Жаль...

Пасмурная аллея дышит влажной прохладой. Резкий холодный ветер качает в безумном порыве ветви деревьев, а капли дождевой воды поспешно стекают с тёмно-зелёных листочков. Намокли и наполовину осели яркие объявления с доски. О мокрый тёмный асфальт на полной скорости разбивались крупные капли воды. У них до того короткая, но яркая жизнь, что хочется стать одной из этих капель, столь же ярко пролететь над землёй и стремительно разбиться о тёмный асфальт.
Да, она любила дождь. А я нет. И до сих пор не люблю. Дождь жестокий. Он разводит людей так же быстро, как и сводит.
Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим?.. Но обычно я говорю то, что думаю, а ваше мнение меня не особо интересует.
Есть люди, которые меня любят, что же, пусть любят… Есть люди, которые меня ненавидят, что же, пусть ненавидят… А есть люди, которые ненавидят, но делают вид, что любят. Таких ненавижу я. Но сейчас не об этом. Речь пойдет о той девушке, которая всю жизнь любила, но делала вид, что ненавидит. Да, вы всё правильно поняли. Она любила. Любила когда-то. Сейчас ее уже нет в живых.
Скажу честно, она была самой красивой из всех, что я знал. У глупых людей она вызывала лишь раболепное восхищение и зависть. Но ей это было не нужно. Слишком уж самобытной она была.
До ужаса высокое самомнение, конечно, сыграло свою роль. При жизни она была очень надменной. Но до того милой, что язык никогда не поворачивался, чтобы ей нагрубить.
Нет, я, вопреки вашим ожиданиям, сам никогда ее не любил. И я не жалею о том, что мы не были вместе. Я не хотел давать ей ложные надежды. Странно, но я привык к её наигранно-безразличному голосу и выражению лица. Я привязался к ней. Без нее стало как-то скучно.
Я приходил, а она всегда бросала в мой адрес фразу: «О! Учиха приперся!», а сама краснела. И я все-таки знал, что она меня любит. Знал и все. Я часто видел ее под окнами своего дома. Она не редко туда приходила. Спокойно вышагивала то вперед, то назад, а потом садилась на землю и плакала. Нет, мне не было ее жаль. Она сама виновата.
Интересно, почему в ее смерти все винят меня? Она знала, на что шла. Я здесь абсолютно не причем. Не я же заставил ее сброситься с девятого этажа.
Эта многоэтажка, с крыши которой она спрыгнула, была «нашим местом». Ничем не примечательная новостройка. Таких в нашем городе много. Но почему-то эта была какая-то другая. Родная, что ли? Не знаю… но было в ней что-то такое.
Мы часто там бывали. Она любила кататься там на роликах. Да, и не удивляйтесь. Крыша вымощена из больших гладких плит. Было удобно там кататься. Она каталась и делала вид, что ей все равно, что я сижу здесь. Тут мы с ней и познакомились. Как же я привязался к ее массивным зеленым роликам. Я привязался, но не полюбил.
В детстве я часто бывал на этой крыше. Но потом забросил данное место и вспомнил о нем только на свое шестнадцатилетие. Пришел, а там она. Катается. Как же долго она доказывала, что это «ее место», распылялась, чтобы я «проваливал отсюда». Но потом смирилась. И даже полюбила.
Если честно, то когда мне сообщили о её смерти, у меня в голове сразу нарисовалась странная черно-белая картинка: она стоит во всё тех же роликовых коньках на высоком белом бордюре крыши, улыбается и… прыгает вниз.
Да, у меня довольно странное о ней мнение… Я ее никогда не любил, но, чёрт возьми, как жаль, что она умерла.