Записки памяти. Глава первая

Глава первая
Тобирама стоял у двери комнаты старшего брата и нервно дергал себя за серебристо-белую прядь. Его способность сенсора говорила, что брат внутри, но находится в явном душевном раздрае. Альбинос ощущал это едва ли не физически – настолько тяжелой была атмосфера вокруг комнаты.

Глубоко вздохнув, Сенджу вспомнил слова отца.

Иди к брату и убедись, что он не сломался, - велел сыну Буцума. – Мне не нужны слабаки.

И вот, вместо того, чтобы пойти и выяснить, в чем, собственно, дело, Тобирама торчит под дверями комнаты старшего и не решается войти, сам не зная почему.

- Если я не зайду, то не смогу узнать, что с братом, - пробормотал себе под нос беловолосый. – А если не узнаю, то не смогу точно сказать, сломался мой брат или нет.

Поток мыслей вслух был прерван странными звуками из комнаты. Вздрогнув, Тобирама насторожился и прислушался. А потом, содрогнувшись повторно, распахнул дверь и влетел в комнату.

Хаширама, сидевший на футоне уткнувшись лбом в колени, никак не отреагировал на более чем шумное появление брата. Одного этого Тобираме хватило, чтобы понять: дело совсем плохо. Беловолосый прикрыл дверь и медленно подошел к брату. Ребенок ребенком, но Хаширама оставался весьма и весьма сильным шиноби. Подкрадываться к нему чревато последствиями, не слишком к тому же приятными, поэтому Тобирама старался подойти как можно громче, чтобы старший брат знал, что он здесь и не напал на рефлексах.

Но на весь шум, создаваемый младшим, старший только едва заметно вздрогнул, но этого Тобираме хватило. Хаширама знает, что младший рядом, а значит, можно не опасаться нападения.

- Брат, - альбинос опустился на колени рядом со старшим, - что произошло?

Сердце странно сжалось, а внутри внезапно появился ледяной ком, который разрастался, казалось, с каждым сумасшедшим ударом сердца. А Хаширама молчал, подрагивая всем телом. Время от времени прерывистое дыхание срывалось на задушенные всхлипы, от чего Тобираме становилось страшнее и страшнее.

Да, мыслил он как взрослый, но при этом оставался ребенком. И странное поведение старшего брата, всегда сильного и стойкого, пугало младшего.

- Хаширама, что случилось? – Тобираме пришлось приложить усилие, чтобы его голос не дрожал. Сейчас ему нужно быть сильнее, раз брату плохо. Придвинувшись ближе, Тобирама положил руку Хашираме на плечо.

- Итама… - послышался ответ, не громче шороха бриза в ветвях деревьев. Альбинос замер, не в силах поверить этому тихому голосу.
- Он… - договаривать смысла не было – Хашираму трясло.

- Да… - нашел он в себе силы на одно короткое слово и сжался еще сильнее, содрогаясь всем телом.

Тобирама не представлял, что можно сделать. Его самого заметно потряхивало, ведь Итама был самым младшим среди них, а в отсутствии отца о младших заботился Хаширама. А теперь старшему самому нужна поддержка.

Сжав губы и прищурив алые глаза, младший решительно притянул к себе старшего, невзирая на попытки последнего вырваться, и прижал его голову к своей груди.

- Хватит, - голос дрожал, но звучал решительно. – Ты же сломаешься. А отцу слабые не нужны. Ему меня хватает, не похожего на других.

В клане к белобрысому мальчику относились несколько настороженно. Альбиносы были очень большой редкостью, и никто не знал, смогут ли такие дети выжить. Однако, Тобирама не только выжил, но и отец признавал, что ребенок станет отличным шиноби и сильным сенсором.

- Почему? – еле слышный вопрос заставил беловолосого вздрогнуть и посмотреть на брата. Тот уставился в одну точку широко раскрытыми глазами. – Почему мы должны воевать? Почему не можем жить в мире? Зачем все эти смерти?

Тобирама про себя тяжело вздохнул, понимая, что их отцу такие слова не понравятся. Можно было лишь надеяться, что он их не услышит.

- Отец не погладит по голове за такие слова, - осторожно произнес альбинос, поглаживая темные волосы брата.

- Он живет этой войной, - тихо всхлипнул Хаширама, вытирая слезы. – Но если бы не война, то Каварама с Итамой были бы живы…

Тобирама едва заметно вздрогнул и сглотнул колючий комок в горле. Отец с самого детства вбивал им в головы, что шиноби не имеют права плакать, и это буквально въелось в альбиноса. Слишком серьезный для своих лет, он не мог позволить себе расклеиваться, хотя иногда очень хотелось. Когда было очень больно. Но он не мог и даже немного завидовал брату, который редко скрывал свои чувства и эмоции.

- Я верю, что есть способ избежать детских смертей, способ прекратить эту войну, - Тобирама выпустил из объятий отстранившегося брата. – Не может такого быть, чтобы не было выхода.

- Почему ты так уверен? – осторожно спросил альбинос, пристально глядя на старшего. – Хотя, взрослые живут этой войной, вряд ли они…

- Потому что взрослые этого не понимают или не хотят понимать, - перебил брата Хаширама. – Война впиталась в них, как сейчас впитывается в нас, их потомков. Тобирама, я так не хочу больше жить, сражаясь каждый день и боясь за твою жизнь. Ты – единственный у меня остался, и я не хочу потерять еще и тебя! Я не сумел спасти Кавараму, потерял Итаму. Дети не должны погибать на войне. У них должно быть детство!

- Хаширама…

Мальчик поднялся и принялся расхаживать по комнате, опустив голову. Тобирама не сводил глаз со старшего брата, молча дожидаясь, когда он снова начнет говорить.

- Война – это не место для детей, - произнес альбинос, так и не дождавшись хотя бы слова от Хаширамы. – Ты в этом прав, и я тебя полностью в этом поддерживаю. Но ты же знаешь, что отец придерживается совсем иного мнения. Для него погибнуть на поле боя – достойная смерть и честь для клана. Как ты думаешь это изменить?

- Я пока не знаю, - глухо отозвался Хаширама, перестав мерять комнату шагами. – Но я что-нибудь придумаю. И смогу уберечь тебя.

Тобирама пристально посмотрел в темные глаза старшего, повернувшегося к нему, а потом поднялся, подошел и крепко обнял, уткнувшись лицом в грудь брата.

- Я не хочу потерять тебя, - прошептал Хаширама, приглаживая белые вихры. – Хватит с меня и Каварамы с Итамой. Обещаю, я что-нибудь придумаю.

Тобирама затих, греясь теплом брата. Гибель младших ударила и по белогривому, но сейчас об этом можно было не думать. Хаширама задумал грандиозную авантюру, и Тобирама решил ее поддержать. Детям и правда не место на войне, как ни посмотри.

Альбинос закрыл глаза, расслабившись. Минуты покоя – большая редкость в военное время, но сейчас было возможно немного отдохнуть и не думать о том, что завтра снова в бой.

Почувствовав, что Хаширама поднял его на руки и отнес на футон, Тобирама даже не подумал возмутиться. Сейчас можно, наедине с братом. А завтра будь, что будет.

С такими мыслями альбинос уснул, прижавшись к старшему.

***

Тобирама не сразу понял, что его разбудило. Однако, когда он услышал тихий стон, сон мигом слетел с мальчика. Приподнявшись на локте, Тобирама посмотрел на брата. Во сне тот отвернулся и немного отодвинулся. Очевидно, кошмары появились сразу, стоило Хашираме лишиться тепла брата.

Кошмары. Даже дети знали, что это такое. Те, кто был слаб духом, ломались и гибли на поле боя. Те, кто был сильнее, держались, но их души постепенно пустели, не оставляя в телах жизни. Они превращались в пустые оболочки, которые действовали, казалось, на автомате.

Хашираме уже не первую ночь снились кошмары. Но старший молчал, а младший не всегда слышал тихие стоны и всхлипы из комнаты брата.

Вздохнув, альбинос притянул Хашираму к себе, и тот тут же повернулся и крепко обнял младшего. Зарывшись носом в белые волосы, старший Сенджу затих и крепко уснул, не видя кошмаров. А Тобирама легонько гладил брата по спине, чтобы он смог хоть немного выспаться. А потом сон сморил и альбиноса.

Однако, вскоре Хаширама стал постоянно где-то пропадать. Сперва этому не придавали особого значения, но потом Буцума насторожился. Такое поведение старшего сына было очень странным.

Тобирама сел напротив отца и посмотрел на него с немым вопросом в алых глазах.

- Твой брат постоянно где-то пропадает, - без предисловий произнес глава клана. – Твое задание – проследить за ним и выяснить, куда он ходит и с кем видится.

- Хорошо, - коротко отозвался альбинос. Мысль о слежке за родным братом была не слишком приятна, но это стало необходимым. Слишком уж странно вел себя Хаширама.

Что же с тобой происходит, брат? – думал Тобирама, возвращаясь к себе. Хаширама еще не пришел, и беловолосый растянулся на футоне, ломая голову над тем, что могло произойти. Но перемены в старшем брате младший видел слишком хорошо, чтобы пытаться их проигнорировать.

За дверью послышались усталые шаги, и Тобирама приподнялся на локте, прислушиваясь. Но брат просто ушел в свою комнату, и все стихло.

Альбинос лег обратно и закрыл глаза, стараясь не думать о слежке за человеком, который был ему ближе всех.