, фортмен?! – из-за двери показалась голова соло-гитариста группы.
- Да-да! – поспешно ответил Итачи, улыбаясь уже искренней, дружеской улыбкой, - Киба, только попробуй забыть настроить гитару перед выходом! – брюнет недовольно нахмурился, смотря на покрасневшего парня.
- Случайность, случайность! – Киба замахал руками, боясь взрыва гнева порой слишком эмоционального Итачи, - Ты как всегда неотразим, друг! Идем! – темно-карие глаза парня лукаво блеснули, Узумаки невольно отошел от прошлой оплошности.
- «Господи, дай мне силы пережить этот концерт!» - мысленно взмолился Итачи, в последний раз взглянув на себя в зеркало. И словно там отразился тот самый брюнет из сна, надменно усмехающийся, но с такой теплотой в глубоких антрацитовых глазах…

У Сакуры было такое ощущение, что она находится в бушующем море. Толпа ходила волной, постоянно придавливая бедную девушку к железным поручням. Около самой сцены, поражающей своими размерами и красотой, непосредственно стояла охрана. Оглушающие крики, восклицания, признания в любви, обрушивались на раздраженную Харуно девятым валом. Девушка уже хотела накричать на одну ненормальную фанатку, выплеснуть на ней все свое негодование и нервоз, как резкий свет прожектор на мгновение ослепил поклонников. Белый дым окутал площадь сцены, не давая разглядеть шикарные декорации. Резкий порыв ветра, чуть ли не сдувший саму Сакуру, развеял центр. Там и показались заветные участники мегопопулярной рок-группы.
- Хэй! – громко крикнул солист, своеобразно приветствуя возбужденную толпу. Восхищенные крики только усилились. – Добрый вечер, Токио! – его бархатистый голос невольно очаровывал, заставляя улыбаться. – Мы начинаем специально для ВАС!
Сакура затаила дыхание, не смея пошевельнуться. Послышался четкий ритм барабанов, сливавшийся с нарастающей мелодией электрогитары. Харуно широко распахнула глаза, не веря своему счастью. Саске вмиг оказался прямо на краю сцены, обескураживающее улыбаясь зрителям. Все три гитары – соло, бас и ритм, - вместе с неумолкающими барабанами соединились в унисон, оглушая прекрасной музыкой. Вдруг все стихло. Нежный шепот гитары осторожно разливался в огромном зале. Вся толпа точно застыла, наслаждаясь поистине изящной мелодией.

Запер в мыслях слова,
Жалко, время не дает
Прочувствовать сполна.
А с минуты той, как
Ты в жизнь мою вошла -
Вокруг тебя часы идут.
Нужен мне голос твой
Словно ключ, чтоб отворить
Всю любовь, сокрытую во мне

Все померкло, все перестало существовать. Только его нежный, но такой сильный голос, пропитанный окрыленной любовью и трепетным томлением. Его пение ласкало слух, заставляя забыться в аккордах гитар, в легком ритме барабанов. Сакура прикрыла глаза, едва сдерживая радостные слезы.

Прошу тебя, скажи, когда
Настанет час признаться?
Я лишь одного сейчас хочу,
Пойми, ладонь твою
В своей держать мечтаю.
Мы все рождены, да и живем,
Сомневаясь. Но точно я
Люблю тебя...

Она резко распахнула глаза, чуть не упав в обморок. Пронзительный взгляд черных глаз мгновенно погрузил в свою непроглядную тьму. Он посмотрел на нее. Остановил свой взор, наводящий мурашки, на ней. Именно на Сакуре. Но это была доля злосчастной секунды, не более. Мир вновь стал потихоньку возвращаться, как и гложущая боль разочарования.

И мне одиноко, как
Неудачникам, что слов
Нужных не найдут,
Вместо истинных порывов лгут,
Промолчав, уйдут,
Им вовек не видать...
Вот такой как ты, чтобы их вести
И рядом быть в пути.

Он неосознанно напрягся, метнув равнодушный взгляд на незнакомку в первом ряду. Его просто привлекло ярко-розовое пятно среди темных волос. И тут… Точно заряд молнии поразил его на месте. Это чистые, невыразимо прекрасные глаза, такого насыщенного зеленого цвета ему посчастливилось увидеть лишь…в собственном сне! Да! Именно эти два изумруда преследовали его не одну ночь подряд! Но тогда в этих искрящихся глазах стояли горестные слезы одиночества, тоски и любви…

Прошу тебя, скажи, когда
Настанет час признаться?
Прошу тебя, скажи, когда
Тебе в любви признаться?
(Green Day – When It`s Time)

Последний аккорд покорно затих под шквал аплодисментов. Итачи широко улыбнулся, похлопывая в ладоши. Что подвинуло его открыть выступление именно этой песней, брюнет не знал. Но сердце требовало этого так настоятельно, что Итачи не посмел противиться одолевавшим чувствам.
- А следующая песня завоевала столько наград, что нам и не снилось! – Итачи довольно вскинул бровями. Поклонницы невольно ахнули, настолько красив был их обожаемый солист. – Итак… Все Любят Меня (One Republic – Everybody Loves Me)! Поехали! – музыка стала более ритмичной, тело само по себе начало двигаться в резкий такт мелодии. Сакура прикрыла влажные глаза, судорожно вздохнув. В голове так и завертелись обрывки счастливых воспоминаний детства…Потерянного детства…
… Рутинный день занятий, казалось, никогда не кончится! Не прозвенит спасительный звонок, не раздадутся облегченные вздохи учеников, не скажет «до свидания» учитель, не…
- Свершилось! – сама себе под нос буркнула Сакура, блаженно улыбнувшись. Шестой урок, к великому счастью, закончился. Строгий преподаватель географии задавал в два раза больше, чем обычно из-за неприемлемого поведения восьмиклассников. Но Харуно это мало волновало, она всем сердцем мечтала поскорее оказаться в актовом зале, увидеть такое родное и любимое лицо. Девушка впопыхах собрала учебники, стремительно покидая кабинет. Еще чуть-чуть и ее маленькая мечта станет долгожданной явью.
- Твою ж мать, Наруто! – недовольный возглас сокрушил тягучую тишину актового зала, где вот-вот должна начать репетировать школьная рок-группа. Сакура облегченно выдохнула, приложив ладонь к бешено бьющемуся сердцу. Она так испугалась, что сегодня репетиции не будет!
- Ну, блин! Я же не знал, что она настроена! – обиженно завопил Наруто, сильно надувшись. Блондин отвернулся от озлобленного друга, осторожно направляясь к барабанной установке.
- Еще шаг, и тебя прибьет наш барабанщик! – Учиха недобро сверкнул агатовыми глазами, заставляя беспрекословно подчиниться себе. Узумаки что-то шикнул нечленораздельное насчет высокомерной душонки брюнета, не высказав все, что думает.
- Привет! – Харуно вышла из-за угла, приветливо улыбнувшись обоим друзьям. Гнев Наруто сразу пропал, уступив место беззаботной радости. Парень вмиг оказался рядом с девушкой, громко спрыгнув со сцены. Сакура взглянула на Саске. Их глаза нечаянно встретились. Глухой, но болезненный стук сердца не давал нормально дышать, точно ее мир перевернулся с ног на голову. Настолько пронзительным показался ей этот холодный, надменный взгляд, наполненный…теплотой?
- *бать! Узумаки, когда ты успел расстроить все гитары?! – яростно взревел Учиха, испепеляя гневными глазами Наруто.
- Не матерись при мне, Саске! – недовольно воскликнула Сакура, примирительно улыбаясь взбешенному брюнету. Тот удивленно приподнял густую черную бровь, невольно хмыкнув. Иногда эта восьмиклассница просто поражала его своей непредсказуемостью и непосредственностью!
- Давай, я сам буду решать, что мне делать, - насмешливо произнес Саске, не принимая всерьез слов Харуно. Она еще ребенок, которому следует быть более уважительным к старшим. Парень вновь вернул свое внимание расстроенным гитарам, в сотый раз, проклиная нерасторопность лучшего друга.
- Сакура, он сегодня точно на взводе! – Наруто показал язык, широкой спине брюнета, рассмешив немного расстроенную подругу, - Так-так… - Узумаки театрально призадумался, почесав за макушкой, - Ты помогай ему, а я… - блондину так захотелось добавить «не буду мешать вам», но вовремя сдержался, так как парню не хватало еще и бурого гнева Харуно, - На тренировку! Вечером созвонимся! Пока, други! – Наруто звонко чмокнул в щеку изумленную Сакуру, махнув на прощание Учихи. Узумаки так надеялся, что сможет сблизить совершенно разных друзей.
Сакура глубоко вздохнула, недовольно нахмурившись. Почему это так сложно – проявлять свою любовь? Почему это так тяжко – не теряться в черном омуте его непроглядных глаз? Почему это так невыносимо – каждый раз видеть его неподдельное равнодушие? Харуно печально взглянула на Саске, который был весь погружен в музыку. Сколько еще усилий ей надо будет приложить, чтобы занять хоть почетную крупицу в этом мрачном сердце Учихи? Девушка мотнула головой, отгоняя пессимистичные мысли. Сакура ловко запрыгнула на сцену, поклявшись себе быть самой собой при нем.
- Саске, а ты знаешь песню «Единственное»? – конечно, ее голос дрогнул буквально при первом слове, но так много заботы и нежности было вложено в него!
- А? – парень соизволил обратить внимание на Сакуру, удивленно уставившись на это наивное, раскрасневшееся лицо.
- Ты знаешь песню «Единственное»? – колкая боль пронзила само ее сердце. Сакура как-то грустно улыбнулась, понимая, что совсем не заботит брюнета. Бороться – значит жить? А что тогда насчет любви?
- Алекс Бэнд? – поинтересовался Учиха, насмехаясь над неуверенной девушкой одними глазами. Ему так нравилось смотреть, как она каждый раз впадает в прострацию лишь из-за его взгляда! Невероятно!
- Д-да… - предательские слезы жгли глаза, но Сакура лучше умрет, чем заплачет перед ним. Девушка села за пианино, сжав дрожащие руки в кулаки. Либо она покажет себя, либо опозориться и не будет достойна его внимания. Харуно нервно сглотнула, аккуратно дотронувшись до белых клавиш.

Мои глаза покраснели,
Паруса моей души
Медленно рвутся, снова.
Сегодня я услышал новости,
Эти рассказы устаревают,
Когда мы увидим конец?
Конец дней.. Мы обливаемся кровью за достижение своих целей –
Простить, забыть, жить дальше,
Ведь мы можем...

Нежный голос под трезвучие красивых аккордов заставил его вздрогнуть. Она может петь, так ясно передавая все эмоции? Когда она успела? Неужели эта безликая робость настолько обманчива? Сакура Харуно сильный человек?

Прожить лишь одну жизнь,
Подарить лишь одну любовь,
Использовать один шанс, чтоб не упасть,
Разбить лишь одно сердце,
Позволить лишь одной душе вести нас,
Не бросить нас.
Единственное,
Единственное...

Он чувствовал. Он смог до конца ощутить всю невыплаканную боль, измучившую девушку. Он смог до последнего слова прочувствовать всю невысказанную любовь к нему. Конечно, как можно не видеть этого светлого чувства, рвущегося из ее души? Но он до дрожи боялся принять эту чистую, искреннюю, бескорыстную любовь. Вдруг обманет?

Надпись на стене:
Те, кто был здесь раньше,
Оставили картины, всё еще замерзшие.
Рано или поздно ты скажешь, что хочешь всего,
Но на чьей стороне ты сражаешься?
Я сижу и размышляю, почему
Есть ночи, когда мы спим, пока других оплакивают
С грустью, раскаянием... Будь сильной,
Ведь мы можем…

Свинцовые мысли отступили. Приятная дымка пустоты охватила голову. Она пела, совсем не стесняясь его. Она пела лишь для него. Пусть эти прекрасные строчки разбудят в нем редкие чувства взаимности и понимания. Пусть мелодия проникновенной песни достучится до него, заставив хотя бы на минуту снять маску отчужденности.

Только ты и я
Под небом.
Прожить лишь одну жизнь,
Подарить лишь одну любовь,
Использовать один шанс, чтоб не упасть,
Разбить лишь одно сердце,
Позволить лишь одной душе вести нас,
Не бросить нас.
Единственное,
Единственное...

Еще пару изящных взмахов тоненькой руки над клавишами, и великолепная песня подошла к концу. Саске шумно выдохнул, подойдя к Сакуре. Никогда он не был так напряжен и задумчив, полностью уйдя в себя. Нет, парень не признает своего трехминутного смятения, но отказываться от воспрянувших чувств брюнет тоже не собирался. Зачем врать самому себе и бездушно улыбаться? Сейчас можно быть самим собой.
- Я и не знал, что ты играешь, да и еще поешь, - это не была та фирменная ухмылка, полная насмешки и толики презрения, нет. Это была легкая улыбка от самого сердца.
- Хочу поступать в театральное. Думаю, это только плюс для будущей актрисы, - Сакура не смела поднимать глаз, до ужаса боясь увидеть лицо возлюбленного. Неужели его черты вновь исказятся темным безразличием и болезненной холодностью?
- Ты как всегда права, что странно признать, - Саске осторожно коснулся ее щеки, развернув лицо оторопевшей девушки к себе. Он не удивился ее пораженному взгляду. Сам брюнет был в шоке от своих безрассудных поступков. Но ему надоело играть выдуманную роль пафосного парня, с предрассудками богатства, славы и самоуверенности. – Ты странная.
- Я знаю, - едва слышно прошептала Сакура, просто не веря в происходящее. Это казалось дурманным снов, который создала воспаленная фантазия. Но разве не тепло его рук доказательство того, что все это невероятная реальность? Разве не…трепетный поцелуй его сухих губ доказательство того, что он что-то чувствует к ней? …

Сакура закусила до крови губу, лишь бы ни одна слезы не скатилась по бледной щеке. Он спел именно ту песню из ее сокровенных воспоминаний. Он помнит или же он просто выбрал ее по зову сердца? Кто знает… Каждое слово было пропитано нескрываемыми эмоциями Саске. Никто не знал, что до конца хочет выразить прекрасный брюнет, кроме нее. Той единственной, которая была с ним на протяжении восьми с половиной лет. Той единственной, которая делила с ним и его мечты, и его постель. Той единственной, которая вытирала те редкие слезы, когда он плакал, прогоняла его дикие страхи, когда он неистово кричал. Той единственной, что до сих пор нежно любит, нестерпимо ждет его одного…