Вторжение. Глава первая: «Начало». Часть третья

Мы осматривали машины и двигались дальше. Ничего полезного особо не находили. Зейлина от скуки даже обыскивала мёртвых людей, которых, к слову, стало на порядок меньше, чем несколько километров назад. Фрим сохранял спокойствие и не обращал внимания на выходки напарницы. Его, по всей видимости, устраивали правила новой эпохи.
На пути всё больше встречалось камней и глыб, а дорогу всё чаще перекрывали перевернутые автомобили. Я, поглощенный своими мыслями, находился где-то далеко отсюда.
Я вспоминал встречу с мотоциклисткой, представлял её образ, но получалось плохо.
О пугающих словах Зейлины лучше было позабыть, но они нагло лезли в голову. Что если та девушка теперь… иная? Призрак? Зомби? Тварь, охотящаяся на всё живое?
За размышлениями я и не заметил, как мы добрались до разрушенного моста. Фрим упомянул, что здесь их джип и два сохранившихся мотоцикла не проедут, что придётся либо расчищать путь, либо объезжать за несколько километров. Зейлина воспользовалась баллончиком с краской, чтобы указать путь двум другим группам.
Мы перебрались через преграду, эстакада осталась далеко позади. Время от времени женщина рисовала на асфальте стрелки, а также круги вокруг погибших, будто это был какой-то барьер. «Послания старику Дейву», — пояснил мне Фрим, добавляя, что отмеченные Зейлиной люди выглядят весьма странно. И, хотя я не разглядел ничего подозрительного в мертвецах, всё равно настороженно принял слова мужчины.
Я посмотрел вверх. Жизнь после падения старого мира виделась мне в более мрачных красках. Там не было голубого неба, лучей солнца, приятного тёплого ветерка и умиротворяющей тишины. Хорошо, что мои представления оказались ошибочными. Ничто не предвещало беду. Даже мои опасения насчет родителей понемногу уходили на дальний план. Зейлина немногословно сообщила о приятной новости:
— Упыри, я нашла выжившую.
Я и Фрим прекратили на время поиски еды в машинах, чтобы оказать помощь человеку. Но стоило мне увидеть ту самую выжившую, как я оцепенел. Посиневшая кожа, неживые движения и уже знакомый голос. Мотоциклистка.




— Наверное, ты проголодалась? — доставая из пакета примитивный бутерброд и бутылку с водой, обратился Фрим.
Зейлина отошла в сторону, с подозрением рассматривая девушку.
— Я не голодна, — холодно ответила выжившая и направилась ко мне. Часть лица была в какой-то бледно-синей слизи. Левый глаз мотоциклистки скрывала чёлка.
Несмотря на плавность, её движения казались механическими.
— Ээээ… — ничего не понимая, протянул мужчина. Зейлина положила руку на плечо Фрима, чтобы тот подставил ухо к её губам. Женщина, прожигая взглядом новую спутницу, что-то тихо говорила напарнику. Но на всё это я уже не обращал внимания. Мои глаза были прикованы к «спасительнице».
— Т-ты?
— Узнал, — улыбнулась краешком губ девушка. От неё исходил шарм, её голос стал мелодичнее. — Сегодня ночью я приходила к тебе во сне. Утешала, обнадёживала скорым возвращением. Но опоздала. Извини.
Она коснулась моей щеки, отчего я вздрогнул. Вначале дикий холод. А затем приятное тепло.
— К-как?..
— Выжила? — закончила она за меня. — Мать подарила новую жизнь. Многих спасла. Я думала, что умру, но нет.
Девушка пахла хвоей. И клубникой. Её голос напоминал журчание воды и шелест листвы. Она очаровывала. Взгляд, полный любви и нежности, согревал душу.
— Ты помог, выбрал добрую сторону, Мать не забывает. Она велела наградить тебя за твой поступок. Мать предлагает стать одним из хранителей.
— Пофлиртовали — и хватит, — подошла Зейлина. Сейчас её внешность была сродни старой ведьме. Злость, выходящая наружу, холодила кровь. Мотоциклистка же казалась ангелом: она излучала свет и добро.
Разведчица дотронулась до иной, но тотчас отдёрнула за руку, словно ошпарилась.
Фрим, всё это время наблюдавший за происходящим, услышал чьи-то шаги и развернулся. А затем с волнением произнес:
— Эй, тут ещё двое.




— Мразь… — сплюнула Зейлина. Она ожидала услышать в ответ какую-нибудь брань, но встретилась с ледяным, полным ненависти взглядом.
Мотоциклистка повернулась ко мне и коснулась лица. Я чувствовал, как иная сила вливается в меня. Но с получением могущества моё тело что-то утрачивало. Мышцы были расслаблены, разум затуманивался. Я чувствовал себя очень хорошо.
Меня не волновала Зейлина и что с ней произойдет. Меня не беспокоили окружающие проблемы. Я словно попал в нирвану.
— Как… как тебя зовут? — прикрывая веки, спросил я.
— Шайя. Мать дала мне имя Шайя.
— Скажи, Шайя, что мне нужно сделать, чтобы Мать приняла меня?
— Эта женщина, — Шайя посмотрела на Зейлину, — принесёт вам в скором времени вред. От неё исходит чернейшее зло. Ни доброта, ни любовь уже не спасут эту неразумную. Убей её, избавь глупую женщину от раздирающей боли и жажды мести и подари её душе свободу.
— Что ты сказала, тварь?! — ошарашенно произнесла напарница Фрима. Иная направила одну руку на неё, и Зейлина на несколько сантиметров поднялась в воздух. А затем её будто сковали невидимыми путами, потому что она не могла пошевелиться. — Отпусти меня, сука!
Шайя отошла на несколько шагов и протянула мне кинжал салатового цвета. Я вновь приходил в сознание, обретая контроль над мыслями и чувствами. Я посмотрел за спину мотоциклистки и увидел, что двое неизвестных скрутили Фрима и засунули ему в рот какую-то тряпку.
Чем дольше я наблюдал за происходящим, тем меньше мне нравились так называемые «выжившие». Девушка, которую я якобы спас, заметила на моём лице замешательство. Она сократила расстояние и поцеловала меня, вложила кинжал в ладонь и спросила: «Ты же выполнишь просьбу?»





Сладостная волна, вызванная поцелуем, разошлась по телу, мешая трезво оценивать ситуацию.
Я смотрел на Шайю и не мог налюбоваться ею. В тот момент мне казалось, что нет человека прекраснее на свете, чем она. Я, не отрывая взгляда от иной, молча кивнул.
Кинжал сделался горячим, и исходящая от него сила быстро вливалась в меня. От нескончаемого потока энергии закружилась голова. Я развернулся к Зейлине, закатил глаза и медленно направился к ней, чтобы исполнить поручение.
По звукам, которые издавала женщина, было понятно, что та хотела освободиться. Её не пугала ситуация — скорее, просто злила.
В какой-то момент мне стало настолько хорошо, что я упал на колени и выпустил из ладони оружие. И слегка удивился, когда посмотрел на синюю руку. На пальцах были нарисованы ветвистые линии — непонятный мне узор.
Символ постепенно исчезал, прежний цвет кожи возвращался; кинжал, лежащий на асфальте, превратился в воду.
Что? Я часто дышал, пытался разобраться в происходящем.
Что сейчас было?
Шайя схватила меня за плечо, помогая встать. Она вложила другой кинжал.
— Убей её.
По телу пробежались мурашки. Я отпрянул от мотоциклистки. Орудие убийства вновь оказалось на земле.
— Что ты делаешь? — улыбаясь, спросила послушница Матери.
— Я… я не знаю.
Мысли путались. В голове неразбериха.
Почему она хочет, чтобы я убил Зейлину?
Я отвернулся и закрыл глаза, чтобы не столкнуться с пристальным взглядом спасительницы.
— Тогда почему ты медлишь? — прошептала на ухо Шайя. Я вздрогнул. Теперь девушка пахла гнилыми болотами, голос уподобился писку старухи. А на месте левого глаза зияла дыра, из которой вытекала синяя слизь.
Не будь я под воздействием странной энергии, то точно испугался. Но сейчас я находился в сонном состоянии, поэтому происходящее вызывало в большей мере безразличие.
— Не слушай! — выкрикнула Зейлина.
— Ну же, торопись, — надавила Шайя.
Я набрал воздуха в лёгкие, а затем спокойно ответил отказом.
— Что? — опешила девушка. — Повтори.
— Я не хочу выполнять твой приказ.
С каждым словом голос становился громче и тверже. Я был уверен в своей правоте.
И я всё ещё думал, что пребываю во сне.
— Просьбу, — поправила она.
— С каких пор убийство называют просьбой?
— Хорошенько подумай. Что может случиться, если она выживет? Эта женщина не побрезгует вас уничтожить. Будет разумно от неё избавиться.
— Разумно только для тебя. Нет смысла убивать ни в чем не провинившегося человека.
Шайя пыталась переубедить меня, но вскоре поняла, что это бессмысленно.
— Вот как, — тихо и разочарованно подытожила иная. Щёлкнув пальцем, мотоциклистка освободила Зейлину из невидимых пут. Напарница Фрима, не ожидав такого поворота событий, не успела отреагировать и упала на асфальт. — Что ж, я не вправе больше задерживать тебя и твою жалкую группу. Продолжай утешать себя и цепляться за свои воспоминания. Кто знает, может, тебе повезёт прожить дольше остальных. Я уйду, но запомни: при следующей встрече со мной ты умрешь. И уже никогда не переродишься.
Шайя распалась на тысячи мелких льдинок. То же самое произошло и с двумя другими «выжившими».
Я с задумчивым видом смотрел на прах бывшей спасительницы.
Что же творится вокруг?
Сплю ли я, или всё действительно взаправду?