Всегда говори Всегда. Глава Пятая - Высоко...

Крупные капли дождя глухо били по стеклам многоэтажного здания. Не было видно ни ярких звезд, ни сияющей луны, ни просторного ночного неба. Царила такая густая тьма, что казалось мир, погружен в глубокую бездну мрака. И лишь дождь слегка оттенял мрачность, напоминая, что это всего-то каприз весны.
Как-то больно смотреть на свое отражение, что странно. Будто он – не он. Разве возможно так измениться, стать тем, кем на самом деле не являешься? Кто-то говорил, что он – лучик летнего солнца. Но этот солнечный свет потух слишком быстро и незаметно. Снова тяжкий вздох, полный боли, жалости и отчаяния к себе, сорвался с тонких губ.
Отвращение. Только это можно испытывать к себе, зная, как ты малодушен. Хочется завыть, чтобы сотрясались стены. Хочется зарыдать, чтобы заглушить весь мир. Но такой «роскоши» - слабости нельзя позволить. Лишь хмурый взгляд, лишь отрешенность в лице.
Молчание. Не может выдавить и слова, даже мысленно. Слишком велик груз всепоглощающей вины. Что говорить, если ничего не исправишь? Что рассуждать, если прошлое не дает ни минуты покоя? Что оправдываться, если та глупая ошибка навечно будет преследовать его всю оставшуюся жизнь?
Боль. Слезы больше не помогут. Они остались там, в том страшном и ужасном месте, где проходит жизнь отбросов общества. И он позволил себе быть там… Сердце бьется, кровь бежит, а душа истощена. Истощена унижениями, жалостью, обидой и презрением. Все нутро опасливо сжимается, уже едва перенося страдания.
Ненависть. Рассудок во власти мести. Желание отмщения настолько велико, что истома предвкушения задуманного просто невыносима. Блаженная улыбка – такая злая и циничная – не сходит с лица. Терпения уже не хватает, чтобы перенести столь сладкую месть в будущем.
«Никто не искупал мои грехи в аду, даже те, которые сошли мне с рук. А я был в самом настоящем аду… Господи, до сих пор не верю, что перенес все эти муки… Но это место сделало меня сильным, непоколебимым человеком, который добьется чего угодно любой ценой. Нас рождают и воспитывают лицемеры. Наши сердца изменяются, но не остаются прежними от колыбели до гроба. Нет идеальных людей, так почему эти ублюдки смеют решать моя участь? Почему они посмели испортить мне всю жизнь, хоть я и выбрал грязный путь?! Это мое дело! Нельзя что-то навязывать, если это неправильно. И кто мог подумать, что все это сделает он?! Даже в самом страшном сне я не мог себе представить, что меня предадут самые дорогие и близкие мне люди! Наивный идиот… Этот мир не терпит слабых, он дает место под солнцем лишь сильным и бесстрашным. Все остальные рано или поздно утонут в жалости и слабости, или же их вмиг потопит бессердечное общество. Я не испытываю стыда и не стану извиняться. Ни перед кем. Ты выиграл битву, но не войну, Саске!»
- Ты еще здесь? – хриплый голос отвлек от рутинных дум.
- Да, мне некуда спешить, - молодой парень все так же смотрел сквозь окно, так и не повернувшись к вошедшему.
- Наруто, ты в порядке? – шипящий голос мужчины не давал покоя.
- Орочимару, мне нельзя и пару минут побыть наедине с самим собой? – в небесно-голубых глазах зажегся огонь нескрываемого раздражения.
- Делай что хочешь, просто в последнее время мне кажется, что ты не уверен в себе, - ехидный взгляд змеиных глаз прожигал спину парня.
- Не неси чушь, просто целый год скитаний в Америке, да и еще пять лет в тюрьме… - Узумаки прикрыл глаза, судорожно сглотнув, - Родина наводит былые воспоминания.
- Перестань быть смазливым романтиком! Тебе двадцать четыре года! – Орочимару злобно прищурился, поравнявшись с Наруто, - Кого встретил из друзей? – от этого ядовитого тона парня передернуло.
- Сакуру… - задумчиво протянул Наруто, по привычке, пригладив свои непослушные золотистые волосы.
- Думая о твоих способах проявления привязанности, я пришел к выводу, что твои «связи прошлого» не дадут тебе убить его, - Орочимару закатил глаза, видя, как напрягся Узумаки.
- Я убью Саске, только так я избавлюсь от…
- От сожаления? – насмешливо воскликнул мужчина, лукаво сверкнув янтарными глазами, - Пойми, ты враг сам себе, если будешь сожалеть о том, что совершил.
- Я отбрасываю мысли обо всех прошлых ошибках и обдумываю планы на будущее, но как раз тогда обычно восклицаю: "Что за черт?" – Наруто презренно оскалился, - И знаешь почему? Потому что знаю, что и в жалости есть сила. – Парень развернулся в противоположную сторону, направляясь к выходу.
- Лирик-убийца… Это что-то новенькое в моей практике! – Орочимару скрестил руки на груди, смотря вслед уходящему.
- И им буду я, - Наруто хлопнул дверью, мысленно проклиная свою гадкую жизнь…

Факт фактом, а самые примитивные проблемы общества никогда не станут для него ясны. Вот как можно спланировать город (зная, что население просто огромное), что в невообразимых пробках стоишь битый час?! За кого мы голосуем в правительстве?! Грязные связи, порочные дела – и это политика?! Да… Говори ни говори, а мир никогда не преодолеет мелочные проблемы, возникшие еще в древние времена…
- Куда ты смотришь?! – устало, но яростно воскликнул Суйгецу в пустой салон машины. Парень нервно стучал пальцами по кожаному рулю, напевая себе под нос какую-то мелодию. Блондин старался успокоиться, что очень плохо выходило. Работа и так все жизненные соки высасывает, а тут еще и дурацкие неудачи в виде пробок! Вроде бы это привычно, но учитывая, что сегодня пятница… Даже думать не хочется, сколько придется стоять!
«Спокойно… Как там Саске говорит – вдох и выдох? Господи, когда же настанут такие времена, когда можно будет просыпаться на рассвете, пить свежий турецкий кофе и блаженно смотреть в ее алые глаза…» - Ходзуки злобно оскалился, с силой нажав на сигнал в руле, - «Думаю, что никогда… А вы не в моем вкусе, не в моем вкусе, глупые люди! Не позволю вам испортить мое настроение, слишком много чести!» - парень резко нажал на педаль газа, вывернув руль на девяносто градусов. Темно-синий джип, на огромной скорости понеся по дороге, оставляя за собой густую пробку…
Замок звонко щелкнул и дверь легко открылась. Суйгецу широко зевнул, кинув ключи от автомобиля на тумбочку. Парень сонно потер глаза, медленно идя в спальню. Взгляд блондина блуждал по комнатам, но отрешенно и бессмысленно.
- Где ты вечно пропадаешь?! – а этот любимый взвизг хоть и действует на нервы, но заставляет довольно улыбнуться.
- В деревню ездил, дом нам выбирал! Будешь у меня доярочкоооой! – ехидно произнес Суйгецу, подавляя веселый смех.
- Я тебя сейчас так подою! – молодая девушка встала с широкой кровати, враждебно смотря на ухмыляющегося Ходзуки.
- Карин, дорогая, думаешь, что победишь меня?! – парень уже встал в боевую позицию, лукаво подмигнув девушке.
- Узнаешь прямо сейчас! – воскликнула Карин, быстро взяв подушки, и ринулась на Суйгецу. Парень мгновенно среагировал, без особых усилий перехватив руки девушки. Ходзуки торжествующе рассмеялся, падая вместе с Карин на кровать. – Сволочь!
- Я тебя тоже люблю! – парень отпустил Карин, держась за живот от смеха, - У тебя сегодня хорошее настроение?
- Безумно! – девушка показала язык, пригладив огненно-рыжие волосы, - Почему ты всегда такой взбаламошенный?
- Я такой, какой есть! Претензии? – Сугейцу недовольно нахмурился, отвернувшись от Карин.
- Да ладно тебе! – девушка крепко обняла парня сзади, - Я же любя! – Карин хитро улыбнулась, поцеловав блондина в щеку.
- Ага, а как же! – Ходзуки все же приулыбнулся, развернувшись к любимой, - Где обед мой?!
- Идем, пупс ненасытный! – Карин резко потянула на себя парня, быстро убегая от него. Суйгецу громко рассмеялся, догоняя любимую хулиганку…
«Она необыкновенная девушка в обыкновенном мире. Ей суждено быть такой…» - мысли лились медленным, завораживающим потоком, - «А если бы я тогда тебя не встретил, то чтобы делал? Просто жил, нет, просто существовал в этом сером мире. Она бунтарь. Она святая. Она идёт в атаку, и она опасна. Всегда начеку. Моя и ничья больше. Может, это и грубо быть вечным собственником и жгучим ревнивцем, но ей я нравлюсь, очень. Она держит в руках моё сердце, как ручную гранату. Один неверный шаг и я взорвусь ко всем чертям! Но это лишь добавляет острую изюминку нашим отношениям. Она мечтает о том, о чём думаю я? Не знаю. Ты всегда скрытна и немногословна, Карин, когда речь заходит о нашей с тобой любви. Она любит меня так же сильно, как и я ее? Снова не знаю. Ты лишь три раза, за год совместной жизни, сказала эти самые заветные слова – я люблю тебя. Говорят, мужчины реже, чем женщины выражают свои чувства, свою любовь, тем более словами. Думаю, ко мне это не относится…» - Ходзуки внимательно наблюдал за Карин, которая с превеликим удовольствием разгадывала очередной кроссворд, - «Мне ежесекундно хочется говорить всю эту романтическую чушь, хочется целовать и не отпускать тебя. Мда… Наверное, вот так и сходят с ума… Отлично! Но она приносит то освобождение, определение которому я не могу дать, потому что не могу подобрать нужных слов…» - блондин тяжко вздохнул, уткнувшись в свою чашку с кофе.
- Эй, ты не заболел? – Карин обеспокоенно взглянула на парня, поднеся свою ладошку к его лбу.
- Все нормально, просто заразился от Саске философией, - Ходзуки добродушно улыбнулся, держа в своих руках ладони девушки.
- Как там его дела с Узумаки? – Карин тепло смотрела на блондина. Он так мило выглядит, когда спокоен и задумчив!
- Никак… Я, кстати, хотел обсудить кое-что по этому поводу…

И снова дождь. Тяжелые облака медленно плывут по свинцовому небу. Яростные порывы ветра пронизывающе завывают на всю округу. Воздух пропитан каким-то горьким запахом небесной воды вперемешку с холодом. Весна, а так мрачно. Весна, а так холодно. Весна, а так паршиво. Ежеминутно слышишь, как стонет душа, истерзанная воспоминаниями о счастливом прошлом. Просто невыносимо, но ностальгия безжалостно атакует мысли. Голова гудит от этого бесконечного потока. Кажется, все, что он делает это – дешевая комедия. А он – бездарный актер, получивший гадкую главную роль. А конец он знает и подавно – жуткая трагедия без всякого намека на глубокий смысл.
Наруто злобно заскрежетал зубами, не понимая, откуда у него столь пессимистичные мысли. Парень сурово нахмурился, точно осуждая себя. Хотя, так и продолжалось вот уже несколько лет подряд. Блондин со всего маху ударил по рулю, вымещая неистовое раздражение, накопившееся за последнюю неделю.
Узумаки припарковал машину, быстро выходя из нее. Внешне парень оставался спокойным и непринужденным, но внутри… Внутри же бушевал свирепый ураган противоречивых чувств: и безудержная ярость, и остервеневшая боль, и беспокойное уныние. Давно такой водоворот «ощущений» не посещал его. Наруто шел очень быстро, буквально расталкивая всех людей в гостинице. Блондин не решился подниматься на лифте до своего пятнадцатого этажа, предпочтя извилистую лестницу. Узумаки несся по ней, перескакивая на две ступеньки вперед. Скорее бы оказаться в своем роскошном номере и раствориться в горьком вкусе любимого абсента…
«И почему, когда я встречаю тебя, то не могу причинить тебе ни капли боли, хотя должен? Ты кажешься мне ангелом, случайно попавшим в этот жестокий мир. Сакура… Если бы только я мог отречься от своей души, если бы только я мог исправить ту страшную ошибку, если бы только я мог выбрать… Я бы обязательно выбрал другой, совершенно иной путь. Если бы только я мог увидеть ложь в огне моих желаний… Я бы обязательно мечтал о другом, совершенно ином. Я ищу покой только в страданиях, которые пожирают весь свет во мне. Все наслаждения одинаковы, они всего лишь берегут меня от тревог и прячут в тени мое настоящее Я. Прости, моя дорогая, но больше не будет меня прежнего. Уже не позволительна мне такая роскошь. Предав вас единожды, предам вас вновь. Саске…Если бы только я мог пройти сквозь двери своего разума, держать память под рукой – ты бы помог мне, излечил меня от моих грехов. И если б можно было выбирать между небесами и пропастью, спасти свою душу – ты бы вернул меня из бездны тьмы, поглотившей меня с головой.» - Наруто уткнулся лбом в прохладное стекло окна, по которому резвым потоком стекали прозрачные капли ливня, - «Я видел мир. Я видел боль, отягощавшую мое существование. Вижу ли я правду сквозь всю эту ложь? Да, но боюсь разглядеть ее. Мрак душит меня своими бархатными, черными руками. Месть заполнила весь мой рассудок. Я видел рождение на свет. Я видел смерть. Моей любимой было суждено умереть у меня на руках. Должен ли я бояться? Ярко ли светит пламя сомнения? Думаю, что дальше думать об этом будет лишь хуже. Просто уже не выдерживаю эту боль, в которой виноват сам…» - Узумаки поднес к искусанным губам хрустальный бокал с абсентом, залпом выпив все содержимое. Горечь спиртного стала для него сладкой, даже приторной. Ледяная усмешка тронула губы парня. Да, нужно лишь исполнить обещанное, а потом можно и умирать…

В ее голове это совсем не укладывалось. Мужчин всегда сложно понять: они непредсказуемы, они надменны, они большие дети. Как можно называть человека, с которым знаком всего лишь месяц, своим лучшим другом? Как можно так самозабвенно помогать ему, до конца не зная его самого? Хотя… Может, Карин просто ошибается, слишком категорично воспринимая Учиху?
- Так что вы решили? – девушка нервно покусывала аккуратный ноготок. Она уже не знала, что и думать, услышав многочасовой рассказ о невеселой жизни Саске.
- Пока залечь на дно, узнавать как можно больше информации и присматривать за его бывшей, - Суйгецу устало разогнул спину, сонно зевнув. – Не волнуйся ты так! Саске отличный парень.
- Хотелось бы в это верить! Конечно, я не отрицаю, что он очень красив, воспитан и приветлив, но его черный взгляд, пронизывающий своей холодностью и едкой болью, сильно настораживает! – Карин сквозь пальцы смотрела на парня, то и дело недовольно хмурясь.
- Если бы ты пережила то, что пережил он, то бы прискорбно молчала, - Ходзуки поджал губы, раздраженно цокнув. Парня бесила такая недоверчивость Карин, а что хуже, так это ее постоянные расспросы, сопровождаемые таким недовольством, что руки опасливо чесались.
- Ясно… Все равно мне нет дела до ваших проблем, - девушка встала с мягкого персикового дивана, - Я в душ и спать!
- А как же, дела нет! Нервничаешь вся! – злобно прошептал блондин в пустоту, по привычке, показав язык. Белоснежные брови Суйгецу сошлись на переносице, губы сжались в одну тонкую полоску. Парень шумно разлегся на всем диване, сжав пальцы в замок. Только в полном уединении и одиночестве блондин мог трезво рассуждать.
Отчасти она права: Саске быстро вошел в его жизнь, даже как-то незаметно. Но Ходзуки с первого взгляда проникся пониманием и дружелюбием к этому угрюмому властному типу. Суйгецу, хоть и с детства был натурой веселой, воспринимал надменного брюнета всерьез. Неосознанно хотелось принять хотя бы крупицу той боли, что испытал друг, начиная с шестнадцати лет. Да, именно друг, никак иначе. Конечно, они совершенно разные, даже внешне. Но одного пронзительного взора черных глаз или ироничного взора бледно-голубых глаз достаточно, чтобы они поняли друг друга. Мужская дружба другая, нежели женская. Сильный пол по-своему истолковывает роль друга. И здесь никто не смеет никого осуждать.
Суйгецу сонно зевнул во весь рот, не в силах больше терзать себя философскими мыслями. Да и они были совершенно ни к чему. Парень лениво встал с любимого дивана, медленным шагом направляясь в спальню. Сейчас бы ему упасть на мягкую, приятную перину и забыться сладким, глубоким сном, который он так давно жаждал. Начальство стало выматывать неимоверно. Директор и его преданная свита (для блондина они были, точно натренированные песики) требовали сделать хорошую раскрутку новых итальянских духов для мужчин, то есть срочно придумать грандиозную рекламу. И как назло, вся эта рутинная морока досталась их разделу: Суйгецу, Саске и двум другим парням. Учиху назначили главой. «Интересно, как же он завтра выкрутиться? Ничего, провал я пообещал брюнету отметить весело!» - Суйгецу хищно улыбнулся своим мыслям, предвкушая любимые насмешки и укоры над другом.
- Ты заснул что ли? – Карин смерила вошедшего парня осуждающим взглядом, отложив очередную книжку на прикроватную тумбочку.
- Фу! Как противно: «Ты заснул что ли»?! – блондин передразнил язвительный голосок любимой, попутно снимая одежду, - Когда же ты будешь белой и пушистой, а лучше просто милой? – такой усталый тон Ходзуки озадачил Карин.
- Надо, сделай! – девушка спокойно передернула плечами, уже потягиваясь за книжкой. Но Суйгецу специально рухнул на постель, заставив любимую подскочить от неожиданности. Парень всегда так делал: каждый вечер, но она все равно пугалась, будто бы все эти шутки были новинкой. – Похож на слюнявую шавочку! – слащаво воскликнула Карин, едко улыбнувшись. А Ходзуки прекрасно знал, что похож на щенка: парень лежал поперек постели, положив голову на длинные ноги девушки. Пушистые белые волосы каскадом спадали на лицо, делая его милым и нежным. Взгляд был такой преданный и невинный, что Карин невольно хотелось поцеловать этого непоседу в нос.
- Ты же любишь меня таким, лю-бишь! – Суйгецу отчеканивал каждое слово, говоря детским голоском.
- Безумно! – девушка залилась звонким смехом, глазами приказывая блондину придвинуться к ней, но Ходзуки наигранно вскинул брови от поддельного удивления, сложив руки на груди. Парень отрицательно покачал головой, лукаво усмехнувшись. В следующую секунду он резко потянул любимую на себя.
- Вот теперь квиты! – Ходзуки крепко обнял разозлившуюся Карин, звонко чмокнув девушку в щеку, - Не злись!
- Тогда объясни, почему эти два идиота – Саске и Сакура, не могут просто быть вместе вновь? – Карин внимательно следила за изменениями в лице любимого. Парень вмиг стал хмурым и задумчивым. Морщинки на лбу тут же завиднелись, свидетельствуя, что эта тема тоже волновала Суйгецу.
- Сейчас тебе прочту кое-что, думаю, эти слова лучше прояснят тебе ситуацию, чем мои, - он нехотя отстранился от Карин, вставая с теплой кровати. Парень подошел к массивному дубовому шкафу, достав небольшую книжку в черном переплете. – Цитирую, - Суйгецу взглянул на девушку серьезно, дав понять, что слушать надо будет до конца и со всей внимательностью. – Белое и черное. Холод и тепло. Свет и тьма. Все противоречиво и не подходит друг другу. Но разве это так? Можно сравнить одиночество с холодом. Холод дает отрезвление, свежесть, некий покой, как одиночество. Холод всегда проникает в саму душу, заставляя твердый разум брать верх над позывами неугомонного сердца. Холод само одиночество, потому что это чувство дает точно такие же «эффекты»: отрезвление, свежесть и покой. Но нельзя, же постоянно пребывать в холоде, как и в одиночестве. Это чувство становится тяжким, непосильным. Ведь человек просто сойдет с ума без общества, он просто не сможет нормально жить, находясь в холоде одиночества, - Суйгецу облизнул пересохшие губы, дивясь умелой игре слов автора старой книги. – А вот тепло и свет можно сравнить с радостью, точнее говоря с аспектами веселья, радости, озорности. Все это, будто приветливый солнечный свет в жаркий летний день. Какому человеку не нравится радость? Разве кто-то может отказаться от нее? «Конечно, нет!» - сразу же вспыхнет в голове. Но разве даже и радость надоедает? Естественно да. Иногда свет небесного светила начинает раздражать, хуже остервенеть. Хочется покоя и уединения, хочется того самого холода и одиночества. Хочется, чтобы грозный ливень обрушился на высохшую из-за зноя землю. – Ходзуки недовольно скривил губы, видя, что еще две страницы автор будет разглаголстьвовать своими яркими сравнениями, эпитетами и излюбленной игрой слов. Парень уныло вздохнул, пролистав дальше. – Все сводится к тому, что из черного исходит тьма, порождающая холод, а он в свою очередь порождает одиночество. Из белого же исходит свет, порождающий тепло, а он в свою очередь порождает радость. Не значит ли это, что без белого не будет черного, а без тьмы не будет света? Ведь радость зарождает одиночество и наоборот! Одна аксиома вытекает из другой, начиная с самой теоремы. Противоречие без противоречия ничто, ведь исключение подтверждает правило. Так что, это вечная борьба добра и зла – такая бессмысленная и такая бесконечная.
- Где ты откапал этот бред? – Карин обреченно вздохнула, понимая, что распустила своего любимого.
- Глупышка ты моя ненаглядная! – Суйгецу довольно хохотнул, видя недоумевающие лицо Карин, - Это так сложно понять?
- Извините, не мыслитель я вам великий! Я чистой воды математик! – обиженно пробубнила девушка, отвернувшись от парня.
- Ну-ну! – Суйгецу в мгновение ока оказался подле любимой, насмешливо смотря ей прямо в глаза, - Это как раз про нашу ненормальную парочку! Саске – тот же самый черный цвет, тот же самый холод и то же самое одиночество. Сакура – тот же самый белый цвет, то же самое тепло и та же радость! Значит…
- Они – исключение, подтверждающее правило? – Карин неуверенно взглянула на блондина, нервно теребя волосы.
- Молодец, ты у меня не промах! – Суйгецу притянул к себе девушку, поцеловав ее в губы, - Просто они не понимают, что упиваются в собственных сожалениях. Гордость не позволяет взглянуть правде в глаза, ведь тогда им придется признать, что Сакура не может без Саске, а Саске без Сакуры. Аксиома из аксиомы, противоречие из противоречия.
- Жаль, что не вместе, - Карин глубоко вздохнула, зажмурив глаза. Какая же она счастливая, что рядом с ней есть тот, кто так сильно любит ее!
- Жаль, что не понимают… - Ходзуки прекратил лирическую дискуссию, выключив ночник. Парень обнял любимую, накрыв обоих одеялом. Мысли, только что бешеным роем кружащиеся в голове, исчезли. Картинки прошедшего дня пропали. Сознание, наконец, кануло в небытие долгожданного сна…