Второй после Мадары. Часть 2

Фрагмент VII.

Оказавшись в госпитале, Ханаби кожей ощутила плотный, тревожный, наэлектризованный страданиями воздух. С необъяснимо нарастающим чувством паники она торопливо покрутила головой по сторонам. Койки стояли прямо в коридорах. Люди в белых халатах сновали туда-сюда. «Неужели спустя две недели пациентов ещё так много? Сколько же тогда было сначала?» — с ужасом подумала она.

- Ты куда?

Её окликнул парень в куртке чуунина с тёмными волосами, торчащими из-под протектора в разные стороны.

- Я… Вы дежурный? Я ищу сестру. Хьюга Хинату. У меня срочное сообщение от главы клана, — поспешно выпалила она.

Парень окинул её взглядом и заявил, что лучше подождать здесь, поскольку за Хинатой закреплён второй этаж, а АНБУ её туда всё равно не пропустят.
«Но мне очень срочно!» — чуть было не взмолилась Ханаби, однако тут же прикусила язык. Выражение излишней заинтересованности заставит дежурного только подозрительней к ней относиться. Она уже хорошо это знала, благодаря половине жизни, проведённой с надсмотрщиками.
Ханаби привыкла, что выглядит старше своих лет, и часто этим пользовалась. Убедившись, что дежурный смотрит и слышит, она приняла важный вид, сложила печать и буркнула: «Бьякуган!» Осмотр здания позволил различить очертания чакры Хинаты на уровень выше них. Ханаби посчитала комнаты, запомнила и деловито обернулась к дежурному:

- Хината-сан в данный момент на третьем этаже. Третий ведь не под охраной? Я лишь передам ей поручение отца. У меня приказ! — для убедительности сурово прибавила она.

Невольно залюбовавшись породистой красотой девушки, шиноби поступил совершенно непрофессионально: рассеянно кивнул.
Большего Ханаби было не надо. Спустя секунду её и след простыл. Она уже решила, если её внезапно схватят АНБУ, будет выкручиваться до последнего, утверждая, что заблудилась. План был не очень, но когда ещё ей выдастся такая вылазка! Это того стоило.
Подгоняемая адреналином, Ханаби взлетела по лестнице на второй этаж и ненадолго притормозила. Не зря при недавнем сканировании коридор второго этажа показался странно пустым. Зато в одном его конце, в крайней комнате, помимо прочих, фигурировала чакра самой Хокаге. Ханаби специально выбрала лестницу, дальнюю оттуда. К сожалению, снова включать бьякуган и разглядывать подробнее было некогда.
Задержав дыхание, Ханаби шагнула в коридор, ожидая в любой момент увидеть перед собой маску в виде морды какого-нибудь животного. Быстро начала считать палаты. Третья слева по левую сторону… Быстрее, тук-тук-тук.

- Хина…

Не успев договорить и понять, как так получилось, Ханаби внезапно ввалилась в палату, уткнувшись прямо в что-то зелёное.
Держась за ручку распахнутой внутрь двери на неё недоумённо смотрел какой-то тощий клоун в зелёном трико и с причёской-горшком на голове. А хуже всего были огромные, лоснящиеся, прямо глянцевые чёрные брови.
Клоун растерялся не надолго:

- Правильно ли я понимаю, вы ищите Хинату-сан?

Нервный кивок.

- Она отправилась за Хокаге-самой. Сенсею нужна консультация…

Хокаге-сама! Только не это. Ханаби уже хватило ума осознать, что посторонним тут не рады, по крайней мере, на этом этаже.
Она успела мельком заметить две кровати, разделённые шторкой. На той, что у окна, наблюдался какой-то тип, мерзко похожий на этого клоуна-швейцара в трико. Только, пожалуй, крупнее. Другая постель была пуста, но смята. На тумбочке стояла недопитая бутылка с соком и вскрытая упаковка лапши. Похоже было, что второй пациент тоже здесь обитает, просто куда-то отошёл. На подушке валялась раскрытая книжка, сквозняк робко трогал её страницы. По клоуну же было ясно, что он совершенно здоров, и точно не является этим самым вторым пациентом. Слишком много излучал энергии.

- Спасибо, я пойду! — Ханаби круто развернулась на сто восемьдесят градусов.

Клоун хотел ещё что-то сказать, она даже будто разобрала что-то вроде «останьтесь, прекрасная девушка», однако захлопнутая ей дверь оборвала фразу, и то, как Ханаби фыркнула, внутри палаты уже не было слышно.
Ничего не придумав лучше, Ханаби очертя голову нырнула в дверь напротив, даже не постучав.

Тут было тихо. Посреди комнаты как-то нерационально стояла всего одна кровать. Пациент с перебинтованной головой лежал неподвижно, лишь грудь под простынёй поднималась и опускалась в такт дыханию.
Порадовавшись, что напала на спящего, Ханаби перевела дух, повернулась к двери и снова активировала бьякуган. Прямо по коридору шла процессия из Пятой, её помощницы и Хинаты, явно что-то объясняющей Хокаге и при этом активно жестикулирующей. Присмотревшись, по губам можно было различить слова Цунаде-самы:

- Шизуне, направляйся в кабинет. Скоро должны прибыть АНБУ с донесениями. Двух человек из них верни ко мне сюда. И поторопи лабораторию с отчётами.
- Цунаде-сама, я совсем недавно узнавала: на изучение рине… (Ханаби не разобрала слово) им потребуется ещё пара дней…
- Меня не волнует! — рявкнула Хокаге.
- Хай! — дёрнула головой Шизуне и поспешила в обратную сторону.

АНБУ… Ханаби совсем забыла. Какая же удача, что она так вовремя проскользнула. Похоже, Коноха испытывает нехватку людей не только среди ирьёнинов.
Цунаде-сама и Хината скрылись за дверью палаты бровастых близнецов.
Ханаби крепко задумалась, использовать ли этот шанс, чтобы улизнуть до прихода АНБУ, или переждать здесь, пока Хината останется одна. Ну или почти одна. По крайней мере, без Хокаге. От первоначальных намерений так быстро отказываться не хотелось. Она чувствовала себя очень ловкой и смелой оттого, что так лихо проникла в запретную зону. И ей просто необходимо было доказать себе, что добиться поставленной цели ей тоже по силам.
Наконец осмотр был закончен, и Цунаде-сама, продолжая вполоборота что-то договаривать на ходу, покинула палату. Подождав немного для безопасности, Ханаби выключила бьякуган, от которого глаза уже порядком подустали, и, повернув ручку, потянула дверь на себя.
Пациент сзади завозился.
Быстрее!
Но прежде чем Ханаби успела выпасть в коридор, кое-что заставило её замереть на месте, кое-что интереснее, чем даже встреча с Хинатой.

- Мадара… — сдавлено донеслось сзади.

Так-так-так. Ханаби вся превратилась в слух.
Похоже, этот ниндзя что-то знал. Он явно был из эпицентра событий, иначе не был бы так тяжело ранен. В любом случае, упустить такой шанс она не могла.

- Все вы… Мир… Друзьями… Никогда… Ммм… Рин… Пожалуйста… Что? .. Рин… Я люблю тебя… Нет… Наступит… Мадара… Ммм… Прости… Нет! .. Рин… Рин! .. Рин…

Ндаа уж. Познавательно.
Несмотря на разочарование, Ханаби не могла не почувствовать в груди комочек жалости. Нет сомнения, этот шиноби кого-то любил и потерял на войне. По вине этого Мадары. Или он же вроде не Мадара? ..
Ещё не понимая, что делает и зачем, повинуясь какому-то странному чувству, Ханаби сделала несколько шагов к кровати. Заметив на лбу бредящего испарину, она осторожно отогнула верхнюю часть простыни, сделав, по её мнению, прохладнее. Ниндзя в очередной раз застонал. И было от чего: теперь Ханаби видела, что его широкий торс изранен так сильно, что перевязан почти от шеи и до пояса в несколько слоёв. Хуже того, с правой стороны бинты вплоть до верхнего слоя были бурыми от крупных полос запёкшейся между волокон крови. Эти полосы будто бы продолжались на плечах, которые перевязаны не были. На правом из них раны представали немного зажившими, подсохшими, но от того не менее жуткими. Ханаби стало не по себе. Она испытывала инстинктивное желание помочь, но не знала, как. Она не была уверена, что сможет без вреда хотя бы снять бинты. Так и не решившись как-то обозначить своё присутствие, Ханаби проверила обстановку в коридоре бьякуганом и выскользнула за дверь с тяжёлым, тянущим чувством внутри. Это был первый раз, когда она так близко и непосредственно столкнулась с войной.

___________

Фрагмент VIII. Часть 1.

Хината подтянула колени к груди и упёрлась в них подбородком. С момента возвращения в Коноху Наруто уже несколько часов не приходил в себя.
За это время её дважды вызывали и оба раза экстренно: сначала — просканировать чакру оказавшегося каким-то непостижимым образом в приёмном отделении госпиталя виновника войны. Остальные из выживших владельцев бьякугана были слишком слабы, а Хината как раз находилась на территории больницы.
Она постаралась справиться как можно быстрее, чтобы вновь вернуться к Наруто. Вдруг он проснётся и ему что-то понадобится…
Однако, чтобы разобраться в странном переплетении каналов чакры негодяя, потребовалось больше времени, чем она рассчитывала. Благо он был без сознания. Осмотр происходил прямо на полу, где он и был обнаружен. Ситуацию контролировали несколько АНБУ, стоящих вокруг, рядом находились Хокаге-сама, Шизуне-сан и Шикамару. Хинате подумалось, что теперь, наверное, Шикамару займёт место отца в качестве советника Хокаге. Он довольно органично смотрелся в этой троице, может быть даже лучше, чем в Ино-Шика-Чо. Шикамару стискивал руки перед собой в печать, его тени гибкой толстой проволокой оплетали того, кто ещё совсем недавно был для них Мадарой, самым жестоким человеком на Земле. Без маски и без сознания он не смотрелся так грозно. Напряжения в лице Шикамару почти не было. Похоже, пока он всего лишь страховал безопасность Хинаты.
Стараясь действовать максимально нетравматично для тканей, Хината последовательно выбила тридцать два ключевых тенкецу по правую сторону тела, однако с левой пришлось повозиться. Тут узлы циркуляции чакры были крупнее и заметнее, но многочисленнее, и располагались совершенно нестандартно. Закусив губу, Хината приняла решение увеличить число перекрытых тенкецу с левой стороны до шестидесяти четырёх. Необходимо было действовать с осторожностью. Общего количества должно было с лихвой хватить, чтобы не просто лишить возможности пользоваться чакрой, но и обездвижить, при этом не нанеся урон здоровью. Блокировка же ста двадцати восьми точек циркуляции чакры из трёхсот шестидесяти одной для человека в таком состоянии уже представляла бы опасность для жизни.
В конце концов, Хината дважды всё перепроверила и предупредила Пятую, что эффекта хватит примерно на семь часов. Цунаде-сама приказала повторить процедуру через шесть.

Под успокаивающее сопение Наруто обессиленная Хината задремала, поэтому когда её вызвали второй раз, прошло уже шесть часов двадцать минут. Пунцовая до кончиков ушей и ругающая себя за безответственность, Хината побежала по коридору к палате, в которую было запланированно определить пленника.
Шикамару уже держал тело противника под контролем, палата была под завязку набита АНБУ, от чего Хината стушевалась ещё больше: она заставила ждать столько человек. Пролепетав извинения, она поспешно плюхнулась на табуретку и активировала бьякуган. К счастью, каналы чакры ещё не успели начать функционировать. И он по-прежнему был без сознания. Хината с облегчением выдохнула.
Методично повторив блокировку тенкецу, она попыталась определить общий объём чакры. Пожалуй, сейчас он даже без её дзюкена не смог бы применить ни одной техники. Однако потенциальный объём чакры был велик. И тем не менее, раза в полтора-два меньше, чем у Наруто.

Как куноичи, владеющая в некоторой степени медицинскими техниками, Хината так и осталась помогать в госпитале. Управляя потоками чакры, она могла немного подправлять нарушения внутренних органов. Кроме того, ей было поручено продолжать регулярно следить за состоянием чакры Учихи Обито, поддерживая почти полную неработоспособность системы её циркуляции. Первые две недели на этом этаже постоянно дежурила охрана из АНБУ. Однако, когда стало ясно, что Хината хорошо справляется и шансов выбраться и вообще использовать какие-то техники у пленника нет, охрана перестала признаваться необходимой и этих АНБУ тоже стали направлять на задания за пределы деревни. Все силы решено было бросить на насущное — вычисление возможного местанахождения Учихи Мадары.
Постепенно Хината определила, что блокировка тенкецу стабильно действует в течение не семи, а примерно двенадцати часов, даже если уменьшать количество перебитых точек вдвое. Это дало возможность обновлять технику реже и с меньшими затратами энергии, однако оставляло пленнику возможность двигаться. В данной ситуации это не представляло никакой опасности, так как Учиха был и без того настолько физически ослаблен, что дополнительно его обездвиживать необходимости не возникало.
Однако, несмотря на старания Хинаты, Хокаге для перестраховки почти на следующий день после его появления всё же приказала изъять у пленника глаза. Риннеган не был до конца изучен, поэтому, даже учитывая его полную невозможность пользоваться чакрой, рисковать не стоило. Раньше это не было сделано, так как предполагалось, что он играет какую-то роль в поддержании жизни заложника.
Цунаде-сама тогда поймала Хинату и велела немедленно отправляться в ту палату. Хината молнией оказалась там и у двери встретила Какаши-сенсея. Пока они оба ждали в коридоре, шаринган Какаши-сенсея не был скрыт маской. Взгляд его в какой-то момент как-то странно изменился…
Выяснилось, что Сакура проводила лечение и почувствовала в связи с этим скачок чакры, в результате которого противник даже смог применить додзюцу. Никто не пострадал, помощь Какаши-сенсея как пользователя того же измерения не понадобилась, но после этого судьба глаз Учихи была однозначно решена. Каким бы ни был он ценным пленником, лучше было рискнуть его жизнью, чем шиноби Конохи.
В первые три дня Ино с ещё двумя представителями клана Яманака ежедневно изучали его память с помощью техники чтения мыслей. Его тело было зафиксировано с помощью печатей фуиндзюцу поверх креплений на руках и ногах, что заменяло специальную камеру, используемую обычно Яманака для этих целей. Большую часть времени он пребывал без сознания, так что о чтении актуальных мыслей речи быть не могло. А что касается памяти, то почти ничего нового узнать не удалось. Ключевые моменты были известны ещё с поля боя с помощью чакры Наруто. Было решено перейти к допросам тогда, когда он начнёт стабильно пребывать в сознании.

Фрагмент VIII. Часть 2

Наруто восстанавливался быстро. Видимо, помогал Кьюби. Как бы хотела Хината всё свободное время проводить у него! Но свободного времени почти не было. Хината едва успевала его подкармливать да по просьбе Хокаге следить за тем, чтобы он не покидал госпиталя и не особенно шатался по коридорам. Информация о нахождении у Конохи в заложниках руководителя Акацуки была строго засекречена, посвящены в неё были лишь несколько джонинов и АНБУ. И особенно тщательно скрывалась она от Наруто. По словам Цунаде-самы, неугомонный и совершенно непредсказуемый, он обязательно бы не преминул вмешаться в его судьбу. Кроме того, учитывая возможно сохранившийся интерес врага к Кьюби, лучше было не допускать их пересечения друг с другом как можно дольше.

— Хината-сама! Вас искала, кажется, ваша сестра.
— Ханаби? — удивлённо остановилась Хината. — Где она?

Прежде чем дежурный успел ответить, на Хинату сзади что-то с разбегу налетело и обхватило со счастливым визгом:

— Нэ-сан! — взъерошенная Ханаби выглядела совершенно счастливой. Однако увидев дежурного, она быстро отпустила Хинату, вся подобралась и с официальным видом заявила: — У меня для вас важная информация от главы клана Хиаши-самы. Нам необходимо поговорить наедине.

— Ханаби, откуда ты тут? — прошептала Хината, когда они отошли в сторону. — Что за важная информация? Что-то с отцом?
— Всё хорошо, нэ-сан, прости, нужен был предлог… Иначе бы меня к тебе не пустили. Не сердись! Я просто соскучилась! — поспешно добавила она. — А ещё у меня к тебе просьба…
— Ханаби, — нахмурилась Хината. Однако долго это выражение сохранить не удалось: она тоже скучала по сестрёнке и рада была её видеть, особенно такую радостную.

Ханаби набрала в грудь воздуха и выпалила:

— Пожалуйста, Хината, можно мне тебе помогать? Можно мне тоже ухаживать? Я не знаю медицинских техник, но обязательно научусь! Ты знаешь, я держу обещания! И мешать тебе не буду! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Ханаби, о чём ты говоришь? А как же твои тренировки? Ты не должна подводить отца… — Хината старалась говорить строго, но напор к концу фразы пропал. Она до сих пор чувствовала вину за свою слабость. За то, что не оправдала ожиданий отца. И она ни в коем случае не хотела, чтобы Ханаби повторила её судьбу.
— Хината-сан! У меня нет проблем с тренировками! — Ханаби внезапно просияла, словно что-то вспомнила. — Я освоила кайтен! Я тебе покажу!

А дальше удар ниже пояса по доброте Хинаты:

— Подумай о тех, кому я могу хоть чуть-чуть помочь!

Это стало решающим аргументом. Действительно, все медики были вымотаны. И энергичность Ханаби могла пригодиться. Но Хината не могла не переживать за сестру. Она так надеялась как можно дольше её беречь от всего, что хоть как-то было связано с войной…

— Ханаби, ты уверена, что не боишься крови? — Хината почти сдалась.
— Я же шиноби, как я могу бояться крови? — искренне удивилась Ханаби.

Хината замялась.

— Ну, допустим, я соглашусь, — последняя попытка: — Но что скажет отец?
— Он в последнее время как зомби, сама знаешь. Что мы есть, что нас нет… Я уверена, он и не заметит моего отсутствия. К тому же, тренировки-то я пропускать не собираюсь. Но так или иначе, он сам давно уже их не ведёт.

Ханаби могла быть убедительной, когда хотела. Сомнения всё ещё не покинули Хинату, мешаясь с тревогой и заставляя кусать губу. Вместо ответа она нерешительно взяла Ханаби за руку и повела по коридору.

— Куда мы идём, нэ-сан? — в голосе сестры уже слышались истеричные нотки, выдающие крайнюю степень изо всех сил сдерживаемой радости. Она победила, но будто бы старалась внешне не смаковать своего триумфа, чтобы не выглядеть нескромно. Хинате нравилось, что при всей своей бойкости сестра имеет тенденцию стремиться держать себя в рамках.
________

— Цунаде-сама, разрешите войти?
— Что тебе, Хината?

Пятая не сразу оторвала усталый взгляд от бумаг. Хината потопталась с ноги на ногу и всё же за спиной махнула рукой Ханаби — дескать, входи тоже.

— Цунаде-сама, у нас крайняя нехватка ирьёнинов. Поэтому я подумала, что было бы неплохо, если бы моя сестра нам помогала. Она старательная…
— Хьюга Ханаби? — брови Хокаге взметнулись вверх. — Разве у будущей главы клана нет более важных занятий?
— Дипломатические визиты пока прекращены, а на тренировках Ханаби хорошо успевает. Она вполне может в свободное время помогать в больнице.
— Ты уверена, что справишься, Ханаби? — ореховые глаза пытливо вглядывались в сестрёнку.
— Хай, Хокаге-сама! — Ханаби так резко кивнула, что длинная чёлка брызнула на лоб. Хината, потупившись, не смогла не улыбнуться.

Пятая тоже спрятала улыбку.

— Хорошо, Хината, под твою ответственность. Ограничения тебе известны.

Ханаби неслась по коридору чуть ли не вприпрыжку. Теперь она будет настоящий ниндзя-медик!

_______

Хинату почти тут же кто-то перехватил, и она убежала по своим обязанностям, повесив Ханаби на дежурного. Тот бегло зачитал инструктаж, во время которого Ханаби едва не задремала. К счастью, шиноби почему-то избегал встречаться с ней глазами, так что не особенно контролировал её внимательность. Из всего услышанного Ханаби поняла только то, что учить медицинским техникам её не будут, это делать некому и некогда, в её обязанности входит подсобная помощь (так Ханаби про себя окрестила всякие противности), уколы, капельницы, перевязки и, как обладательницы редкого додзюцу — анализ и контроль чакры, по возможности. Осведомившись, что из перечисленного умеет Ханаби, дежурный покачал головой и выцепил из толпы снующих по коридору людей какую-то девочку. Как ни странно, это оказалась Моэги.

— Моэги? Ты же уходила?
— Ханаби-сан? Нет, я просто… Перекусить. Мы раньше вечера не уходим.
— Покажи Ханаби-сан мастер-класс медсестры, — вклинился дежурный. Затем обратился снова к Ханаби: — С восьми вечера до шести утра здесь только основной медперсонал. В остальное время приходи, когда можешь.

Он проводил их каким-то странным напряжённым взглядом. Ханаби не запомнила его имени, а потому про себя окрестила дикобразом. Из-за торчащих волос.
Труднее всего оказалось учиться делать инъекции. Руки Ханаби поначалу дрожали, она боялась, что может лишний раз причинить боль. Поняв, что так не пойдёт, Ханаби заставила себя представлять, что она в бою и что жалеть противника нельзя. Её движения стали увереннее и точнее. Моэги даже похвалила, сказав, что у неё самой получаться стало только на третий день.
Прибежала запыхавшаяся Хината, потратила некоторое время на микроэкзамен, не без удивления высоко оценила успехи сестры и тут же куда-то её утащила.

К вечеру сестра отправила Ханаби домой, отдыхать. Сама же осталась сидеть с Наруто.
Нервы у Ханаби оказались крепче, чем думала даже она сама. Конечно, от количества посещённых палат перед глазами в конце концов всё слилось в белое и красное. Но дурно ей не становилось, да и страшно не было. Хината сказала, что завтра Ханаби прикрепят к первому этажу, где и находилось больше всего пациентов — и где требовалось больше всего персонала. На третьем обитали те, кто вполне мог сам передвигаться и спускаться вниз на перевязки. Для самых тяжёлых был отведён второй этаж, чтобы их лишний раз не беспокоили суматохой, царящей на первом. По той же причине Ханаби предупредили, что без особого указания соваться туда нельзя. Видимо, до этого её просто на всякий случай пугали наличием там АНБУ, не ожидая от неё большой сознательности. Однако о чём тогда говорила Пятая? ..
Лишь к Наруто Хината разрешала подниматься на второй вместе с ней. Похоже, вечно краснеющей по поводу и без повода сестре так было спокойнее. Хината даже просила Ханаби иногда самой навещать Наруто, чтобы быть уверенной, что с ним всё хорошо, так как у самой зачастую катастрофически не хватало времени.
Ханаби давно знала о симпатии сестры, хоть они об этом никогда не говорили, и видела, что та готова была не отходить от него ни на шаг. Тем большее неудовольствие вызывало у Ханаби поведение Наруто. Он относился к Хинате хорошо, даже очень хорошо. Но как к другу. Причём другу-мальчику. Создавалось впечатление, что Хината для него «свой парень», но и только. А может, он в принципе был плохо воспитан, а потому без особого пиетета разговаривал с девушками. Ханаби видела, как Хината жадно глотает каждое его слово, лишний раз боится вздохнуть, а Наруто — жадно — ест принесённый ей пирожок и трандычит про Учиху Саске. Иногда у Ханаби закрадывалась мысль, а не девчонка ли на самом деле этот Саске. Уж очень много он съедает внимания Наруто. Внимания, которое по праву принадлежит Хинате. Мысленно поставив себе галочку сделать всё, чтобы наладить личную жизнь сестры, Ханаби вприпрыжку влетела в свою комнату и ещё долго и сладко ворочалась перед сном. Хороший случился день.

Фрагмент IX.

Когда Ханаби проснулась, Хинаты дома уже не было. Пошатавшись по комнатам и не наткнувшись даже на отца, Ханаби обнаружила в кухне кулёчек с обедом, заботливо запакованный в плёнку и сиротливо ютящийся на краю стола. Ханаби радостно улыбнулась. Он как будто символизировал то, что у них с сестрой теперь есть общее дело. Ханаби не раз видела, как Хината готовит такие с собой вместо завтрака — всегда два. Сестра предпочитала убегать пораньше и подкрепляться на работе. Ханаби имела смутные догадки, что она просто старается не упустить повода побыть подольше в компании некоего блондинчика. И что второй кулёк — для него. Однажды она даже видела запакованную таким образом тарелку рамена. Не растворимого, а домашнего приготовления. Ну кто будет так заморачиваться для себя? Ханаби тогда молча, но хитро и многозначительно наблюдала за тем, как Хината старательно отводит взгляд, суетясь на кухне.
Мысленно отправив сестре воздушный поцелуй, Ханаби схватила подарок и поспешила заниматься своим новым хобби. Туда, где она была нужна.

Но что-то было не так. Ханаби не отпускало чувство, будто она упустила, забыла что-то важное. Она попыталась стряхнуть это чувство, даже головой дёрнула на бегу, помогая себе. Но внутри всё равно тревожно посасывало.

За порогом госпиталя она тут же окунулась в общую беготню, её хватали в коридоре и тащили помогать то там, то тут. Это казалось безумием, но дарило ощущение собственной важности, которого Ханаби так не хватало. Особенно когда просили просканировать чакру. Глазами Ханаби пользоваться умела и любила.
К обеду Ханаби осознала, что так и не позавтракала; схватила кулёк и шмыгнула на второй этаж, в попытке вырваться из бешеного круговорота и перекусить в относительной тишине, где её никто не выловит — хотя бы в комнате Наруто. Раз уж ей всё равно надо его проверять. К тому же, есть шанс застать там Хинату.
С немного кружащейся от голода и утренней карусели дел головой, с плотно зажатым в руке кульком Ханаби шла по контрастно тихому коридору. И внезапно — рывком — цепкой хваткой поймала за хвост то чувство, что её мучило со вчерашнего дня. Взгляд остановился на знакомой двери.

Какой бы ни была Ханаби умницей, но одного человека она точно оставила без помощи. Возможно, того, кто больше всего в ней нуждался.

Подумав, что, в сущности, не делает ничего плохого, Ханаби, в отличие от прошлого раза, предварительно включила бьякуган. Картина ничуть не изменилась. В палате был всего один человек.
С неудовольствием покосившись на дверь бровастиков, как будто они могли сквозь неё неодобрительно за ней наблюдать, Ханаби смелым шагом завернула в нужную комнату. Теперь она здесь своя. И она всего лишь проверит.
Странно, но это зрелище снова сбило её с толку, обожгло сердце жалостью. Не в силах смотреть, Ханаби опустила голову вниз и обнаружила, что до сих пор сжимает в руке завтрак, про который уже забыла. Острое чувство пронзило новой волной. Так похож был израненный шиноби на этот кулёчек, лежавший утром на столе. Завёрнутый в бинты, одиноко ютящийся в центре пустой палаты…
Ханаби покрутила головой в разные стороны, не находя себе места, но вскоре взяла себя в руки и, стараясь снова сделать шаг твёрдым, достигла кровати.
Она взрослая, она ответственная, она умеет.
Ханаби вытащила из кармана выданного ей ещё вчера белоснежного халата моток бинта, ножницы и антисептик — своих новых постоянных спутников. Критически оценив размеры тела и ран, Ханаби забеспокоилась, что может не хватить, но пережала своему страху горло и решила действовать по ситуации.
Из-за повязки на глазах (бедный, неужели его ослепило каким-нибудь взрывом?) Ханаби не была уверена, спит ли пациент, но всё же поздоровалась и предупредила, что сейчас может быть больно. К её облегчению, никакой реакции не последовало.
Взявшись за ножницы, чтобы разрезать старые бинты, Ханаби вдруг почувствовала, как в комнате жарко. И уже в следующее мгновение осознала, что жар идёт от тела раненого. Перехватив ножницы другой рукой, она поспешно опустила ладонь на его лоб. И едва не отдёрнула. Ощущение было как от прикосновения к горячей сковородке. Кажется, медики вокруг неё постоянно твердят про то, что жар — чаще всего признак воспалительного процесса… Ханаби не знала точно, что делать в этом случае. Вроде бы, вводить антибиотики?
Таковых с собой всё равно не было, поэтому, не придумав ничего лучше, Ханаби встала и открыла окно. Ветер ворвался в комнату и взъерошил его чёрные волосы, вставшие торчком совсем как у дежурного-дикобраза.
Подцепив на боку бинт, Ханаби просунула ножницы и, вытащив от усердия кончик языка, разрезала разом все повязки на торсе. Осторожно потянув образовавшийся край вверх, Ханаби столкнулась с первой проблемой. Разумеется, ткань прикипела к ранам. Найдя в смежной с палатой ванной комнате какой-то стаканчик и продезинфицировав его, Ханаби набрала немного воды, чтобы размочить повязки. От мысли о том, чтобы отдирать их так, как делали для ускорения процесса некоторые ирьёнины, её передёргивало.
А пациент по-прежнему не приходил в сознание. Вероятно, из-за жара. Однако Ханаби нехотя допускала, что не исключено, что это вполне может быть вызвано ещё и серьёзной травмой головы.
Ханаби всё равно пришлось немножко дёрнуть: не хотел противный бинт отлипать. Конечно, пациент тут же вздрогнул и шумно выдохнул. Она так и замерла с красно-оранжевой тканью в руках, один конец которой по-прежнему терялся где-то под спиной лежащего. Но замерла Ханаби не столько от его реакции, а в большей степени от любопытной картины как-то очень неестественно распределённого по его груди загара. Только сейчас Ханаби обратила внимание, что вся левая сторона его тела существенно бледнее правой, в том числе плечо. Она даже была готова поклясться, что там, где кожа осталась целой, будто бы проходила по центру тонкая полоска, резко разграничивающая цвета. Как будто он был из двух половинок. Ханаби изумлённо перевела взгляд на лицо, ожидая увидеть продолжение контраста. Однако оно целиком совпадало с правой половиной, хотя точно сказать было нельзя из-за щетины, покрывавшей всё, что ниже повязки на глазах.
Завороженно глядя на эти странности, Ханаби осторожно коснулась линии-границы, но сколь-нибудь рельефного перехода не почувствовала.
Спохватившись, что пора бы продолжить начатое, она постаралась вытянуть бинт из-под спины. Однако то ли пациент был слишком тяжёл, то ли у Ханаби просто не хватало сил, но ничего не получалось. Не желая лишний раз беспокоить его просьбами перевернуться, Ханаби не прекращала попытки до тех пор, пока её липкими пальцами не коснулась разгадка. Похоже, на спине тоже раны, и она сейчас только мучает того, кого должна лечить…
Сделав пару глубоких вдохов для восстановления самообладания, Ханаби всё же попросила шиноби перевернуться на бок. Не дождавшись ответа, она попробовала подтолкнуть его сама, но не тут-то было. Уже в следующее мгновение Ханаби поняла смехотворность идеи сдвинуть с места такую гору мышц. Её техника — мягкая ладонь. Она никогда не была особенно физически сильна.
Ханаби задумчиво и бережно провела рукой по более или менее целому предплечью, по левому боку. Можно сказать, применила свою технику в прямом смысле. Нужно было приводить его в чувства. О том, чтобы оставить всё, как есть, не шло и речи. Даже ей было очевидно, что перевязку давно не делали, и это казалось странным и уже просто опасным. Особенно учитывая жар. Наверное, он бесклановый или из какой-нибудь не очень влиятельной семьи, вот за ним толком никто и не следит. Интересно, у него же есть кто-нибудь? Родственники?
На тумбочке ни еды, ни воды, ни других следов посещений. Кроме кулёчка Ханаби. Подумав, она решила его не забирать. И при случае помочь поесть. Больничная стряпня — дело нерадостное.
Ей хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но она не знала, что. Несмотря на то, что перед ней был явно взрослый молодой человек, её рука так и тянулась потрепать его по волосам — таким до невозможности беззащитным он выглядел. В какой-то момент Ханаби смутилась, что гладит его, как котёнка. Тем более что эти прикосновения ни к чему не приводили, а тормошить как следует казалось жестоким.
Ханаби внезапно поняла, что не знает его имени. То есть даже позвать не может.

- Перевернитесь, пожалуйста! — сделала она очередную попытку и с надеждой легонько подтолкнула в бок, чтобы дать понять, в какую сторону.

Её рука неожиданно по инерции продолжила движение — прямо вслед за ним. Наконец-то! Ханаби почти успела уже отчаяться и укрепиться в предположении о травме головы.
Не теряя ни секунды и справедливо полагая, что в таком положении находиться тяжело, Ханаби постаралась как можно быстрее размочить и снять бинты. Снова пришлось чуть дёрнуть — и внутренне сжаться от короткого стона.

- Прошу прощения! — вырвалось у неё смущённо.

Предположения по поводу спины подтвердились. Настал черёд проблемы номер три. Как теперь заставить его сесть?!
Ведь бинт придётся обернуть вокруг несколько — возможно, десятков! — раз. После головоломки с переворачиванием эта задача казалась совершенно невыполнимой. Ханаби аж застонала от отчаяния.
Отругав себя сто раз за то, что заигралась в опытного медика, она принялась покусывать кончик пряди волос. Это всегда помогало что-то придумать.
Пока Ханаби с глупым видом и мутным взглядом таращилась в пространство перед собой, ниндзя зашевелился, устав, по-видимому, лежать в неудобной позе. Во всех его движениях будто возникла какая-то осмысленность. «Это мой шанс», — подумала Ханаби и метнулась вокруг него, чтобы успеть оказаться спереди и подтолкнуть к принятию вертикального положения. Для этого пришлось подхватить его под мышки и что есть силы упереться ногами в пол.

- Вот так… Ещё чуть-чуть… — между усилиями выдавливала из себя Ханаби.

Всё-таки он чуть помогал ей. А когда Ханаби додумалась столкнуть его ноги с кровати, дело по инерции и вовсе пошло отлично. Оперевшись обеими руками о край койки, свесив голову на грудь и дыша слегка приоткрытым ртом, он сидел вполне устойчиво. Ханаби пыталась что-то спросить, но, кажется, все его силы уходили на то, чтобы оставаться вертикально. Лишь костяшки пальцев всё больше белели от того, как он крепко сжимал свою опору.
Как можно оперативнее завершив перевязку, Ханаби позволила пациенту вернуться в удобное положение. На слова он по-прежнему не отвечал, повинуясь её рукам почти бессознательно.
Задумавшись, стоит ли трогать голову, Ханаби решила, что всё равно ничего в этом не понимает, поэтому лучше не лезть. Напоследок благодарно сжав локоть пациента, она с чувством выполненного долга покинула палату. И только очутившись у Наруто, с ужасом осознала, что её приметный свёрток так и остался на тумбочке.

____________

Фрагмент X.

- Брось! Скажи лучше, как там Толстобровый Сенсей?

Шикамару сидел в низком, деревянном до табуреткообразности кресле, закинув ногу на ногу и привалившись к стене, и вертел в руках перед собой связку ключей. Погружённый в свои мысли, он не сводил с неё взгляд, будто ничего интереснее вокруг не было. Во всяком случае, бестолковую болтовню Наруто и Ли, наполнявшую палату, назвать заслуживающей внимания точно было сложно. Шикамару к ней почти не прислушивался.

- Учитель, как всегда, восхищает меня своим самообладанием! — отозвался Ли; его голос доносился фоном, как сквозь вату. — Он поправляется медленно, но заражает своей непоколебимой уверенностью в хорошем исходе! И ты непременно выздоровеешь, Наруто!
- Я рад за него! Жаль, не могу его лишний раз навещать.
- Ты не должен отчаиваться! — по-своему растолковал его ответ Ли. — И в этом тебе помогут тренировки! Используй силу своей юности на полную!

Шикамару поморщился, как всегда при столкновении с фанатичностью дуэта местных мастеров тайдзюцу. И когда им уже надоест?
Тренировки, серьёзно? В таком состоянии? Если бы у самого Шикамару была возможность вот так валяться и отдыхать от миссий...

- А? — рассеянно переспросил Наруто.
- Режим саннина! Во время того боя Сакура-сан говорила, что при его использовании регенерация идёт быстрее за счёт природной чакры! Разве ты не помнишь?
- Точно, кажется, Сакура-чан что-то такое упоминала, — по голосу было слышно, что Наруто сосредоточенно нахмурился. - Конечно! Я выздоровею даже быстрее, чем Толстобровый Сенсей!

Тем не менее Ли всё же нравился Шикамару своими открытостью и самоотверженностью. К тому же, он имел качества отличного исполнителя. На такого можно положиться. И с режимом саннина неплохая идея…
Вот… чёрт!!!
Нет, нет, нет!
До него только что дошла катастрофичность ситуации. Но прежде чем Шикамару успел вскочить, Наруто уже закрыл глаза, сложил печать, и теперь веки его стремительно приобретали характерный жёлтый окрас.
Шикамару резко замер и принялся пристально наблюдать за ним. Оставалось теперь только надеяться, что пронесёт. Вряд ли у Наруто хватит сил надолго.

Бум. Глаза с горизонтальным зрачком распахнулись ужасающе быстро. Одновременно Наруто вздрогнул всем телом и подался вперёд.

- Что?! Шикамару, здесь враг! Я чувствую его чакру! Скорее!!!

Шикамару с хлопком закрыл лицо рукой.

Удачи не случилось.

Что теперь сказать Пятой?

____________

На то, чтобы остановить стремглав кинувшегося к двери Наруто, ушло много чакры. Шикамару вспотел так, будто на него вылили ведро воды. Если бы не молниеносно подоспевший Ли, теневой захват и вовсе его бы не удержал. Режим саннина — адская вещь.

- Наруто. Стой.

Шикамару пытался отдышаться, продолжая держать руками печать.

- Всё не так, как ты думаешь. Он не опасен. Он у нас в заложниках.

Наруто силился осознать сказанное.

- Но! Шикамару! Ты же знаешь, на что он способен! Нужно спешить!!!
- Нет. То есть знаю. Но сейчас это не имеет значения. Он лишён этого додзюцу.

Нужно было остановить Наруто. Пришлось нехотя рассказать. Бывший до этого также не посвящённым в тайну Ли открыл рот и хлопал глазами.

- Учтите, это закрытая информация. Согласно приказу Хокаге, делиться ей с кем-либо запрещено. Наруто, доступ к нему тебе заказан. Это не обсуждается.

Наруто нахмурился и пытался переварить новости. Уверенность в том, что он послушается, была такой же слабой, как, к примеру, надежда на симпатию Тэмари.

Шикамару вздохнул и опустил голову. Похоже, теперь придётся не отходить от него ни на шаг.

Фрагмент XI.

- Принцесса Цунаде, у тебя в заложниках опасный преступник. Мы надеемся, ты знаешь, как нам использовать это обстоятельство на благо Конохи.
- Да, — у Цунаде не было сил сегодня спорить с этими заносчивыми стариками.
- Ты ведь о том, что никто, кроме Первого, никогда не побеждал Мадару? Нам нужен Хаширама. С полной силой. Техники эдо тенсей, как мы видим, недостаточно.

До Цунаде стал постепенно доходить смысл планов старейшин. Первое, о чём она подумала, — куда деться теперь от Наруто. Он точно такое не поддержит и будет ставить палки в колёса столько, сколько сможет.

- Вы о ринне тенсей?
- Именно. У нас есть риннеган. И есть его хозяин. Осталось только восстановить его до того состояния, когда у него гарантированно хватит жизненной энергии на применение этой техники для воскрешения того, кто умер так давно. А уж как его принудить к этому, у нас есть много способов. Техники кланов Нара, Яманака, шаринган Учихи Саске в конце концов.

Цунаде поморщилась и опустила голову. Перед глазами стояли Наруто и Какаши. Наруто чувствовал связь с Обито, он бы никогда не согласился на убийство беззащитного ради чего бы то ни было, к тому же он не терял надежды достучаться до его сердца и перетянуть на сторону Конохи. Что же до Какаши… Наконец-то хоть один призрак прошлого его покинул. Снова потерять только что воскресшего друга… Цунаде знала, каково это.

- Не мне вам объяснять, что с этим возникнет много проблем. Начиная с того, что это запретная техника. Благодаря работе Яманака, принцип её действия мы знаем, но чтобы обучить ей кого-то, потребуется время. Да и исполнителя надо выбирать тщательно. На Саске рассчитывать я бы поостереглась. Для Ино это слишком опасно. Я затрудняюсь назвать кого-то, кто мог бы справиться. И это уже не говоря о помехе в виде Наруто. Неужели вы думаете, что он позволит это сделать?

- Цунаде, ты же не хочешь сказать, что тобой командует какой-то мальчишка? К тому же, он до сих пор не знает о том, что Обито в деревне. И не узнает, — Хомура сверкнул очками.

Цунаде отвернулась в сторону. Эти умники раздражали. Но она не могла отрицать, что, как бы там ни было, план старейшин разумен и действительно даёт Конохе реальный шанс хоть что-то противопоставить Мадаре, когда тот решит вернуться и снова напасть. А в последнем сомнений не возникало.
Скрепя сердце Цунаде была вынуждена согласиться и приняла решение пока никого в эту затею не посвящать.

_______________

Фрагмент XII.

- Ханаби, где ты была всё это время?

Спустя несколько минут раздумий было всё же принято решение вернуться. Но не чтобы нос к носу столкнуться в коридоре с Хинатой! От неожиданности сердце бешено застучало. Это заглушило любые оттенки голоса Хинаты, поэтому Ханаби не успела уловить, есть ли в нём что-то, предвещающее опасность. Заправляя волосы за ухо и тем самым интуитивно давая себе паузу перед ответом, Ханаби опустила взгляд под тяжестью подготовки ко лжи. Но вдруг ощутила, как лицо обдало горячим. Оказалось, опасность была не в голосе. Опасность была в руках.
Хината сжимала его. Маленький злосчастный свёрток.

- Я полагаю, ты так и не ела? — оказывается, голос звучал сурово.

«Да ну что мне сделают? Выгонят?» — мысленно храбрилась Ханаби. На самом деле она больше всего боялась потерять доверие сестры.

- Я же говорила тебе, что так нельзя!
- Прости, Хината! Я..
- Ты можешь испортить желудок! .. Ладно, ничего, возьми мой.

«Что взять? Желудок? Причём тут вообще желудок?»

- Ино сегодня угощала всех пирожными, которые приготовила специально для Саске-куна. Но он сказал, что не любит сладкое… Так что я не голодная. Бедная Ино…

Стоп. Так это не тот свёрток?! Так Ханаби не в ловушке?
Ещё не осознав всё до конца, Ханаби протянула руку навстречу приближающемуся к ней обеду. Почему-то люди автоматически протягивают руку, когда им что-то дают. Даже если это что-то им совсем не нужно.

- Спасибо, Хината! Я забыла свой внизу! Я быстро! Оставь себе, тебе ещё тут долго. Ты к Наруто? — упоминание Наруто было призвано решить сразу две задачи: отвлечь Хинату от возможного спора о еде и убедиться, что она не будет в ближайшее время шататься по коридорам.
- Да, — немного помедлив, сестра потупилась с очаровательной улыбкой. Нет, всё-таки Наруто редкостный дурак.

Не сбавляя скорость ни на секунду, отчего она по инерции прокатилась на двери той самой палаты, держась за её ручку и описав вместе с ней полукруг, Ханаби отцепилась, схватила свёрток и припустила бежать. Она старалась не смотреть на хозяина этого пространства. Как будто стоит взглянуть — и её снова затянет в чёрную временную дыру. Она опять пожалеет его и не сможет так быстро покинуть. А сейчас оно, время, очень дорого.

_______________

В следующие дни Ханаби нет-нет да заглядывала украдкой к своему, как она про себя считала, персональному подопечному. Она чувствовала за него какую-то ответственность. То ли его действительно никто не навещал, то ли просто Ханаби очень везло (сама она скорее склонялась к третьему варианту — что её меры предосторожности в виде бьякугана были безупречны), но она ни разу не пересеклась в его комнате с кем-то ещё и не была никем возле неё замечена. Нигде больше, кроме как разве что у Наруто, она не встречала одиночных палат. И от этого сочувствие к незнакомому герою только росло. Ханаби не сомневалась, что перед ней именно герой. Это было видно по его невероятно мощному даже для шиноби телу, по потенциально большим запасам чакры, по его ранам, по тому, что он после них выжил. Что касается системы циркуляции чакры, которая случайно бросилась в глаза Ханаби во время очередного перестраховочного анализа этажа, то она была крайне необычной и неоднородной. И что-то Ханаби подсказывало, что это как-то связано со странным цветом его кожи.
С самой чакрой были большие проблемы. Похоже было, что он пострадал в бою в том числе от владельца бьякугана… Неужели на стороне врага тоже есть кто-то из Хьюга? В голове у Ханаби потоком пронеслись лица всех родственников — кто мог быть шпионом, предателем? Версию, что их глаза просто похитили, она отмела сразу, т.к. это было возможно только с главной ветвью клана, у остальных бы глаза при изъятии просто исчезли. А их семья точно была цела. Но техника, что почти полностью отняла у него возможность пользоваться чакрой, была определённо дзюкеном. Скорее всего, даже Ста Двадцатью Восемью Ударами Небес. Привести в порядок столько тенкецу было не в силах Ханаби. Она пыталась восстанавливать по нескольку штук, но быстро выдыхалась и эффекта надолго не хватало: видимо, она делала что-то неправильно, и при каждом посещении приходилось начинать всё сначала. Но даже в меру своих возможностей заботиться о герое Конохи было приятно.
В остальных местах она была исключительно кохаем, а здесь, с ним чувствовала себя взрослой и самостоятельной. И очень полезной.
Ханаби ни с кем об этом не заговаривала, даже — и особенно — с Хинатой. И вообще, не хватало ещё угодить как нарушительнице под чьё-нибудь наблюдение. Например, АНБУ. Ханаби была уверена, что если она и попадётся, то следить за ней будут непременно АНБУ.
По этой же причине она не могла ни у кого поинтересоваться его судьбой или хотя бы именем. Сам он почти всё время спал (чакра на пределе, организм экономит силы для заживления ран), а в остальное время поговорить не получалось. То ли он не мог, то ли не хотел.
Ханаби старалась по возможности облегчать его страдания. Даже попыталась выяснить, где хранятся обезболивающие и как их достать, но оказалось, что все ампулы идут под расчёт. Поэтому она старалась обходиться ледяными грелками. Тогда порезы даже кровоточили гораздо меньше. В любом случае, её небогатая практика подсказывала, что такие раны нужно зашивать. Странно, что этого до сих пор никто не сделал. Вероятно, у него есть какие-то противопоказания.
Ханаби было неуютно от постоянного молчания, поэтому она заполняла тишину сама. Чтобы не будить, шёпотом рассказывала о своих делах, о новостях, об эмоциях, испытанных ею от того или иного события. А может быть, наоборот, в его компании было очень комфортно, поэтому она чувствовала такую возможность. Не исключено, что это как раз из-за его молчаливости.
Перевязки были самым большим испытанием и для неё, и для него. Она каждой клеточкой ощущала боль, которую ему причиняет каждым своим действием. Но ей не хотелось, чтобы её прикосновения ассоциировались у него исключительно с болью. Кроме того, несмотря ни на что, его тело нельзя было назвать непривлекательным. В благодарность за его терпение во время очередной мужественно перенесённой пытки Ханаби позволяла себе осторожно, ласково гладить его плечи, или, пока он на боку, слегка размять неповреждённую часть спины (она ведь, несомненно, очень устаёт от постоянного пребывания в горизонтальном положении).
Странное чувство возникало у неё в такие моменты. Будто жалость плавно перетекает в нежность…

______________

Фрагмент XIII.

Однажды она совершенно опешила, войдя и обнаружив его бродящим по комнате. Конечно, это сильно сказано. Скорее он несмело хромал, контролируя ладонью шершавую вертикаль стены. Вторая рука была прижата к груди.

Ханаби подбежала и осторожно помогла. Оказалось, её голова едва доходит ему до подбородка. На вопрос, нужно ли что-то, она неожиданно получила ответ с просьбой провести его в душ. Удивившись и судорожно перебирая в голове мысли о том, как же это он собирается мыться, она даже не догадалась спросить что-то ещё и из интересовавшего её ранее.

Однако оказавшись в ванной комнате, он ловко нащупал кран. Ханаби была убеждена, что долго ему вот так не простоять, поэтому боялась выйти и закрыть дверь. Однако по тому, как его рука остановилась, так и не пытаясь открутить рукоятку, по нерешительному повороту головы в её сторону, Ханаби догадалась, что он вовсе не предполагал, что она уйдёт. Ему была нужна её помощь.

Густо покраснев и уговаривая себя, что она медик, что ничего неприличного в этом нет, и что ему действительно сложно наклоняться, Ханаби помогла раздеться. Сверху брызнула вода, смачивая бинты. Она старалась смотреть только на них, только туда, где имела место её непосредственная компетенция. Чтобы не намокнуть самой, пришлось снять душ и взять его в руку.

И только тут Ханаби обнаружила, что он развязывает повязку на голове. Если бы не цвет и чуть более низкое расположение, она напоминала бы протектор. Затаив дыхание и не замечая, что направляет струи мимо, Ханаби ждала, что же будет. Развязав узел, он взял у неё душ и окончательно стянул повязку, только когда слегка отвернулся. Вода упала на макушку, мокрые пряди волос заструились по лицу, делая неразличимой почти половину. Воспользовавшись тем, что обе руки пока свободны, Ханаби стала осторожно снимать бинты с торса. Она теперь завязывала бантик, чтобы обходиться без ножниц. С каждым освобождённым витком волнение нарастало. Ниндзя морщился — не до конца зажившие раны, наверное, щипало. И совсем уж смело было с его стороны взять мыло. Ханаби теперь направляла душ и старалась смывать пену как можно быстрее. Вниз она по-прежнему не смотрела.

Ханаби заметила на полочке рядом с мылом одноразовый станок для бритья. Чтобы чем-то себя занять и получить наконец-то возможность подобраться поближе и разглядеть его глаза, она решила, раз уж он купается, попытаться убрать дурацкую щетину, которая становилась уже полноценной бородой.

Она потянулась к нему ладошками, чтобы намылить щёки, и попросила стоять как можно неподвижнее. Трогательно послушный, он не без труда закрепил душ наверх и замер. Ханаби бережно отвела его волосы назад и тут же пожалела об этом. Вне сомнения, его слепота была необратима.

Смутившись, Ханаби провела станком по левой, уже намыленной щеке, но, похоже, рука дрогнула. Показалась маленькая красная капелька.

Она никогда этого раньше не делала. Может, не стоило и браться?

Неуклюже завершив начатое, Ханаби присмотрелась повнимательнее. Капельки воды скользили по лицу и мешались с капельками крови из нанесённой ей царапины. Не в силах оторваться, она проследила вниз путь одной из них. Вздрогнув, снова вернула взгляд назад. Ко всем прочим бедам, вся левая половина его лица была расчерчена шрамами. Однако они вовсе не были страшными и казались нарисованными карандашом.

Почему же ему так не везёт?
Но с другой стороны — разве легко быть героем?

Отвернувшись, Ханаби позволила ему домыться до конца. Только потом ей пришло в голову, что он всё равно не может видеть, смотрит она или нет. Украдкой обернувшись, она обнаружила, что он уже вытерся и повязал на бёдра полотенце. Ну и хорошо, можно выдохнуть.

И собраться с духом. Предстояла очередная перевязка.

__________________