Вторжение. Глава первая: «Начало». Часть четвертая

Фрим был крайне поражен происходящему, если даже не шокирован им. Первую минуту после исчезновения иных он будто уподобился статуе. Но из данного состояния ему помогла выйти бранящаяся Зейлина. Мужчина подбежал к ней, чтобы оказать необходимую помощь. Но стоило Фриму положить на плечо женщины свою руку, как на него обрушился шквал пренеприятнейших слов. Должен отметить, что ругалась пострадавшая долго, и уши несчастного напарника поспешили завернуться в трубочку.
— А ты что, мразь? Осеменил трусы со штанами и только потом отказал этой пизде!
О слове «приличие» Зейлина явно не знала. Сказать, что я удивился её тираде, — значит ничего не сказать. Но ответить ей на оскорбления я не успел: женщина быстро отняла у Фрима пакет с одеждой, забрала две литровых бутылки с водой и удалилась за ближайшую машину, чтобы смыть с себя грязь.
— Не хочешь освежиться? — закрывая нос, спросил Фрим.
Я понял, что пахну далеко не ягодами. Из-за Шайи моя одежда вобрала самое лучшее от болот и помоек. Сильнее всего воняло лицо. Долго взвешивать «за» и «против» я не стал.
Через некоторое время все члены группы привели себя в порядок. Нас поджидал странный разговор.
— Томас, что здесь, чёрт возьми, стряслось? — начал попутчик.
Я бы и сам хотел знать…




Я задумчиво хранил молчание. Не знал, что ответить. С чего-то следовало начать. Идею, как ни странно, подбросила Зейлина:
— Упырь, эта мразь и есть мотоциклистка?
Фрим всем видом демонстрировал недоумение. Он, поди, сейчас думает, как ожил мертвец.
— Да. Слишком много сходств, чтобы отрицать.
Я никак не реагировал на оскорбления женщины. Да и зачем разжигать новый спор, если он не приведет ни к чему хорошему? Напарница Фрима явно не из разумных, так что ругаться с больными я не вижу смысла.
Зейлина ещё несколько секунд пристально смотрела на меня, а затем повернулась к напарнику.
— Как ты сказал? Любительница переворачивать всё с ног на голову? Так вот запомни, упырь: я ничего не переворачивала. Мир сам перевернулся. А если тебе угодно думать по-старому, то это твои проблемы. И не говори мне больше, что я несу бред!
Посчитав разговор законченным, женщина пошла к ближайшей машине и принялась её осматривать, словно не было никакого инцидента с ожившей девушкой. Фрим с открытым ртом наблюдал за Зейлиной.
— Разве не мы хотели обсудить случившееся? — спросил он.
— Ты, сука, оглох?
— Эй, может ты перестанешь хамить? — повысил тон Фрим.
— Ну точно — оглох!
— Эта сумасшедшая дрянь меня бесит, — признался он через некоторое время. — Да вдобавок ведёт себя так, будто все нормально.
— Отчасти она права. То, что раньше считалось невозможным, стало реальностью. Трудно сказать, как долго эта аномалия продлится, поэтому будет лучше с ней смириться.
— Значит, ты заодно с ней?
— Нет, мне тоже, как и тебе, не нравятся перемены. Но нам придётся их принять, если хотим выжить.
Фрим не нашёл что возразить. Он растерянно застыл, пытаясь подобрать слова, и не произнес ни звука. Похоже, моё замечание настолько потрясло его, что мужчина впервые осознал всю серьезность положения, в котором оказались не только мы, но и весь мир. И это-то его испугало.
А вот меня, в отличие от Фрима, действительность не страшила. Зато настораживало другое. Моё тело по-прежнему было расслаблено, чувства притуплены, а разум хранил ясность и трезвость. Шайя что-то сделала со мной.
Я решил, что своими догадками ни с кем не стану делиться. Во всяком случае — сейчас. Подожду до вечера, когда и Фрим, и Зейлина будут готовы выслушать меня.
— Что дальше?
— Дальше? — опешил мужчина. — Давай ещё немного осмотрим здесь всё, а потом отправимся назад.




Я кивнул и направился к ближайшему автомобилю. Зейлина вскоре занималась уже другим делом: теперь она выделяла кругом различные странности при помощи баллончика с краской. От её внимания не ускользнули и загадочные остатки иных. Несколько льдинок, которые были похожи на синие кристаллы, женщина поместила в маленький контейнер. Зачем ей это изучать? Она смыслит в химии? Или среди членов их группы есть исследователь? Вопрос остался без ответа.
Фрим работал хуже прежнего. Мужчина медленнее двигался, найденные продукты порой выпадали из его рук. Иногда он посматривал в мою сторону, словно хотел что-то спросить или поделиться чем-то важным, но всякий раз натыкался на незримую преграду и продолжал искать полезные вещи.
Словами никто не перекидывался до тех пор, пока спутник не заявил о своём намерении вернуться. Я и Зейлина согласились с его решением без лишних раздумий.
— Пакет с одеждой и ещё четверть со сладкой дрянью, — сообщила женщина.
— У меня мелкие предметы, в основном кухонные принадлежности, — продолжил я.
— Да вам везет, ребята, — с доброй завистью закончил мужчина и посмотрел в рюкзак. На дне лежали апельсины и лимоны. Негусто.
Зейлина дала команду: «Возвращаемся», — и первая двинулась с места. Я последовал её примеру, а замыкал трио Фрим.
Несколько минут мы шли в тишине, но после направляющая сделала останавливающий жест, чем меня удивила. Она грубиянка, плюс не очень хорошо ладит в команде. Однако спутница подняла руку вверх — не рявкнула «Стоять», не обернулась, а специально подала знак. Следом за этим женщина тихо повернула голову и приложила к губам палец. Это знак молчания.
Мужчина поманил меня за собой, и мы, бесшумно передвигаясь, спрятались за машину. Я воздержался от лишних вопросов, потому что понимал опасность ситуации.
На дороге произошло что-то странное — не страннее Шайи и её подопечных, но подозрительней отмеченных кругами трупов.
Свыше минуты я и Фрим сидели в укрытии, ожидая хоть какого-нибудь команды. В итоге тишину разорвала сама Зейлина. Она появилась незаметно, чем и напугала нас.
— Вот, отбросы, взгляните.
Женщина по-прежнему не изменяла своим принципам, но вот говорила грубиянка очень тихо. Мы подвинулись и дали усесться ненормальной между нами. Та ловко приземлилась на пятую точку и сразу поделилась находкой. Брови Фрима невольно поползли вверх.
— Шерсть? — удивлённо спросил он.
— Лежала вместо останков ожившей сучки. Её там ещё много, я взяла лишь малую часть.
В голову пришла загадочная мысль.
— Контейнер, загляни в контейнер, — резко сообщил я. Зейлина непонимающе посмотрела на меня, но выполнила просьбу.
И здесь шерсть. Как я и думал.
— Что это значит? — Женщина сравнила на ощупь находки и обнюхала каждую из них. — Опять эта вонючая жижа…
— Похоже, после ухода они оставляют какие-то ледышки, а через какое-то время те трансформируются в… это…
Спутники нахмурились. Кажется, моё предположение приняли за точку отсчёта.
— Зейлина, а что с её дружками? — обратился к напарнице мужчина. — С ними то же самое?
— Я не обратила внимания.
Мы умолкли. И старались не шевелиться несколько минут. Мы чего-то ждали.
К счастью, никаких посторонних звуков не было, и немного погодя трио решило выбраться из укрытия. Зря…
— Твою ж… — от неожиданности вскрикнула женщина.
Волк.
В пятидесяти метрах от нас.
Животное недобро зарычало, наверняка обнажив острые клыки. И медленно направилось в нашу сторону.
Мы невольно попятились назад, заполошно обдумывая дальнейший план действий.
— Что будем делать? — шёпотом озвучил главный вопрос Фрим.





Навязчивая идея убежать не покидала меня ни на секунду. Неважно куда, главное — подальше от злобного монстра.
Нет, избежать опасности не получится: нас непременно догонят.
Может, взобраться на машину и пождать до вечера?
Не вариант. Очень сомнительно, что голодное животное упустит возможность пообедать. Кроме того, не нужно списывать со счёта, что он хищник. Ему не составит труда запрыгнуть на капот или багажник, а после и на крышу.
Два голоса, две стороны, поселившиеся в голове, искали выход из сложившейся ситуации. Один голос — панический — предлагал множество путей для отступления, другой же — спокойный — без колебаний отметал их, ссылаясь на различные физические ограничения человека или преимущества животного.
А волк не давал времени на размышления: что ему до людских планов? Монстр преодолел треть пути, а затем ускорился.
— Нападем? — Зейлина вытащила из моего пакета два кухонных ножа.
— Да ты с ума сошла! — шикнул на неё Фрим.
— Что, кишка тонка?
— Подраться мы всегда успеем, — вмешался я. — Нужно выкинуть что-то необычное. Что-то неразумное. Как можно заставить его остановиться?
— Набить друг другу морды? — усмехнулась женщина.
— Может, просто дадим ему еды?
Я присмотрелся к животному, замечая всё больше странностей на его теле. Кое-где отсутствовал мех и кожа, виднелись кости. Надеюсь, моё зрение опять меня подводит, иначе…
— Ты сейчас про шоколадные батончики говоришь? Слушай, а волк так же любит лимоны, как и зайцев с оленями? — иронично спросила Зейлина.
Это не волк, это – монстр.
— Почему тебе просто не сказать «У нас нет мяса»?! Почему обязательно надо втаптывать кого-то в грязь?
Тварь чувствовала вокруг нас эмоциональное напряжение, она поняла, что группа в замешательстве, и решила воспользоваться удобным случаем.
— По-твоему, я почему молчала, а? Идея накормить мохнатую тварь пришла ко мне сразу. Но не кормить же зверя сладким! Постой, а ты о чём думал всё это время? Неужто сбежать решил? Да ты не упырь, ты пуганый кролик!
Время, отведённое на составление плана, истекло. Пора действовать.
Я подбежал к Зейлине, выхватил первую попавшуюся упаковку со сладкой едой — кукурузные палочки — и быстро направился к монстру.
Попутчики сразу замолчали и перевели взгляд на реальную угрозу. Поздно спохватились.
Я старался сохранять спокойствие и трезво оценить шансы на выживание. Невысокие. Сев на асфальт, я плавными движениями раскрыл упаковку и медленно протянул её в сторону чудовища, дожидаясь, пока оно дойдет до меня.
Я поморщился: от волка исходил трупный запах. Тот, заметив перемены на моём лице, недобро зарычал. И неожиданно лег на землю.
Существо, вывалив язык, долго всматривалось в попутчиков. По непонятным мне причинам Нечто продолжало лежать, и, пока оно изучало Зейлину и Фрима, я изучал его.
Дотронься.
Что?
Я сказал, дотронься.
Гляделки тотчас прекратились. Хищник пристально уставился на меня, словно прожигал мою голову насквозь.
Дотронуться?
Смелее.
Руки невольно потянулись к монстру. Я уже успел привыкнуть к вони, но не к голосам. Казалось, что один из них принадлежит не мне, а хищнику, который общается со мной при помощи глаз. Внешне я был спокоен, но внутри постепенно нарастало напряжение. Что-то должно пойти не так…
Волк будто увидел опасения и потянулся ко мне навстречу. Прикосновение получилось безболезненным, но до ужаса пугающим.
А теперь отдай…
О чём ты?
…немедленно!
Руки неестественно посинели, на них образовались ветвистые линии — как при встрече с Шайей. Но на сей раз вместо приятной волны была опустошающая слабость.
Я чувствовал, как из меня буквально выкачивали энергию. Ощущение приближающейся смерти чудовищно пугало.
Что происходит!? Нужно прекратить! Отползи от… волка…
Кожа на правой руке вернулась к привычному для человека цвету, символы исчезли. Я догадался, что половину своей работы Нечто закончило.
Убери ты от него свою чёртову руку!!!
Над ухом что-то просвистело. Бита с большой скоростью опустилась на голову псины.
Э-э-э-э?
Я непонимающе смотрел на тушу животного.
— Эй, да очнись ты наконец!
Женский голос был где-то далеко. Меня трясли, пытались привести в чувство. В какой-то момент в лицо просто плеснули воды.
Я заморгал.
— О, таки отреагировал.
Трудно было сказать, как долго я приходил в себя. Даже когда перед моими глазами исчез монстр, страх не покинул меня. Левая рука по-прежнему оставалась синей, а кожа под узорами загадочным образом пульсировала. Мне дали выпить немного рома.
— Куда ты его волочешь? — задал вопрос Фрим.
— Псину следует изолировать, — пыхтя, ответила Зейлина. — Дождемся Безумной, ей понравится уродливый образец.
Волка спрятали в багажнике одной из уцелевших машин.
— Кролик, упырь, двигаем назад, — скомандовала женщина.
«Я ещё вернусь…»