За чертой здравого смысла. Глава VI: Последствия действий

Wake me up inside
Call my name and save me from the dark
Bid my blood to run
Before I come undone
Save me from the nothing I’ve become

Разбуди меня изнутри.
Назови меня по имени и выведи из темноты.
Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам,
Прежде, чем я окончательно погибну.
Спаси меня от «ничто», которым я стала.

Evanescence – Bring me to life

Брюнет бережно подхватил свою гостью за талию, поправил запрокинувшуюся назад розоволосую голову, свесив её вниз, и положил девушку на ближайший диван. Раздражительно цокнув – ещё бы, ведь ему приходится заботиться о ком-то, кроме себя, да и навязчивое дежавю так и пронизывало всю атмосферу – парень устремился к двери, ведущей в подвал, и отворил преграду, впуская в помещение прохладный влажный воздух.

– Ино, принеси мне зеркало! Желательно то, что побольше, – разнёсся по длинному коридору бархатно-ледяной голос Саске.

Хотя вокруг не было никаких других дверей и комнат, а те находились лишь этажом выше, молодой человек знал, что он будет услышан. Оставив дверь открытой, черноглазый, сморщившись от присутствия в голове инородного тела, приносящего немалый дискомфорт, и уселся на соседний с лежащей подругой диван. Получается, что они оба проиграли. Вот только зеленоглазая об этом не узнает.

В уши Учихи проник звон девичьих каблуков по бетонной поверхности подвала. Яманака быстро отреагировала на просьбу своего друга. Да, несмотря на его высокомерное обращение со всеми, всё-таки девушка никогда не обижалась на Саске и оставалась ему преданной. Ведь блондинка всегда была легка на подъём: вечно веселая, отходчивая и отзывчивая, она постоянно махала рукой на настрой своего часто хмурого товарища, не поддаваясь влиянию его эмоций и оставаясь жизнерадостной, разбавляя унылые будни брюнета своим присутствием.

– Не подскажешь, зачем тебе зеркало? – будничным тоном начала вошедшая, пока не увидела убитую девушку. – Ого, это ведь та девчонка, да?

Выхватив из рук Ино зеркало, брюнет лишь кивнул, а его подруга уныло вздохнула.

– Жаль, что её запах начинает меняться, – разочарованно протянула блондинка и, поставив перед розоволосой стул, присела напротив неё. – Зато мы с ней сможем подружиться.

– Ещё чего, – фыркнул парень, пытаясь поставить зеркало в устойчивое положение.

Развернувшись лицом к молодому человеку, Яманака решила хотя бы немного ему помочь и принесла черноглазому несколько чистых пинцетов. Девушка знала, что на большую помощь Учиха ни за что в жизни не согласится, поэтому вернулась на свой стул, нагнувшись над Сакурой, и стала принюхиваться, чем заставила Саске скоситься в свою сторону.

– Да ничего я ей не сделаю! Ты же сам прекрасно понимаешь, что как еда она теперь не сгодится, – возмутилась голубоглазая лишнему вниманию к своей персоне, не поворачивая головы в сторону ещё одного живого человека в комнате.

Учиха сосредоточился на пуле. Парень надеялся, что до этого не дойдёт, но ему не повезло, и барабан револьвера прокрутился в не лучшую для него сторону. Небольшой металлический предмет застрял прямо в височной косточке. Если бы, как обычно, брюнет стрелял в себя сам, то маленький снаряд находился бы в другом виске, но Харуно внесла в его планы свои коррективы, и на ощупь, как он привык, пулю в этот раз было не вытащить. Молодой человек сел вполоборота перед зеркалом и не отводил своих глаз от места на голове, которое сам расковырял пинцетом. Через несколько мгновений кусок металла был отброшен в сторону двери, и его так удачно кто-то поймал.

Сакура дёрнулась. Её голова жутко болела, и ни одной частью тела она не могла пошевелить. В ушах стоял непрекращающийся шум, которой можно было сравнить с помехами на старом телевизоре. Но через этот гул пробивались чьи-то голоса. Знакомые, но девушка не могла разобрать, кто именно это был.

– Зачем, скажи, зачем?! – гневно кричал какой-то парень, сопровождая свою речь глухими стуками.

Лишь эту фразу она смогла разобрать. Через невыносимую головную боль до понимания розоволосой добрались звон разбитого стекла и чей-то сдавленный рык, словно этот кто-то готовился растерзать своего оппонента. Рядом с ней определённо кто-то дрался. Такой вывод лежащей помогли сделать еле слышимые удары и трески. Больше её сознание не могло ничего уловить, и Харуно вновь отключилась.

***

Зелёные глаза резко распахнулись. Боли больше не было. Наоборот, она чувствовала невероятный прилив сил, как никогда прежде. Слишком быстро, отчего должна была закружиться голова, Сакура села на диване, но головокружения не последовало. Её взор тут же оказался прикован к полуобнажённому парню. Его голый торс розоволосая уже видела, и она с лёгкостью узнала его обладателя, даже не переводя взгляд на лицо. Зрение почему-то стало намного чётче, и медик разглядела между кубиками пресса молодого человека одиноко стекающую красноватую каплю. Наверное, это всего лишь пот, а неественный оттенок ему придало освещение. Тут же, прогоняя все её мысли, не успевшие закрасться слишком глубоко в голову, на колени к девушке прилетел пакет с донорской кровью. Всё ещё плохо соображая, сидящая перевернула прозрачную ёмкость и прочитала надпись на ней.

– Ты придурок? Ты украл кровь из больницы? Да ты представляешь, что сделает с тобой Цунаде, когда об этом узнает? – завопила Харуно.

Саске закатил глаза, ожидая, когда же в память к его гостье вернутся последние события. Ещё пару секунд она смотрела на него потупленными глазами, а после резко вздрогнула, вскакивая и мотая головой из стороны в сторону, ища таким образом, куда ей податься.

– Ты меня чем-то вырубил? Но я не почувствовала! Что произошло?! – взволнованно бормотала розоволосая. – Я ведь умерла! – ошарашено обычным голосом произнесла она. – Что всё это значит?! – продолжая озираться по сторонам, говорила зеленоглазая. – Учиха, ответь мне! – перешла она на крик.

Брюнет молча подошёл к девушке и разжал перед ней ладонь, в которой лежали два окровавленных патрона. Медик застыла в немом шоке, пытаясь найти всему логическое объяснение, но мозг отказывался воспринимать правду, как она есть. Она схватилась рукой за ткань блузки, словно пыталась успокоить сердцебиение, которое просто-напросто отсутствовало. Сердце не билось. Сквозь тело Сакуры прошла дрожь, точно её ударило током. Дыхание, которое почему-то неосознанно остановилось до этого, теперь стало быстрым. В голове появились странные пульсации и отдалённый звонкий шум, который с каждой секундой нарастал. На запястьях отсутствовали синяки и места с содранной кожей после вчерашнего насилия. Во всём теле больше не было болезненной ломки, будто двадцать четыре часа назад над ней никто не измывался. Девушка приоткрыла рот, хапнув пропитанного сыростью воздуха, и негодующе осмотрела пули на ладони Саске.

– Что за шутки, Саске?! Объяснись! – настаивала она.

Оставаясь молчаливым, черноглазый поднял с пола осколок зеркала и заставил подругу смотреть в него.

– Пей! – приказал парень розоволосой, поднеся к её губам пакет с кровью.

Поначалу Сакура хотела ослушаться: это дико – пить человеческую кровь. Он, что, сектант какой-то? Но солоноватый запах с привкусом железа вызвал непреодолимое желание почувствовать этот вкус на своих губах. Она сама себя не понимала, не узнавала новые ощущения. Словно в трансе, зеленоглазая поднесла пакет к своему рту и принялась жадно высасывать из него живительную влагу. И почему она раньше не подозревала, что кровь может быть такой вкусной?! Хлёсткий удар по щеке заставил Харуно открыть очи, которые она ранее прикрыла от наслаждения напитком, и посмотреть наконец в зеркало. Её глазные яблоки налились алым, будто кровь, выпитая девушкой, проникала прямиком в них. В мыслях смешивались страх от увиденного и удовольствие от вкуса крови. Последнее не давало только что восставшей из мёртвых оторваться от манящего пакета, пока он вовсе не опустел, а её глаза не вернулись в норму.

– Что ты со мной сделал?! – разъярённо швырнула она прозрачную ёмкость в непроницаемое лицо Учихи.

Розоволосая не хотела произносить даже в мыслях то слово, что вертелось у неё на языке с тех самых пор, как она разглядела в зеркале свои новые глаза. Нет, ещё раньше, как она украдкой, разглядывая пули в руке возлюбленного, прощупывала свой отсутствующий пульс.

– Скажи, что это неправда! Скажи, что ты просто чем-то меня накачал! – девушка яростно накинулась на брюнета, запрыгнув на него с ногами и начав колотить того кулаками по спине, пока крепкие мужские руки по инерции охватили её бёдра, удерживая от падения. – Вино! – внезапно осенило Сакуру, и она расширила свои зелёные глаза до невозможности, всматриваясь в чёрные напротив, словно в поисках подсказки в их глубоком омуте.

– В нём была моя кровь, – слишком спокойно ответил черноглазый, вызывая ещё большее недовольство в подруге.

Харуно с новыми усилиями продолжила прикладываться к спине Учихи своими маленькими кулачками, оставляя синяки, которые тут же заживали. Она с особым гневом вырывала парню волосы, на месте которых тут же вырастали новые, вынуждая парня придерживаться вечно той причёски, с которой он умер. В розоволосой голове обрывки фраз и догадок пролетали с молниеносной скоростью. Зеленоглазая силилась вообразить, как то, о чём она читала только в книгах или видела в глупых сериалах, могло стать её реальностью. Как можно было не замечать такие значительные изменения в своём друге?! Она же всё-таки медик! Как раньше она не заподозрила неладное? На мускулистой оголённой спине стали проявляться глубокие царапины, одна за другой. Сакура рыла, будто собака, искавшая в окровавленных дорожках, как в земле, что-то очень важное, что-то, привлёкшее её интерес. Она искала истину, она искала ответы – хотя на самом деле она хотела только удовлетворить свои желания, она надеялась, что вот-вот проснётся или что-нибудь вроде того, а этот бред так и останется несуществующим бредом. Глаза, от злости, снова налились кровью, а девушка, опомнившись, соскочила с парня, отбегая к барной стойке.

– Как ты мог?! Чудовище! Ты ничтожество, если посмел так со мной поступить! – заплаканными очами гостья оглядывала помещение, которое было и без её истерики напичкано признаками драки, но сейчас она не обращала на это внимание. – Конченный уёбок! – её глаза наконец наткнулись на бокалы, которые по очереди швырялись в сторону Саске. – Мудила! Мудоёб! – кричала розоволосая, задавая новому бокалу нужное направление. – Ты хотя бы думал о том, что я предпочла бы сдохнуть! Нет?! Конечно нет! Ты совершенный эгоист, если не смог лишиться единственного человека, которому ты нужен! Почему ты никогда не признаёшь, что тебе нравится, когда тебя любят и ждут?! Почему с самыми близкими ты обращаешься как с дерьмом, а на самом деле боишься их потерять и скрываешь это?!

Сакура и не знала, насколько в точку попала последними словами. До этого флегматично наблюдая, сложив руки на груди, после её колких фраз Учиха сдвинулся с места и приблизился к медику, захватывая её в кольцо своих рук.

– Убери от меня свои мерзкие руки, хуйло! – вопила девушка, отталкивая от себя темноволосого, который, естественно, оказался сильнее неё и никуда не ушёл.

Проявление подобного беспокойства было для Учихи несвойственно, но молодой человек уж точно не собирался дожидаться момента, пока Харуно, не сумевшая совладать с усиленными в несколько раз после перерождения эмоциями, начнёт неосознанно копаться в его душе. Кому-то ведь ещё предстоит обучать розоволосую контролю над своими чувствами, а в особенности над голодом. Хотя… Со своими моральными принципами зеленоглазая вряд ли дойдёт до той степени, когда не сдержится и нападёт на человека.

Злость на Саске сменилась на рыдания и понимание своего нового существа. Обнажённый торс брюнета весь промок, и ему было очень щекотно, что черноглазый даже не сдерживал улыбку, потому что лбом медик давно уткнулась в широкую грудь парня и никак не могла видеть эту его слабость. Сакура старалась сосредоточиться на каком-то одном чувстве, но у неё не выходило, и ощущения менялись одно за другим. Вот и сейчас зеленоглазая быстро позабыла о том, что готова была разорвать в клочья своего возлюбленного. С полуулыбкой медик следила за своими слезами, скатывающимися по соблазнительным выпирающим кубикам и скрывающимися под строгими брюками, наличиствующимися на темноволосом, к большому разочарованию розоволосой. Залившись краской, Харуно задумалась, а в памяти всплыл момент, как она рассматривала полностью обнажённого Учиху сутки назад. И большую часть её дум занимала та часть тела убившего её, что оставалась скрыта от её глаз. С детской обидой, захватившей первенство среди чувств девушки, она одним рывком вновь запрыгнула на брюнета, вводя того в недоумение, и мгновенно припала к его губам. А что? Ему можно было пользоваться беззащитной подругой, а ей сделать то же самое нельзя? Тем более тогда, когда так хочется…

Зеленоглазая ещё не догадывалась, что после очень пожалеет. Её полностью захватили помноженные на неведомое число вампирской сущностью ощущения, которым она не в силах была противостоять. Сакура желала отдаться полностью, без остатка человеку, стоявшему перед ней. Любовь к нему опять, как и в тот момент, когда она согласилась приехать сюда, взяла над ней верх. Розоволосая сдалась сама себе. А Саске? А что он? Зачем ему сопротивляться прыгающей к нему в постель, симпатичной девушке? К тому же той, которая принадлежала и, он был уверен, будет принадлежать только ему, теша его самолюбие. Темноволосый совсем не был похож на приверженца девиза «возбудим и не дадим»: он, как нормальный и здоровый мужик, был всеми руками за то, чтобы случился секс. Поэтому и позволял своей гостье бесцеремонно, неопытно врываться настырным язычком к нему в рот, пока тот самый здоровый мужик не перенял инициативу на себя, умело обучая медика искусству взрослого страстного жаждущего поцелуя.

Тоненькие девичьи пальчики дразняще скользили по нагой мужской спине, по тем местам, где должны были остаться глубокие царапины. А дрожащие от нетерпения мужские пальцы расстёгивали пуговицы женской блузки, не выдержав после второй и разорвав её одним движением рук в разные стороны. Саске, как и прошлой ночью, прикусил губу Сакуры, но её кровь оказалась не такой вкусной, какой была ранее. На задворках сознания медик сопоставила эти действия возлюбленного, но тело продолжало подчиняться одному лишь вожделению.

Учиха отбросил от себя розоволосую на ближайший диван и через секунду навис над ней, одаривая короткими, отрывистыми поцелуями лебединую шею, в которую вчера так хотелось впиться острыми клыками. Зеленоглазая под ним тяжело вздыхала и извивалась, прося продолжения. Холодные прикосновения губ бледноликого посылали по всему телу электрические разряды, точно вся девушка превратилась в один сплошной комок нервных окончаний. Удивительно, как незначительные, казалось бы, прикосновения доводили её практически до исступления. Но это была всего лишь одна из граней её новых, приобретённых, усиленных ощущений. Придав Харуно сидячее положение, брюнет избавил медика от всех верхних частей одежды, также оставляя её в брюках и с оголёнными полностью грудью и плоским животиком. Теперь черноглазый не должен был сдерживать себя, аккуратно применяя силу, как сутки назад. Саске и Сакура стали равными, а, значит, близость обещала быть ещё более опьяняющей. Захватив зубами ранее затвердевший сосок и одновременно задев пальцем клитор своей гостьи, парень сорвал с девичьих губ истошный крик. Партнёрша пребывала в сладкой и невыносимой муке, не сдерживая громогласные стоны наслаждения. Неуловимо для обычных человеческих глаз парочка стягивала друг с друга оставшуюся одежду. Они перекатились на пол, спинами чувствуя впивающиеся в их тела осколки. Но боль дополняла их страсть, контрастируя с возбуждением.

Узнав, какой силой теперь обладает, лёгким движением рук розоволосая переместила черноглазого под себя, восседая сверху. Она прогнулась, словно кошка, позволяя крепким мужским рукам следовать по дуге её спинки, начиная с места между лопаток и заканчивая ягодицами, которые после одновременно были сжаты в ладонях темноволосого. Парень, продолжая держать девушку за попу обеими руками, изображал своеобразные движения вперед-назад, задевая своей затвердевшей плотью истекающую смазкой промежность, подобно тому, как бы на самом деле насаживал на себя вампиршу. Сакура, не теряя времени, спускалась дорожкой поцелуев от уха возлюбленного, вдоль шеи, сделав круг около татуировки на плече, до мускулистой груди и рельефного пресса, жаждая спуститься ещё ниже и попробовать всего Саске на вкус. Вожделение принимало маниакальную степень, а возросшая чувствительность от грубых прикосновений возлюбленного готова была разорвать вампиршу, если она не удовлетворит в скором времени все свои желания. Зато сам Учиха такого развития событий не хотел: скорость их прелюдии была и так на высоте, что уже немало раздразнило молодого человека. От минета он вообще сошёл бы с ума.

Подминая зеленоглазую под себя, брюнет принудил её вскрикнуть от неожиданности, ведь осколки слишком резко впились в локти и колени девушки. Предсказывая действия парня, медик решилась задать вопрос, что мучил её уже несколько минут:

– Саске, – выдохнула она его имя. – А у тебя когда-нибудь была… девушка-вам… – голос был сбившимся от похоти, но договорить ей не дали.

– Нет, – отрезал он, перебивая розоволосую, и вошёл во всю длину в узкое, почти девственное лоно.

На самом деле, такая была, но черноглазый ведь на тот момент был человеком… Так что это совсем не считается. Все возможности вампирского секса Учиха познает пока только с Харуно.

Разместив свои руки на тонкой талии подруги и намотав нежно-розовые волосы на кулак, темноволосый с невероятной скоростью вдалбливался в податливое тело. Казалось, что он не перестаёт задевать места скопления нервных клеток внутри Сакуры, что он не отстраняется от них ни на долю секунды, принося партнёрше небывалое удовольствие. Даже новоиспечённая вампирша, пытавшаяся подмахивать бёдрами в такт, не каждый раз поспевала за движениями Саске, который разошёлся на славу. Розоволосая нетерпеливо ёрзала под вампиром, норовя поудобнее повернуть голову посмотреть ему в глаза, ведь, даже перестав быть человеком, внутри что-то всё равно требовало проявления хотя бы каких-нибудь чувств, а не просто животной страсти. Сентиментальность не умерла вместе с девушкой. Учихе, естественно, было плевать на эти высокодуховные порывы партнёрши: молодой человек не прекращал врываться в лоно медика, приближая себя, а заодно и её к скорейшей кульминации.

Слово «выносливость» к ним в эту ночь совершенно не относилось. Пробыв несколько минут в одной позе, они шумно кончили: сначала зеленоглазая, обмякнув в руках возлюбленного, а затем и черноглазый, устало повалившись на стёкла рядом с подругой. Это было сравни лишению девственности: скорость слишком быстрая, а внутри слишком узко – из чего складывалось не испытанное ранее наслаждение. А про медика можно было и не заикаться: до этого она и оргазма-то ни разу не получала, не говоря уже о каких-либо различиях в ощущениях. Вот только похоть стала отступать, приливая к щекам и окрашивая их румянцем от того, что Сакура сама была инициатором близости. А она только что стала вампиром! Он её убил! И что розоволосая смогла предпринять?! Правильно – переспать со своим насильником и убийцей. И кто теперь заслуживает место в Книге Рекордов Гиннеса за всепрощение и тупость?! Да, риторический вопрос.

Пока Учиха, совсем голый, прошёл в сторону бара и открыл для себя бутылку с виски, по лицу Харуно вновь начали стекать слёзы. Слёзы отчаяния, слёзы безысходности, слёзы незнания – что теперь будет дальше? Несправедливость того, что такой важный выбор: умереть или жить как монстр – приняли за неё, душила и без того мёртвую девушку, подкатываясь к горлу огромным комком. Перед глазами крутился единственный, такой навязчивый выход – бежать, не оглядываясь, как можно дальше. Медленно, будто ради удобства, одеваясь, зеленоглазая старалась не поднимать глаз на Учиху: мало ли что ещё могут подкинуть ей обострившиеся чувства.

– Уже уходишь? – заставил вздрогнуть её ледяной голос облокотившегося на барную стойку Саске.

– Как видишь, – сглатывая ком в горле, сдержанно, по крайней мере, пытаясь именно так, ответила Сакура.

– Теперь ты откажешься от меня? – усмехнувшись и отойдя от недавней слабости в виде похоти, спросил брюнет.

– Может быть, – честно сказала девушка.

Она ещё для себя не решила, как будет жить дальше, и её сомнения сами сорвались с её уст.

– Получается, всё же существует предел твоей способности прощать, – заключил Учиха.

– Я отказываюсь от тебя не из-за этого. Я отворачиваюсь от тебя, потому что больше не люблю, – еле выдавила из себя эти слова розоволосая. – Я верила, что люблю тебя. Но у меня открылись глаза, и я вижу жесткое существо, недостойное ничьей любви. Особенно моей, – уже смелее изливала душу она, неспешно подходя к двери.

– А клялась, что никогда не разлюбишь и не оставишь, – как-то безразлично, пожимая плечами, реагировал темноволосый.

– Мы совершенно разные, и ты сам ни раз об этом говорил, – прошептала Харуно, зная, что возлюбленный теперь-то уж точно её услышит, и бросилась бежать по тёмному коридору подвала.

Зачем она соврала? Наверное, затем, что ей самой было проще уйти на подобной ноте. Слёзы ручьём застилали обзор – и откуда новые только берутся в её мёртвом организме? Зеленоглазая перестала дышать на бегу. А нужно ли ей это, когда её жизнь теперь не зависит от этой функции? Поддержание ровного дыхания и сдерживание всхлипов только мешали сосредоточиться. К Хинате Сакура теперь даже боялась приблизиться, ведь вампирша не подозревает, сможет ли себя контролировать, а навредить подруге, и тем более её ребёнку совсем не хочется. Оставалось лишь одно место, которое её душа – если таковая осталась – желала посетить. Но поиску выхода помешала движущаяся фигура, которая затормозила прямо перед розоволосой, предотвращая столкновение.

– Эй, а ты чего такая заплаканная? – обеспокоенно спросила незнакомка.

– Я… я… Дай пройти! – зеленоглазая пришла к выводу, что общаться с кем-то из знакомых Саске, а незнакомых ему в его же месте быть и не могло, было не лучшей идеей.

– Нет уж, так ты точно никуда не пойдёшь, милочка, – строго заявила блондинка и, остановив Харуно крепкой хваткой за руку, приложила правую ладонь к её лбу, начав шептать что-то неразборчивое.

Сакура испугалась и выпучила глаза: во лбу что-то неприятно покалывало и жгло, пока незнакомка не убрала свою руку.

– Вот теперь можешь бежать, куда ты там торопилась, – дружелюбно улыбнулась голубоглазая, отпустив девушку. – Ино, кстати, – протянула она руку для рукопожатия.

Розоволосая мигом сорвалась с места, не церемонясь с блондинкой.

– Ещё спасибо мне потом скажешь! – услышала она крик вслед.

Правильно ли бежала, медик не знала, но чутьё ей подсказывало, что выход уже близко. И, правда, после многочисленных поворотов перед ней, наконец, показалась большая металлическая дверь наружу. Отворив её и вдохнув холодный, почти зимний воздух Сакура стала озираться по сторонам. Она не могла узнать местность. Поплутав дворами высоток и выйдя на главную улицу, медик поймала такси и назвала адрес, который заставил водителя содрогнуться. Ещё бы… Девушка едет ночью в такое место... Но мужчина без лишних вопросов довёз пассажирку до кладбища. А сидящая на заднем сиденье кривила и прятала своё лицо, будто внутренне с чем-то боролась. Ведь она впервые оказалась рядом с человеком после перерождения. Начинать новый день с ещё одной смерти не хотелось. Выпитый пакет крови немного притуплял её голод, но не настолько, чтобы спокойно вести себя в обществе людей. С невероятными усилиями перебарывая себя и упрашивая водителя нарушать правила, аргументируя это дополнительной платой, Харуно чудом избежала своего первого срыва, пулей выпрыгнув из машины, как только та остановилась.

Снежинки, благодаря порывистому ветру, нещадно хлестали по лицу, врезаясь в хрустальную нежную кожу подобно иголкам. А, будучи человеком, Сакура испытывала бы лишь пощипывание или лёгкое покалывание. Хотя холода она уже не чувствовала – единственный плюс, который она смогла найти в своём новом Я. А вот многочисленные звуки проезжающих автомобилей и чересчур яркий свет фонарей глубоко врезались во всевозможные обострённые теперь органы чувств, заставляя вампиршу съёживаться от излишних ощущений. Пробираясь между оградами и памятниками, заполонившими местность, девушка подошла к относительно свежей могиле своего друга. Успокоившиеся в такси, после взгляда на фотографию рыдания нахлынули на медика с новой силой. Она отвернулась от надгробия и плюхнулась на покрытую снегом землю, рискуя намочить пальто. Облокотившись спиной на ближайшую ограду, зеленоглазая запрокинула голову назад, подставляя лицо новым снежинкам и позволяя им смешиваться с ручейками слёз.

Кем она будет теперь? И есть ли смысл продолжать эту мёртвую жизнь? Своей беременной подруге Харуно больше ничем не поможет. А ведь перед Хинатой ей было особенно стыдно. Эта молодая девушка уже столько пережила за последние дни, а сколько ей ещё предстоит… Сакура просто погналась за двумя зайцами: не сдержала обет, данный Наруто, о том, что вернёт Саске, и не помогла брюнетке выносить, родить и воспитать сына, оставляя ту в одиночестве. Нет, конечно, когда научится контролировать себя, розоволосая сможет вернуться. Вот только простит ли Узумаки её предательство?

Ещё один вопрос, который остро встрял перед девушкой, был о том, сможет ли она продолжить своё призвание. Какой теперь из неё медик, если при виде или запахе крови она в любую секунду может сорваться и перегрызть глотки своим же пациентам? А ведь жилка, выпирающе пульсирующая на шее водителя такси, выглядела так соблазнительно... Учиха исключительно расчётливо подобрал свою месть за её навязчивость. Но, как говорится, нас ебут, а мы крепчаем. Пройдя такой сложный путь, Сакура понимала, что было не время опускать руки.

Ей некуда податься, ей необходимо раздобыть кровь и никого при этом не убить, ей нужен наставник – вот только кто решит все эти проблемы? Розоволосая просто загнана в угол, из которого мешают выбраться давящие на неё стены в виде новых, подкинутых бледноликим брюнетом нерешённых задач.

Ветер утих, а снежинки продолжали кружить в воздухе, пронизанном тьмой неистёкшей ночи. Довольно романтично, если не вспоминать о месте, в котором зеленоглазая находится. До наступления рассвета она должна придумать, где ей перекантоваться и избежать встречи с живыми людьми. Сидеть всё время на кладбище вовсе не дело. Необходимо каким-то непостижимым образом нарыть информацию о том, в кого её превратил Саске, чтобы взять всё под свой контроль, как медик и привыкла. Столько вопросов разъедают изнутри её голову…

– А ты всегда находил выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, – обречённо вздохнула, закрыв глаза, Сакура, обращаясь к своему мёртвому другу.

– А я и не сомневался, что найду тебя здесь, – слишком близко и неожиданно рядом послышался до боли знакомый голос.

– Наруто?!