Золотая Радуга. Ч1. Гл3.

~*~*~*~*~*~

- Саске!
- Саске тут нет.
Она открыла глаза, с трудом поворачивая гудящую голову. И хотя боли не было, чувство усталости не желало отпускать Сакуру, разливаясь по телу, подобно яду.
Вокруг было темно – куноичи отметила это на автомате, поднося к рукам ладонь и разглядывая пляшущие на ней отблески пламени – слева разгорался костер, возле которого в напряженной позе сидела темная фигура.
- Саске! - Сакура просипела это имя, словно не было этих прошедших лет, словно это был все тот же хмурый вечер, когда он уходил к Орочимару, оставляя деревню, друзей, наставников – обрывая все нити прошлого ради глупой, никому не нужной мести.
Она хныкнула, свернулась, прижав ноги к груди и обхватив колени руками – пальцы наткнулись на тонкую, но довольно прочную веревку. Вместе с воспоминаниями обрушилось непонимание ко всему, что происходило.
Фигура тем временем поднялась, отряхнула белые шорты, и одним прыжком преодолела расстояние от костра до Сакуры. Силой заставила отнять лицо от коленей и заглянула в расширившиеся от темноты и страха глаза.
- Саске тут нет, – ожесточенно повторил Сай, цепко держа ее за подбородок, не давая повернуть голову. – Этого предателя уже давно нет, пора бы понять. И пора отдохнуть, иначе ты совсем расклеишься, от тебя и так пользы никакой – глаза на мокром месте.
- Он не предатель. – Последнюю фразу она проигнорировала, хотя та очень задела ее самолюбие. Злость поднялась из глубин ее существа, придавая сил, и затмевая разум – она готова была согласиться с ним, она даже была согласна, но этот тон, эти грубые жесты подорвали и тот хрупкий нейтралитет, который они с трудом строили столько лет. – Если здесь нет Какаши, это не значит, что ты можешь брать на себя обязанности главного, не значит, что ты можешь делать со мной, что тебе вздумается, не значит, что можешь говорить такие вещи о Саске-кун!

- Я еще не сделал все, что мне вздумалось, – прошипел Сай, отнимая руку, когда Сакура, извернувшись, треснула его по лицу.
На бледной щеке расцветал красный след, впрочем, шиноби не обратил на него внимания, в упор глядя на Сакуру черными, блестящими в свете костра глазами – и сейчас он выглядел более пугающим, чем Саске с печатью Орочимару, чем Наруто, теряющий контроль над Кьюби.
Сакура пискнула, пытаясь отползти, но веревки прочно оплетали ее ноги. Она сама не была рада тому, что сорвалась – в лесу, прямо посреди вражеской территории, наедине с этим странным парнем, которого, как оказалось, она совсем не знает.

- Он предатель, – убийственно спокойным тоном продолжил джонин, упираясь руками по обе стороны головы напуганной девушки. Нависнув над ней, он непонятно улыбался – словно ребенок, который, наконец, понял, что за игрушка ему нужна. – Он предал Наруто.
- Да что ты все заладил: Наруто то, Наруто это. То, что сделал Саске по отношению к Наруто, еще не объясняет того, что ты про него говоришь!
- Хочешь, чтобы причиной была ты?
- Я… - она закрыла рот, когда до нее дошел смысл фразы.
Он, не мигая, ждал ее реакции, а Сакура могла лишь открывать и закрывать рот от удивления и возмущения.
- Причиной?
- Ну да, причиной. – Японский Божок по имени Сай – спокойный, довольный и могущественный. С каких пор он стал манипулятором, черт возьми?
- Хочу, – неожиданно согласилась Сакура, мгновенно успокаиваясь, и больше не пытаясь ни уползти, ни высвободиться.
Ее захватил азарт, присущий любой восемнадцатилетней девчонке – понявшей, что она, как дура, столько времени любила не того, что ни разу не приласкала кого-то, что ни разу и себе не позволила быть приласканной.
Она ожидала ехидного ответа, собираясь придумать что-нибудь колкое, и продолжить – если раньше в дело шел кулак, то сейчас пойдет ум. Не просто же так ее IQ высок, из всего следует извлекать выгоду.
- Из всего следует извлекать выгоду, – усмехнувшись, поведал Сай и наклонился, легонько касаясь губами ее губ.

Это было тем, что она ожидала меньше всего. Просчитывая в уме проценты вероятности, и с горькой иронией успевая сравнивать себя с Шикамару, она упомянула и этот вариант, но с каким-то страхом – словно, хотела, но боялась признаться.
Она не была кем-то опытным в подобного рода отношениях, но она была уже почти взрослой, ищущей, интересующейся – и понимала, что все возмущение, готовое выплеснуться на Сая терялось вместе с робкими прикосновениями его горячего языка.
Контраст с ледяной кожей – настолько холодной, что она чувствовала это через свою и его одежду, когда джонин, опершись на один локоть и колени, опустился на нее.

Он был таким же неопытным, как и она, через довольно смелые прикосновения Сакура чувствовала, как дрожат его руки, и само тело слегка дрожит от напряжения. Ее собственные руки, словно действуя отдельно от разума хозяйки, взлетели, погладив Сая по спине, заставляя расслабиться. Они соприкасались друг с другом почти полностью – губами, грудями, животами, бедрами. И чувство, рождающееся от простого соприкосновения, заставляло ее трепетать, еще сильнее тянуться к нему.

Одна рука Сая исчезла, когда он, наконец, прервал поцелуй – лишь для того, чтобы опуститься ниже, куснуть и лизнуть ее ухо, легонько поцеловать в ложбинку между ключицами. Оттянуть воротник, зубами виртуозно расстегнуть несколько пуговиц на топе. Он учился быстро, как любой старательный ученик, но именно эта мягкость сводила ее с ума, словно доказательство, что он принадлежит только ей, как и она – только ему.
Негромко чикнул кунай, словно разрезая жесткую ткань, а потом Сакура почувствовала, что ее ноги были высвобождены из плена. И если раньше его колени были расставлены по обе стороны от ее связанных ног, то теперь он каким-то образом умудрился раздвинуть уже ее колени и уместиться посередине, почти полностью опустившись на нее.
- Так я буду уверен, что ты не сбежишь в поисках Какаши, – со смешком сказал Сай, снова приподнимаясь и ища ее губы.

Их взгляды встретились, его черный – горящий, желающий, довольный и ее – с интересом изучающий его, как лабораторную мышь.

- Что такое? – он невольно повторил ее недавнюю фразу, тяжело дыша, словно после долгого бега. Его лицо теперь выглядело по-детски обиженным и настолько трогательным, что Сакуре понадобилось несколько секунд, прежде чем резко дать ему кулаком в челюсть, обхватывая ногами и переворачивая на спину.
- Ничего, – задумчиво ответила она, восседая на нем и заглядывая в ошарашенные, ничего не понимающие глаза и хихикнула, подавив желание поцеловать припухшие, приоткрытые губы.
- А это за Саске-кун. – Прибавила куноичи, вырубая его одним ударом ладони.

~*~*~*~*~*~

Полет, как и ожидалось, был недолгим. Шикамару даже не успел насладиться тем, как Темари крепко обхватила его руками и ногами, спрятав лицо где-то у него на шее, как она вдруг исчезла, а Джонин очутился на полу, весьма ощутимо ударившись о него пятой точкой.
- Что за…
Он поднял голову, охая и потирая левое бедро, и встретился взглядом с невозмутимым Какаши. Темари весьма комфортабельно расположилась на руках копирующего ниндзя, и только то, как недоуменно она оглядывалась, ища взглядом «своего» гения, остановило Шикамару от сиюминутного убийства.

Пока Хатаке не поставил куноичи на ноги, при этом даже аккуратно отряхнув ее кимоно, заметив убийственный взгляд Нара, тот даже не догадался подумать – а что тот, собственно, здесь делал. Впрочем, в своем усердии Какаши переборщил, видимо, задев рукой что-то, что не стоило – это отразилось на лице Темари красными смущенными пятнами, а Шикамару и вовсе стал похож на помидор, только вот по совсем другой причине.

- У нас проблема, мне пришлось временно оставить группу, – Какаши поспешил ретироваться, для надежности сцепив руки за спиной и улыбаясь как можно харизматичнее. – Где Неджи?
- В последний раз был на кровати, с Хинатой, – все еще смущенным голосом заметила Темари, не обращая внимания на последующее за ее словами бормотание сенсея.
Как и ожидалось, Хьюг на кровати не обнаружилось, да и последняя представляла собой жалкое зрелище – с переломанными ножками, мятым покрывалом и наполовину сползшим матрасом, из которого торчали проделавшие дыры пружины.
- И чем они тут занимались? – поинтересовался Какаши, прищурив правый глаз.
- Не знаю, я их оставила на самом интересном месте.
Темари пожала плечами и удалилась на улицу, оставив наедине двух джонинов – первого, явно недоуменного, и второго, готового разнести и так полуразрушенный дом. Впрочем, потеряв из виду самое проблематичное и заставляющее его напрягаться существо, Нара вновь вернулся в свое расслабленное, чуть раздраженное состояние.

- Мы обнаружили узел чакры, которая барьером покрывает огромную территорию, не пропуская никаких волн связи. – Деловым тоном осведомил Шикамару, присаживаясь на стул, чудом уцелевший во всем этом бардаке. Сверху ему на нос приземлился листок, очевидно, слетевший с дерева и беспрепятственно упавший сквозь внушительную дыру в потолке.
Подняв глаза, он натолкнулся на взгляд Темари – куноичи снова лежала на крыше и весело болтала ногами. Заметив, что Нара на нее смотрит, девушка весело подмигнула ему и исчезла, очевидно, не собираясь их отвлекать.
Почему-то сразу стало радостно и, несмотря на серьезность ситуации, Джонин вывалил на Какаши последующие факты с идиотской, не сползающей с лица улыбочкой.
- … и она была лиловая…
- Лиловая? – Какаши перебил монолог Шикамару, хмуро вглядываясь в окно.
- Лиловая. Почти фиолетовая. – Подтвердил Джонин, не понимая, что так обеспокоило сенсея седьмой команды. – А как там Сай и Сакура? – поинтересовался он, после небольшой паузы, в течение которой Хатаке напряженно размышлял.
- Гуляет. Я его пока отпустил, – невпопад ответил он, вновь вызвав у Шикамару приступ непонятного веселья. – Кажется, нам пока еще рано возвращаться.

~*~*~*~*~*~

- Неджи-нии-сан!
Где-то позади него Темари до неприличия громко цокнула языком, но Джонин даже не заметил этого, тупо разглядывая мягкие локоны сестры, рассыпавшиеся по подушке. Во всяком случае, по тому, что в этом доме служило подушкой.
Он пробормотал извинения и что-то неразборчивое, пытаясь приподняться на руках, но его локти предательски задрожали, и только мягко упертые в его грудь ладони Хинаты не дали ему позорно на нее свалиться.
- Простите, Хината-сама. – Он опять зачем-то просил прощения, уже третий раз, младшая Хьюга же замолчала, и Неджи пришлось срочно проверять, не потеряла ли та сознание. Опустив голову, он столкнулся нос к носу с сестрой, смотревшей на него круглыми наивными глазами, и Джонин чертыхнулся про себя, понимая, что еще мгновение, и он позорно покраснеет.

Краснеющий Хьюга Неджи – сенсация всея Конохи.
Хината прикусила губу, и только тихо вздохнула, все еще рассматривая брата, словно видя его впервые. С некоторым раздражением Хьюга заметил, что она даже не особо покраснела – наверное, совершенно не воспринимала красавца-джонина как мужчину. Конечно, он ее кузен… Но прежде всего, он – девятнадцатилетний парень, который лежит с девушкой в недвусмысленной позе на помятой, сломанной кровати. И никак не может встать.
- Мне пружина в спину упирается, – тихо призналась Хината, на мгновение мило сморщив маленький вздернутый носик.
- Простите, Хината-сама. – Тупо повторил он, все еще злясь про себя.
- Может, ты встанешь? – тем временем поинтересовалась куноичи, преодолевая робость.

Хьюга соизволил подняться и протянул сестре руку, запоздало соображая, что она впервые обратилась к нему на «ты». Если Неджи в силу своего чванливого (и он даже сам признавал это!) характера мог сколько угодно перепрыгивать с «вы» на «ты», то от вежливой Хинаты это звучало чуть ли не оскорблением в его адрес.

- Неджи-нии-сан, может вернемся к этому барьеру? – спросила куноичи, разминая затекшую спину и больше не глядя на него. Да он и сам не мог повернуть головы в ее сторону.
- Зачем? - равнодушно спросил джонин, на самом деле начиная понимать, что это не такая уж плохая идея.

Ему следовало серьезно поговорить с кузиной, иначе эти недомолвки будут занимать все его сознание, и в итоге он допустит непростительную ошибку, провалит миссию…
Миссия… Он украдкой посмотрел на Хинату – кажется, младшая Хьюга тоже подумала об этом. Если для самого шиноби это было опасное задание, которое стоит выполнить, а так же – если повезет – которое поможет вернуть в Коноху хорошего и сильного друга; то для Хинаты это было подобно вопросу жизни и смерти.

Когда она узнала, что Наруто пропал, то просто беззвучно опустилась на пол и просидела целый час, пусто разглядывая стену своей комнаты. Теперь Неджи был полностью уверен, что девушка собирает все силы для битв, и что она будет биться сильнее, чем кто бы то ни было, выкладываться до конца, до последнего вздоха, до последней капли крови. Это мелькало в непривычных для нее жестах – и в том, как она твердо сжимала кулаки, в том, как стремительно двигалась вперед, в том, как она с надеждой смотрела на каждого из них, с надеждой заглядывала в будущее. Хината была самым чистым, самым светлым человеком из всех, кого он знал. И он, погрязший с головой в своей ненависти, в своих убеждениях о несправедливом, танцующем на нитках судьбы мире, просто был недостоин зваться ее защитником, ее братом.

И в стене, которая перекрывала ему путь в сознание, в понимание, отчего они отдаляются друг от друга с такой скоростью, появилась тонкая трещина. Осознав это, Джонин сделал едва заметный шаг к двери, - колыхнулись ремешки на его протекторе, мягко упала на лоб прядь длинных волос. Теперь он понял, что это светлое, нежное существо – его двоюродная сестра – сама того не осознавая, расковыривает старую, почти зажившую рану в его душе. Когда близкий тебе человек навсегда покидает тебя, или любит тебя настолько же, насколько он к тебе равнодушен.

Возможно, это отразилось на его лице – Хината взволнованно схватила его за руку, потянула к двери, с детской доверчивостью глядя ему в глаза, с детским испугом – потому что боялась, что он в любой момент мог оттолкнуть или ударить ее. Нет, он больше никогда не сможет поднять руку на эту девочку Хьюгу – не потому, что его долг – защищать главную ветвь семьи – а потому, что судьба в очередной раз посмеялась над ним, своими нитями до боли сжав сердце и исчезнув, словно никогда ее и не было.

- Быстрее, нии-сан! – крикнула Хината, утягивая его вперед – дальше от полуразвалившегося дома, где на крыше, на фоне закатного солнца, окруженные золотистым ореолом, замерли две фигуры.
Он попытался, было, остановить ее, но она уже сама остановилась, смешно щурясь – как котенок, которого накормили сметаной.
- Темари-сан стала такой красавицей. А Шикамару ее так любит, пусть даже не хочет этого говорить, – прошептала она, при этом лукаво улыбаясь.
- Любит… - Повторил Неджи, теперь уже сам тронул тонкую ладошку сестры, и почувствовал, как его губы против воли растягиваются в неуверенную улыбку.
Необходимость в серьезном разговоре отпала – но все равно хотелось пойти куда-нибудь с ней, только вдвоем, спросить, когда они снова смогут провести часы, наслаждаясь обоюдным общением.
- Пойдемте, Хината-сама. – И вежливое «сама» теперь было не отстраненно-холодным, но признающим его поражение - добровольное согласие защищать ее от любых страданий.
А это значит, что сколько врагов ни встанет на его пути, Хьюга пробьется через всех и за шиворот притащит Наруто к ногам Хинаты-сама.

~*~*~*~*~*~

- Я не могу поверить, ты вырубила меня из-за этого недоделанного мстителя!
Сакура обернулась на деланно-обиженный голос как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сай потирает шею, болезненно морщась, каждый раз, когда затрагивал чувствительное место за ухом.
- Ты могла мне проломить череп! – возмущенно продолжил он, выуживая из кармана штанов хитроумное зеркальце и изучая в нем лиловеющий синяк. – Я уже не говорю о том, что уши и шея – это мое больное место!
- Прости, я не знаю другого способа заставить надоедливого шиноби помолчать. – Харуно пожала плечами, и даже попыталась принять раскаявшийся вид. Фальшь не произвела на Сая никакого впечатления – в конце концов, на первых порах он сам вовсю использовал этот метод общения, так что изучил его вдоль и поперек. И, как ни странно, научился прекрасно понимать людей, играя на их слабостях. – Хуже девчонки, в самом деле.

Джонин анбу покрутил зеркальце в руках, затем ухмыльнулся и спрятал его обратно. Оба замолчали, и между ними пробежала искра напряженности – каждый по-своему вспоминал то, что произошло несколько минут назад, и пытался скрыть смущение. Кажется, оба негласно согласились не вспоминать о внезапно накатившем на них сумасшествии.

По лицу Сая сложно было что-либо прочитать – отсутствующе-мечтательное выражение, словно он писал картину. Сакура же уже была занята другим – пыталась понять, что ее волнует в вечерней лесной тишине, и почему Какаши до сих пор не вернулся.
Она тронула медальон, тонкие пальчики пробежались по золотистой поверхности и замерли на маленькой защелке.
- Не волнуйся. – Голос напарника снова вывел ее из оцепенения. Куноичи вздрогнула и в очередной раз подивилась тому, как легко этот парень без семьи и истории мог читать ее чувства. Словно видел насквозь, или смотрел в распахнутую на нужной странице книгу.
- Я не волнуюсь. – Сакура в очередной раз соврала, при этом не чувствуя себя особо виноватой. – Просто я не хочу больше ждать, я хочу действовать. Мы и так каждый раз… опаздываем.

Она вспомнила про Саске – для Сая это было очевидно. Смотреть на то, как опускаются ее узкие плечи, как наклоняется голова, как волосы падают на лицо – он не хотел, поэтому отвернулся. Охарактеризовать появившиеся от увиденного эмоции, он тоже не мог – не неприятные, не жалеющие, не сочувствующие, не равнодушные. Сердце не болело, но все равно было противно на душе, словно не Учиха, а он тогда ушел и не вернулся.

- Тогда действуй. – Он поднялся и прошел мимо удивленной девушки, направляясь вперед по той тропе, по которой они должны были следовать с Какаши. – Капитан временно покинул нас, так что я – за главного.
- И все-таки свяжись с ним, - попросила девушка, вышагивая позади по его следам, - возможно, он изменил план действий.
Сай резко обернулся, задумчиво пожевал губу и с некоторой рассеянностью уставился на Сакуру.
- Не могу. - Медленно выговорил он, останавливая пронизывающий взгляд на ее ухе – том, в котором был вставлен блестящий наушник. – Связь с Какаши тоже оборвалась. Нам остается только ждать и идти вперед.