Второй после Мадары. Часть 16

Фрагмент XLVIII.

— Я вам что, почтальон?!

Обито было интересно, откуда у сисястой столько наглости и глупости, чтобы посылать его с оповещением о собрании Совета Пяти Каге в остальные скрытые деревни Великих Стран.

— Ты обещал сотрудничать. Твоя сила нам сейчас нужна. Было бы неплохо, если бы ты самих каге сразу захватил с собой. С их согласия, разумеется.
— Риннеган, — безапелляционно потребовал он, не желая больше ничего слушать, пока они не выполнят свою часть договора, и пытаясь переварить весь вываленный ей на него бред.
— Время дорого, Обито. Мне некогда сейчас заниматься тобой…

Он качнул головой и поцокал языком:

— Я сам его имплантирую. Сто лет я не нуждался в вашей помощи, госпожа си… Хокаге. И ещё столько же проживу без неё. С вас только риннеган.
— Нет уж. Моё условие — я сама проконтролирую его сохранность при пересадке.

Обито уже не выдержал и рассмеялся.

— Благодарю, но вынужден отказаться. Ваша забота мне уже поперёк горла. А в риннегане я заинтересован побольше вас. И в отличие от вас, я даже умею им пользоваться.
— Послушай ты, мальчишка, — Цунаде сделала быстрый шаг вперёд, схватила его за горло и приподняла над полом. Но не продержала и секунды — удар в грудь заставил её отлететь к стене с окном. По стеклу поползли трещины.
— Нет, это ты послушай, старая идиотка. Я предлагаю вам спастись от грёбаного апокалипсиса, который непременно устроит Мадара, — он потёр шею. Пальцы Цунаде оказались твёрже, чем он думал, когда сознательно позволил ей подойти близко. — И мне уже надоедает вас уговаривать. Хотите по-плохому?
— Не смей мне угрожать, — прохрипела она, поднимаясь с пола и свирепо глядя исподлобья. — Ты уже пытался всех спасти — и вот к чему это привело!
— Спасение кого-то — в принципе не твой метод, я понял. Хреновая из тебя хокаге. Ну, что ж, тогда по-плохому будет в самый раз, — Обито чувствовал, что его уже несёт. И это несмотря на то, что сейчас нужно было хладнокровие.
— Ты не знаешь, что значит быть хокаге. Это совсем не то же самое, что помыкать кучкой убийц, — по её шипению было слышно, что если бы она сейчас могла орать, то даже целые стёкла бы уже посыпались. — Убирайся!
— Откуда мне знать… — задумчиво повторил Обито. — Так значит, наш договор расторгнут? — он старался произнести это как можно тише и легче, чтобы в случае чего Цунаде было проще передумать, но всё равно услышал в собственном голосе скрип угрозы.
— Убирайся к чертям!!! — похоже, он её лично чем-то задел. А, ну да. Ей ведь и Дана не удалось спасти.
— Госпожа Цунаде! Вы в порядке? — в кабинет влетела кучка шиноби. Увидев Обито, они растерялись и частью уставились на Цунаде, поднявшуюся с пола и вытирающую кровь с губы, а частью — на него — в ужасе пополам с ненавистью.
— Стоять на месте! — рявкнула она на них.

Обито усмехнулся. Похоже, она помнила о его силе и не хотела жертвовать своими людьми, от которых он бы в случае нападения непременно избавился — в качестве профилактики глупости Хокаге.

— Цунаде-сама, мы здесь затем, что у нас срочное сообщение! — рискнул всё же обратить на себя внимание самый разговорчивый из них. — Нападение на деревню! С Юго-Востока!

Поняв, что Обито никуда сейчас не деть, она кивнула шиноби, разрешая рапортовать при нём.
После заслушивания доклада Обито выматерился вслух. Дождавшись, пока она отдаст распоряжения, он уже знал, что делать.

— Чёрт с вами, — прошипел он и, не считая нужным предупреждать, использовал камуи сначала на Цунаде, потом на себе.

При появлении в карманном измерении Обито тут же получил такой удар в солнечное сплетение, что едва откашлялся и поднялся. Некоторое время ушло на то, чтобы объяснить разъярённой старухе, что это не похищение («Блять!») и что он таким образом намерен обеспечить каге сбор на экстренный совет.

________________

Надо отдать должное Казекаге — он суетиться и нападать не стал. Спокойно выслушал и кивнул. Обито даже проникся к нему своего рода уважением.

В отличие от Райкаге. Тот словно взбесился, Цунаде пришлось держать его вместе с Гаарой. Эй орал, что Обито наверняка применил к ней шаринган и поэтому она несёт чушь; про Казекаге он такое ляпнуть не решился. Обито лениво ждал, пока они введут истеричного здоровяка в курс дела, справедливо сочтя, что ему самому никто все равно не поверит.

Настал черед Мизукаге. Стоило им появиться в еë кабинете, как Цунаде увела еë в сторону, подальше от всех лиц мужского пола, которые никогда не смотрели на неё равнодушно и этим все только усугубляли. Обито хмыкнул про себя — ему такие никогда не нравились. Дамы пошептались и вернулись довольно скоро. Взгляд Мизукаге настороженным быть не перестал, однако отвращения в нем поубавилось. Обито еле подавил в себе желание подмигнуть ей, чтобы позлить: он уже давно заметил, что злилась она весьма забавно.

Когда все наконец-то собрались вместе — в Деревне Скрытого Камня, Совет Каге решили организовать прямо здесь. Старик Ооноки, единственный из всех после рассказа Хокаге подошёл близко к Обито и снизу вверх долго и внимательно смотрел тому в лицо. Он не произносил ни слова, разглядывая последнего как зверька в зоопарке. Под конец Обито успело показаться, что тот едва удержался, чтобы не плюнуть ему в лицо. Что он искал? Признаки слабости? Искренности? Раскаяния? Так или иначе, затем он вернулся к каге и все оставшееся время делал вид, что Обито здесь нет. И последнего это вполне устраивало.

— Но у кого вообще может хватить на такое чакры? — Мизукаге сидела, скрестив руки на груди и скептически глядя то в сторону Цунаде, то в сторону Обито, слонявшегося по кабинету поодаль от их стола переговоров.
— Я уже думал об этом. Могу предложить свою кандидатуру. У меня есть основания полагать, что я справлюсь с любым хвостатым зверем, — вполголоса, взвешенно заявил Казекаге.
— Не будем забывать о том, что это не запечатывание в том смысле, в котором оно имело место раньше. Будут образованы тандемы — а это значит добровольное сотрудничество джинчуурики и демонов. Чакру на сдерживание их силы тратить не придётся, — вздохнув, в который раз повторила Хокаге.
— Мы не знаем, на что они способны! Мы не можем им доверять! — было видно, что Райкаге очень сильно хочется ударить по столу и что он из последних остатков благоразумия останавливает кулак в воздухе в двух сантиметрах от его поверхности.
— Наруто нашёл общий язык с ними со всеми. Он гарантирует, что ничего непредвиденного не произойдёт, — похоже, Цунаде страшно раздражал Райкаге. Её слова звучали нарочито спокойно и чуть более размеренно, чем выглядело бы естественным.
— Эй прав. А что если с ними произойдёт то же, что произошло с Двухвостым и Трёххвостым? Что если они просто выйдут из себя — и из-под контроля джинчуурики? Мы не знаем причину этого, — неожиданно поддержал Цучикаге.
— Дело было явно во внешнем воздействии, — задумчиво произнёс Гаара, сцепив руки в замок на столе перед собой и глядя только на них, словно медитируя. — Возможно, это какая-то мощная техника управления сознанием…
— Сознанием!.. — язвительно воскликнул Эй, однако никто не удостоил его реплику вниманием. Похоже, его навязчивая активность уже всех начала порядком раздражать.
— ... однако это не значит, что у врага будет возможность ей воспользоваться против запечатанного в человеке биджу, — невозмутимо закончил свою мысль Казекаге. — Как известно, Мадара… и некоторые другие лица, — на Обито он даже не взглянул, — смогли управлять Кьюби, только когда тот пребывал в свободном состоянии.
— Даже если так, у нас больше нет ниндзя с опытом джинчуурики, — подытожил Цучикаге. При этом Хокаге быстро скользнула взглядом по Обито. — Привлекать к этому других шиноби слишком опасно, так что, госпожа Цунаде…
— Вы вообще в курсе, что происходит? — устало вмешался Обито. — Я поясню. В данный момент Деревня Скрытого Листа в огне уже примерно на четверть. И если…
— Заткнись и сиди в углу, пока я тебя не прихлопнул! — Райкаге вскочил и таки грохнул кулаком по столу. Обито поморщился. — Радуйся, что ты вообще жив, и не думай, что это продлится долго! Понятия не имею, зачем Хокаге тебя выгораживать, но я разбираться не буду. Можешь быть уверен, следующий бой со мной будет твоим последним.
— Эй, уймись, пусть он скажет, — Цунаде осторожничала. Ей самой не очень нравилось подвергать сомнению свой авторитет, убеждая всех в том, что Обито можно доверять.
— Я не собираюсь слушать мерзавца, который это все начал!..

Его перебил Цучикаге:

— Довольно! Мы должны действовать оперативно, у нас нет времени на пустую болтовню о симпатиях, — говоря это, он по-прежнему не смотрел на Обито, но последний почувствовал данный ему таким образом шанс на то, чтобы продолжить.
— Джинчуурики Пятихвостого должна стать Мизукаге. Она владеет в совершенстве стихиями воды и огня — что поможет ей эффективно управлять стихией пара Гоби. Хокаге — отличная кандидатура для роли джинчуурики Шестихвостого, так как она ладит со слизнями. Ну и кислотные техники будут отличным дополнением к вашему тайдзюцу. У вас ведь нет никаких дистанционных техник. Цучикаге слишком стар, а потому джинчуурики Четырёххвостого должен стать Райкаге, поскольку Казекаге не владеет стихией огня, необходимой для лучшего взаимодействия со стихией лавы Йонби…
— Ты назвал меня стариком?!
— Откуда, черт тебя дери, ты все это знаешь?
— А не засунуть ли тебе в задницу твои предложения!!!
— Я отказываюсь!
— А может, вы либо заткнётесь, либо будете говорить по существу?! — не выдержала Цунаде.

Обито вздохнул. Им придётся понять, что он прав. Другого выхода всё равно нет.

________________

Как же неудобно без шарингана!..
Слева маячила огромная прозрачно-огненная фигура Лиса — где-то там, высоко вверху — не разглядеть — в ней парил Наруто.
Какаши казалось, что это всё неспроста — такое нападение. Зря Наруто принял эту форму. Но практика показывала, что лучше его использовать как боевую силу — прятать себя он всё равно не даст, так пусть сражается в полную мощь.

После первой же бомбы хвостатого, с которой началось нападение, была пробита стена деревни и разрушены все дома в радиусе ста метров, летящим с огромной скоростью обломком камня Какаши рассекло плечо и бок и едва не оторвало руку целиком. Он начинал понимать, что снова вряд ли пригодится здесь. В который раз он ничем не может помочь единственному оставшемуся ученику…

Два пылающих сгустка чакры в виде животных схлестнулись в бою. Как бы сейчас пригодились способности Ямато… Какаши не стал думать в который раз о том, мог ли кохай выжить.

Гораздо важнее было — как Мадаре удаётся контролировать четырёх биджу сразу и почему он сам до сих пор не появился. На деревню напал только Ниби. Остальные хвостатые демоны лишь держались позади. И это тоже казалось весьма странным.

До тех пор, пока они не открыли пасти и не принялись собирать одну бомбу хвостатого на всех. От такой не останется ничего вокруг.

— Наруто!!! — что есть силы заорал Какаши, поздно понимая, что туда, наверх, он не докричится.

Кто-то схватил его и оттащил назад.
Шизуне-сан. Она мягко улыбнулась, лишь на миг подняв на него глаза — в знак приветствия — и принялась быстро расстёгивать его жилет. Какаши не сопротивлялся. Он знал, что раненый будет ещё более бесполезен.
Она использовала чакру недолго — только чтобы остановить кровь — и с фантастической скоростью перебинтовала его, закрепив концы через плечо.

В это время Кьюби отбросил Двухвостого в сторону — тот задел ещё несколько строений, но сейчас было не до этого. Жители из этой части селения уже эвакуировались.

Девятихвостый успел собрать лишь маленькую бомбу — в несколько раз меньше выпущенной Ичиби, Санби и Нанаби вместе. Однако он смог направить её так, чтобы изменить траекторию атаки врага. Взрывная волна от места приземления бомбы далеко за пределами Конохи накрыла деревню ветром, как крышкой, выбивая окна, обрывая шапки листьев с деревьев почти подчистую и сгибая стволы до земли. Какаши припечатало к ближайшей стене и ударило вереницей сорванного с чьего-то балкона мокрого белья. По спине и шее застучала дробь осколков стекла. Воротник задранной вверх водолазки пропитался горячим, как и бинт сзади и сбоку. Менять его было некогда, Какаши просто опустил водолазку.

Шизуне-сан лежала без сознания. Её кимоно и волосы запылились и покрылись каменной крошкой. Вокруг было множество обломков. Какаши оттащил её в место, показавшееся ему безопасным — по крайней мере, на треть, — а сам вернулся туда, где сейчас собрались все ниндзя, владеющие стихией земли. Они готовились в нужный момент создать защитную земляную стену, хотя вероятность того, что таковая сдержит бомбу хвостатого, была немногим больше десяти процентов. Фактически, это были смертники.

Стена понадобилась почти тут же.

— Дотон: Дорью Хэки! — зарычали шиноби, совершая последнее в их жизни превращение чакры.

Какаши с ними приложил ладони к земле.
Он мысленно пожелал удачи Обито и Наруто — единственным, кто у него остался. «Наруто. Верни Саске. Рин, я скоро приду», — подумав, добавил он.

Мир сотрясся от удара стихии. Какаши отбросило назад и почти выбило воздух из лёгких ударом спиной об землю. Он закашлялся — пыль набилась в маску, — и попытался её стянуть, но руки отказались слушаться.

Когда он открыл глаза, половину неба над ним закрывал пронзительно голубой силуэт Сусаноо, поднимающийся с разрушенной земляной стены, болезненно поджимая крылья.

«Саске… Я знал, что ты вернёшься… Твой Сусаноо изменил цвет. Ты смог усовершенствовать его и стал ещё сильнее…»

Приняв удар на грудь, Великий Самурай спас их всех.
«Рин, прости. Я, кажется, задержусь».

— Что это?
— Это снова?..

Шиноби вокруг зашевелились и один за другим сели, рассматривая свои тела. Их одного за другим окутывал покров демонического лиса. Кто-то коснулся Какаши, передавая ему эту чакру, — и мир вокруг него вспыхнул оранжевым.

— Наруто, — одобрительно и благодарно прошептал он.

________________

Фрагмент XLXIX.

Саске развил нужную скорость, при которой все посторонние мысли выдувало ветром. Его уже раздражало само состояние постоянной раздражённости: выводили из себя медлительность Цунаде, никчёмность Какаши, бестолковая активность Наруто, глупость Сакуры… Неужели никто в этой чёртовой деревне не понимает, что необходимо избавиться от Мадары как можно быстрее, что нужен упреждающий удар? Ждать, пока чёртов старикан опять развяжет военные действия — сам, подготовленным — что за тотальный идиотизм? Саске казалось, что он уже привык, что решать всё приходится самому. Полагаться в чём бы то ни было на других — большая ошибка. Почти все они — ничтожества, остальные же — глупцы. Именно поэтому он должен стать Хокаге. Иначе этот идиотизм будет множиться и продолжаться.
Саске ни на секунду не сомневался, что у него достаточно сил. Даже если старикан в поединке одолел Первого Хокаге — а в этом Саске как Учиха не сомневался — то тот его не иначе как сильно потрепал. Нужно использовать этот момент. Как только Саске достаточно окреп, он незамедлительно покинул и госпиталь, и деревню, чтобы заняться делом: навести порядок там, где не смогли это сделать ни все пять нынешних Каге, ни четверо прошлых глав Листа.
Сумерки съели лес незаметно. Саске лишь почувствовал, что напряжение чакры в глазах чуть возросло. В остальном шаринган позволял видеть всё как днём — даже цвет. Он на мгновение деактивировал додзюцу, чтобы убедиться, — и тут же снова вернул миру яркость. Ещё пара прыжков — и вдали показались очертания убежища Орочимару. Со стороны — просто развалины. Но внутри же был многоэтажный подземный «исследовательский центр» — как называл его тот. По мнению Саске, это были просто катакомбы с комнатами, напичканными железом, склянками и той или иной степени живучести и разумности мясом, к которому он и не пытался преодолеть брезгливость.
Однако у самой стены он притормозил. Предчувствие было странным, нехорошим. За годы отшельничества Саске давно привык не доверять никому, кроме собственного чутья.
Здесь что-то произошло. Скорее всего, ни Джуго, ни Суйгецу, ни Карин уже нет в живых.
Но на этот случай у Саске был запасной план.
Кровь. Свинья, собака, петух, обезьяна, овца. Хлопок.

— Чем я могу помочь, Саске-сама? — почтительно прошипел Аода, склонив голову, но не спуская с него взгляда жёлтых глаз.
— Открой рот.

_________________

Маленький камешек откололся от края обрыва под коленом Хаширамы и усвистел вниз. Хаширама проследил его полёт, пока тот не растворился в воздухе.
В следующую секунду справа рядом с лицом смертоносным блеском сверкнуло лезвие куная.
И вонзилось в землю возле его ноги. По сухой земле поползли лучики трещин.

— Чёрт, ты и правда так мне доверяешь? Ты даже не шелохнулся.

Что-то в голосе Мадары обещало хорошее. Он опустился рядом — так, что воткнутый в землю кунай оказался между ними.

— Я всю жизнь тебя знаю.

«И я не ошибся».

— Наверное, это всё правда бесполезно, — устало сказал Мадара.
— Как я и говорил. Рад, что ты это понял.
— Иди к чёрту, умник.

Хаширама улыбнулся, так ни разу на того и не взглянув. Он щурился в небо — скорее по привычке: солнечный свет его не слепил.
Они помолчали.

— И что теперь?

Судя по голосу, Мадара был сердит: ему пришлось признать правоту Хаширамы, — и одновременно растерян — как человек, у которого слишком внезапно выдался свободный день.

— Наверное, нам надо оставить этот мир потомкам, — продолжил он. — Мы, старики, здесь будем только мешаться. Судя по их откровенно невысокому интеллекту, они наворотят здесь чёрте-чего, но какая нам, в сущности, разница?
— Мадара! Ты ли это говоришь! Разве тебе не интересно, что будет дальше? Что будет с Конохой, с миром? С Наруто? Я бы с удовольствием посмотрел! — со вкусом воскликнул Хаширама. — Да и к этому телу можно привыкнуть. Кажется, оно даже способно приносить удовольствие, — подмигнул он.
— Хаширама, ты пошляк, — Мадара, наверняка, скривился. — Кого это волнует!
— Брось! Ты рассуждаешь и впрямь как старикан. С каких это пор? Кстати, скажи, а ты?.. — Хаширама озвучил интересовавшую его мысль на ухо Мадаре, прикрыв со стороны рот ладонью. — Я-то не знаю! Мне не довелось дожить до тех лет!..

Хаширама веселился, ожидая увидеть на лице Мадары смущение — совсем как в детстве. В конце концов, не стал же он совсем закоренелым ханжой? Сколько бы ни было лет самому Хашираме, он продолжал ощущать себя мальчишкой. И ему это не казалось чем-то предосудительным.

— Идиот, — Мадара с презрением отвёл взгляд в сторону. Однако это Хашираму тоже насмешило.
— Ладно, если ты решил вернуться в мир мёртвых, то ты ведь не собираешься покончить с собой? Оставь это удовольствие мне! Покончить с тобой, — Хаширама расхохотался. — Или думаешь, что мне это не удастся ещё раз?.. Да не смотри ты так. Предлагаю тебе дружеский спарринг. Не слишком интересно, согласен, — Хаширама картинно развёл руками, — ведь мы не можем друг друга убить… Но повеселиться можно. А? Как тебе? Сразимся, Мадара! Или ты собрался тухнуть так до самой смерти? — Хаширама снова схватился за живот.
— Твой юмор ещё хуже, чем названия техник, что придумывал Четвёртый. Хотя бы за это стоит тебя убить.
— О! А ты наконец-то научился шутить? — Хаширама отсмеялся и взглянул на него. И вдруг почувствовал, что мир вокруг становится шатким: плывёт, искривляется, — чувство равновесия пропадает…

Уже стоящий на ногах Мадара сдавленно булькнул, когда оказавшийся сзади него Хаширама мгновенно туго оплёл его лианами — в тиски.

— Именно потому, что я знаю тебя всю жизнь, я знаю, когда тебе можно доверять, а когда — нет.
— Думаешь, я попадусь на это снова?! — рявкнул Мадара. — Тем более, на какую-то технику замены?!

Тот остался неподвижен, а Хашираму и обломки древесных ветвей будто волной раскидало в разные стороны.

— У меня риннеган. Я вижу на много ходов вперёд. Пора бы тебе запомнить это, Хаширама. Для своей репутации ты чрезвычайно беспечен.

Вокруг Мадары одна за другой защёлкивались кости огненного светящегося скелета. Хаширама понял, что нужно собирать силу сендзюцу.

— Мадара-сама, у нас проблемы.

Чёрная лужа с земли скользнула по ноге Мадары вверх, будучи, очевидно, сознательно им впущенной под покров Сусаноо. Тот выслушал доклад и сообщил:

— Он мне больше не нужен.

Не дожидаясь построения абсолютного Сусаноо, Хаширама сделал несколько прыжков назад.

— Мокутон: Техника древесного голема!

Повинуясь Хашираме, голем успел схватить Мадару поверх незаконченной брони и сжать, частично разрушая покров. Хаширама знал, что теперь тому придётся восстанавливать Сусаноо с нуля. Однако тот этого не сделал. Чакра вокруг потухла, но вместе с ней исчез и сам Мадара.
Хаширама сконцентрировался: сила мудреца давала понять, что Мадара всё ещё перед ним.
«Что это за техника? Не важно, я нанесу удар по всей этой области».

— Мокутон: Цветение непроходимого леса!

Хаширама ограничил зону распространения ядовитой пыльцы территорией вокруг ощущаемой им чакры Мадары. И вдруг в мгновение ока оказался сам втянут в эту зону — его туда внесло стремительно, не оставляя возможности сопротивления.
Чёрт, похоже, он правда управляет гравитацией!
Что ж, техника не сработала.

— Кай!

Цветы перестали испускать пыльцу, однако уже выпущенную Хаширама почему-то развеять не мог. «Гравитация держит её вокруг меня! — понял он. — Мадара, а ты силён!»

— Суйтон: Стремительный водяной поток!

Хаширама решил использовать воду реки, протекающей внизу под обрывом, и приготовился к мощному удару, сдерживая дыхание ещё сильнее. Древесную защиту использовать было нельзя: тогда вместе с ним под куполом скроется и часть ядовитой пыльцы. Поэтому Хаширама, чтобы не оказаться смытым, вырастил из земли мощную ветвь дерева и заставил её обернуться вокруг пояса.
На некоторое время он потерял ориентацию в водном потоке, но когда вода схлынула, унеся с собой облако пыльцы, Хаширама расхохотался.

— Мадара! Ты провёл меня! Я совсем забыл, что в этом состоянии могу не дышать! — не мог остановиться Хаширама. — А с тобой действительно весело!
— Сейчас посмотрим, как ты повеселишься.

Мадара вдруг оказался рядом и раньше, чем Хаширама успел что-то сделать, коснулся его головы. Хаширама почувствовал, что стремительно теряет силы.

— Когда я заберу твою душу.

В глазах уже темнело, когда наконец одна выпущенная им из земли лиана, вынырнув из-за плеча Мадары, перехватила руку последнего и отдёрнула назад, а вторая резким рывком пронзила его насквозь и показалась из живота. Куда смог; Хаширама бил вслепую.
Мадара разозлился и свободной рукой с мечом разрубил тело Хаширамы поперёк на несколько частей, которые тут же начали восстанавливаться. Однако медленно.
«От эдо тенсей я ожидал большего», — подумал Хаширама, перед глазами которого теперь была земля — и поделать он с этим ничего не мог. Пока тело не восстановится, система циркуляции чакры тоже оказалась неработоспособна. Всё, что ему оставалось, — ждать.
Когда наконец к нему вернулась подвижность, в нескольких шагах от него возвышался ярко-синий абсолютный Сусаноо Мадары.
Хаширама мгновенно сцепил руки в печать змеи и снова вызвал древесного голема. Когда тот своей головой поднял его на нужную высоту, стало видно, что дыра в животе у Мадары, зависшего в районе шлема Сусаноо, разумеется, бесследно исчезла.

— Нападай, Хаширама! Или у тебя приступ жалости к врагу?
— Снова шутишь? Надо же, узнаю тебя прежнего! — азартно воскликнул Хаширама. — Ты мне не враг! Но и жалости не дождёшься! — древесный дракон вокруг пояса голема ожил и выпростался вперёд, обвивая огромного самурая.

Однако единственное, что Хаширама упустил: после восстановления тела нужно было сразу же снова войти в режим сеннина. Из-за этого он слишком поздно понял, что перед ним был древесный клон, а настоящий Мадара, тоже в покрове Сусаноо, находился за его спиной.

— С тобой уже давно пора было кончать. Ты слишком много болтаешь.

Удар огромным огненным мечом пришёлся всего лишь в бок, плашмя, однако произошло что-то странное. Свет перед глазами померк, и Хаширама погрузился в темноту.

_________________

На сегодня Кабуто потратил много чакры. Поддержание призыва требовало большого её расхода, и даже несмотря на режим отшельника, она таяла очень быстро. А в связи со свалившейся на него работёнкой призыв ему в последнее время нужен был часто.
Сейчас он старался уйти как можно дальше от опостылевшей пещеры. Просто ходить было почти непривычно. Под ногами хрустели ветки. Луна только-только начала убывать, но всё ещё изрядно разбавляла окружающую черноту синим. Где-то совсем рядом ухнула сова и захлопала крыльями, удаляясь куда-то в ночь. Кабуто даже не вздрогнул — он был погружён в свои мысли.
Однако как говорят мудрецы, самое страшное — внутри нас.
Собственное тело сообщило Кабуто, что поблизости Ранда.
«Что-то случилось? — мысленно спросил Ранду Кабуто. — Я же только что отправил тебя назад».
И впервые он ответа не получил.
Кабуто мгновенно сбросил капюшон, развернулся в прыжке и заоглядывался.
Его собственная змея медленно подплывала к нему, под её сильным телом гнулись и трещали деревья.
«Я задал тебе вопрос», — нервно повторил Кабуто, стараясь унять панику.
Когда Ранда оказался ближе, стало ясно, в чём дело.
В его глазах горел шаринган.
Он зашипел, молниеносно сделал бросок вперёд и распахнул пасть — откуда Кабуто услышал:

— Райтон: Связывание молнией!

Вокруг него глухими ударами вонзились в землю три металлических штыря, между которыми засверкало электричество. Кабуто оказался в ловушке: крышка этой конструкции была такой же, как и стены.
Из пасти Ранды на землю спрыгнул Учиха Саске.

— Значит, вот она — твоя благодарность, — констатировал Кабуто, стараясь, чтобы по голосу было не заметно, что его застали врасплох и как это нападение чрезвычайно не вовремя.
— Ты заодно с Мадарой, — проигнорировал его Саске. Было не ясно, спрашивает он или утверждает. — И я пришёл спросить, какого чёрта ты опять всех предал. Тебе удалось сбежать из подземелья Конохи, но здесь твой путь закончен. Я расправлюсь с тобой, предатель, но перед этим ты скажешь мне, где найти Мадару.
— С чего же ты в…
— Заткнись, — молнии тюрьмы Кабуто блеснули ярче. Очевидно, Саске специально использовал именно эту стихию, зная, что тот не владеет подавляющей её ветряной чакрой. — Ещё одна ложь или хитрость — и ты труп.
— Если всё так, как ты говоришь, то почему ты думаешь, что я выдам тебе его местоположение? Тем более если после этого мне угрожает смерть?
— Можешь не надеяться, я не буду тебе платить. Если придётся, я выбью из тебя эту информацию силой. И твоя смерть будет долгой. Вот в чём разница. Я прямо сейчас могу раздавить тебя.

«Тяжело, когда твой шаринган на меня не действует? — ехидно подумал Кабуто. — Чтобы добыть из моего разума какую-то информацию, тебе остаётся только угрожать».

— Даже если бы ты обещал сохранить мне жизнь, после того, как я выдам эту информацию, мне не жить. Он найдёт меня, он следит за мной повсюду. И сейчас тоже, — Кабуто демонстративно сглотнул. — Но из личной симпатии к тебе и из уважения к твоей силе я готов был бы рискнуть. И я уже рискую, говоря тебе эти слова. Я делаю это только потому, что знаю, что ты достаточно силён, чтобы одолеть его. А я мог бы тебе в этом помочь, — Кабуто вошёл в раж и даже позволил себе улыбнуться.
— Говори, где он, — отрезал Саске. Кабуто будто слышал, как его предыдущие слова дробью ударились о невидимую броню упрямства Саске и со стуком попадали на пол. — Я не тот, у кого стоит просить пощады. И не тот, кого у тебя получится провести. Я знаю о твоей сделке с Тоби; мы вытащили из его головы всё, что там было. Я был нужен тебе для твоих мерзких экспериментов. Но ты ошибся; я тебе не по зубам. Говори. Или ты хочешь умереть от аматерасу? Заживо сгореть в огне? В обычном огне смерть быстрее наступает от удушья, чем от ожогов. Аматерасу горит, не создавая угарный газ; так что ты будешь чувствовать каждую минуту, как расползается кровавыми пятнами твоя кожа, сгорают мышцы, обугливаются кости… Твои веки сгорят раньше, чем ты ослепнешь от жара. Ты будешь всё это видеть, без возможности закрыть глаза: то, как ты медленно и адски болезненно исчезаешь. Я видел их — тех, кто сгорел в аматерасу. И я уже вижу, как горишь в нём ты.

Кабуто почувствовал, как на лбу выступила испарина.
Однако одного Саске не предусмотрел. С одной стороны барьера не было — снизу.
Используя технику разжижения тела и одновременно — подземного перемещения, Кабуто растёкся лужей и просочился в почву. Но не тут-то было: сделав это, он закричал от боли. По-видимому, барьер представлял собой замкнутую структуру; а жидкая форма только увеличила электропроводность тела.
Он не помнил, сколько времени приходил в себя. Похоже, что Саске всё это время терпеливо ждал, не снимая с него барьер, и думал о чём-то своём.

— Раз ты здесь, без Мадары, то ты имел полную свободу действий. Ты мог сбежать, — процедил Саске.

Кабуто с трудом поднялся и решил, что пришло время для части правды.

— По-видимому, он поставил на меня печать кукловодов — такую же, как на Обито. Но… я не знаю, где. Он… каким-то образом смог погрузить меня в гендзюцу. Я пытался вычислить это место, нанося себе раны и используя мою ускоренную регенерацию… Однако у меня ничего не вышло. Я полагаю, что эта печать затрагивает мозг. И в таком случае я ничего поделать с ней не могу.

Пока Кабуто говорил это, он одновременно примеривался. Пришлось незаметно войти в режим отшельника — благо, под плащом большей части его тела было не видно и капюшон он набросил снова. Как только Кабуто убедился, что контроль шарингана Саске над Рандой ослаб, он отдал приказ напасть. И тот… бросился на барьер.
На что и был расчёт Кабуто. Как только один из штырей упал, барьер скрипнул молнией напоследок и исчез. Для Ранды этот разряд не был смертелен, однако шок он получил.

С земли за этим наблюдало чёрное пятно.
В момент снятия барьера оно метнулось к Кабуто, и тот оказался мгновенно проткнут десятком древесных ветвей: в жизненно важные органы, в том числе мозг. Брызги крови слились в сплошной всплеск.
Кабуто умер мгновенно. Месть Саске за непослушание не состоялась.
И когда он прыжком оказался рядом, чёрное пятно уже исчезло.

_________________

— Это было отличной идеей, господин. Запечатать его с помощью меча Тоцуки, — прохрипел Чёрный. — Но как вам удалось найти этот меч? Он ведь принадлежал Сусаноо Учихи Итачи и, я думал, был утерян с его смертью…

Мадара поднял голову вверх, в небо.

— Единственный в своём роде жидкий клинок, хранящийся в бутыли саке и выбрасывающийся, чтобы навечно запечатать душу в мир пьяных снов… Это слишком мощное оружие, чтобы исчезнуть бесследно. Если уж на то пошло — ничто никуда не исчезает.
— Не могу с вами не согласиться, — усмехнулся Чёрный и за каким-то чёртом улизнул под землю.

Мадара закрыл глаза и впервые за долгое время улыбнулся. Он был рад наконец остаться один.

_________________to be continued_________________