Забытый герой. Глава 3

- Чего-о-о-о-о?! – возмутился чудом вернувшийся с того света Узумаки.
Удивлённый возглас блондина облетел гулкое, туманное и глухое пространство и возвратился обратно.
- Эй, я больше не хочу умирать! Одного раза достаточно, даттебайо!
- Эх… Вот теперь я сожалею, что пробудил его, - зажал свои остро оттопыренные уши демонический лис, пока оценивал степень готовности Наруто к предстоящему изучению очередных техник, которые возможно помогут парню, ведь Курама был самым сильным и способным учеником легендарного отшельника в далёком прошлом.
- Но ведь, если бы не было надежды, то ты этого не сделал, - отвлек его от нелестных раздумий Король Обезьян.
- Ты это о чём, Сон? – смутился лис, пытаясь скрыть, свою ухмылку рыжими поджатыми хвостами.
- Они ведь так похожи. И только не говори мне, что ты этого совсем не заметил? – вмешался в их диалог Гьюки, вспоминая своего самого первого и единственного наставника, который однажды поведал всем девяти зверям об идеалах мира во всём мире.
- А толку-то… Риннеган на пустом месте не рождается, - проворчал Кьюби, забиваясь в угол и сомневаясь в правильности принятого решения. – Понять бы с чего начать.
- Это так мило… Ик! Он хочет его спасти… Ик!
- Умолкни, блошка! – лис развернулся спиной к своим горе-товарищам, не желая больше вступать в распри с дураками.
- Слюнтяй, - махнул с досады своим одиноким песчаным хвостом перед его мордой енот и разочарованно отошёл в сторону дремавшей черепахи с тремя хвостами, ложась и засыпая рядом с ней.
- Это правда, Курама? – поразился скромности лиса Наруто, а его голубые и чистые глаза засветились проблесками счастья.
- Наверное, - неуверенно ответил ему Кьюби, сожалея о том, что добровольно и бескорыстно подписался на совместные тренировки вместе с самым неугомонным ниндзя за прошедшее столетие.
Он привык наблюдать за Узумаки исподлобья, пока находился в заточении, проклиная всеми бранными словами Четвёртого Хокаге за содеянное. А что ему оставалось делать?
Лис умудрялся незаметно для Наруто, теребить потоки его чакры, в виде маленькой мести, мнимо забавляясь последовательной чередой неудач златокудрого подростка, в купе с неправильно выполненными техниками, которые преследовали парня с самого раннего детства, пока тот настойчиво и усиленно тренировался, пытаясь бороться с причиной слабости, становясь сильнее день ото дня.
Вот это больше всего бесило и раздражало лиса: особая способность Узумаки - никогда не сдаваться. Прямо, как у его сенсея Рикудо, который жертвуя своей жизнью смог остановить страшную техногенную войну человечества, заложив новый камень надежды в фундамент формирования нового мира шиноби, который, похоже, за последние несколько десятилетий успел пару раз утонуть в крови по вине глупых фанатиков и нескончаемых войн.
Неужели, слова его учителя всего лишь красивая сказка?
Он однозначно ответил – да, так как не понаслышке знал, насколько может быть алчущим человеческое сердце. И когда эти чувства начинали переполнять этот противоречивый мир, он начинал раздуваться вместе с ними, превращаясь в злобного монстра, сметающим всё на своём пути из-за человеческой ненависти и злобы.
Хотя Наруто не в счёт. Этот глупый, надоедливый и наивный апельсин, которого раньше хотелось раздавить и сожрать со всеми потрохами, ставший исключением - лишний раз, подтверждал основное правило Курамы: никому не доверять...
- Спасибо, друг, - Наруто первый протянул ему руку, а лис положил поверх неё свою когтистую лапу, соглашаясь осчастливить гиперактивного юношу, к которому успел прикипеть за долгие шестнадцать лет полного забвения.
В беспросветной тьме замаячил лучик хрупкой надежды…
- Да чего уж там… Но помни: тренировка будет суровой. Это тебе не слизней лопать на горе Мьёбокузан, - съехидничал Кьюби и тут же утонул в радостных дружеских объятиях Наруто, припав мордой к щеке.
- Тренировка! С тобой! Это будет весело! – не прекращая, тискал рассерженного лиса Узумаки.
Тот, превозмогая усилия, пропихнулся сквозь неугомонную душевность блондина, судорожно высвободив из пылких и крепких объятий лапу, которой четким и хлёстким ударом провёл по другой щеке взбудораженного парня, слегка остудив его пыл. Теперь обе половины лица были отмечены свежими красными царапинами, добавляя еще новых полос на лице Наруто: по пять на каждую щёку, раскрасневшуюся от счастья.
- Даттебайо, - он возмущенно растёр маленькие ранения, сетуя на лиса, которому было как-то «по-барабану» на его необоснованные возмущения.
Новые метки оказались довольно болезненными, от чего Узумаки охватило странное чувство того, что раньше он тоже испытывал подобные ощущения, правда не помнил точно - где и когда он мог получить прежние шрамы. Но это было, в принципе, не важно. Ломка по бесконечным тренировкам только усилилась, поэтому парень выкинул лишний ворох мешавших и навязчивых мыслей из своей головы, чтобы, как можно быстрее, окунуться в процесс.
- Ну, тогда начнём с медитации, - Курама, где был, там и сел в позу лотоса, распушив как веер свои девять огненных хвостиков, блаженно закрывая оба глаза.
- Опять с неё, даттебайо? - разочарованно проговорил блондин, отказываясь делать нечто подобное. Он-то ждал крутых новых техник, связанных с Шестью Путями Мудреца.
- А ты думал, что так просто научиться контролировать тьму? – хитро прищурился лис, приоткрыв один глаз, расплываясь в коварной ухмылке.
- Что тут сложного? – поинтересовался Наруто, недопонимая всей серьёзности слов, сказанных Курамой.
- Просто подойди и прикоснись к листу этого милого деревца, - указал он длинным когтем на Мазо, ожидая, что блондин сделает это, утомленно положив другую лапу на рыжую морду.
Мысленно проглотив свою извечную ворчливую фразу, он с упрёком посмотрел на лиса, но, тем не менее, подошёл к злополучному недружелюбному растению. Едва коснувшись его вязкого и шершавого нижнего листа, парень разглядел и прочувствовал то, от чего были застрахованы хвостатые звери. Его сердце охватила жуткая паника и животный страх, как тогда, когда он выбрался из храма с Киллером Би, находясь Режиме Отшельника. В тот миг юноша прочувствовал боль каждого шиноби, увидев перед собой нескончаемые ужасы войны, а не идеалистическое представление о нёй, которое крутилось в его сознание до этого момента. Стало еще хуже и противнее, будто сердце разрывалось на части, готовое помочь всем страждущим одновременно, но он не мог, так как не знал возможности выбраться из ловушки этого темного пространства.
Душераздирающие крики, мольбы и отчаянье, раны и кровь – источало это странное растение, которое наверняка произрастало своими крепкими корнями из самых глубин ада, неся горе и ложные убеждения каждому, кто хоть раз соприкоснётся с ним. Такое зло не способно перенести хрупкое человеческое сердце, и так снедаемое каждодневными противоречиями, не наделенное особыми способностями, которые являются блокираторами темной силы Мазо.
Наруто застыл на месте, чувствуя тоску, печаль и все страхи, в которые не привык верить…
А перед его глазами простирался мир, который он спас и вроде бы все объединились, но всё оказалось каким-то неправильным. Тьма осталась, и её отражали листья этого алоэ. Началась новая невидимая борьба, о которой Узумаки и предположить не мог, так как был слишком наивен до сих пор. И он не знал, что теперь делать с этим новым «миром», воцарившимся в царстве шиноби.
"Может быть, Тоби поэтому и сдался тем отрицательным переживаниям, развязав Четвёртую Мировую Воину?" - даже он начал сомневаться в правильности…
- Наруто, хватит! - подбежал к нему испуганный лис, пытаясь прервать телепатический контакт с Мазо. Блондин отпрянул от зловонного цветка, за который крепко схватился не отпуская. Тёмный лист дернулся и отбросил его с Кьюби в сторону, неповоротливо принимая прежнее положение.
- Что это, Курама? Почему мне так больно? – спросил Наруто, сжимая руку приложенную к груди; её будто прострелили высокоскоростной техникой. Ощутить разом все отрицательные эмоции этого бренного мира! Такого Узумаки никогда не испытывал.
- Он тоже почему-то задавал такие вопросы, - вмешался Сон Гоку, обречённо опустив четыре хвоста на землю, склонив свою печальную мохнатую голову вниз.
- Кто он..? - отрешенно произнёс блондин, всё еще пребывая в полном шоке, от которого не мог отойти. А шершарые листья теребили округу, будто шептали проклятье, готовясь атаковать незваных гостей.
- Наш Рикудо-сенсей, а потом его не стало, - начал свой долгий и печальный рассказ Курама…