За чертой здравого смысла. Глава V: Ответное действие

Примечания: Перевод песни личный, и нигде в интернете его нет!

I'm slipping into the deep end
I'm in over my head
I can't catch my breath
I'm slipping into the deep end
Feel the current within
I can't help, I give in

Я проскальзываю в глубокую бездну
Полностью, с головой
Не могу отдышаться
Я проскальзываю в глубокую бездну
Чувствую это течение
Не могу себя остановить – я поддаюсь

Ruelle – Deep End

Тихие всхлипы и замеренный девичий плач прорывались через тишину комнаты в "Ичи-Ичи". Понимание произошедшего постепенно вкрадывалось в розоволосую голову, отчего в груди образовывался огромный ком, так сильно мешающий дышать и заставляющий рыдать взахлёб. Девушка старалась лежать без движений и заглушить свои неконтролируемые судорожные вздохи то ладошками, то подушками. Саске, видимо, сразу уснул, когда завершил надругательства над Сакурой, потому что никаких движений с его стороны не последовало. Она боялась повернуться в его сторону и увидеть, что он совсем не спит. Было страшно не то, что он продолжит её насиловать. Нет, к этому она снова сможет приспособиться, отвлекая себя мыслями, которым сопутствует шоковое состояние, и зажмуриваясь, чтобы не видеть его лица, его глаз, остающихся самыми ледяными на свете, несмотря на жаркую близость. Она больше боялась перевернуться на другой бок и заметить, как брюнет наслаждается своим творением, пошатнувшим психику зеленоглазой. Она боялась, что черноглазый почувствует ещё большее своё превосходство, свою безоговорочную победу. А Харуно ведь сама пока не решила, что будет делать дальше. Её не так волновало, как добраться до дома и прошмыгнуть мимо Хинаты. Дальнейшая неизвестность в отношениях с Учихой – вот что продолжало занимать значительную часть её размышлений. Насколько бы не было обидно, горько, паршиво, отвратительно от самой себя и своей наивности, от предположений о своей безнаказанности, перед заплаканными глазами всё равно всплывал образ Наруто. Девушка так и представляла, как друг её вычитывает: «Ты уже так далеко зашла, неужели теперь отступишь? А зачем тогда было всё это затевать?» Она и не заметила, как голова словно налилась свинцом, принося дискомфортную тяжесть и потихоньку окутывая сознание туманом, погружая её в сон.

Сакура не знала, сколько она проспала, ведь здесь даже окон не было, чтобы определить время суток. Очнувшись, она оказалась прикрыта одеялом. Немного и небрежно. Но медик прекрасно помнила, что засыпала сверху него, и на нём продолжала лежать, убедившись в этом, скосив глаза вниз. Наверное, когда Саске вставал, он просто откинул с себя одеяло, и оно прикрыло сверху розоволосую, а парень не удосужился ничего поправлять. А, может, ему было неприятно смотреть на её голое тело? Поспешно закрыв заплаканные очи и стараясь размеренно вдыхать и выдыхать, зеленоглазая пыталась изобразить из себя спящую. Кроме полумрака и одеяла, во время того как она осматривала обстановку, она не разглядела ничего. Да и не хотела. Она не представляла, как после всего контактировать с Учихой. Да и не желала. К сожалению, её быстро раскрыли. И её надежды не были оправданы.

– Не пытайся меня обдурить. Когда ты спишь по-настоящему, ты сопишь совершенно по-другому, – спокойным тоном оповестил бархатный голос брюнета. – Вставай и одевайся. Я отвезу тебя домой.

«Отвезёт домой? Серьёзно?» – смогла лишь подумать девушка, так как ком, снова подошедший к горлу, не дал вымолвить ни слова. Она медленно села на кровати. Все бёдра были в красных припухших полосах и царапинах с запёкшейся кровью, да ещё и ткань разорванных чулок осталась прилипшей ко всем ранкам: отдирать их будет жутко больно. Встряхнув головой, отгоняя таким образом головокружение, Харуно посмотрела на свои запястья. Как и ожидалось, они были в синяках от наручников, а ещё в некоторых местах была содрана кожа. И тут в памяти всплыл момент с непосредственным лишением невинности, ведь именно во время него она дёрнула руками, раня сама себя. Через несколько секунд зеленоглазая пожалела, что подумала об этом, потому что промежность ужасно заныла. Ощущение, что изнутри её разрывает, до сих пор её не покинуло.

– Вещи твои рядом лежат – поторопись или добираться до дома будешь сама, – с ноткой раздражения предупредил Учиха.

Она не видела его лица, но готова была поклясться, что он закатил глаза.

Решив осмотреть себя дома, розоволосая послушалась, неторопливо натягивая бюстгальтер и платье. От её трусиков совсем ничего не осталось, а пальто наверняка валялась в кабинете Джирайи, куда возвращаться она уж точно не собиралась. Встав и развернувшись, Сакура увидела около кровати свои ботильоны, неслабо удивившись. Не подумав, она подняла свои малахитовые глаза на Саске. Тот облокотился на стену около двери. Взгляд, как всегда, был точно стеклянный и не выражал ничего. Девушка застыла. Вот он стоит перед ней, как ни в чём не бывало, двумя пальцами, будто брезгуя, держит её пальто, за которым соизволил сходить. Да это же, мать его, забота! Обувь нашёл, верхнюю одежду принёс. А было ли всё это несколько часов назад? Болезненная ломка в теле не умолкала – было. Решил сыграть на контрасте и совсем свести её с ума?!

– Ты с первого раза не понимаешь? – зашевелил губами Учиха, давая понять, что перед Харуно реально он, а не плод её воображения.

Воспоминания о последствиях его гнева мигом подчинили зеленоглазую его словам, и она оделась, а затем молча пошла за своим возлюбленным к его машине. А за возлюбленным ли ещё? Мозг продолжал отрицать его участие во всём этом ужасе. Не дожидаясь слов темноволосого и озябнув от холода, Сакура открыла дверцу переднего сидения.

– Стой! – практически закричал черноглазый и не дал ей сесть.

«Уже передумал?» – она вновь хотела произнести слова вслух, но не смогла. Розоволосая и сама не подозревала, что не даёт ей открыть рот. У неё не получалось, как бы она ни хотела.

Брюнет снял своё пальто и швырнул на заднее сидение, а после избавился и от пиджака, который постелил на переднее – туда, куда должна была сесть Харуно. Переведя зелёные глаза на парня, девушка посмотрела на него с немым вопросом.

– Я не хочу, чтобы ты своей кровью на ногах запачкала мой салон, – фыркнул он и выставил вперёд руку, предлагая ей занять предназначенное для неё место.

Ох, если бы только ночью он был таким учтивым! Кстати говоря, ночь-то на дворе ещё была. А, может, раннее утро. Удивительно, как целый день тянулось время, а в долгожданную и теперь уже роковую встречу оно пролетело в один миг. Аккуратно и бережно закрыв дверь своего автомобиля, не доверяя своей спутнице это дело, Учиха занял место за рулём.

Дома мелькали за окном машины слишком быстро. Темноволосый, похоже, хотел избавиться от своей старой подруги, чем ещё больше вводил её в недоумение. Его поступки, совершённые сегодняшней ночью, так и кричали о противоречиях. Сначала изнасиловал, а потом помог собраться. Сначала предложил подвести, а сейчас стремится поскорее выпроводить её из своего автомобиля. Но зеленоглазая теперь уже не силилась понять его поведение. Она рассматривала мелькающие здания, редкие деревья и совсем безлюдные улочки, только бы не смотреть в сторону водителя. Любящее женское сердце подкидывало старые, давно позабытые образы высокомерного и необщительного друга. Оно отказывалось принимать новый образ жесткого насильника вместо сдержанного и безразличного брюнета. А сама девушка отказывалась разрушать свои детские представления и мечты, связанные с её попутчиком.

Учиха остановил своё средство передвижения, молча устремив взор чёрных глаз куда-то вперёд. Что-то говорить он не видел смысла, да и Харуно не горела желанием беседовать с ним. Выпрыгнув как ошпаренная из машины, она, шатаясь на шпильках, отправилась в сторону дома Хинаты, всунув руки в карманы пальто, чтобы не отморозить хотя бы одну из частей своего тела. Нащупав в одном из карманов какой-то листочек и крепко сжав его в руке, розоволосая пошатнулась и неестественно дёрнулась, когда за её спиной раздался скрип шин по льду и звук отъезжающего автомобиля.

Сакура не помнила, как она пробралась в дом, как она поднялась в свою комнату, как скинула с себя одежду и обессилено завалилась на кровать, как поставила будильник. Предусмотрительность оставалась при ней даже в полубессознательном состоянии. Пробуждение под противное попискивание из динамика мобильного было несладким. За шторами было светло, а за дверью подозрительно тихо. Сев и ощутив при этом, как растягиваются и начинают кровоточить царапинки на бёдрах, розоволосая тихонько взвыла и полностью встала с постели.

В руке она продолжала сжимать клочок бумажки, так и не удосужившись развернуть его перед сном. Голова уже не так сильно раскалывалась, а для тела единственным спасением был душ, куда девушка и направилась. Набрав ванну прохладной воды и погрузившись в неё, зеленоглазая наконец развернула найденную записку.

«Сегодня ночью я заеду за тобой на той же машине, что и привёз домой. Если ты не выйдешь, то должна будешь оставить навсегда свои попытки встретиться со мной. А, если выйдешь, пройдёшь через то же самое, что и Наруто. Там уже либо смерть, либо моя жизнь полностью в твоих руках. Решать тебе».

Этот аккуратный каллиграфический почерк, словно написавший старался довести до совершенства каждую отдельную букву, она не видела ещё со времён школы… По крупицам медик принялась восстанавливать своё душевное равновесие, откинув голову на бортик ванны. Её поставили перед выбором. Вроде бы ей и дали шанс, а вроде бы и отобрали его, пресекая следующие её попытки. А что ещё было ожидать от Саске, который не привык играть по чужим правилам? Что он будет терпеть розоволосую столько же, сколько и Наруто? Нет, вряд ли он захочет испытывать на себе новые психологические атаки с отсылками к прошлому. Зато саму себя Сакура хорошенько загнала в угол, откуда вытащить её теперь ничто не сможет. Взялась за то, что пришлось не по силам, вот и отвечает за это сполна. Учиха показал ей всю её беспомощность. Беззащитность и одиночество, которые единственные переживают вместе с ней всё случившееся. А зеленоглазой всего лишь хотелось быть рядом с брюнетом, разделить с ним его тяжёлую ношу. Но она только утяжелила свою, ни на миллиметр не подобравшись ближе к возлюбленному. Оскорблённые достоинство и гордость требовали бросить с треском провалившуюся затею. А сама Харуно желала лишь высказаться кому-то, прекратить держать все переживания в себе, поделиться с кем-то своими горестями и отвергнутостью в который раз. Ей не нужны поучения или советы. Обыкновенная поддержка, слушатель, жилетка для слёз – вот список жизненно необходимых для неё вещей на данный момент. Чувствами, которые она лелеяла и оберегала всю свою сознательную жизнь, воспользовались, а за ненадобностью их вышвырнули как мусор. Предложив свою альтернативу, Саске в очередной раз посмеялся над простодушной подругой. Она больше не допустит этого, нет. О ней некому позаботиться, поэтому она позаботится о себе сама. Тоненькая девичья ручка, словно её хозяйка зомбированная, потянулась за единственным действительно острым предметом в ванной комнате – маникюрными ножницами. Другая же рука уже нащупала сонную артерию, пока ещё пульсирующую под белоснежной кожей. Слёзы безмолвно и бесконтрольно стекали по бледному и осунувшемуся личику, застилая мутной пеленой малахитовые очи, достигая подбородка и падая с него прямо в воду, либо продолжая свой путь по шее и рискуя вскоре смешаться со свежей кровью. Дрожащие пальцы неровными и порывистыми движениями приблизились к своей цели, и холодный металл коснулся нежной кожи в одном из самых опасных для повреждений её мест, пустив по всему телу волну мурашек и напомнив розоволосой ледяные прикосновения её возлюбленного, после которых она даже сейчас не испытывала отвращение, за что корила себя. Зелёные глаза медленно закрылись, смачивая верхние реснички в слезах, и девушка сделала несколько глубоких вдохов, приготовившись с силой надавить ножницами на горло.

– Сакура, ты в душе? – послышался за дверью голос Хинаты. – Ты спала весь день, и я не стала тебя беспокоить, ведь вчера ты сказала, что приболела.

Рука зеленоглазой плавно опустилась, а ножницы выпали, со звоном встретившись с дном ванны.

– Сакура, у тебя там всё хорошо? – обеспокоенно поинтересовалась Узумаки.

– Да-да, ты меня просто напугала, – подавляя истеричные рыдания, прикрикнула Харуно. – Тебе что-то нужно? Я просто заразить тебя не хочу, вот и не выхожу из комнаты, – снова соврала подруге она.

– Нет, лечись, я просто волнуюсь, – добродушно отозвалась брюнетка, а затем за дверью раздались удаляющиеся шаги.

Жадно хватая ртом воздух, розоволосая постепенно начала осознавать, что сейчас почти натворила. Вздохи стали слишком громкими, и она закрыла рот ладошкой, чтобы никакие подозрительные звуки не дошли до ушей Хинаты. Зелёные глаза распахнулись слишком широко от понимания, какую глупость задумала медик. Ушедшая будущая мама сама наверняка и не подозревала, насколько помогла своей сбившейся с правильного пути подруге. Ведь молодая Узумаки осталась без мужа, да ещё и в таком положении, но она не собирается сдаваться, а продолжает жить дальше, не зная, что Сакура делает за её спиной, как подставляет, связываясь с человеком, непосредственно подтолкнувшим Наруто к смерти. Какое тогда право имеет Харуно вот так легко уходить из жизни и показывать Учихе, что он выиграл? Чтобы рассказать после сыну её лучшего друга, названного брата, что его отец умер просто так? Нет, у неё нет никакого права отступать от идеалов Узумаки и нарушать обещание, данное самой себе. Если и умирать, то вместе с Саске.

***

POV Сакура

Оставляю записку Хинате. Господи, слишком иронично… Поэтому всё же держу улику при себе, пряча подальше в карман джинсов. Она обнаружит её в моих вещах, если что-то пойдёт против моих желаний.

У подруги есть все основания меня прикончить, благо она о них ещё не ведает. А узнает Узумаки о моём предательстве неизбежно: либо я умру сегодня, либо верну Саске и сбегу с ним, чтобы начать исправлять его жизнь. Практически невесомо ступаю, к счастью, по нескрипучему паркету и спускаюсь на первый этаж. Я должна была помочь Хинате родить и воспитывать её малыша, но сбыться этому не суждено. Я никогда не увижу, как по этой гостиной будут топать маленькие ножки сына моих лучших друзей. Даже если я выживу после этой ночи, моя совесть не позволит мне приблизиться к этому дому.

Прекращаю оглядываться по сторонам и неспешно выхожу на крыльцо. Его машина уже здесь. Хм, решил воспользоваться моей памятью и спугнуть меня? Не выйдет, дорогой. Ухмыляюсь своим же мыслям и уверенным шагом подхожу к нему. Не ожидал? Думал, что изнасилование меня сломит? А знаешь, у тебя почти вышло. Хотя, нет, я не допущу, чтобы ты об этом узнал. Я больше не предстану перед тобой слабой. Стоишь в пальто нараспашку, под которым виднеется идеально выглаженный костюм. Ботинки начищены до блеска. Волосы неизменно спадают вдоль твоего лица, и ветер им нипочём. В общем, как всегда, ты само совершенство. По крайней мере, для меня точно. Твои чёрные глаза-ледышки с безразличием рассматривают моё лицо, ища в его выражении подсказку: я скажу, чтобы ты катился ко всем чертям, развернусь и уйду, или же поеду с тобой. Извини, но тебе придётся провести для меня ту же экскурсию, что ты уже устраивал для Наруто. Тишина вокруг нас становится слишком гнетущей, и я первая её нарушаю:

– Едем? – кроме этого коротенького слова я не смогу вымолвить ещё что-то недрогнущим голосом.

– Повернись ко мне спиной, – разочарованно скомандовал Саске.

И я поворачиваюсь. А ведь в этот самый момент он может запросто выстрелить мне в затылок. Я не доверяю ему, но не подчиниться не могу. Вопреки моим подозрениям на глаза ложится что-то мягкое, закрывая мой взор. Протягиваю руку вверх: это что-то гладкое, шёлковое. Конспиратор хренов! Ладно, приму его правила и послушно буду им следовать. Учиха разворачивает меня за плечи и помогает сесть в автомобиль. Ощупав вытянутыми руками пространство впереди, понимаю, что я на переднем сидении. Значит, во время поездки повязку с глаз мне не сорвать: он сразу же заметит и предотвратит мои попытки.

Пока мы были в пути, я задремала. Очнулась только из-за резкого торможения машины. Брюнет открыл дверь с моей стороны и помог встать, держа меня за руку. Хотелось бы мне, чтобы это происходило при других обстоятельствах. Складывается впечатление, будто он сделал для меня какой-то сюрприз и не хочет раскрывать интригу раньше времени. Хлопок закрывшейся двери и звук активированной сигнализации выводят меня из неуместных мечтаний. Продолжая держать меня за руку, Саске ведёт меня по улице, слишком долго ведёт по улице. А нельзя было подъехать к входу? Жаль, что не в моих интересах сейчас препираться. Наконец мы оказались внутри. Дышать моментально стало тяжелее: в помещении явно повышенная влажность. Мы опять слишком долго идём до места. По бокам от нас журчит вода, видимо, в трубах, а пару раз я слышала какие-то подозрительные попискивания, словно невдалеке суетятся мелкие грызуны. Противно-то как! Теперь я только рада, что мои глаза закрыты и не видят всего этого отвращения. Умирать в таком месте желания не возникает, а совсем наоборот. Мозг отчаянно пытается достучаться до меня с криками свалить отсюда как можно скорее. Но ноги продолжают подстраиваться под шаги Учихи. Синхронно идти почему-то спокойнее. От начавшихся многочисленных поворотов у меня закружилась голова, а мы всё не останавливались. Эта пытка длилась ещё несколько минут, а после я всё-таки смогла перевести дыхание, стоя смирно, пока черноглазый отпустил мою руку и открывал новую дверь.

Он затянул меня в какую-то новую комнату и закрыл нас на ключ. Не терпелось освободить глаза от застилающего их кусочка ткани, и Саске, точно прочитал мои мысли, развязал чёрный шёлк, освобождая мой взор. Мы пришли в довольно уютное помещение с различными игральными столами и… оружием? Не думала, что револьверы будут вот так свободно валяться на столе посреди этого зала. Интересно, а это часть его казино? Или мы в другом месте? Зарождающийся поток вопросов в моих мыслях прервал его бархатный голос:

– Выпьешь чего-нибудь?

– А вчера было слабо за мной поухаживать? – не удержавшись, съязвила я.

– Вчера была другая ситуация, – расплывчато пояснил темноволосый и склонился где-то за барной стойкой.

Через минуту он уже стоял рядом со мной и протягивал мне бокал с вином. Неудивительно, что мой ответ ему так и не потребовался. Как говорится, для храбрости выпить будет кстати. А почему нет? На запах вроде ничего, и примесей никаких я не почувствовала. Небольшими глотками отпивая дурманящий напиток, я осмелела и подошла к столу с оружием, начиная его рассматривать. Эти опасные безделушки через каких-то десять минут решат всю мою жизнь. Прекратится она или перевернётся кардинально в ту сторону, в которую я больше всего желаю? Боковым зрением я заметила, как Учиха с интересом наблюдал за моей реакцией. Ублюдок! До последнего ведь ждёт, когда я захочу сбежать. Но риск – благое дело, и я доверюсь ему.

– Знаешь, я тут подумал, – заговорил брюнет у меня за спиной, – я буду стрелять вместе с тобой.

– Зачем? – я искренне недоумевала.

– Я так хочу, – видите ли, как у него всё просто: он так хочет! – Тебе ведь тоже будет проще, – вкрадчиво прошептал он мне на ухо и обошёл стол, заняв место напротив меня.

И действительно мне стало намного легче от того, что мы сделаем это вместе. Хотя… Внезапно меня осенило: он ещё жив – значит, он ещё ни разу не проиграл. А ведь Саске стрелял себе в висок уже бесчисленное количество попыток, и это его основной способ дохода, как рассказывал мне Наруто. Получается, он – сущий дьявол. Дьявол, который удерживает в своей руке моё пропитанное любовью к нему сердце, отбивающее ритм любви к нему несмотря ни на что. Именно поэтому я до сих пор здесь. Мои чувства просто обязаны преодолеть это испытание и утереть нос похитителю моего покоя. Обещаю, что в ответ я отберу покой у него.

Темноволосый медленно заряжал два револьвера, подготавливая их для нас с ним. По три патрона на барабан – честно. «Угомонись, дыши глубже, восстанови свой пульс», – мысленно успокаивала я сама себя. Да простит меня Хината за то, что я сейчас делаю. И да благословит меня Наруто. Все пути назад окончательно обрезаны, а брюнет, поглядывающий на меня и сохраняющий при этом всю свою серьёзность и невозмутимость, тем временем подаёт мне в руку тяжёлое на вес оружие. Прощаться больше не с кем, сетовать на то, что эта комната может быть последним местом, что я вижу перед смертью, не имеет смысла. Рассказывают, что в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами. Отнюдь. Вся моя жизнь стоит передо мной и ждёт, когда же я подниму руку с револьвером и направлю к своему виску. В последний момент я решаю внести свою поправку в игру Учихи и прикладываю свой револьвер к его виску. Он лишь ухмыляется, принимая моё самовольство, и подносит свой кольт к моему виску соответственно. Страх потихоньку сковывает моё тело, а бешеное сердцебиение мне так и не подчинилось. Рука с оружием, приставленным к черноволосой голове, вспотела, и металл неприятно скользит в моих тонких пальцах. Саске видит меня насквозь, но испуг в моих глазах уже не так важен, когда я дошла до самого решающего момента. Почему он так медлит?

– Я досчитаю до трёх, хорошо? – сдержанно спрашивает он, а я киваю. – Раз, два, три…

Я тону во мраке чёрных очей напротив и проваливаюсь в их бездну, переставая воспринимать всё вокруг, кроме его глаз. Мы одновременно нажимаем на спусковые крючки…

END of POV Сакура