За чертой здравого смысла. Глава I : Толчок к действиям

Глава I : Толчок к действиям

So much to tell you
And most of all goodbye
But I know that you can't hear me anymore

Мне так много нужно тебе сказать,
И самое важное – "Прощай".
Но я знаю, что ты больше меня не услышишь.

Skylar Grey – Words

Две подруги в хорошем настроении зашли в дом. Они весело о чём-то болтали, смеялись и просто пребывали в отличном расположении духа. А причиной тому было заключение врача: у Хинаты родится сын. Девушке не терпелось обрадовать своего мужа, но он почему-то не брал трубку. На радостных порывах будущая мама и не подумала бы волноваться, пока не зашла в свою спальню, чтобы переодеться, наконец, из неудобных джинсов в свободное домашнее платьице. На кровати лежал её супруг. Слишком ровно, слишком неподвижно. Его грудь не вздымалась, и сопения не было слышно. Да и не спал он никогда ни в одежде, ни в такой позе. Сначала брюнетка не обратила на это внимания, а поспешила поделиться новостью, считая, что этим выведет парня из дремоты:

– Наруто, у нас будет мальчик! – подбежала она к кровати и застыла.

Вот теперь её взгляд был переведён на скомканную бумажку, лежавшую поверх застывшего молодого человека. Девушка незамедлительно прочла записку, которая гласила:

«Дорогая и любимая Хината! И, конечно, наш не менее любимый малыш! Ведь мальчик же будет, да?

Я надеюсь, что ты сможешь меня понять. Я не удержался… Я пошел на поводу у эйфории от того, что хотя бы чего-то добился от Саске. Я согласился на его условия. И, если ты сейчас это читаешь, я уже мёртв. Я… я не знаю, что написать тебе в таком случае. У меня нет слов. Ты и сама прекрасно знаешь, насколько сильно я тебя люблю. Лицемерием будет сказать, что я этого не хотел. Я сознательно на это пошёл. Видишь, какой я уебан и мудло! Я никогда не был тебя достоин, я всегда ставил дружбу выше нас – и я просчитался. Я очень хочу, чтобы ты нашла своё счастье. Только не избавляйся от ребенка, пожалуйста! Можешь не говорить ему, кто его отец, можешь дать ему другую фамилию – только не делай глупостей!..»

– Да как ты мог такое вообще подумать! – рыдающая девушка упала на колени перед кроватью и ударила кулаком по бездыханному телу.

Она продолжила читать:

«…Я не буду просить прощения ни у тебя, ни у Сакуры, потому что я его не заслуживаю. Не страдайте из-за меня, не плачьте… не надо. Я только об одном тебя попрошу, потому что родственников у меня нет, только ты одна: запрети проводить вскрытие – я не хочу, чтобы кто-то копался в моем теле. И Саске не вините. Он же дал мне выбор…
Прощай!»

Да, оставлять послания Наруто никогда не умел. Брюнетка осела на пол и возобновила свои рыдания. Он же обещал ей ничего больше не предпринимать, обещал отказаться от глупой и смертоносной затеи. Почему он никак не мог успокоиться и продолжал донимать Саске? Почему он ставил друга выше неё? Почему?! Сейчас на эти вопросы Наруто ей уже не ответит. От сердца девушки оторвали самый большой кусок. Вот он, рядом лежит, целый, но оторванный. Он больше не поможет биться её сердцу.

– Хината, ты почему так долго? – в спальню вошла розоволосая девушка и беспокойным взглядом осмотрела подругу и её возлюбленного.

Медик молниеносно оказалась около кровати и стала проверять друга на признаки жизнедеятельности организма: пульс отсутствовал, дыхание тоже, а сам Наруто был пугающе холодным. Но тело не выглядело при этом мёртвым. Хотя факты говорили сами за себя. Сакура мигом оттащила беременную подругу на кресло, стоявшее в левом углу комнаты. Заплаканная Хината была настолько неуклюжа, что уронила и разбила торшер, располагавшийся рядом с креслом. Брюнетка не осознавала происходящее. Она могла только уткнуться в плечо девушки, севшей на подлокотник, и заливать слезами нежно-розовые волосы, разметавшиеся по хрупкому и обнимающему её тельцу. Сакура успокаивающе поглаживала подругу по спине. Она рассчитывала на то, что Хината её поймет: слова утешения были лишними для обеих. Безмолвие – вот высшая степень понимания между ними на данный момент. Из нефритовых глаз скатывались по щекам слёзы недоумения. Как это могло случиться? Беременную девушку сейчас точно лучше не тревожить подобными вопросами.

Взгляд, застланный непрошеной влагой, упал на бумажку, которую брюнетка сжимала в своих руках. Сакура аккуратно разжала дрожащие пальцы подруги и забрала немного промокшую записку. Пробежавшись по ней глазами, розоволосая всё поняла. Кто, как не Саске, мог принести огромное горе в счастливую доселе семью Узумаки? Девушка уже было хотела внутренне начать оскорблять Учиху, но поток её мыслей прервали всхлипы подруги, видимо, пытавшейся что-то сказать.

– С-Сакура?

– Да? – отозвалась она не менее заплаканным тоном.

– Ты позаботишься обо всём? Я… я… не смогу, понимаешь? – как-то отрешённо произнесла Хината.

– Не переживай, я всё устрою, – заверила подругу Харуно. – Тебе нельзя так… Подумай о сыне!

– Что т-ты сказала? – похоже, оглушённая горем Хината ничего не расслышала.

– Я сказала, что тебе нужно думать о себе и малыше, а я всё сделаю, – повторила Сакура свою мысль, уже ранее высказанную.

– Но как же…

– А вот так! Вспомни, каким всегда был Наруто?! Ты не имеешь никакого права распускать нюни и вредить вашему ребёнку!

– Да, ты права, – девушка слишком резко успокоилась, и, скорее всего, всё дело было в гормонах: такой перепад настроения был как раз кстати. – Я должна заботиться о нём, – сказала Хината, поглаживая слегка выросший за последнее время животик.

Сакура помогла ей подняться и отвела её в гостиную на первом этаже. Брюнетке не стоит находиться рядом с Наруто, пока зеленоглазая не уверена, что это не выльется в нервный срыв.

– Хината, тебе принести чего-нибудь? – спросила розоволосая, смахивая оставшиеся капли с лица – ей тоже предстоит быть сильной.

– Нет, спасибо, – ещё слегка всхлипывая, ответила Хината.

– Тогда я сейчас позвоню на работу и возьму выходной на завтра, а потом займусь… – Сакуре не дала договорить подруга, внезапно накинувшаяся с объятиями на неё.

– Сакура, пожалуйста, уволься! – от таких слов у девушки глаза на лоб полезли, а брюнетка продолжала. – Я же не смогу целыми днями одна! И ты врач – я тебе больше всех доверяю! Будь со мной, переезжай сюда!

Харуно такого совершенно не ожидала. Сегодня на подруг уже свалилась одна огромная потеря, и не хватало зеленоглазой добавлять себе лишние проблемы.

– Хината, ну как я перееду к тебе? Да и к тому же, мне ведь нужны деньги, чтобы как-то себя содержать. Обещаю, я буду приходить в гости каждый день!

– Нет! Я хочу, чтобы ты ушла с работы! Насчет денег не беспокойся: мой отец будет платить тебе зарплату как по уходу за беременной. Пожалуйста, – на светло-фиалковых глазах вновь проступили слёзы, и девушке стало невозможно отказать.

– Хорошо, но ты должна мне поклясться, что не будешь излишне переживать и нервничать! – обречённо выдохнула розоволосая.

– Я постараюсь, – девушки сильнее прижались друг к другу, а потом Хината вернулась на диван, чтобы не мешать Харуно устраивать похороны её супруга.

Нереально сразу осознать свою утрату. И только немые ручейки слез бежали по заплаканному и опухшему личику брюнетки, обхватившей руками колени в попытках сдержать дрожь, чтобы мечущаяся по дому и кричавшая в трубку подруга не нашла повода отчитывать будущую маму, ведь Сакуре предстояло ещё многое сделать.

***

Несмотря на то, что родни, кроме супруги, у Наруто не было, попрощаться с ним пришли очень многие. Таких людей, как Узумаки никто из его знакомых ещё никогда не встречал. Да и были ли они вообще? Вне зависимости от ситуации блондин всегда знал, как найти подход к тому или иному человеку. Он зачастую был лучиком солнца, приносившим толику радостного и счастливого света в чужие жизни. Но вот парадокс: на лучшего друга его влияние совершенно не действовало. Если к чужим он всегда приходил на помощь и после получал благодарности, то с близким это не прокатывало. Более того, за свою неудавшуюся попытку обладатель небесно-голубых глаз поплатился собственной жизнью, не сумев склонить товарища к верному, на свой взгляд, пути.

По кладбищу гулял порывистый ветер, мешая работникам копать очередную могилу. Ведь это было и без того сложно: в начале ноября земля была промёрзшая и уплотнившаяся, а лопаты входили в неё очень туго, заставляя прикладывать больше усилий. К счастью, молодые труженики успели закончить до прибытия траурного кортежа. Люди, словно муравьи, начали сновать между оградами и памятниками, уступая дорогу нёсшим гроб. Даже самые мужественные на вид парни не стали сдерживать хоть и скупые, но слёзы. Они не могли себе вообразить, что самый жизнелюбивый их товарищ покинет этот мир раньше всех. Но главное, что его наставления и убеждения остались в сердцах людей, на которых Наруто в своё время оказал значительное воздействие, внушая правильные устои и нормы, подсказывая истину, каждому индивидуальную.

Когда гроб стал медленно опускаться под землю, у Хинаты возникло непреодолимое желание сигануть за ним. Сдерживала Сакура, не выпускавшая подругу из своих объятий и бережно утиравшая новоиспечённой вдове горестные, противные и солёные капельки, предательски бежавшие из глаз. Ветер поднялся ещё сильнее, и кто-то заботливый накинул поверх пальто будущей мамы широкий тёплый шарф, закрывший добрую половину спины трясущейся девушки. Наверное, окружающие не понимали, что трясёт её не от прохлады, а от переживаний, никак не хотевших помещаться в стройном и миниатюрном, пока не вырос животик, силуэте.

Всё окончилось скоро, так как Сакура строго-настрого приказала не затягивать с похоронами, чтобы огородить подругу от лишней траты нервов. Поминки также решено было отложить. Розоволосая ревностно оберегала брюнетку, не давая пришедшим ни шагу сделать в её сторону: пускай оставят свои соболезнования при себе, а не беспокоят попусту душевную рану Хинаты. Харуно усадила подругу в автомобиль к господину Хьюго, отцу Хинаты, и убедила ту, что через пару часов вернётся в дом семьи Узумаки, но уже с вещами, как вчера обещала. Последняя машина скрылась за поворотом, а зеленоглазая направилась в сторону метро. Приостановившись на углу кладбища, она ещё раз обернулась, наверное, следуя какому-то шестому чувству, и не поверила своему же зрению: у свежего бугорка с землёй стоял Саске.

Сакура забыла обо всех своих прежних мыслях и со всех ног побежала в сторону ненавистного брюнета. Она спотыкалась, цеплялась подолом пальто за ограды, но всё же неслась в сторону мёртвого Узумаки и живого Учихи, который посмел погубить её лучшего друга. Теперь можно было не держать всё в себе, а высказать накопившиеся слова прямо в лицо мерзкому, гадкому, жестокому и подлому, но любимому.

– Да как ты посмел?! – она толкнула его в грудь, не останавливаясь после затяжного разбега, но он даже не шелохнулся. – У тебя есть совесть? Ты зачем сюда пришёл? Ты ёбнутый на голову, если набрался смелости сюда прийти? Да как ты можешь?! Ты же его убил! Опиздоумел?!

Саске, до сих пор молчавший, не стал терпеть клеветы в свой адрес:

– Хм, я его не убивал. Он сам это сделал, – парень даже не удосужился посмотреть на свою собеседницу.

– Ты его подстрекал! Ты его заставил! Ты – ничтожество! Выблядок! Не смей подходить к его могиле! – Сакура вновь попыталась его оттолкнуть, но только упёрлась лбом в каменную грудь. – Сволочь! – хмыкая и неконтролируемо смачивая верхнюю одежду Саске слезами, произнесла розоволосая.

– Если ты закончила выражать свою любовь ко мне, то, будь добра, не мешай мне прощаться с другом, – его голос был холоднее, чем ветер, продолжавший гулять между одиноких надгробных плит.

– Какая нахуй любовь! – она отскочила от него на несколько шагов. – Я тебя всем сердцем ненавижу! – в её глазах полыхала ярость.

– А как же твои слова о том, что твоё чувство вечно, ты будешь ждать, ты постараешься быть рядом и забрать себе всю мою боль?

– Забудь! – с неимоверным одушевлением выкрикнула Сакура, рискуя своим возгласом потревожить покой похороненных в этом месте.

– Хорошо, – брюнета совершенно не волновало то, что зеленоглазая решила выместить на нём все свои эмоции. – А теперь не могла бы ты уйти?!

– Ни за что, – смакуя каждый звук, ответила Харуно, продолжая прожигать взглядом чёрные ониксы.

Спорить с неуравновешенной психопаткой было себе дороже, так что Саске спокойно развернулся и медленным шагом вышел за пределы кладбища. Он вернётся сюда тогда, когда его точно никто не сможет заметить. А Сакура продолжала буравить глазами его спину, пока она не пропала из её поля зрения.

Голые деревья своими тёмными ветвями прекрасно контрастировали на фоне лазурного неба с изредка проплывавшими пушистыми, словно вата, облаками. Грязная, пожухлая коричневая трава вместе с опавшими и прогнившими листьями застилала нетронутые участки земли кладбища отвратительным по цвету ковром, являясь прямым свидетельством покинувшей их жизни. Солнышко играючи освещало крупинки росы, оставшиеся от утреннего тумана и не сошедшие к обеденному времени. Девушка продолжала стоять возле холмика земли, появившегося здесь только сегодня. С фотографии, помещённой среди огромного числа венков, на неё смотрела счастливая семейная пара, стоявшая у алтаря, так искренне улыбающаяся и даря друг другу влюблённые взгляды. А розоволосая им завидовала: её единственная любовь всегда отвергала любые намёки на создание отношений. А ни с кем другим быть она не желала, даже мысли себе такой не позволяла: однолюбка до мозга костей. Если раньше у Сакуры была хотя бы малейшая возможность иногда видеть Саске, то после трагедии его клана парень закрылся ото всех. Детище своих родственников он оставил на Какаши и Шикамару, а сам подался в игорный бизнес, который потянул за собой и вовлечение в преступный мир. Только Наруто неведомыми путями находил своего лучшего друга в гуще событий, происходивших с Учихой. Сакура же знала лишь название одного из его казино, но за последние три года видела своего возлюбленного несколько раз, мельком, совершенно случайно, что никак не повлияло на её чувства.

А он не изменился. Только взгляд его с безразлично-ледяного сменился на пустой. Кто-то сказал, что глаза – это зеркало души человека. Может ли такое быть, что у него её и вовсе нет? Да, даже если бы у него её не было, Сакура не перестала бы его любить. Пару десятков минут назад, встретив его здесь, она это осознала. Пусть и косвенно, но брюнет виноват в смерти их общего лучшего друга. Значит, он должен вызывать у Харуно полное отвращение. Но этого не произошло. Упиравшись в его грудь, она заплакала от своего бессилия перед ним. Она уже не думала, как бы его сдвинуть подальше от могилы Наруто. Она замышляла, как бы растянуть время рядом с ним. Она судорожно вдыхала аромат его одеколона, стараясь запомнить все его нотки. И только когда Саске напомнил ей о чувствах, о любви, в которой розоволосая когда-то ему признавалась, совесть взяла своё, и девушка первая отстранилась от такого желанного мужского тела, прикрывавшего её от ветра.

Сакура не должна просто так опускать руки. Она должна бороться, как сражался с холодностью и упорством Учихи Наруто. Вечно весёлый, он не мог погибнуть просто так. Зеленоглазая обязана продолжить его дело. Она обязана всеми силами пытаться вытащить Саске из водоворота преступности и вернуть его к нормальной жизни, к традициям и призваниям его клана. Она обязана попытаться ради того, чтобы быть с ним, пусть и просто как друг. Ей это необходимо больше, чем любая другая физиологическая, обыкновенно-человеческая потребность. Розоволосая совершит то, что не удалось Наруто. Она непременно сделает его смерть не напрасной. Очень жаль, что потребовалась такая жертва для того, чтобы она нашла в себе мужество вступить на этот путь – путь возвращения прежнего Саске.

Харуно постепенно отдалялась от места своих раздумий, покидая своего похороненного друга. Находясь недалеко от метро, девушка вытерла последнюю слезу, одиноко скатывающуюся по подбородку, облизнула обветрившиеся губы и достала из кармана телефон, набрав один из номеров в её немногочисленных контактах:

– Шикамару? Мне нужна твоя помощь!

Чёрное пальто розоволосой исчезло в подземке, а по кладбищу с быстротою молнии забегали несколько тёмных теней, беспорядочно и неуловимо мельтеша.